Ее жизнь представляла собою редкостный контраст: всенародная слава - и отсутствие официальных наград; легкомысленные лирические героини - и твердый, сильный характер. Целиковскую обожали все - и ни один ее фильм не был одобрен критикой. Про нее говорили: «Три миллиона мужчин не могут ошибаться», - а Сталин лично вычеркнул ее имя из списков выдвинутых на премию. Со стороны казалось, что ее путь был усыпан розами, - и не было заметно, что шипов на розах гораздо больше, чем лепестков…
Люся Целиковская родилась 8 сентября 1919 года в Астрахани (хотя есть сведения, что на самом деле это случилось в 1917-м и она «скостила» себе два года). Родителями ее были люди незаурядные, вся жизнь которых была связана с музыкой. Отец ее, Василий Васильевич Целиковский, родившийся в 1900 году, происходил из семьи священнослужителей. С шести лет пел в сельской церкви, с десяти стал учиться играть на скрипке в Астраханском музыкальном училище, а с шестнадцати он уже был регентом церковного хора.
Кстати, в том же хоре пела Мария Максакова - в будущем знаменитая оперная певица. С ее дочерью Людмилой Люся Целиковская будет дружить всю жизнь. С 1915 года Василий Целиковский выступал в Астраханском драмтеатре в качестве дирижера. Через несколько лет создал хор и оркестр при Каспийском флоте, а в 1923 году уехал учиться в Московскую консерваторию. Окончил ее он в 1930 году - к этому времени уже руководил симфоническим оркестром Центрального дома Красной Армии, откуда в 1934 году перешел в Большой театр заведующим музыкальной частью.
Потом он волею судеб оказался в Киргизии, где создал оркестр в Киргизском драматическом театре. Он женился вторично, у него родилась еще одна дочь. После войны он работал на Всесоюзном радио, а потом - начальником Отдела музыкальных учреждений Министерства культуры СССР. Умер он в 1958 году и до самой смерти не терял связи с Люсей.
Мать Люси Екатерина Лукинична тоже некоторое время училась в Московской консерватории, окончила вокальную студию при Большом театре. У нее был прекрасный голос, но она ушла со сцены, чтобы стать домохозяйкой. До самой своей смерти - в 1982 году - она прожила рядом с Люсей.
В 1925 году Люся с матерью переезжают в Москву, к отцу. Условия были ужасные, денег никогда не хватало. Люсю за бедность дразнили: «Пьет чай из чугунка!» Но Люся не унывала. У нее был очень легкий характер. Она мечтала о сцене - постоянно разыгрывала какие-то сценки, в школе принимала участие во всех концертах самодеятельности, сама организовывала спектакли.
Переодевшись нищенкой, она, подволакивая ногу, просила милостыню на Тверской - пока ее не заметили знакомые родителей. Благодаря родителям Люся выучила ноты раньше, чем алфавит, научилась петь раньше, чем считать. Она семь лет проучилась на фортепианном отделении Детского музыкального техникума имени Гнесиных, постоянно ходила на репетиции к отцу - он даже доверял ей бить в литавры во время выступлений. Хотела учиться музыке и дальше, но для оперной певицы голос был слабоват, а для пианистки рука была слишком маленькой. И Люся окончательно решила пойти на театральную сцену.
В 1937 году Целиковская поступала в Щукинское училище при Вахтанговском театре. После чтения наизусть ее спросили: «С кем вы готовились к экзаменам?» Она ответила: «С мамой». Комиссия расхохоталась, а Люся расплакалась. Она была уверена, что ее ни за что не возьмут. Но ее взяли. В числе тринадцати, отобранных из шестисот.
Педагоги специально посылали студентов посмотреть на первокурсницу Целиковскую - девушку с удивительными лучистыми глазами. Она сразу привлекла к себе внимание своей обаятельной внешностью, яркой индивидуальностью и врожденной музыкальностью. На втором курсе она выскочила замуж за четверокурсника Юрия Алексеева-Месхиева, племянника известнейшей тогда актрисы Варвары Месхиевой. Вскоре они расстались, и Люся снова выходит замуж - за писателя и драматурга Бориса Войтехова.
Но главным для нее все же оставалась сцена. Ее талант заметили - еще студенткой она была зачислена в труппу Вахтанговского театра. Одновременно начался ее путь в кинематографе. Уже в 1938 году она сыграла свою первую роль - пионервожатую Валю в фильме «Молодые капитаны». Год спустя ей предложили роль Шуры Мурашовой в фильме «Сердца четырех» режиссера Константина Юдина. Руководство Щукинского было против участия студентов в съемках, но положение спас Рубен Симонов, руководитель Театра имени Вахтангова. Он заявил ректору: «Целиковская должна сниматься в кино, у нее есть все данные. Кого же тогда снимать, как не ее?» - и Люсю отпустили на съемки.
В этом фильме Целиковская снималась вместе с Валентиной Серовой, Павлом Шпрингфельдом и Евгением Самойловым. Юдин не только доверил молоденькой, неопытной студентке главную роль, но даже разрешил ей самой петь - хотя первоначально планировалось, что за нее будет петь известная певица Дебора Пантофель-Нечецкая (она же пела за Целиковскую в фильме «Антон Иванович сердится»).
Но Целиковская упросила режиссера разрешить ей попробовать спеть самой. Пришли в студию, Пантофель спела песню, Целиковская вышла к микрофону - и не смогла произнести ни звука. Врач, к которому Юдин тут же отвел Люсю, определил несмыкание связок на нервной почве. Запись удалось сделать лишь через несколько дней - и песня «Я большая, ну и что же…» вошла в картину именно в исполнении Целиковской. С тех пор ей везде (кроме уже упомянутого «Антона Ивановича») доверяли петь самой.
Премьера состоялась в мае 1941 года в Доме кино. Зрителям фильм настолько понравился, что большинство зрителей после первого сеанса остались на второй. Чтобы Юдин смог из зала выбраться на сцену, ему пришлось буквально продираться сквозь толпу. Фильм должен был выйти в прокат летом, но из-за войны его положили на полку. Власти сочли, что смех во время войны неуместен. Вышел фильм только весной 1945-го.
Война застала Люсю в Ленинграде, на съемках следующего фильма - «Антон Иванович сердится». У Целиковской была в нем главная роль - Симочки Вороновой, увлеченной опереттой дочери поклонника классической музыки. Кстати, первоначально эта роль предназначалась Любови Орловой. Фильм вышел на экраны в конце 1941 года. Пресса молчала: по мнению чиновников, хвалить надо только «идеологически полезные фильмы». А на фронте засматривали до дыр «Антона Ивановича» - фильм про веселую, беззаботную довоенную жизнь, о которой мечтали и ради которой сражались. Целиковская стала воплощением того простого человеческого счастья, которое отняла у людей война. Похожих на нее в кинематографе не было. Люди, которым не хватало в те тяжелые годы радости и теплоты, обожали ее, подражали ей, старались быть похожими на нее.
После «Антона Ивановича» за Целиковской утвердилось амплуа комедийно-лирической героини. Зритель привык к веселой, задорной девчонке - и не представлял, что она может быть другой.
Вместе с Вахтанговским театром Целиковская была эвакуирована в Омск. Но пробыла там недолго: режиссер Лев Трауберг вызвал ее в Алма-Ату на съемки фильма «Воздушный извозчик».
Сценарий фильма был написан специально под Целиковскую. Ее партнером был Михаил Жаров - известнейший к тому времени киноактер. Фильм закончили весной 1943 года. По предложению Жарова премьеру фильма устроили сразу на фронте - впервые в истории. Грандиозный успех картины стал неожиданностью для всех. Жаров и Целиковская объездили с этой картиной все самые горячие участки фронта: сначала кино, затем концерт. Солдаты поднимали тосты: «За Родину! За Сталина! За Целиковскую!»
В таких условиях крепли отношения Жарова и Целиковской. Их роман, начавшийся еще во время съемок фильма, во время поездок по фронтам развился и окреп - несмотря на то, что оба состояли в браке, и на разницу в возрасте (Жаров был старше Люси на двадцать лет). Когда Целиковская написала обо всем Войтехову, тот рассвирепел. Стал присылать телеграммы с угрозами - не только Люсе, но и всем алма-атинским знакомым, обратился в ЦК комсомола. Жена Жарова подняла против них всех местных кумушек - он даже оказался на полтора месяца в больнице. Но они все-таки поженились - и прожили вместе пять счастливых лет.
Еще на съемках «Воздушного извозчика» Целиковскую заметил великий режиссер Сергей Эйзенштейн - и пригласил ее сниматься в свой новый фильм «Иван Грозный» на роль царицы Анастасии. Царя играл Николай Черкасов, Жаров играл Малюту Скуратова. Фильм снимался около двух лет. Эйзенштейн налепил Целиковской нос, чтобы скрыть курносость, заставил ее перечитать массу исторической литературы о том периоде. В группе Люсю звали «цариха» - как назвал ее Черкасов в первую минуту знакомства, так и повелось. На съемках Целиковской искалечили глаза: в накладных ресницах она не могла моргать, и мощнейшие софиты обожгли хрусталики.
Фильм получил Сталинскую премию. Говорят, Сталин лично вычеркнул из списков награжденных имя Целиковской: «Такими царицы не бывают!» Она и вправду не была похожа на тех «цариц», которые так нравились вождю: ее Анастасия была простой девчонкой, попавшей в золотую клетку, но не растерявшей своей непосредственности и обаяния юности, а Сталину нравились героини, с песнями строящие новый мир…
В начале 1945 года Целиковская снова работает с Юдиным на картине «Близнецы». Сценарий был откровенно плохой, и фильм состоялся только благодаря огромной работе Юдина, а Жаров в роли завмага Еропкина и Целиковская в роли Любы Карасевой буквально «вывезли» на себе фильм. Критика же картину обругала - и продолжает ругать до сих пор. А зрители до сих пор продолжают этот фильм смотреть.
Весной того же 1945 года - еще до Победы началась работа над фильмом «Беспокойное хозяйство». Сюжет о ложном аэродроме подсказал Жарову еще в 1943 году генерал Михаил Громов. На этот сюжет братья Тур написали сценарий, и Михаил Жаров, впервые выступив в качестве режиссера, приступил к съемкам.
Сначала работу пришлось отложить: актер, назначенный на главную роль, сломал ногу, долго искали замену. Съемки начались уже глубокой осенью - а ведь дело в картине происходит летом. Люся мерзла наравне со всеми, поддерживала всех, поднимала всем настроение. Когда фильм вышел, критика буквально обрушилась на него: и сценарий плохой, и персонажи оторваны от жизни… А уж идеологических ошибок в нем нашли великое множество. Но зрители фильм приняли «на ура», и слава Целиковской продолжала расти.
Эти пять фильмов сороковых годов, обруганных критикой, принесли Целиковской невероятную славу. Она стала образцом для подражания - все школьницы выщипывали себе брови «под Целиковскую» и, как она, взбивали себе волосы и повязывали себе банты, как у ее героинь. Женщины пытались копировать ее походку. Мужчины искали себе жен, похожих на нее, - улыбчивых, смешливых, с голубыми глазами и ямочками на щеках. Когда Целиковская и Жаров шли по улице, движение останавливалось - все смотрели на любимых артистов.
Однажды в Ленинграде Целиковской навстречу попалась рота солдат - и ее несколько кварталов пронесли на руках под нескончаемые аплодисменты прохожих. После спектаклей ее спускали по пожарной лестнице - выйти через обычную дверь не давала толпа. Ей протягивали своих детей для благословения. Михаил Ульянов вспоминал, что видел в сибирской деревне, как портрет Целиковской висел вместо иконы. Она была воистину народной героиней - ведь никаких наград от официальных властей она не получила.
Параллельно с кино она продолжает работу в Театре им. Вахтангова. В 1943 году ее за съемки в «Воздушном извозчике» и «Иване Грозном» уволили из труппы, но уже в 1945-м правительственной телеграммой позвали обратно: настоял Рубен Симонов, высоко ценивший ее талант. На сцене она смогла проявить себя как драматическая актриса - сыграла Лауру в «Маленьких трагедиях», Аглаю в инсценировке «Идиота» Достоевского, Беатриче в шекспировской комедии «Много шума из ничего».
В очередь с талантливейшей Галиной Пашковой играла мадемуазель Нитуш в одноименной оперетте, хотя Галину Пашкову переиграть было невозможно. Рубен Симонов, заботливо относившийся к молодой актрисе, постоянно давал ей новые роли. Благодаря ему же Целиковская встретила свою самую большую любовь - архитектора Каро Алабяна.
Каро Семенович Алабян был старше ее на двадцать два года. Известнейший архитектор, любимец властей, друг детства и побратим Анастаса Микояна, одного из виднейших сановников СССР, - Алабян спас ему жизнь во время войны. Алабян был очень красивый мужчина, человек удивительной души, бескорыстный, очень порядочный. У него был прекрасный голос, он был заядлым театралом, много лет дружил с Рубеном Симоновым. У него на даче в 1948 году Алабян встретил Целиковскую. Уже во вторую встречу Каро Семенович взял руку Люси, рассмотрел линии на ладони и сказал: «А знаете, вы будете моей женой!»
Так и случилось. Брак с Жаровым уже умирал: они оба страстно хотели детей, и все никак не получалось… И Целиковская вышла замуж за Алабяна. Уже в 1949 году у них родился сын Александр, которого сама Целиковская называла «своим главным мужчиной».
В это время Алабян попал в немилость: в присутствии всесильного Берии высказал несогласие с идеей строительства высоток в Москве. Алабян до этого год был в Америке и прекрасно понимал, что в СССР нет нужных технологий, к тому же он был убежден, что нормальное жилье гораздо важнее подобной показухи. Алабяна тут же освободили от всех должностей, лишили жилья. Он пришел домой и встал перед Люсей на колени: «Прости меня. Если бы я знал, что так случится, я никогда бы не посмел жениться на тебе».
Целиковская вывезла семью на себе: они скитались по знакомым, жили только на ее зарплату в 120 рублей. Все друзья, которые раньше постоянно толклись в доме Алабяна и Целиковской, отвернулись от них. От ареста его спасли только заступничество Микояна и его совет на время уехать. Через два года, когда стало совсем тяжело, Целиковская и Алабян написали в правительство письмо: сколько еще можно наказывать?
В 1953 году - уже после смерти Сталина - Алабян вернулся, получил квартиру и работу. Но едва начали обустраиваться в новой квартире, случилась новая беда: у Саши обнаружили полиомиелит.
Целиковская забросила театр, кино, когда она отказывалась от ролей, ей говорили: если откажешься, других уже не будет. А она все время посвятила борьбе за жизнь и здоровье сына. Год не отходила от него. Постоянные прогулки, уколы, массаж по пятнадцать раз в день… Позднее Людмила Васильевна признавалась, что, если бы знала, как будет тяжело, выбросилась бы с балкона. К счастью, у Саши оказалась редкая форма болезни, поддающаяся лечению. А в 1959 году Каро Алабян умер от рака легких.
Время, прожитое с Алабяном, было для Людмилы Васильевны и самым тяжелым, и самым счастливым. Позже она говорила: «Больше всех меня любил Жаров. А я больше всех любила Алабяна». Именно Алабян был отцом ее обожаемого сына. Ко времени жизни с Алабяном относится и крупнейшая удача Целиковской в кино: роль Ольги Дымовой в «Попрыгунье» Чехова.
Режиссер Самсон Самсонов задумал снимать этот фильм на основе одноименного спектакля Театра-студии киноактера. В нем играли Сергей Бондарчук, Владимир Дружников, Евгений Тетерин… Со стороны взяли только Целиковскую. Она, ранее игравшая только в одноплановых музыкальных комедиях, смогла создать сложный, неповторимый образ чеховской героини. На XVI Международном фестивале художественных фильмов в Венеции в 1955 году фильм «Попрыгунья» получил премию «Серебряный лев» и еще премию «Пазицетти», которую вручают итальянские критики лучшему зарубежному фильму. А в России у Целиковской спрашивали - как же она, раньше игравшая таких милых девушек, смогла сыграть такую ужасную женщину, развратную убийцу?
После смерти Алабяна Целиковской пришлось очень тяжело. В это время ее поддержал Юрий Петрович Любимов, ее партнер по театру. Он увлекся ею еще во время репетиций «Ромео и Джульетты», где Любимов и Целиковская играли главные роли. Премьера спектакля состоялась в 1957 году - кстати, с того времени Целиковская подружилась с гениальным русским поэтом Борисом Пастернаком, в чьем переводе шла пьеса. Пастернак обожал Целиковскую, при каждом ее появлении ликовал и устраивал бурные импровизации в стихах.
Уже в 1960 году Любимов переехал к Людмиле Васильевне. Он стал ее пятым мужем, она - его четвертой женой.
В 1963 году Юрий Любимов, преподававший в Щукинском училище, поставил со своими студентами спектакль «Добрый человек из Сезуана» по пьесе Бертольта Брехта. Спектакль имел невообразимый успех - тем более неожиданный, что труппа была еще непрофессиональная. Любимов, режиссер в то время малоизвестный, поразил всех необузданной фантазией и оригинальнейшей сценической техникой. Пресса дружно восторгалась спектаклем, все театралы Москвы считали своим долгом посетить его.
Целиковская и Любимов решили, что студенческую труппу необходимо сохранить, превратив ее в коллектив профессионального театра. Тем более что как раз в это время расформировывали Московский театр драмы и комедии. Целиковская по старой дружбе уговорила посетить спектакль Анастаса Микояна. Тот рассказал о спектакле и его режиссере министру культуры Екатерине Фурцевой, та написала записку Суслову - и в феврале 1964 года Юрий Любимов был назначен главным режиссером Театра драмы и комедии на Таганской площади. На здешней сцене 23 апреля 1964 года представлением «Доброго человека из Сезуана» начал свою жизнь Театр на Таганке.
Людмила Целиковская во всем помогала мужу и новорожденному театру. Работы в кино не было совсем, в Вахтанговском театре она играла все меньше - и всю оставшуюся энергию она отдавала Театру на Таганке. Она участвовала во всех замыслах Любимова: советовала пьесы для постановки, делала инсценировки - как она их называла, болванки - понравившихся романов, написала текст для спектакля по Пушкину «Товарищ, верь!». Щедро делилась опытом с молодыми актерами, советовала, наставляла. В их квартире был своеобразный штаб, где рождались и обсуждались идеи и замыслы Любимова. Там бывали Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский, Юрий Трифонов и Борис Можаев, Владимир Высоцкий и Марина Влади.
Целиковская была редкостной хозяйкой - гостеприимной, хлебосольной, превосходной кулинаркой. С Любимовым, которого все боялись, перед которым все трепетали, она держала себя на равных, позволяя себе то, на что никто другой не осмелился бы и в мыслях. Однажды на каком-то обсуждении она так рассердилась на Любимова, что заявила ему во всеуслышание: «Юра, ты дурак!» Все затихли. Тогда она в задумчивости продолжила: «Нет, это громко сказано. Юра, ты гений».
Любимов немного побаивался ее, ее неординарного ума, независимости и прямоты суждений, силы ее личности. В шутку он звал ее Циолковской и Генералом (кстати, самого Любимова в его театре звали Полковником). А она, как могла, создавала Любимову надежный тыл, оберегая его от идеологических обвинений и нападок чиновников. Своим громким именем она прикрывала Любимова от возможных неприятностей. Если было надо, звонила всем, вплоть до Брежнева, требовала и даже угрожала. Однажды, когда Любимова в очередной раз вызвали на ковер, она, изнервничавшись, позвонила туда. Попросив передать трубку Любимову, она громко, на весь кабинет, сказала: «Юрий! Перестань унижаться! Пошли его к чертовой матери и немедленно домой! По дороге купи бутылку можайского молока».
Из-за того, что Целиковская была женой опального Любимова, у нее начались проблемы: не звали в кино, стали меньше давать ролей в театре. Не давали очередных званий, несмотря на неоднократные представления театра. Она никогда ни в чем не упрекнула Любимова.
По всеобщему мнению, это была удивительно дружная, талантливая, веселая семья, увлеченная общим делом. Театру на Таганке - их общему детищу - они посвящали все свое время и силы. Они прожили вместе двадцать лет - и расстались в одночасье.
В 1978 году Любимов на гастролях театра в Венгрии сошелся со своей переводчицей, венгеркой Каталиной Конц. Целиковская тогда поехать с театром не смогла, но о происшедшем ей немедленно доложили. Говорят, что Любимов погуливал и раньше, но Целиковская делала вид, что ничего не замечает. Она была твердо уверена, что он от нее никогда не уйдет. Но в этот раз она его не простила.
В итоге Любимов женился на Каталине - они вместе до сих пор, - а Целиковская осталась одна.
С момента разрыва она ни разу не говорила о случившемся, даже не упоминала имени Любимова. Только однажды, уже перед смертью, сказала сыну: «Умирают даже камни. Чтобы жить с гением, нужно быть душечкой. Я же упрямая, со своим характером. Помню, однажды Любимов сказал: «Когда мы разойдемся, у тебя в доме будет праздник». Так и получилось. Праздник продолжается до сих пор».
Возможно, что Юрий Петрович просто устал от постоянного давления, пусть даже и с самыми лучшими намерениями, своей жены. Два настолько сильных характера редко уживаются вместе, а они прожили рядом двадцать лет…
Однажды он, проезжая мимо дома Целиковской, спросил: «Меня там сильно несут?» Ему ответили: «Тебя там и не вспоминают». Любимов надолго замолчал…
Целиковской было уже шестьдесят лет. Снова выходить замуж было уже поздно - хотя и в этом возрасте у Людмилы Васильевны были верные поклонники. Даже когда ей было семьдесят, она оставалась яркой, привлекательной женщиной, выглядевшей на двадцать лет моложе. Она посвятила себя семье - любимому сыну и появившемуся вскоре внуку, которого назвали в честь деда Каро. Она любила говорить: «Главное, что я сделала в жизни, - родила сына и построила для него и внуков дачу». И наконец-то ее пригласили в кино: в 1979 году режиссер Владимир Мотыль задумал снимать «Лес» Островского и выбрал Целиковскую на роль Гурмыжской. Снимали в усадьбе дочери Суворова.
Узнав о том, что в усадьбу приедет сама Целиковская, две местные старушки с раннего утра стояли у дороги с огромными ведрами цветов, поджидая любимую актрису. Когда она приехала, они встали перед Целиковской на колени: «Люся, во время войны ты нас спасла. Нам нечего было есть, убивали наших друзей, но мы смотрели на тебя…»
Партнером Целиковской по фильму был совсем молодой тогда Станислав Садальский. Во время съемок он упал с большой высоты и сильно расшибся. Прибывшие врачи решили везти его в местную больницу. Примчавшаяся Целиковская наорала на врачей и добилась того, чтобы Садальского отвезли в Институт Склифосовского. Там она настояла, чтобы вызвали лучших врачей, которые обнаружили, что Садальский отбил себе почки и печень. Что было бы, если бы его оставили в деревне, не знает никто.
Целиковская сыграла свою роль на высочайшем уровне, словно вложив в ее исполнение все то, что не понадобилось за долгие годы простоя. Но фильм запретили: начальство посчитало, что в картине слишком много перекличек с реальностью. Целиковская бросилась в бой - пошла по инстанциям требовать, чтобы фильм выпустили на экраны. Эта была ее лучшая роль, первая за многие годы, и было неимоверно тяжело смириться с тем, что фильм никто не увидит. Но все было тщетно - это поколение чиновников уже не испытывало никакого почтения ни к имени Целиковской, ни к ее годам и званиям. Даже пригрозили, что следующего звания она не получит. Фильм выпустили в прокат только в 1987 году.
После этого была только одна маленькая роль в телефильме «Невероятное пари, или Истинное происшествие, благополучно завершившееся» - инсценировка нескольких рассказов Чехова. Мотыль, расстроенный неудачей с «Лесом», пригласил почти всех актеров из этого фильма в «Невероятное пари». Целиковская снова играла вместе с Садальским. И к своей маленькой роли она готовилась столь же ответственно, как если бы она была главной.
Продолжала Целиковская играть и в родном театре. Но через несколько лет в Вахтанговском сменилось руководство, и ролей стало гораздо меньше. Доставались в основном эпизоды, которые Целиковская тем не менее с радостью играла. Но творческий потенциал требовал выхода. Тогда Целиковская сама нашла для себя спектакль и роль. Еще в 1980 году Михаил Воронцов принес в Вахтанговский театр инсценировку «Синей книги» Михаила Зощенко под названием «Коварство, деньги и любовь». В театре пьесу долго пытались репетировать, но так и не поставили. Тогда Воронцов решил сделать из пьесы коммерческий спектакль. И четверо актеров - он сам, Вячеслав Шалевич, Марианна Вертинская и Людмила Целиковская - десять лет ездили с этим спектаклем по Советскому Союзу и другим странам.
Спектакль сыграли больше тысячи раз. Повсюду Людмилу Васильевну встречали с восхищением: сама Целиковская! Однажды в Грузии, когда автобус с артистами застрял на дороге из-за обвала, в окно заглянул грузин-милиционер. Увидев Целиковскую, расплылся в улыбке: «Как, вы здесь! Почему вы нервничаете? Что вы хотите?» Та, издергавшись и переволновавшись на жаре, сказала: «Что хочу? Шампанского!» Через минуту в автобус прибыла ледяная бутылка шампанского. Все время, пока расчищали завал, молоденький милиционер смотрел на Целиковскую, не отрывая глаз, как на богиню.
После ухода из спектакля Целиковской ее роль стала играть Алла Ларионова.
В конце 1980-х годов Целиковская тяжело заболела. У нее обнаружили рак. Сначала ей ничего не говорили, но потом скрывать было уже бессмысленно. Неудачная операция, четыре месяца в постели - и 6 июля 1992 года Людмилы Целиковской не стало.
Похоронили ее на Новодевичьем кладбище. Юрий Любимов на похороны не пришел. А когда на могиле открывали памятник, на небе заметили радугу - широкую пеструю дугу, уходящую концами вверх. Как улыбка Целиковской. Улыбка, которая до сих пор светит всем сквозь толщу лет.
«Самые желанные женщины», Виталий Яковлевич Вульф, Серафима Александровна Чеботарь, 2013г.
