Спецоперация + Частичная мобилизация

Правительство утвердило форму повестку о мобилизации, постановление опубликовано на портале правовой информации 24 июля. Прежде использовалась типовая форма повестки по призыву. Первой на это обратила внимание журналистка Фарида Рустамова.

Повестка содержит ссылку на указ президента Владимира Путина «об объявлении мобилизации». В прошлом году глава государства подписал указ «об объявлении частичной мобилизации». Форма повестки не содержит слово «частичная» и номер указа президента.

В ее тексте есть рекомендации взять с собой туалетные принадлежности, еду на один день и документы, а также предупреждение об уголовной ответственности. При этом уголовная ответственность наступает только в случае уклонения от призыва, а за неявку в военные комиссариаты по повестке, неоказание содействия комиссариатам в мобилизационной работе и непредоставление списков подлежащих мобилизации граждан грозит административная ответственность в виде штрафа.

После того как был завершен призыв по частичной мобилизации в прошлом октябре, в Думе утверждали, что отказались от идеи уголовной ответственности за уклонение от службы по мобилизации из-за утраты актуальности.

Президент так и не подписал указ о завершении в России частичной мобилизации. По словам его представителя Дмитрия Пескова, это связано с тем, что «частичная мобилизация включает и другие мероприятия, необходимые для обеспечения выполнения задач вооруженными силами». «Это связано с исполнением обязанностей военнослужащими и т. д. В этой части указ продолжает работать», — добавил он.

В июне Путин говорил, что не видит на данный момент необходимость проводить дополнительную мобилизацию. При этом Путин признал, что «мобилизованных когда-то надо будет возвращать домой». «Вопрос сроков будет решаться в зависимости от ситуации», — добавил он.

https://www.rbc.ru/politics/26/07/2023/64c164c59a7947694a6e8...

С сентября я успел заслужить к себе доверие и все же показать свою специализацию, работа для меня нашлась, и ее все больше и больше с каждой неделей. От этого при съезде меня с ещё парой бойцов оставили последней группой на выезд, мы должны были снимать то, что должно работать до самого конца. Приехав в тылы на восстановление многое уже было обустроено, но пробыть там удалось меньше недели, и теперь уже первой группой, как умеющих, отправили разворачивать и подготавливать базу, опять же то, что должно заработать первым. С нами же поехал представитель от командира для принятия позиции. Мы меняем музыкантов. Они отдают нам свои позиции и наставляют по местной обстановки. Благодаря тому что мы первые из мин обороны приехали сюда, удалось пообщаться со многими музыкантами, на второй день я уже поехал с ними на лбс оценивать обстановку для установки нашего оборудования. Пообщавшись сильна заметна разница в мотивации, в отношении к ситуации, в отношении командиров к бойцам, а бойцов к задачам. От чего то мы с солдатами легко выстроили диалог, обменивались опытом, мнениями хитростями.Командование же как оказалось позже проигнорировало все рекомендации наших коллег.Возможно им виднее, хочется в это верить. Мы погрязли в работе, с 0 развернуть все по новой, к тому же тут совсем нет связи. Нас предупредили по всем мерам безопасности, телефоны без симок, только в режиме полета. Через неделю мы начали поднимать вопрос, связь с родными нужна и это надо как то решать. Эту задачу как одну из основных и поручили мне, конечно были и другие. Мне в помощь был ещё один мобилизованный, раньше мы редко общались, он жил как раз на точке, откуда мы начинали пеший ход в зону. Теперь мы оба живём непосредственно в самой зоне. Мы начали планировать как делать, что нам надо. Начали наводить контакты, заказывать оборудование, мной давно так не двигала идея. Хотелось сделать не то что бы связь себе, но связь всем парням, по всем зоне. Пару недель работы без остановки но связь пошла. Наши ребята смогли выйти на связь и успокоить родных и близких.

Смена позиций прошла не то что бы успешно. Нет, мы конечно все приняли, коллеги добродушно оставили много полезного, но смотря на нас, на наше где то раздолбайство, на странные задачи командиров, на организацию работы в целом, очень нервиначали и старались уехать по быстрее. В итоге мы запустили все необходимое и к нам поехали остальные бойцы. Работы по обустройству все ещё оставалось много, да и боевых задач конечно тоже хватало. Но теперь все было иначе, опыт общения с музыкантами перевернул наши представления. Все мы, прошедшие когда то срочку, некоторые бывшие контрактники и офицеры, все мы привыкли что армия она такая какая она есть, с бумажной волокитой и бюрократией даже на войне, с кучей согласований любой мелочи, с кумовством, подковерными играми, с главное идеей "найти свой проеб". Мобилизованные - считай гражданские люди только в форме, уже отвыкли от этого, нам ближе ответственно выполнять свою работу, как это происходит на гражданке, но даже это тут редко ценится, от чего сложно не опустить руки.И тут, мы видим что все же может быть построена военная работа иначе, на результат фактический, а не на бумажке, как люди действительно верят в свое дело, а не говорят красивыми словами об этом, когда люди заняты делом для победы, а не для того что бы быть занятым. Пока музыканы были с нами, командование старалось держать лицо, и вроде как тоже более логично выстраивать работу и задачи, но ровно в тот час как отъехала последняя машина все вернулось в знакомое болото. Многие парни конечно спрашивали, можно ли к ним сейчас попасть, да можно, но для действующих военных только через дезертирство, тюрьму и дальше зэком в штурмы, а там уже по навыкам и умениям. Как мы поняли у них все проходят через штурм, это помогает даже после попав работать в штаб, помнить о важности своего дела, и о товарищах там, о том как им там действительно тяжело. Верно ли это? Для профессиональной армии думаю да. Среди приехавших сюда сейчас ребят многие до этого толком не видели даже прилетов, просидев все время в Донецке, где в 300 метрах шаурма и магазин. Тут же, мы в непосредственном очаге, и это сильно ударило по моральному духу. Ко мне вечерами когда выдаётся время то и дело заходят друзья, на чай, но больше выговориться. Я смотрю в их глаза и есть только два варианта - пустота либо ярость. Первые просто в отчаянии - зэки и добровольцы уже несколько раз сменились, закончив свои контракты уехали домой, контрактники и офицеры регулярно меняют друг друга на работе в России, и только мы тут постоянно и без каких либо сроков. Вторые просто загнаны работой, задачами, подчас безсмвсленными, и даже если пытаешься донести как сделать лучше, все равно приходится делать сначала как говорят, после выслушать кто ты такой, и сделать по новой гениальной идеи командира - сделать как предлагал изначально. Спорить бессмысленно. В итоге это доводит некоторых до грани, кажется ещё какая нибудь мелочь, и оружие пойдет в ход. Но хоть пол часа разговора по душам, и, как то легче, и плевать на все, сигарету в зубы, работаем дальше и улыбаемся, пока живём.

Контрасты
Большая задача закончена, и на какое-то время я вновь возвращаюсь в прежний режим: дежурство, сон, личное время, рабочка, и так по кругу день за днём. Только воспринимается теперь всё иначе. Долго размышлял, на что похожи эти ощущения, и самое близкое чувство я вспомнил из детсва. День рождения, лет 6-7. Ты ещё слишком мал что бы сам всё организовывать, по этому весь праздник для тебя готовят родители, тебе же поручается самая важная задача - самостоятельно всем позвонить и пригласить на торжество. С утра тебя начинают все поздравлять, и в течении дня подарков всё больше, а вскоре приходят и друзья, сегодня можно есть всё и без ограничений, играть сколько хочешь, и главное - сегодня игры выбираешь ты, и главный в них тоже ты, сегодня всё для тебя. Вечером лучший торт на свете, потому что его испекла мама сама, для тебя, и для гостей конечно, наверное, но главное - для тебя. В моём детстве торты редко покупали, а сделанный дома, он всегда лучше, он изготовлен из того что тебе нравится и конечно с любовью. И вот идёт праздник, лучший день, но и он проходит, наступает следующий, теперь уже совсем обычный день и вот именно в этот день, с самого утра, на фоне прошедшего, всё кажется каким то блеклым, не настоящим, скучным, и таким рутинным. Вот именно такие чувства посетили меня после возвращения с ЛБС. Куча ответов, бумаг, работа ради работы, и столько совершенно бессмысленного и бесполезного. Но главное, люди - очень не многие среди этого окружения были там, где погорячее, даже контрактники и офицеры. Смотришь, общаешься с ними, вспоминаешь тех простых ребят, что месяцами живут в пекле и понимаешь, там войны, а тут военные. И на сколько же большая разница между тем, что бы носить красивый китель с яркими звёздами, или, разномастный комлект удобной одежды, давно не видившей стрики, без погон и медалей.

Рутина сменяется внезапными задачами, регулярно сбивая так сложно встраиваемый хоть какой то график сна и работы, и снова возвращается в рутину. Так же, зачастую беспричинно, скачет и настроение. В последнее время лучше оно, на выходе и после него, тяжелее же всего непосредственно когда узнаешь, что появилась задача и нужно собираться в зону. С каждым разом мысли от оповещения к сбору становятся всё темнее, кажется что именно сейчас что то пойдёт не так, вспоминаются истории многих бойцов, кто в какой то очередной выход не хотел идти особенно сильно, и именно на нем у них все заканчивалось - прилет, мина, снайпер, что угодно. С этими мыслями приходится бороться несколько часов, от момента известия, до точки начала маршрута. Почему то, когда прибываешь, в ещё достаточно безопасную точку, с которой только начинаешь пешее движение, как только надеваешь броню - все переживания прекращаются. Дальше, сначала идёшь как будто пустой, и напитывясь окружением наполняешь себя, ловишь настрой. Встречаешь по пути других войнов, не важно что вы видетесь первый раз - тут принято здороваться со всеми. Обмениваетесь стандартными фразами, узнаете общую обстановку сегодня - активно ли работает противник, по каким районам, летают ли птички. Около часа идти по чистой природе, несколько конечно изуродованной следами разрывов, но так быстро восстанавливающийся. И вот постепенно придя на точку, приступаешь к своей работе, а окончив - все в обратном порядке. Возвращаясь уже на машине, обычно можно заехать в магазин, пополнить свои запасы а прибыв в расположение как всегда отвечать на вопросы сослуживцев "ну как там?", Задают их только те, кто там ещё не был. А как оно? Да ни как не описать, братцы. То, что видишь глазами - полностью изнечноженный город, груды лома с изредко частично уцелевшими домиками, подбитая техника, то, что слышишь - тихий гул дронов, свисты прилетов, стрелковый звуки - чаще вдалеке, то, что чувствуешь телом - от ударной волны, до осыпью осколков с землёй. Все это - очень блекло описывает и вовсе ничего не передаёт. Потому ответы обычно скупы, "сегодня тихо", или же напротив "плотно сегодня работали, пришлось побегать".
Сейчас ситуация меняется, меняется задача нашей дивизии, нас отправляют на короткое восстановление в глубокие тылы, восстановление конечно техники, нам же работы предстоит кратно больше, там мы получаем официальное боевое распоряжение на новую цель, которая нам всем в принципе и так уже известна - слухи в армии первое дело, и начинаем новый этап нашей службы, который вероятно будет сильно отличаться от текущего.

Живущие на грани, у самого края, порой без чёткого плана, но упорно двигающиеся к своей задаче. По холодным улицам мертвых городов, уже привыкшие к обстановки, идём размашистым вальяжным шагом. Растеряв страх по подвалам, боль втерев в берцы уже ничего не останавливат. Вновь и вновь заходя в очередные подвалы, точки на которых закрепляются и держутся наши штурмовики и пехота, обшарпанные, но такие душевные. И вовсе становится не важны текущие по стенам ручьи, сырость, темнота, в окружении такого братства, Людей, настоящих мужчин. Это будто четвёртое измерение, другая жизнь, и никак не может существовать в одном мире одновременно этот подвал, и концертная сцена в столице с танцующей многотысячной аудиторией. Тут нас 8 человек, и до противник около 38 метров. Отделяет нас только большая насыпь,вдоль которой мы идём. Там их тысячи, и больше тысячи километров до сюда через сотни городов и десятки рек. И не все это поймут и примут. Противники есть были и будут, к сожалению и среди соотечественников. Но да не в них дело, сейчас я тут, а напротив сидит парень, мы познакомились всего 10 минут назад, но он уже угощает меня чаем, а я помогаю ему разобраться с техникой, мы уже на одной волне, мы уже одно целое. Я смотрю на них, и ведь это обычные люди с красной кровью в венах, их не назовешь атлетами, спортсменами. Почти все курят. Иногда вспоминаю тех кто "гасится" - так называют тех, кто симулирует или выискивает болезни или другие причины что бы откосить от службы, и в целом внешне, они гораздо больше подошли бы сюда, плечисы, спортивны, грозные и уверенные. Увы, только до определённой черты. Снова курим. Много курим. Мало спим. По соседям и нам опять работают. Звук внизу не сильно отличается от этих пары десятков метров, только что когда прилёт в нас, с сигареты пепел падает сам. Но после окончания встаём и двигаемся дальше в ночи. Короткие перебежки только в участках где горят дома, потому что в их освещении нас хорошо видно. Снова тихо запели дроны - в ближайшее укрытие, точнее под что нибудь, лишь бы видно не был. Жалко крыш уже нигде не осталось, но какой нибудь навес или на худой конец нору всегда можно найти. После ухода птички (так мы их обычно называем) идём дальше. И вновь летит. Когда летит во второй раз, есть особенность, с большой долей вероятности летит с "яйцами" - то есть со взрывчаткой, Кого-то заприметил, и летит скинуть подарки. Вновь укрытие, и лучше подвал - совсем рядом точка соседей, но там совсем другое подразделение которое нас не знает и не ждёт. Смекаем что предупреждали их, что будем идти мимо, что бы сильно не пугались и не приняли за диверсантов, рискуем и рвём к ним. Повезло, не открыли огонь сразу, разобрались и пустили, хоть для них это и риск, мы таким образом можем вскрыть их точку. Оставляем лишь немного пепла и двигаемся дальше, удалось узнать что второй дрон был наш и возвращался на точку. Начали работать наши грады, отлично. Теперь всё внимание будет на них, а значит можно идти спокойно и делать свою работу.
---
Осталось пару кусочков такой вкусной пиццы и совсем немного апельсинового сока, мои друзья допивают пиво, у нас еще около часа свободного времени, не так много. Все мы скучаем по вкусной еде, алкоголю, девушкам. О чем же еще мечтать мужчинам? И все же, я продолжаю придерживаться своего убеждения до самого конца, будет всё – но, когда вернемся. Мы находимся примерно в километре от ЖД вокзала, это единственная симпатичная кафешка в этом районе незнакомого города, и что важно, до нее от вокзала одна прямая пешеходная улица. Точно не заблудимся. Закончив с блюдами, неспешно выдвигаемся на посадку, домой. Мы уже все в удобной и приятной гражданке. Когда долго не носишь обычные вещи, они кажутся чем-то совершенным, удачно сидят, не мешают движениям, приятные к телу. На улице отличная теплая погода, на редкость яркое, но не жарящее солнце, так приятно пробивается сквозь листву аллеи. Хотя, пожалуй, какая бы сейчас не была погода, сейчас она все равно будет лучшей, потому что именно сегодня тот самый день, ничто не может его испортить. Дойдя до вокзала, мы перекуриваем и идем разбираться с нашими документами и получать билеты, к сожалению, общему, но честно – к моей личной радости, нам достаются места в разных вагонах. Время отправления близится, и мы прощаемся. Я нахожу свое место, верхняя боковушка. Для одинокой дороги лучшее место, никто не мешает. Достаю приобретенные совсем недавно наушники, которые брал вместе с гражданкой, погружаюсь в музыку и жду того самого волшебного, первого толчка поезда, когда он только срывается с места. Еще пару минут, и движение началось, я, немного понаблюдав за видами из окна, сытый и уставший засыпаю. Проснувшись и взглянув в окно, виды сразу становятся знакомыми, остается километров 50-60, и родной дом. За этими видами, пусть и не столь живописными, но родными наблюдать от дикой скуки по ним несравнимо желаннее. Уже не находя себе места мы наконец подъезжаем, я схожу на перрон родного города, а он, зараза такая, совсем не изменился. Как будто все это время ничего не происходило, как будто я просто спал и проснулся. И не было всего что произошло за последнее время. В отсутствии российской сим-карты подхожу к первому попавшемуся таксисту
- До центра едем?
- 800 рублей и едем
- Давай так, на Победу Революции за цветами, а потом на пересечении с Советской конечная, где-нибудь рядом с кинотеатром Аврора?
- Местный что ли?
- Ага
- 200 – сухо, сразу потеряв интерес отвечает таксист
- идет.
Время около 14 часов, самый разгар рабочего дня, я покупаю на свой вкус самый красивый букет, и через пару сотен метров выхожу около кинотеатра. Нужен мне, конечно, совсем не он, а стоявший рядом пенсионный фонд. В этом здании так же были и другие гос. Службы, в одной из которых прямо сейчас сидит и работает моя мама. Она не знает, что я тут, и все еще думает, что я за 800 километров от нее в военной форме. Форму я снял чуть больше суток назад, не думаю, что мне придется еще раз ее надень, не военный я человек, но свой долг отдал как все. Я захожу к ней на работу, подхожу к окошку, и вижу, как она что-то пишет. Я аккуратно стучусь и негромким голосом спрашиваю:
- А Галину Николаевну можно?
Ей хватило только первой буквы что бы узнать мой голос, в миг она попыталась вскочить с кресла, но видимо эмоции переполняли, и она раза три-четыре пыталась встать, но ноги подкашивались, она садилось, хваталась за спинку стула и пыталась встать вновь. Воздуха всего кабинета, казалось, даже воздуха во всем городе не хватит ей что бы вдохнуть и сказать первые слова. Мы побежали на встречу друг к другу, к входу в кабинет, она обняла меня и не смогла сдержать слез.
- Что же ты не сказал, что приедешь? Дома же ничего не готов! Я сейчас, минуту! – только успела она быстро проговорить, дрожащими руками схватив телефон и кому-то на одном дыхании продолжила монолог
- Виктор Михайлович, я домой. Да прямо сейчас! У меня сын с армии вернулся. – бросив трубка быстро закончила она, ответ для нее был не важным. Быстро попрощавшись с девочками, ее коллегами, мы направились на работу к отцу и домой.
Отец был рад не меньше, но по мужски эмоции, конечно, проявлял меньше. Мы направились домой, не то что бы праздновать, но просто побыть друг с другом после столь долго разлуки. Срочная служба позади, впереди получение высшего образования, первая серьезная работа, трудные поиски любви.
Это было 9 лет назад. 9 лет назад я думал, что больше не надену военную форму, не потому что не хочу – просто не придется. Думал, что больше не постреляю из Калашникова, и был рад что смог настреляться вдоволь на службе. И все же, судьба сложилась так что я вновь в зеленом, среди таких же зеленых человечков. Надолго ли, и в последний раз ли?