Принц на белом коне рубил мечом колючие ветви, пробираясь к темному замку злой колдуньи Малефисенты. Он должен был спасти от проклятия принцессу, которую видел один-единственный раз в жизни.
Почему должен? Потому что он принц на белом коне, черт возьми! Разве нужны иные причины? Люди этого сорта влюбляются с первого взгляда, а затем увозят возлюбленных в закат. А если принцесса еще и проклята, то это, можно сказать, дар судьбы. Снял проклятие, затем снял туфельки. Принцы на белых конях знают толк в ухаживаниях.
Меч его сверкал, словно молния в долине мрака, словно единственный целый зуб во рту крестьянина. Он убил одного дракона, двух левиафанов, трех чудовищ, четырех монстров и пятерых представителей народа нежити. Конь из белоснежного превратился в краснокровавого.
И все это время принц вспоминал имя принцессы, ради которой совершал свои подвиги. Лишь когда ступил он в замок Малефисенты, то понял, что никогда этого имени и не знал. Но долго тревожиться по этому поводу не пришлось: во-первых, принц всегда мечтал, что будет называть свою суженую «Моя голубка», а во-вторых, на него напала колдунья собственной персоной, из-за чего разразилась очередная схватка.
Продлилась она, впрочем, недолго. Принц вышел из нее победителем, с одной-единственной раной на щеке. Надо сказать, что он сам себе ее и нанес, дабы в будущем получился очаровательный мужественный шрам. Можно будет светить перед придворными: «Видели? — будет говорить принц. — Это я одолевалл Тьму». «Уо-о-о-у!» — будут рукоплескать лорды и графы.
Принц переступил через поверженную чародейку, поднялся на самый высокий этаж башни и зашел в темную комнату, не пропустив по пути ни единого зеркала, чтобы полюбоваться своим симметричным лицом.
Первое, что увидел принц в комнате, было веретено, которым, как мы знаем, укололась Спящая Красавица, прежде чем погрузиться в вечные грезы. «Значит, она любит шить», — довольно подумал принц и важно ухмыльнулся. Такая жена ему подходит. Будет зашивать его героические ткани на доспехах, пока он нежится в простынях.
А потом он увидел непосредственно принцессу. Принц почувствовал неприятный запах, который не ласкал его очаровательные королевские ноздри идеальной округлой формы, а делал нечто кардинально противоположное. Принц понял, какой был источник «аромата», когда приблизился к кровати с балдахином.
На кровати возлежала Спящая… Красавица?
Тело было покрыто волдырями, будто дырками от гейзеров. Волосы лежали отдельно от чернеющей головы, вместе с ногтями (как они вообще здесь оказались?) Короче говоря, Красавица действительно спала, но, судя по всему, очень давно.
— Моя голубка, — прошептал принц заготовленную фразу, но тут же об этом пожалел. Такие голубки не чирикают по утрам вместе с белочками. Такие голубки не очаровывают целые королевства своей красотой. Такие голубки разве что зашивают доспехи, но возможно ли это делать оторванными с мясом пальцами?
Принц походил по комнате. Тяжело вздохнул. К этому его никто не готовил!
Ладно. Надо, значит надо.
Принц навис над принцессой… Его обдало дикими испарениями, он отстранился, и его вырвало. Никому не говорить, что меня вырвало, твердил про себя принц. Никому ни слова. Если кому-то скажу, то пожалею об этом. Понял?!
И вообще. В конце концов, я принц. Великая магия течет по моим жилам так же, как трупный яд течет по рукам моей избранницы. Я поцелую ее, она снова станет прекраснее всех на свете, а потом мы сядем на коня и уедем, и она будет меня любить, а я буду придумывать себе герб.
Губы принца потянулись к мертвой плоти, к потрескавшимся черным губам, но очень медленно. Так медленно, что даже крысам вокруг стало скучно.
Снаружи тоже все сжалось.
Он поцеловал Спящую Красавицу.
Принцесса открыла глаза. Точнее, один глаз. Она проснулась. Проснулась! Только прекрасной, увы, не стала. Принцесса захохотала от счастья хриплым басом, обняла принца и прижала его к своей серо-бурой груди.
