Хотя христиане обычно считают своего бога любящим божеством, на самом деле его основная эмоция — гнев и ярость. Любой, кто не поклоняется ему и не повинуется ему, подвергается суровому наказанию как в этой жизни, так и в следующей. Лучшее объяснение такому изображению Бога заключается в том, что это было полезно для того, чтобы запугивать людей и заставлять их присоединяться к культу. Это был (тогда, но не сейчас) хороший маркетинговый инструмент.
За неправильную веру полагалось наказание. Ужасная сторона христианского богословия — это уверенность в том, что за отвержение Иисуса последует суровое наказание. Да, вечные муки в огне. В Ветхом Завете Яхве обещал разрушение и страдания отступникам, которые не соблюдали закон или поклонялись другим богам, но ада там не было. Авторы Нового Завета добавили его, а также сохранили идею о том, что Бог гневлив. Иоанн Креститель отчитывал религиозных авторитетов, которые приходили посмотреть на его крещение: «Вы, отродье гадючье! Кто вас предупреждал бежать от грядущего гнева?» (Матфея 3:7) Апостол Павел был уверен, что гнев — это основная эмоция Бога:
“Но своим жестоким и нераскаянным сердцем ты копишь гнев для себя на день гнева, когда откроется праведный суд Божий. Ибо Он воздаст по делам каждого: тем, кто, терпеливо творя добро, ищет славы, почестей и бессмертия, Он даст вечную жизнь; в то время как тем, кто корыстолюбив и повинуется не истине, а злу, будут гнев и ярость”. (Римлянам 2:5-8)
Позже, когда авторы Евангелий создавали образ Иисуса, они включили в него эту неприятную теологию возмездия. Как показали опросы, миряне сегодня нечасто читают Библию. Несмотря на то, что Библия уже давно находится в руках верующих, церковная шумиха вокруг их чудесного спасителя имеет гораздо большее значение, чем тревожные, даже пугающие цитаты Иисуса, встречающиеся в Евангелиях. Они придерживаются того, что Барт Эрман назвал «идеальным Иисусом из воображения».
Существует так много цитат Иисуса, что, если бы благочестивые прихожане услышали их сегодня от сумасшедшего уличного проповедника, они бы быстро ушли, бормоча: «Вот псих». Как получилось, что ужасающие, тревожные высказывания Иисуса оказались в Евангелиях? На самом деле их авторы не стремились создать идеальный образ Иисуса. Их целью было продвигать суровое, нетерпимое богословие; они были уверены, что их религия — единственная правильная, а те, кто игнорирует их послание, понесут суровое наказание.
Например, когда Иисус посылал своих учеников проповедовать в деревнях, он уверял их, что люди, которые их не слушают, будут наказаны:
«Если кто-то не примет тебя или не послушает твоих слов, отряхни прах с ног твоих, когда будешь выходить из дома или из города. Воистину говорю тебе, что в день суда земля Содома и Гоморры будет более терпима, чем этот город». (Матфея 10:14-15)
Содом и Гоморра были сожжены дотла. Значит, то же самое случится с городами, которые не удосужились выслушать странствующих проповедников? Эта злобная теология — признак фанатизма. Очевидно, что автор Евангелия от Матфея включил этот сценарий с Иисусом, потому что именно так он хотел, чтобы развивались события. Несомненно, одна из причин, по которой адский огонь так прочно укоренился в христианском мышлении, заключается в том, что огонь как наказание занимает важное место в учении, приписываемом Иисусу. Мы находим это в Евангелии от Матфея 13:
«Как собирают и сжигают сорняки, так будет и в конце времён. Сын Человеческий пошлёт Своих ангелов, и они соберут из Его Царства всё, что порочно, и бросят в огонь, где будет плач и скрежет зубов». (Матфея 13:40-42)
В знаменитой сцене суда в 25-й главе Евангелия от Матфея некоторые стихи цитируются часто, другие — не так часто. Тема здесь в том, кто заслуживает рая, а кто — ада. Те, кто кормил голодных, одевал нагих, навещал заключённых и т. д., обретут Божью милость. Но тем, кто не соответствует этим стандартам сострадания, не повезёт:
«Вы, проклятые, изыдите от Меня в вечный огонь, уготованный дьяволу и его ангелам; ибо Я был голоден, и вы не дали Мне есть, Я жаждал, и вы не дали Мне пить… И они пойдут в вечное наказание, а праведники — в вечную жизнь». (стихи 41-42 и 46)
Нетрудно представить себе другого бога, который не был бы настолько эгоистичным, чтобы наказывать тех, кто не преклоняется перед ним или не видит достаточных доказательств его существования. В священных писаниях мог бы быть представлен добрый, сострадательный, терпеливый, понимающий бог, и если бы это было так, то, вероятно, за последние 20 веков человеческая история была бы более доброй и мягкой.
