Семья + Счастье

Ребята, сегодня установочное занятие, мы постепенно будем набирать темп и увеличивать физическую нагрузку и сложность упражнений. Не бросайте своих. Выздороветь можно! Можно быть счастливыми, с тренировками, в травке, ну и что, что кругом песец, он дорогие закончится, надо только научиться ждать.

Собсно тренька. Лето холодное, в воду лезть совсем пока что не охота.

А так вообще... Помидорки подвязал вот тряпочками))

Картофычка

Горошек, супчик сварю из молодого.

Потихоньку ребята, по чуток.... Будем живы.

Алексей Иванович пробуждался, как всегда, с чувством глубокого, почти благостного удовлетворения. Солнечный зайчик, прокрадывающийся сквозь щель в тяжелых, но таких уютных занавесках, касался его щеки – привет от нового дня. Он потянулся, и рука его наткнулась на тёплое, знакомое тело рядом.

– Марьюшка, солнышко моё, – прошептал он, не открывая глаз, ощущая под пальцами шелковистую прядь волос. – Утро встало…

– Утро, Алёшенька, – прозвучал нежный, чуть сонный голос Марьи Петровны. Он ясно видел её улыбку, утреннюю небрежность в одежде, теплоту её взгляда. – Ванечка уже ворочается, слышишь?

Алексей Иванович прислушался. Да, из соседней комнаты доносился тихое сопение их восьмилетнего сына, Вани. А там, за тонкой перегородкой, чудился и тихий лепет годовалой крошки, Аннушки. Полнота бытия! Семья, очаг, любовь – все, что нужно человеку для счастья земного. Он встал, облачился в свой неизменный, чуть поношенный, но такой достойный сюртук (символ его положения мелкого, но уважаемого чиновника в Казённой Палате), поцеловал лоб Марьи Петровны и направился будить сына.

День тёк размеренно, как полноводная, но спокойная река. Завтрак – чай с вареньем, заботливо приготовленным Марьей Петровной, её незримые руки поправляли его галстук. Беседа с Ваней о предстоящих уроках – мальчик мечтал стать инженером, строить мосты! Алексей Иванович слушал, кивал, сердце его распирала гордость. Потом – путь на службу. Он выходил из своего скромного, но чистого жилища (две комнаты и кухонька), шагал по улицам, кивая знакомым – старику-лавочнику, почтальону Семёнычу. Воздух был наполнен запахами булок, конского навоза и весенней сырости – обычной, живой жизнью столицы.

В Казённой Палате его встречали уважительно. Столоначальник Борис Платонович, солидный мужчина с бакенбардами, бросал ему: «А, Алексей Иванович! Просмотрели дело об отчуждении под ветку? Шеф ждёт!» Коллеги перебрасывались деловыми репликами, шутили. Алексей Иванович садился за свой стол, заваленный бумагами, погружался в мир цифр и постановлений. Он чувствовал свою нужность, свою причастность к великому механизму государства. Иногда сквозь общий гул доносился чей-то резкий крик или бессвязное бормотание, но Алексей Иванович лишь морщился: «Опять этот пьяница Мышкин из бухгалтерии разошёлся… Или глухонемой сторож что-то невнятное мычит…». Шум стихал, растворялся в деловой суете его мира.

Вечером – возвращение в объятия семьи. Марьюшка встречала его ужином, пахло щами и пирогами. Он рассказывал о делах на службе, Ваня показывал выученные уроки, Аннушка лепетала на руках у матери. Тишина вечера, скрип перьев Вани за уроками, тиканье маятника старых настенных часов – это была музыка его души. По воскресеньям – поход в церковь или визиты к родственникам –горячо любимым теням прошлого.

Особенно он любил праздники. Рождество! В квартире пахло хвоей и воском свечей. На столе – гусь с яблоками, кутья. Марьюшка в лучшем платье, дети сияют. Алексей Иванович раздавал подарки – тщательно завернутые в бумагу коробочки, которые вызывали у Вани восторженные крики, а у Аннушки – любопытное касание маленьких ручек. Он пел рождественские тропари, его голос, немного хрипловатый, дрожал от счастья. В эти мгновения он чувствовал себя абсолютно цельным, нужным, любимым. Мир был ясен и прекрасен в своих установленных границах.

Лишь изредка, как назойливая муха, врывалась в этот идиллический покой тень сомнения. Например, когда он обнимал Марью Петровну, и его руки не ощущали ожидаемого тепла и упругости плоти, а лишь пустоту и прохладу воздуха. Или когда лицо Бориса Платоновича вдруг расплывалось, теряло знакомые черты, становясь просто белым пятном. Или когда улицы по дороге домой внезапно теряли привычные очертания, превращаясь в длинный, бесконечный коридор с множеством одинаковых дверей. Но Алексей Иванович быстро отмахивался от этих мыслей. Усталость, – убеждал он себя. – Или глаза подводят. Главное – сердце знает правду. Сердце видит Марьюшку, Ваню, Аннушку. Сердце чувствует тепло дома.

Он не замечал белых халатов, мелькавших в его улицах, не придавал значения горьковатому привкусу утреннего чая или периодическим приступам странной вялости после него. Не слышал он и шёпота за своей спиной, когда сидел в своём кабинете: «…опять со своим невидимым столоначальником разговаривает…»; «…тихий сегодня, слава Богу…»; «…дозу вечернюю не забыть…». Реальность его мира была нерушима. Ведь он был счастлив. А разве счастливый человек может быть безумен? Разве счастье – не высшее доказательство здравомыслия?

Так и текли дни, месяцы, а может, и годы – в его мире время было эластично. Пока не случилось то Рождество. Вечер был особенно светел и радостен. Гусь был испечён особенно удачно, подарки вызвали бурный восторг. Алексей Иванович сидел во главе стола, наблюдая за своей семьей, и чувство благодарности переполняло его до краёв. Он поднял бокал с вином (гранёный стакан с простой водой).

– За нас, родные мои! За наше счастье! За то, что мы вместе в этом тёплом доме, под защитой Господа и государства! – голос его дрожал от искреннего чувства.

В этот самый миг, когда слова «тёплом доме» еще висели в воздухе, снаружи, за окном, затянутым плотной тканью, раздался оглушительный, резкий, металлический скрежет. Это была телега санитаров, грубо затормозившая на замшелом дворе за высоким забором с колючей проволокой. Скрип несмазанных колёс, грубые окрики, лязг запоров – всё это ворвалось в тишину его комнаты, как нож, разрывая тонкую ткань иллюзии.

Алексей Иванович вздрогнул. Бокал выскользнул из его пальцев и разбился об пол. Он замер, уставившись на осколки и лужицу воды. Внезапная, ледяная волна прокатилась по его спине. Он медленно поднял глаза. Комната была пуста. Совершенно пуста. Ни Марьюшки с её улыбкой, ни Вани с горящими глазами, ни кроватки Аннушки. Только голые стены, зарешёченное окно, койка, прибитый к полу стол и этот грохот, этот чужой, страшный грохот снаружи, где была не его улица, не его город.

Он огляделся с животным ужасом. Его взгляд упал на праздничный стол. Там, среди аккуратно разложенных подарков – пустых коробочек, лежал один-единственный предмет, не вписывающийся в идиллию: кусок чёрствого, серого хлеба. Его обычный ужин.

И тогда тишина комнаты взорвалась. Не криком – внутри него рухнуло что-то огромное, невыразимое. Он не увидел правду – он упал в неё, как в бездонный колодец. Весь его тёплый дом, его Марьюшка, его Ваня, его служба, его праздник – все это… Воздух? Бред? Сумасшествие? Слова были слишком малы, слишком жалки. Они не могли описать катастрофу, происходившую в его душе.

Он не закричал. Он просто сел на пол, среди осколков своего бокала и разлитой воды, поднял дрожащие руки и уставился на них. На свои пустые, старые, трясущиеся руки, которые никогда не держали руку сына, не касались щеки жены. Они были реальны. Ужасающе, невыносимо реальны. А все остальное… Весь его свет, его любовь, его смысл… Дым. Безумие.

За дверью послышались шаги и лязг ключей. Но Алексей Иванович уже не слышал. Он сидел, сгорбившись, глядя в пустоту, где только что сияло его счастье, и в его широко открытых глазах отражалась лишь бездна окончательного, бесповоротного прозрения. Дом его души рухнул, обнажив голые, холодные стены настоящего – Дома – Психиатрической больницы святого Николая Чудотворца. И счастья не осталось. Не осталось ничего.

Із Купальською Ніччю друзі, это веха в году,

все как всегда у нас - матом, но движется. Две недели отсыпаемся. Так и не выспались. Попробовали выйти на треньки - нет здоровья))). В хорошем смысле.

Надо еще просто побить баклуши. Отпуск получился по больничному. Лапы накололи сеном, на радостях погоняли по свежескошенному, попала инфекция, за ночь раздуло волдыри... Уже почти зализали. Живы.

В общем я на два слова забегал, не могу пропустить, С ИВАНА КУПАЛА))))! Купайтесь на здоровье!

Я всегда думала, что свекровь — это не просто родственница, а какое-то испытание, которое должна пройти каждая женщина. Но когда Нина Петровна впервые появилась на пороге нашей с Димой съемной квартиры с тортом и букетом, я решила, что мне повезло. Милая женщина с добрыми глазами и мягкой улыбкой. Как же я ошибалась.

— Ой, Леночка, какая у вас уютная квартирка! — восхищалась она, оглядывая наше скромное жилище. — Но тесновато, конечно. Ничего, скоро переедете в нашу семейную.

Я непонимающе посмотрела на мужа. Мы были женаты всего три месяца, и о "семейной квартире" я слышала впервые.

— Мам, мы пока об этом не говорили, — Дима выглядел смущенным.

— А чего говорить? Бабушкина квартира пустует, вы молодые, вам нужно свое гнездышко. Мы с отцом уже решили.

Вы решили? А нас спросить не забыли?

Так началась моя история борьбы за личные границы, которую я проиграла, не успев даже осознать, что война объявлена.

Квартира после бабушки Димы оказалась просторной двушкой в хорошем районе. Ремонт, конечно, требовался капитальный — обои в цветочек, коричневая плитка в ванной и старая мебель кричали о том, что последний раз здесь что-то менялось в девяностых.

— Представляешь, какая удача? — Дима светился от счастья, показывая мне комнаты. — Никакой ипотеки, никаких кредитов!

Я улыбалась, но внутри что-то подсказывало: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

И мышеловка захлопнулась через неделю после того, как мы начали ремонт.

— Леночка, я тут подумала, — Нина Петровна появилась на пороге с пакетом продуктов, — раз уж вы делаете ремонт, давайте сразу и мою комнату обновим.

— Вашу... комнату? — я замерла с валиком в руке.

— Ну да, маленькую. Я же иногда буду оставаться у вас ночевать. Когда прихворну или просто соскучусь.

Дима, стоявший рядом, опустил глаза. Это был первый тревожный звоночек, который я пропустила.

Ремонт затянулся на три месяца. Все это время мы жили на съемной квартире, а Нина Петровна приходила в "нашу" новую квартиру каждый день — проверять работу мастеров, советовать, какие обои лучше клеить и где ставить мебель.

— Диванчик лучше у окна, там светлее будет, — командовала она грузчикам, когда мы наконец завозили мебель.

— Мам, мы с Леной уже решили, что диван будет у стены, — попытался возразить Дима.

— Сынок, я сорок лет живу, я лучше знаю, как правильно. Лена молодая, неопытная, ты ее слушай, но и маму не забывай.

Я сжала зубы и промолчала. В конце концов, это мать моего мужа. Нужно уважать старших, так меня воспитали.

Диван поставили у окна.

Первые месяцы в новой квартире были похожи на американские горки. Утром — счастье от просторной кухни и отсутствия арендной платы, вечером — стресс от очередного незапланированного визита свекрови.

— Я тут мимо проходила, решила заглянуть, — говорила она, доставая из сумки контейнеры с едой. — Димочка любит мои котлетки.

Или:

— Забыла вчера свои очки, пришла забрать.

Или просто:

— Соскучилась по вам!

К концу второго месяца у Нины Петровны был свой комплект постельного белья в шкафу, свои тапочки в прихожей и своя кружка на кухне. А у меня — нервный тик и ощущение, что я живу не в своем доме.

— Дим, нам нужно поговорить, — решилась я однажды вечером. — Твоя мама слишком часто приходит без предупреждения. Мне кажется, нам нужно установить какие-то границы.

Муж вздохнул:

— Лен, это же моя мама. Она заботится о нас. И потом, квартира формально принадлежит нашей семье, не только нам.

— То есть, это не наша квартира? — я почувствовала, как внутри все сжимается.

— Наша, конечно! Просто... понимаешь, юридически она оформлена на меня, но это семейная недвижимость.

В этот момент я поняла, что попала в ловушку. Золотую клетку, за которую должна быть вечно благодарна.

Критический момент наступил через полгода. Я вернулась с работы пораньше и обнаружила Нину Петровну, которая перебирала вещи в нашем шкафу.

— Что вы делаете? — от удивления я даже забыла поздороваться.

— Ой, Леночка! — она ничуть не смутилась. — Решила помочь вам с уборкой. У тебя столько вещей, которые ты не носишь! Я отложила несколько для благотворительности.

На кровати лежала стопка моих любимых свитеров и джинсов.

— Это мои вещи, — мой голос дрожал. — И я их ношу. Пожалуйста, не трогайте мои вещи без разрешения.

— Ну что ты так нервничаешь? Я же как лучше хотела. Димочка всегда ценил мою помощь.

В этот вечер у нас с мужем случилась первая серьезная ссора.

— Она вторгается в нашу жизнь! — кричала я. — У нас нет личного пространства!

— Она просто заботится о нас! — защищался Дима. — Ты слишком остро реагируешь!

— А ты слишком маменькин сынок, чтобы поставить границы!

После этих слов он ушел, хлопнув дверью. Вернулся через три часа. От него пахло пивом и сигаретами.

— Прости, — сказал он, обнимая меня. — Я поговорю с ней.

Но ничего не изменилось.

Однажды я вернулась домой и обнаружила свекровь с подругой, пьющих чай на нашей кухне. Они разглядывали наш свадебный альбом.

— А вот здесь Леночка в платье, которое я ей посоветовала, — говорила Нина Петровна. — Сначала она хотела другое, но я настояла.

Это была неправда. Платье я выбирала сама, и оно стоило мне двух месячных зарплат.

— Добрый вечер, — я прервала их беседу. — Нина Петровна, вы не предупредили, что придете.

— А что, теперь нужно предупреждать? — она искренне удивилась. — Я же не чужой человек.

В этот момент что-то во мне сломалось. Все накопившееся напряжение, все проглоченные обиды вырвались наружу.

— Да, нужно предупреждать! Это наш дом, а не проходной двор!

Подруга свекрови неловко поднялась из-за стола:

— Я, пожалуй, пойду...

Когда мы остались вдвоем, Нина Петровна посмотрела на меня с обидой:

— Я всегда знала, что ты неблагодарная. Мы с мужем отдали вам квартиру, а ты теперь выгоняешь меня?

— Никто вас не выгоняет. Я прошу уважать наше личное пространство.

— Какое личное пространство? — она всплеснула руками. — Это семейная квартира! Я имею полное право приходить, когда захочу!

Когда вернулся Дима, свекровь рыдала на диване, а я собирала вещи.

— Что происходит? — он переводил взгляд с матери на меня.

— Твоя жена выгоняет меня из нашей квартиры! — всхлипывала Нина Петровна.

— Я съезжаю к подруге, — ответила я. — Не могу больше так жить.

Три дня я провела у своей школьной подруги Кати. Дима звонил каждый час, но я не брала трубку. Мне нужно было время подумать.

На четвертый день он пришел к Кате домой с огромным букетом.

— Лена, пожалуйста, вернись, — умолял он. — Я поговорил с мамой. Она все поняла.

Я вернулась. Неделю было тихо. Свекровь не появлялась и не звонила. Я начала верить, что все наладилось.

А потом наступила суббота. Мы с Димой завтракали, когда в дверь позвонили.

— Сюрприз! — на пороге стояла Нина Петровна с чемоданом. — У нас дома трубу прорвало, придется пожить у вас несколько дней.

Я посмотрела на мужа. Он виновато улыбнулся:

— Лен, это всего на пару дней.

Пара дней превратилась в две недели. Свекровь заняла вторую комнату, готовила на нашей кухне, смотрела свои сериалы на нашем телевизоре и комментировала каждое мое действие.

— Леночка, ты неправильно гладишь рубашки Димы. Давай я покажу.

— Леночка, эта курица пересушена. Надо было готовить по моему рецепту.

— Леночка, почему ты так поздно возвращаешься с работы? Дима голодный сидит.

Я держалась из последних сил. Но когда однажды вечером я обнаружила свекровь, копающуюся в моем ящике с нижним бельем, чаша терпения переполнилась.

— Что вы делаете?! — я выхватила из ее рук свои трусики с кружевом.

— Ищу утюг, — невозмутимо ответила она. — Димочка сказал, что он где-то здесь.

— Утюг в шкафу в коридоре! Это мой личный ящик!

— Ой, да что там у тебя такого секретного? — она фыркнула. — Я же женщина, все это видела.

В этот момент я поняла, что больше не могу. Это не мой дом. Здесь я всегда буду гостем, а хозяйкой будет она.

Вечером я сказала Диме, что хочу съехать и снова снимать квартиру.

— Но зачем? — он не понимал. — У нас есть своя квартира!

— Нет, Дим. У нас нет своей квартиры. Это квартира твоей семьи, где мы с тобой живем на птичьих правах.

— Что за глупости! Она оформлена на меня!

— Но твоя мама считает ее своей. И ты тоже так считаешь, иначе бы давно поставил границы.

Мы снова поссорились. Он обвинял меня в неблагодарности, я его — в том, что он не может отделиться от матери.

Апогей наступил, когда на следующий день Нина Петровна пришла ко мне на работу. Я работала в маркетинговом агентстве, и посреди важного совещания секретарь сообщила, что меня ждет свекровь.

— Леночка, нам нужно поговорить, — заявила она, когда я вышла в холл. — Дима очень расстроен. Ты должна перестать давить на него. Мальчик и так много работает.

— Нина Петровна, я на работе, — процедила я сквозь зубы. — Мы можем обсудить это дома.

— Но это важно! Димочка так переживает...

Коллеги с любопытством поглядывали в нашу сторону. Я чувствовала, как краснею от стыда и злости.

— Пожалуйста, уйдите, — тихо сказала я. — Это мое рабочее место.

— Не смей мне указывать! — вдруг повысила голос свекровь. — Я пришла поговорить о счастье моего сына!

Это была последняя капля.

Вечером я собрала вещи и переехала к родителям. Дима звонил, писал, приходил, но я была непреклонна: либо мы снимаем отдельную квартиру, либо расстаемся.

— Но это же глупо! — он не понимал. — Зачем платить, когда у нас есть своя квартира?

— У нас нет своей квартиры, Дима. Есть квартира, где твоя мама чувствует себя хозяйкой, а я — нежеланным гостем.

Мы не общались две недели. Я думала, что наш брак закончен. А потом он пришел с документами.

— Что это? — спросила я.

— Договор аренды. Я снял квартиру. Для нас.

Я не поверила своим ушам.

— А как же бабушкина квартира?

— Я поговорил с мамой. Серьезно поговорил. Объяснил, что мы потеряли друг друга из-за этой ситуации. Она... не сразу поняла. Но я был тверд. Впервые в жизни.

В его глазах я увидела то, чего так долго ждала, — решимость быть мужчиной, а не маменькиным сынком.

Мы переехали в съемную квартиру через неделю. Это была маленькая однушка, гораздо скромнее той, "семейной". Но впервые за долгое время я почувствовала себя дома.

Нина Петровна не общалась с нами два месяца. Потом позвонила Диме и попросила о встрече. Они говорили несколько часов. Когда он вернулся, в его глазах стояли слезы.

— Она извинилась, — сказал он. — Сказала, что просто боялась потерять меня, поэтому так цеплялась. Что готова измениться.

Я не поверила, но согласилась на воскресный обед у свекрови. К моему удивлению, она действительно изменилась. Была сдержанна, не давала советов, даже спросила разрешения, прежде чем показать новые фотографии.

Спустя полгода Дима получил повышение, и мы начали откладывать на первый взнос по ипотеке. А еще через год купили маленькую, но нашу квартиру.

Когда мы пригласили родителей Димы на новоселье, Нина Петровна вручила мне маленькую коробочку.

— Это тебе, Леночка.

Внутри лежал брелок с надписью "Дом там, где твое сердце".

— Я поняла, что была неправа, — тихо сказала она. — Дом — это не стены, а отношения. Вы с Димой создали свой дом, и я этому рада.

Я обняла ее, чувствуя, как тает многолетняя обида.

На следующий день свекровь позвонила и спросила, можно ли ей иметь запасной ключ от нашей квартиры — "на всякий случай".

— Пусть ваш сын заработает на свою квартиру, потом и решает, кому ключи раздавать, — сказала я с улыбкой, вспоминая все наши мытарства. — А пока это наш дом, и ключи только у нас.

Она рассмеялась:

— Ты права, Леночка. Совершенно права.

Теперь мы встречаемся раз в неделю на семейных обедах — по очереди у нас и у них. И никто больше не приходит без предупреждения.

Иногда самые сложные отношения могут измениться, если найти смелость отстаивать свои границы и при этом не разрушить отношения. Наш путь был непростым, но я благодарна за этот опыт. Он научил нас с Димой быть не просто мужем и женой, а настоящей семьей, которая вместе решает проблемы.

И да, ключи от нашей квартиры по-прежнему только у нас.

ЧИТАТЕЛИ ВЫБИРАЮТ

Сейчас встретил милую бабушку в парке . Она озабоченно вглядывалась вдаль . Минут пять кряду . Потом спросила разрешения присесть рядом (хотя лавочки общие и я никак не мог претендовать на целую лавочку, но я был поражен её воспитанностью).

Разговорились . Оказывается она высматривает своего пожилого 87 летнего мужа как он гуляет по парку , на случай если он упадет , потеряв равновесие или забудет куда шёл , дорогу домой .

Я спросил а почему такая секретность и почему дистанционно ? Она сказала чтобы не унижать его мужского и человеческого достоинства и не указывать ему на его немощность . (Слово немощность придумал я , она как то культурнее выразилась)

У меня от её благородства и такта дух захватило ...

Говорю ей что сейчас уже такие пары которые так любят друг друга и не встретишь ! Спрашиваю сколько лет вы в браке ? Она отвечает 5 лет ! Я удивляюсь . Как так ? Она поясняет . Что они были женаты 65 лет назад . Прожили вместе 15 лет и она родила ему двух детей ! После чего он бросил её с двумя детьми которым было 5 и 10 лет , нашёл другую "помоложе" и прожил с ней 45 лет !

А потом она умерла ... и он уже будучи немощным , вспомнил первую брошенную жену , прискакал к ней так как у него дети от второго брака отжали хату и выгнали из дома !!!

А первая жена его после всего этого ПРИНЯЛА ! она одна воспитывала 15 лет двух сыновей , жила детьми и внуками и так и не вышла за другого замуж .

А потом приняла в квартиру свою первого мужа и вышла за него замуж повторно !!!

Я максимально зауважал русских женщин советской закалки , их мудрость , терпение и доброту ... захотелось обнять ту бабушку , но я не решился так как мог бы быть не правильно понят . Но она просто сделала мой день !

Я очень надеюсь что она следит за ним не потому что он опять ищет другую бабёнку помоложе и не потому что он пошёл к любовнице ... и бабушка просто постеснялась сказать мне это . Я очень надеюсь что он изменился и ценит что его приняли обратно .

Вот такие женщины были раньше .

А сейчас большинству девушек нужен только богатый бизнесмен , а как бизнес чуть на спад пойдет - тут же разведутся , поделив всё нажитое мужиком во время брака . И потом всю жизнь детьми будут яйца выкручивать и настраивать против отца . Не давать видеться и доить с него деньги на непомерные алименты и на детей и на неё , так как она не работает , которые она тратит приемущественно на себя любимую и во вторую очередь на детей !

Или того хлеще : муж победу приближает на СВО чтобы нам спокойно спалось . А карта с его зарплатой 250 - 350 тыс руб в месяц у его жены . Которая не работает и гуляет всё свободное время по мужикам , бросив детей на бабушек и планирует после того как он вернется с ним развестись и попилить имущество .
(Лично знаю таких двух.... особ !

от одной даже поступали просьбы с её стороны посидеть с её детьми , пока она там личную жизнь свою налаживает, причем её никак не смутило что с мужем её я тоже знаком !

Причем за три года его службы они уже в браке приобрели и выплатили его зарплатами военными трехкомнатную по льготной ипотеке , с первоначалкой из его добрачных денег .

А ещё она ляпнула в компании мол "не хочу делить хату с мужем , хоть бы его обнулили там ... " прям при всех , (а в нашей компании её мужа знают многие ) я очень надеюсь что она просто перепила и сказала глупость , но осадок остался!) пока я ему не скажу об этих её мыслях и планах на развод - пока он там и вооружен , чтобы он дров не наломал , но как вернется , А ОН ВЕРНЕТСЯ ! Я ему непременно расскажу с кем он живет ! Зла нехватает просто !

Вот вам раньше и сейчас ! Вот и думайте пацаны !

Я понимаю что и сейчас полоно хороших девушек . Но что то пока попадаются одни плохие .

Мужчина сейчас позиционируется как ослик, который всегда должен тащить тележку , а она его хозяйка и ничего никому не должна , а как ослик захромал он идет сразу на х¥й , причем тележку он свою тоже не заберет , в неё впрягут нового ослика !

Хотел с¥ка позитивный пост ! Не вышло ! Противно ! Тьфу !

Извините что прочитали ...

Всем добра и порядочных жён !

Счастье — это то, к чему стремится каждый из нас. Но что на самом деле означает это слово? Философы на протяжении веков пытались разгадать загадку счастья, и каждый из них предлагал свои интерпретации. Давайте вместе поразмышляем о нескольких аспектах этого сложного понятия.

Некоторые философы, такие как Аристотель, утверждали, что счастье — это конечная цель человеческой жизни. Он говорил о «эвдемонии» — состоянии благополучия, которое достигается через добродетель и разумное поведение. Другие, такие как стоики, считали, что счастье — это внутреннее состояние, которое зависит не от внешних обстоятельств, а от нашего отношения к ним. Как вы воспринимаете счастье? Это конечная цель, к которой нужно стремиться, или процесс, который нужно осознавать каждый день?

Мы живем в обществе, которое часто навязывает свои стандарты счастья. Социальные сети, реклама, культурные нормы — всё это формирует наши представления о том, что значит быть счастливым. Но действительно ли эти внешние факторы помогают нам достичь счастья, или, наоборот, создают дополнительные барьеры? Как вы думаете, насколько общественные нормы влияют на ваше восприятие счастья? Чувствуете ли вы давление со стороны общества в этом вопросе?

Современные исследования показывают, что осознанность и благодарность играют важную роль в ощущении счастья. Умение быть в моменте и ценить то, что у нас есть, может значительно повысить уровень удовлетворенности жизнью. Это философия, которая находит поддержку как в восточных учениях, так и в западной психологии. Как вы практикуете осознанность в повседневной жизни? Есть ли у вас привычки, которые помогают вам быть более благодарными и счастливыми?

Каждый из нас делает выборы, которые влияют на наше счастье. Мы выбираем, с кем проводить время, какую работу выполнять, какие цели ставить. Но как часто мы осознанно принимаем эти решения? Бывает ли так, что мы следуем за толпой, забывая о своих собственных желаниях и потребностях? Как вы принимаете решения, касающиеся своего счастья? Есть ли у вас примеры, когда вы следовали своим желаниям, несмотря на давление со стороны окружающих?

Счастье — это сложное и многогранное понятие, которое зависит от множества факторов. Важно помнить, что каждый из нас уникален, и путь к счастью у каждого свой. Давайте обсудим эти вопросы и поделимся своими мыслями и опытом. Возможно, именно в этом диалоге мы сможем найти новые грани понимания счастья.