Роберт Финлейсон (Робин) Кук — министр иностранных дел Великобритании с 1997 по 2001 год. Вложил много сил в улучшение отношений с Ближним Востоком, в особенности с Ираном. Глава «Палаты общин», нижней палаты парламента, с 2001 года.
Оригинальный текст и видео выступления. Перевод авторский, [появснения в квадратных скобках].
Впервые за двадцать лет я обращаюсь к Палате общин с задних скамеек. Признаюсь, отсюда открывается чудесный вид. Последние два года были самыми приятными в моей политической карьере. Для меня огромная честь служить Палате вместе с вами.
Как главе Палаты, мне часто приходилось объяснять почему заявления для прессы противоречат последующим выступлениям в парламенте. В этот раз всё иначе, я не стал давать интервью газетам, а сначала обращаюсь к вам. Хочу рассказать почему я против войны без международной или внутренней поддержки.
Наш премьер-министр Тони Блэр — самый успешный лидер Лейбористской партии за всю мою жизнь. Надеюсь, что он таким и останется. У меня нет сочувствия к тем, кто пытается сместить его используя текущий кризис.
Тони Блэр предпринял героические усилия для выполнения резолюции Совета Безопасности ООН №1441, которая дала Ираку больше времени на разоружение. Не уверен, что кто-либо кроме нашего министра иностранных дел смог бы сделать больше для её поддержки среди других стран. Теперь, когда попытки выполнить резолюцию провалились, нельзя притвориться, что она ничего не значила.
В последние дни Францию критикуют за предложение дать Ираку больше времени. И она не одинока, Германия и Россия предлагают то же самое. Так что не нужно обманывать себя заявлениями, будто международная враждебность к нам — это лишь происки президента Франции Жака Ширака. Реальность такова, что Британию просят начать войну, с которой не согласна ни одна из международных организаций: ни НАТО, ни ЕС, ни Совет Безопасности ООН.
Оказаться в такой ситуации — серьёзный удар по нашей дипломатии. Всего год назад мы и США были частью глобальной коалиции по борьбе с терроризмом. Историки будут поражены дипломатическими просчётами, которые настолько быстро привели к распаду этого союза. США могут себе позволить действовать в одиночку, но Британия не сверхдержава. Мы защищаем интересы международными договорами, а не односторонними действиями. Сегодня наше партнёрство с Европейским Союзом и Советом Безопасности ООН ослабли и это первые тяжёлые потери войны, в которой ещё не прозвучало ни одного выстрела.
Некоторые сравнивают ситуацию с Косово. Но тогда нас поддерживали Франция, Германия, НАТО, ЕС и страны региона. Мы отреагировали на тяжёлый гуманитарный кризис. А сейчас ни международное сообщество, ни британская общественность не видят убедительных причин для военной операции в Ираке.
Порог для войны всегда должен быть высоким. Никто не в силах предсказать число гражданских жертв в предстоящей бомбардировке Ирака. Но слушая заявления США, что бомбы вызовут «шок и трепет» [название военной доктрины США в те годы], становится очевидно — жертвы будут исчисляться тысячами. Я уверен, что наши военные справятся и надеюсь, что все вернутся домой. Я всё ещё надеюсь, что Саддам сейчас уйдёт из Багдада и войны не будет. Но неверно утверждать, что армию поддерживают лишь те, кто хочет войны. Совершенно нормально делать это и искать альтернативу конфликту, который поставит жизни наших солдат под угрозу.
Несправедливо обвинять тех из нас, кто предлагает дать Ираку больше времени. За четыре года работы в МИДе я был ответственным за стратегию дипломатического сдерживания. За десять лет она уничтожила больше оружия, чем все войны в Персидском заливе. Она ликвидировала иракскую ядерную программу и остановила планы Саддама создать ракеты большой дальности. Благодаря ей военная мощь Ирака сейчас вдвое меньше, чем во время войны в Персидском заливе 1990–1991.
Иронично, что именно из-за военной слабости Ирака мы можем рассматривать план вторжения. Некоторые сторонники конфликта даже говорят, что войска Саддама настолько плохо оснащены, что всё закончится за пару дней. Но ведь нельзя называть его армию слабой и в то же время оправдывать войну исходящей от неё угрозой.
Вероятно, у Ирака нет оружия массового поражения, а именно надёжного устройства, способного нанести удар по городу. Возможно, у него остались биологические и химические боеприпасы, но они появились в 1980-х: тогда американские компании продали Саддаму возбудители сибирской язвы, а британское правительство одобрило поставки химических веществ и боеприпасов. Так почему сейчас требуется спешка по разоружению арсенала Ирака, который мы сами создали 20 лет назад? Почему нужна война на этой неделе, когда стремлению Саддама покончить с вооружением мешает лишь невозможность поездки инспекторов ООН в Ирак?
Пару недель назад, глава «Программы ООН по разоружению Ирака» Ханс Бликс заявил Совету Безопасности, что ключевые пункты программы можно выполнить за пару месяцев. Да, я слышал возражения «у Ирака были 12 лет на это, терпение кончилось», однако, Израиль 30 лет не уходит из оккупированных территорий, не смотря на резолюцию №242. И мы не проявляем к нему такой нетерпимости. Я поддерживаю приверженность нашего премьер-министра установить мир на Ближнем Востоке, но текущая ситуация усиливает чувство несправедливости в мусульманском мире, который считает, что в мире два набора правил: один для США и союзников, а второй для всех остальных.
Нашей дружбе с другими странами не помогает и тот факт, что США не сколько хотят разоружить Ирак, сколько свергнуть режим. Это объясняет, почему Вашингтон встречает прогресс инспекторов ООН не с удовлетворением, а с ужасом: это уменьшает вероятность войны.
Последние пару недель меня гложет мысль о том, что если бы выборщики штата Флорида отдали предпочтение Эл Гору, то мы бы не обсуждали введение войск [голоса штата были решающими на выборах Джорджа Буша-младшего].
Чем дольше я служу в Палате общин, тем больше уважаю здравый смысл и мудрость народа. Британцы не сомневаются, что Саддам — жестокий диктатор, но они не уверены, что он представляет угрозу Великобритании. Они хотят, чтобы ООН продолжила работу в Ираке и подозревают, что США своей повесткой втягивают их в конфликт. Но прежде всего их волнует, что Британия ввязывается в военную авантюру без поддержки международного сообщества и вопреки мнению союзников.
С самого начала этого кризиса, я настаивал на праве Палаты общин голосовать о введении войск. Критики заявляют, что наша палата больше не влияет на политику страны. Ничто лучше не покажет им, что они не правы, чем если мы предотвратим вступление в войну, которую не поддерживает ни международное сообщество, ни британцы.
Я буду голосовать против военных действий. По этой причине, и только из-за неё, с тяжёлым сердцем я ухожу в отставку.
[Глава Палаты общин не может голосовать, но в случае отставки с должности, он остаётся в парламенте и получает голос]
• Голосование Палаты общин «Правительство Её Величества должно использовать все средства для ликвидации иракского оружия массового уничтожения»: 412 да, 149 нет, 94 воздержались, 4 не голосовали, присутствовали все.
• Спустя два дня США и Великобритания вторглись в Ирак.
• 6 августа 2005 года Робин скончался в возрасте 59 лет от сердечного приступа во время прогулки в горах. Незадолго до этого он называл Аль-Каиду «детищем ЦРУ для борьбы с русскими в Афганистане».
• Надпись на его надгробии: «Хоть мне не удалось остановить войну, но я закрепил право парламента принимать связанные с ней решения».
