Если драмы Плевны и Шипки, переход через Балканы и бросок к Константинополю известны очень широко, то почти полностью в тени для массового читателя осталась кампания, шедшая в то же самое время на востоке, на Кавказском театре военных действий. Известную популярность усилиями писателя Пикуля приобрела, пожалуй, только оборона Баязета. А между тем война в этом почти первобытном краю отличалась не только свирепостью противостояния, но и суровыми условиями. Кавказский театр разительно отличался от Балканского. Здесь города редки, природа несравненно более жестока, чем на гостеприимных равнинах Болгарии. «Мы шли по совершенно обнаженной равнине, где решительно ничего не было», — писал будущий генерал Первой мировой, а тогда офицер Кавказской армии Алексей Брусилов.
Кроме неласковой природы на Кавказе русским приходилось действовать среди недружелюбно настроенного населения. Если на Балканах русские постоянно чувствовали поддержку со стороны местных жителей, то на востоке они не могли быть спокойны даже за собственный тыл. Антагонизм между турками и курдами еще не проявился, и ни от тех, ни от других русские не могли ожидать ничего хорошего. Помощь — и весьма деятельную — нашей Империи оказывали здесь главным образом армяне. Наконец, одной рукой сражаясь на фронте, другой русская армия должна была усмирять вновь взбунтовавшиеся Чечню и Дагестан. Все это диктовало специфику сложнейшего Кавказского фронта русско-турецкой войны.
В глубину
Кампания на Кавказе началась довольно буднично. В апреле войска Лорис-Меликова вышли в поход и поначалу шли, преодолевая не столько сопротивление турок (его не было), сколько ужасные дороги. Мухтар-паша, распоряжавшийся турецкими войсками в этом районе, решил сразу отступать аж на Эрзерум: русские силы он считал куда более многочисленными, чем те были в действительности.
Михаил Лорис-Меликов
Одним из первых шагов Лорис-Меликова стал наем в иррегулярную конницу карапапахов (терекеме, этническая группа азербайджанцев — прим. ред.). Эти переселенцы с Кавказа, часто разыскивавшиеся в России за преступления, использовались теперь в качестве разведчиков. Сомнительный союзник, однако Лорис-Меликов здраво рассудил, что знающие местность всадники всегда пригодятся.
Русские начали собственно боевые действия со штурма Ардагана.
Поход на Ардаган диктовала география: оттуда имелись удобные дороги на Тифлис. Штурм организовали грамотно, так что взятие крепости не сопровождалось какими-либо сверх меры драматичными эпизодами. 10 мая Ахалцихский отряд вышел к Ардагану. До 15 мая шла разведка и подготовка к штурму, 16-го числа после энергичной артподготовки русские взяли отдельное укрепление возле города, а на следующий день пехота при хорошо организованной поддержке артиллерии выбила турок из самого Ардагана. Действие орудийного огня вообще оказалось устрашающим: некоторые укрепления были полностью разрушены. Бегство турок из Ардагана быстро приняло характер паники: громадные толпы пытались прорваться по мостам через Куру. Люди и повозки наползали друг на друга, перила разломали в свалке. Многие счастливчики сумели уйти в темноте, и османы в итоге лишились массы солдат. Не будучи убиты или пленены, турки-дезертиры покойно просидели остаток войны по кофейням.
Бегство турок из Ардагана
Соотношение потерь — 420 убитых и раненых у русских и около 2 000 погибших у турок — превосходно говорит об уровне организации наступления на серьезную крепость, возводившуюся при участии английских инженеров.
Взяв Ардаган, Лорис-Меликов проявил себя как осторожный военачальник. Он не стал преследовать отходящие войска Мухтар-паши, а сосредоточился на осаде Карса.
Столь же спокойно в Турцию входил восьмитысячный Эриванский отряд Тергукасова, действовавший на южном фланге русских войск. Отряд без боя занял Баязет, и затем, оставив там небольшой гарнизон, медленно двигался дальше на юго-запад. Эта меланхолия не устроила Лорис-Меликова, и 11 июня он подстегнул Тергукасова приказом провести отвлекающий маневр, чтобы оттянуть на себя как можно больше сил главной турецкой армии.
Арзас Тергукасов
Между тем Тергукасов со своим маленьким отрядом уже начинал теряться в диких пустошах и горах. Приказ есть приказ, и Тергукасов атакует ближайший к нему корпус Магомет-паши. Несмотря на равенство сил, русские преподали противнику урок тактики боя на пересеченной местности: пехота действовала в рассыпном строю под прикрытием действенного артиллерийского огня, конница взяла турок во фланг, и дело кончилось тем, что турецкий корпус рассеялся, а его командир погиб. Победа стоила русским всего 150 убитых и раненых. Однако своим успехом Тергукасов разворошил осиное гнездо. Отвлекающая операция оказалась значительно более успешной, чем надеялись: на маленький отряд развернулись основные силы турецких войск в этом районе — 18 тысяч солдат под личным руководством Мухтара и отдельный отряд в 11 тысяч штыков, вышедший из Вана. Последний 18 июня неожиданно появился против Баязета и взял его в осаду, что сразу поставило Тергукасова в критическое положение: в его тылу находился превышающий его числом неприятель, Баязет же теперь был обложен и нуждался в немедленной помощи. Ситуация неожиданно и непредсказуемо обострилась.
21 июня Тергукасов расположил свой отряд биваком, намереваясь дать войскам короткий отдых и заготовить продовольствие. Хотя впоследствии его обвиняли в беспечности, фактически он как раз показал себя толковым и распорядительным командиром: пока основная часть отряда готовилась к походу и приводила себя в порядок, вперед ушла сильная разведка — две роты и семь казачьих сотен под командой полковника Медведовского. Отдельный дозор отправился прикрывать фуражиров. Однако уже за час до полудня разведчики обнаружили многочисленного противника. Командиры обоих отрядов мгновенно сообразили, что надо делать. Один взобрался на командную высоту, другой запер вход в ущелье Даяр, ведущее к отряду Тергукасова.
Цитадель Баязет
Если бы русские проявили беспечность, отряд был бы захвачен врасплох и, несомненно, уничтожен. Однако в действительности именно турки неожиданно для себя напоролись на сильное организованное сопротивление, постоянно усиливавшееся по мере того, как поднятые в ружье роты Тергукасова прибывали на поле боя. Тактическая импровизация оказалась не самой сильной чертой Мухтара-паши. Серия атак кончилась контрударом русских во фланг туркам, после чего султанское войско обратилось в бегство.
Необходимо отметить одну специфическую черту русских войск в этом районе. Кавказский театр сам по себе таков, что воспитывает разумную инициативу у офицеров всех уровней. Бои, с кем бы они ни велись, идут в теснинах, на горных тропах, в дебрях. В этих условиях решающими для общего успеха могут оказаться действия любого капитана, отбор же ведется по Дарвину: плохой офицер быстро погибает со своими людьми. Поэтому Кавказ выковал, пожалуй, лучшие кадры тогдашней русской армии. Тергукасов принимал разумные, но самые естественные решения, так что не столько Мухтар-паша был побежден Тергукасовым, сколько офицеры и солдаты на русской стороне оказались на голову выше своих турецких коллег, опрокинув двукратно превосходящего противника.
Тергукасов праздновал победу, но был несколько озадачен отсутствием связи с другими отрядами. В частности, к нему навстречу шла колонна генерала Геймана, но от нее вестей не было.
Колонну Геймана Лорис-Меликов отправил для взаимодействия с отрядом Тергукасова. При этом русские войска на небольшой период утратили координацию. Гейман понес серьезные потери, безуспешно штурмуя Зивинское плато, но так и не сумел пробиться дальше для совместных действий с Тергукасовым. Правда, даже неудачная атака по крайней мере позволила оттянуть часть сил от Эриванского отряда.
Решимости продолжать атаку на Зивин Гейману не хватило. В принципе, мысль прекратить атаку уже напрашивалась: гарантий успеха не было, а вот потери ожидались высокие. Так что Гейман предпочел не множить жертвы (потери убитыми в 125 человек следует признать умеренными, но было много раненых) и отошел. Однако теперь турки, собравшись с силами, могли выставить против отряда Лорис-Меликова мощный корпус, причем корпус, способный угрожать флангам осадной армии под Карсом. Меликов отошел несколько назад от города на лучшие позиции, причем отступление было проведено спокойно и организованно. Однако мысли взять Карс с первого захода пришлось оставить. Так после серии явных тактических успехов русский план кампании неожиданно затрещал по швам по причине недооценки численности и возможностей противника. Между тем Тергукасов наконец узнал о причине обрыва связи с собственными тылами: крупные силы Фаик-паши в его тылу блокировали Баязет и прервали сообщение. В этих условиях он мог только скомандовать общий отход для спасения своего отряда и вызволения Баязета. Однако теперь ему предстоял сложный марш под постоянным нажимом наступавшего на пятки противника.
Отступление велось в полном порядке, тем не менее Тергукасова серьезно отягощали армянские беженцы. Иррегулярные турецкие части проносились через их селения, как саранча, поэтому отряду пришлось взять под защиту избиваемых местных христиан. На лафете мог ехать какой-нибудь старик, между колоннами казаков попадались арбы беженцев. Более надежного места для них не существовало. С Тергукасовым отступало около 2500 семей.
Казачий отряд. Фотография сделана после уничтожения турецкого пикета
Несмотря на отчаянное положение Баязета, Тергукасов удержался от по-человечески понятного порыва идти на выручку немедленно. Сначала он отошел на Игдырь (городок Эриванской губернии), где сбросил обременяющий армию обоз, разместил беженцев, пополнил боекомплект. Теперь Эриванский отряд, уже показавший блестящие качества при успехе и неудаче, имел возможность спасти изнемогающий гарнизон Баязета.
Пока происходили все эти маневры, отдельная борьба шла в приморской части страны. Для действий на побережье Черного моря русские создали отдельный Кобулетский отряд. Это слабое войско продвигалось медленно, к тому же оно отбивалось от партизан в Аджарии. Вдобавок пришлось выделить отдельный отряд для отражения десантов турок в Абхазии. Абхазское побережье было слабо освоено и вследствие этого плохо защищено, так что турецкие десанты и бомбардировки встречали мало сопротивления. К тому же абхазы, капитулировавшие даже позже Шамиля, восстали. Однако перед турками открылась та же самая проблема, что перед русскими. На абхазском побережье почти не было защитных сооружений, но там и вовсе почти ничего не было. После того как восставшие племена сожгли Сухум (совсем маленький городок), Гудауту и Очамчиру, оказалось, что делать там больше и нечего. В результате мятежников и десантников достаточно быстро выдавили назад на турецкие корабли. Главной проблемой Абхазии как театра боевых действий была ее полная бесполезность: она не имела самостоятельного значения и даже никуда не вела. Так что уже в августе стрельба на берегу прекратилась: небольшие силы русских остались в одиночестве и только провожали глазами турецкие пароходы. Сухум некоторое время стоял городом-призраком.
Сухум в 1877 году
Баязет
Осада Баязета стала одним из наиболее известных эпизодов всей войны, хотя солдаты гарнизона ни разу не напрашивались на роль героев. Городок, рядом с которым располагалась старая крепость, рассматривался как глуховатый тыловой пункт, но волей судьбы и турецких командиров он стал ареной драматических событий.
Первую крепость в этих краях построили еще в VIII веке до н. э. — тогда она принадлежала царству Урарту. Впрочем, цитадель, построенную султаном Баязетом на рубеже XIV и XV веков, к 1877 году тоже трудно было назвать последним словом фортификации. Внутренний двор цитадели можно было обстреливать с окрестных гор (первые строители крепости не рассчитывали на обстрел из чего-то более мощного, чем лук), бойниц не имелось, не существовало даже парапетов. Стоит обратить внимание на известную картину, изображающую осаду: солдаты на ней лежат на стене, ничем не прикрытые от огня — и это реальная деталь. Однако наихудшим качеством крепости была легкость, с которой осаждающий враг мог отвести от нее воду. Собственного источника внутри не имелось, что автоматически сильно снижало ценность цитадели.
Тергукасов взял Баязет во время марша на запад без малейшего сопротивления. В крепости расположились батальон Ставропольского полка, две роты Крымского, три сотни казаков из Умани и с берегов Хопра, пешая команда кавказских казаков, пять сотен иррегулярной кавалерии, два орудия и госпиталь. Этот сборный отряд возглавлял подполковник Ковалевский, штатно — командир ставропольского батальона. На смену ему как раз к началу столкновений с турками прибыл подполковник Пацевич.
Пластуны и пешие казаки
Ковалевский уже знал от лазутчиков о скоплениях курдских иррегулярных отрядов на турецкой службе неподалеку от крепости. Несмотря на угрозу, к нему «под падающий шлагбаум» приехала жена, Александра Ковалевская. В крепости она взяла на себя обязанности сестры милосердия.
Между тем по базару Баязета ходили смутные слухи, о скором нападении сообщали даже из соседней Персии.
В конце концов на совете у Пацевича было решено выслать сильный разведывательный отряд в сторону Вана для уточнения сил противника. К сожалению, подробности этого совещания нам неизвестны, красочная сцена в романе Пикуля — чистой воды вымысел. Однако общий результат известен. 4 июня из Баязета выступил отряд под началом Пацевича. В результате этот отряд налетел на многократно превосходящего неприятеля и принял бой. Почему для разведки направили отряд, включавший пехоту, неспособную при необходимости оторваться от конницы противника, сказать трудно в силу гибели обоих старших начальников (Ковалевского — на месте, Пацевича — впоследствии). Русский отряд быстро оказался охвачен с трех сторон и отступал в Баязет, постоянно неся потери. Солдаты энергично отбивались, Ковалевский вполне четко руководил боем. Однако вскоре Ковалевский был тяжело ранен, а вскоре, уже на носилках, получил вторую — смертельную — пулю в живот. Стояла страшная жара, некоторые солдаты валились уже не от пуль, а от солнечного удара.
В это время у Баязета в спешке вводили людей и обозы в цитадель. Войск пока не было видно, но звуки стрельбы приближались, так что положение быстро разъяснялось. Наконец, к цитадели потянулись раненые, а за ними — и солдаты с телом Ковалевского. Вдова, не зная еще, что с мужем, услышала от солдат, что подполковник ранен, и тщетно пыталась найти его в госпитале, пока врач не сообщил, что тот погиб. Еще один медик, доктор Китаевский, сказал ей также, что в случае, если турки ворвутся в крепость, он должен будет исполнить приказ и застрелить женщину, если она этому не воспротивится. Ковалевская выразила полное согласие.
Между тем турецкая и курдская конница показалась на гребнях гор, обрамляющих Баязет. Разведывательный отряд возвращался по улицам — он вынужден был пробиваться с боем: из окон стреляли жители. Отряды кое-как, уже в беспорядке, ввалились в цитадель. С этого момента началось «Баязетское сидение».
Лев Лагориго. Отбитие штурма крепости Баязет
На Баязет шло войско Фаик-паши, 11 тысяч человек, из которых 7 тысяч — иррегулярные части. Пацевич пытался еще раз провести разведку, которая едва не кончилась катастрофой: русские понесли болезненные потери и отступали уже под огнем жителей Баязета, стрелявших из окон и с крыш. Среди убитых в этой вылазке был Ковалевский. Всего в крепости заперлись 1479 солдат и офицеров (в т. ч. шестеро медиков), а также неизвестное небольшое число иррегуляров. Поскольку крепость рассматривалась как скучная тыловая позиция, продовольствия ей оставили всего ничего: при минимальном размере пайка — на 9 суток.
Пацевич
Командование крепостью осуществляли несколько человек. Главную роль играл комендант цитадели — капитан Штоквич. По чину он был далеко не первым, но согласно русским уставам, приказы коменданта обязательны для исполнения всеми офицерами, присутствующими в крепости. Кроме него заметную роль играли подполковник Пацевич и полковник Исмаил-хан Нахичеванский (командир Эриванского конно-иррегулярного полка). Последний обратил на себя внимание уже в первый день осады: он возглавил контратаку, позволившую избежать охвата входящих в крепость отрядов. Литературно-кинематографический образ Исмаил-хана вообще сильно подпорчен в интересах, видимо, художественных. В действительности он сразу по прибытии оказал гарнизону значительные услуги, позволив многим людям спокойно войти под защиту стен.
Штоквич, несмотря на немецкую фамилию, происходил из давно и прочно обрусевшей семьи. Он родился в Тифлисской губернии в 1828 году, а его отец, офицер-«кавказец», погиб всего год спустя на русско-турецкой войне 1828-29 годов. Сам он с 19 лет служил на Кавказе, первый орден, первое ранение и первый чин прежде положенного срока получил на Крымской. Затем много лет дрался с горцами, участвовал в пленении Шамиля. Словом, во главе цитадели Баязета оказался ветеран многих схваток. Тем более странно выглядят некоторые аспекты организации им обороны цитадели. Необходимость самой рекогносцировки неочевидна, но за нее, по крайней мере, отвечали другие люди. Однако провиант (и особенно вода) почему-то не были в достаточном количестве запасены заранее, и этот момент отчего-то не получил освещения.
Кутаисский конно-иррегулярный полк на отдыхе
Однако теперь гарнизон встал перед необходимостью пережить осаду — и пережил ее образцово.
Взять крепость сходу туркам не удалось. Ночью продолжались перестрелки, причем произошел примечательный эпизод. Какой-то унтер-офицер вылез на видное место и принялся креститься. В него начали интенсивно стрелять, унтер скрылся, а по вспышкам артиллеристы обнаружили место, где находилось больше всего неприятелей, и двумя гранатами рассеяли противника. Пока шли подобные перестрелки, гарнизон вовсю совершенствовал позицию: окна закладывались камнями, сооружались брустверы, баррикадировались ворота. Из города в это время неслись крики — турки громили армянский квартал городка. В Баязете начались пожары. Наутро османы истребили в городке небольшую группу ополченцев-иррегуляров — русские не смогли её выручить.
Разграбленный квартал Баязета
Несение службы в крепости Штоквич организовал четко. Где нужно, были сооружены брустверы, где требуется — наоборот, пробиты бойницы. Стрелки знали свои секторы обстрела. В общем, несмотря на невыгодные исходные условия, крепость оказалась серьезным препятствием благодаря решительному грамотному гарнизону.
8 июня турки подтащили артиллерию и предприняли штурм. Турки действовали слишком далеко от своих баз и не имели настоящих осадных орудий, однако даже огонь легких полевых пушек по старым стенам не был незначительной проблемой. Турки обрушили кусок стены и пошли на приступ с дикими воплями, под аккомпанемент частой ружейной стрельбы.
В этот момент произошел скверный эпизод, хотя, к общему счастью, последствия его были быстро исправлены. Пацевич приказал прекратить огонь и выслал человека с белым флагом на крышу цитадели. Ошарашенные офицеры яростно спорили, поднялась суматоха, кто-то продолжал стрелять своей волей. Турки подступали. Некоторые офицеры вообще не поверили, что Пацевич реально собирается выкинуть белый флаг, и велели солдатам продолжать огонь. Флаг сорвали, Пацевич пытался остановить стрелков угрозой револьвера, начался хаос. С турецкой стороны орали «Режь всех!» Кто-то дисциплинированно прекратил огонь, кто-то не подчинился этому распоряжению. Одну из пушек артиллеристы выкатили во двор, решив ударить по туркам картечью, если те войдут. Все это длилось минуты две, после чего Пацевич получил смертельное ранение пулей. Так и не установлено, кто именно оборвал жизнь подполковника — враги или свои. Исмаил-Хан отмечал: «Своя ли пуля его сразила или неприятельская, не берусь решить. Были голоса за то и за другое, но Пацевич был ранен в спину». Как бы то ни было, белый флаг убрали, а на атакующих тут же обрушился дождь свинца. Турки и курды подошли вплотную к стенам, но это только ухудшило их положение: русские палили буквально из каждого отверстия, из какого можно было выставить винтовку. Тяжелые пули пробивали иной раз по два-три тела сразу, били с нулевой дистанции, промахов не было. По словам очевидцев, на подходах к крепости громоздились груды мертвых и раненых. Бойня длилась около получаса. Затем предприимчивые солдаты начали спускаться со стен — набрать трофейных винтовок и патронов. Вскоре Штоквич послал к туркам предложить, чтобы те унесли тела из-под стен: на жаре от мертвецов поднялся жуткий смрад.
Сильнейшее, чем турецкие атаки, действие на гарнизон оказывали голод и жажда. Норму сразу установили в 400 грамм сухарей и 250 мл воды в день на человека, и впоследствии этот паек снижался. Дополнительная вода выдавалась только за конкретные успехи: скажем, пушкари получали по четверти ведра на расчет за точное попадание. Воду удавалось добыть отдельным солдатам, спускавшимся к реке по веревкам. Ночью не спали не только в крепости, но и в городе: там продолжалось разграбление. Поразительно, но днем, прямо на виду у осаждённых, из города потянулись ишаки, нагруженные добром. Нескольких погонщиков вьючной скотины подстрелили, и, по крайней мере, мародеры не смели больше таскать барахло средь бела дня. Осада продолжалась, и, несмотря на отсутствие штурма, жизнь гарнизона была полна адреналина. За водой отряжались добровольцы. Так, двое ездовых спустились на канате, под огнем турок добежали до ручья, где схоронились за саклей, напились сами и набрали воды. Через два часа, под прикрытием огня со стены и провожаемые частой, но безрезультатной пальбой турок, они выскочили из-за сакли и вернулись назад с полным кувшином. Выставить пикеты у самой реки турки не могли: их бы просто перестреляли. Некоторые казаки, пользуясь этим, ухитрялись даже проникать в сам город. Далеко не всегда, впрочем, такие походы кончались счастливо, и на берегу начали появляться мертвые тела. Турки не могли пресечь эти вылазки, и отреагировали не по-джентльменски, но довольно эффективно: навалили трупов выше по течению.
На руку русским играло, конечно, то обстоятельство, что турки не рассматривали Баязет как точку приложения главных сил. Вокруг разместились главным образом плохо организованные курды со слабой артиллерией. Зато их было много. Штоквич и Исмаил решили устроить разведку боем и заодно набрать воды. Русские пошли на вылазку, кончившуюся относительным успехом: солдаты ворвались на улицы и завязали бой, пока их товарищи набирали воду. Всем запомнилась примечательная сцена схватки юнкера и турка: выпустив друг по другу по несколько пуль, они закончили поединок на шашках, и юнкер оказался проворнее. Правда, в этой вылазке русские потеряли 39 человек убитыми и ранеными. Однако водоносы стали героями дня, сильно пополнив запасы.
12 июня с минарета заметили русские пехотные цепи. Однако это была только разведка отряда Тергукасова. Уход своих серьезно сказался на боевом духе. Поднял его только обрушившийся вскоре на крепость ливень.
Силы защитников Баязета постепенно иссякали. Как замечал позднее Штоквич, «продлись осада ещё 5–6 дней — и весь гарнизон поголовно был бы мёртв от голода и жажды, или же цитадель взлетела бы на воздух вместе с ворвавшимися в крепость турками».
28 июня произошло то, чего в цитадели уже отчаялись дождаться: пришел Тергукасов. На радостях защитники Баязета даже смогли устроить контратаку. Крупный отряд регулярных войск не встретил серьезного сопротивления: перебив не успевших бежать турок, солдаты Эриванского отряда вышли на цитадель. Их встретили крайне истощенные, но полные боевого духа бойцы гарнизона. Эриванский отряд появился как нельзя вовремя.
Потери погибшими за время осады оказались в итоге не так велики, как можно было предположить: 116 человек. Правда, продолжение осады быстро привело бы к массовой гибели от истощения и ран.
После деблокирования Баязета положение русских стабилизировалось, и отряд Тергукасова спокойно готовился к новому раунду противостояния, базируясь в Игдыре.
Командовавший обороной Баязета капитан Федор Эдуардович Штоквич получил досрочное повышение в чине и заслуженного «Георгия». В отставку вышел полковником и умер в 1896 году отцом большого семейства, в почетной должности коменданта Царского Села, всеми уважаемым человеком. Исмаил-Хан Нахичеванский также не остался без наград и скончался в своей постели через много лет после войны.
Мятеж Алибека
Война с Турцией возбудила надежды горячих голов на Северном Кавказе. Этот регион по-прежнему оставался взрывоопасным. Еще были живы мюриды, видевшие Шамиля, а впечатление от побед Барятинского сильно сгладилось из памяти. В силу особенностей характера местных племен, взбудоражить их было легко. С другой стороны, русские проявили недостаточно внимания к тому, чтобы как следует обосноваться в только что отвоеванном крае. Значительная часть укреплений после общей сдачи мюридов была уничтожена, многие гарнизоны выведены, из оставшихся далеко не все имели артиллерию. Такое самоуспокоение могло дорого стоить.
С открытием военных действий в Чечне началось брожение. Русская власть в этих краях не особо проникала в горные аулы глубоко в горах Ичкерии, поэтому рост мятежных настроений в районе Ведено отследили слишком поздно. Русские успели принять только самые простые меры вроде оснащения солдат гарнизонов дополнительными патронами.
В это время в Чечне действовали турецкие агитаторы, рассказывавшие безумные истории о полном поражении русских на всех фронтах и соблазнявшие аборигенов обещаниями земли и освобождения от налогов. Заодно эти деятели грозили продать в рабство тех, кто уклонится от мятежа. В результате в середине апреля в Чечне на территории нынешнего Ножай-Юртовского района собрались до 60 авторитетных горцев, которые решили попытаться воспламенить весь Северный Кавказ и добиться восстановления независимости. Уроженец Зандака Алибек-Хаджи Алдамов, провозглашенный имамом, объявил газават. Восстание быстро перекинулось на некоторые районы Дагестана. Первые акции, впрочем, носили не столько патриотический, сколько практический характер: мятежники нападали на табуны. Однако вскоре Алибек, двигавшийся от аула к аулу, собрал уже несколько сот, если не тысяч бойцов (точное число, как обычно, трудно определить). Русские, чьи гарнизоны были невелики, были вынуждены уклоняться от боя и запереться в немногочисленных ветхих крепостях. Командующий Терской областью генерал-адъютант Свистунов мало что мог сделать по малочисленности своих людей. Так что к началу мая вся Ичкерия и часть Дагестана были охвачены мятежом. В Терской области объявили военное положение. Свистунов срочно выехал в крепость Грозную и пока сосредоточился на локализации восстания. В первую очередь генерал старался не допустить прорыва мюридов на равнину. Однако первая же серьезная стычка показала, что времена Шамиля ушли в прошлое. 22 апреля у села Майртуп полковник Нурид встретил отряд Алибека. При всей горячности чеченцев и их численном превосходстве русские пользовались теми преимуществами, которые дает регулярная выучка и дисциплина. К тому же русские располагали артиллерией, которой у горцев не было вовсе. Потеряв около трехсот человек, Алибек откатился. Нурид гнал его на Герменчук, где в итоге отказался от преследования: зарядившие дожди крайне затрудняли движение.
Удачный бой несколько умерил пыл боевиков, однако особенности местности сами по себе очень усложняли русским восстановление контроля над краем. В лесистых горах было исключительно трудно вести преследование, отряд, занимавший один аул, мог не иметь понятия, что происходит в соседнем, словом, требовалось слишком много людей для того, чтобы удерживать край. Алибек занял Центорой и тем восстановил авторитет. Однако попытка занять Гудермес и Шали кончилась новой неудачей: обыватели (сами чеченцы) при помощи войск отбили набег, а пока шли эти суматошные бои, до места действия добрался неутомимый Нурид, и Алибек был тут же бит вторично. Колебавшиеся аулы после такого провала выбрали сторону властей, а некоторые мятежные — изъявили покорность. Мятежники столкнулись с непредвиденной проблемой: даже внутри Чечни их популярность не была абсолютной. Отряд Дады Залмаева, пытавшийся уничтожить мост через Аргун, столкнулся с отчаянным сопротивлением соплеменников во главе с неким Хайбулой Курбановым. На место вскоре явился русский отряд полковника Лохвицкого, который немедля оказал помощь лоялистам и опрокинул неприятеля в штыковой атаке.
Продолжение Война альтруистов. Часть 3.2
Автор: Евгений Норин (@NorinEA).
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_97348
Пост с навигацией по Коту
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
