Мне рассказали эту историю на старой базе в Приморье, в районе бухты Телячья. Там остались развалины бывшей лаборатории гидробиологии, а рядом — пляж, где ещё в советское время стояли бараки. Один из тех, кто там когда-то служил, пожилой водолаз, звали его Андрей Гаврилович, показал мне место у скал и сказал: «Вот тут, парень, они и проплывали. Трое. По одному тогда никто не нырял».
Сказал он это без хвастовства. Просто. Как будто про погоду. Я сперва подумал — врал. Но потом пошли подробности. Всё слишком спокойно, слишком буднично, чтобы было выдумкой. Якобы это было в 1983-м, может 84-м. Он уже тогда числился на станции как техник по глубоководному оборудованию, но сам в море лазил регулярно — подменял ребят, когда те срывались или заболевали. И вот однажды трое — он, Михеев и Казарин — пошли по протоколу проверить донные буи. Программа была обычная: спуск на глубину у подножия скалы, обход вокруг, фиксация и подъём.
Но на обратном пути, уже вечером, они решили подняться на верх скального массива, просто посидеть и глянуть на воду. Было почти безветрие. Море стояло стеклянное. И тогда Михеев первым указал рукой: мол, смотри туда. Там по поверхности плыли двое. Не просто пловцы — гиганты, как он выразился. Гаврилович сказал, что они казались ненормально крупными. Рост — метра три, не меньше. Плыли синхронно. И не было видно ни ласт, ни аквалангов, ни масок. Просто блестящие костюмы цвета алюминия. Ни брызг, ни следов, будто врезались в воду, как тени.
Сначала подумали, что, может, спецслужбы тренируются — вдруг «тихие костюмы» тестируют. Но Михеев в те годы дружил с военными на соседнем объекте, и позже выяснил — в те дни никто ничего не проводил. Ни учений, ни ныряний.
Они не сразу решились искать этих пловцов. Но через два дня, когда снова вышли на патруль — уже с подводными камерами и гидролокатором — заметили тех же. Только теперь один нырнул прямо у берега, и, как утверждает Гаврилович, прошёл сквозь скалу. То есть, исчез — прямо на глазах. Они не верили. Казарин даже предложил, что это мираж или сбой зрения. Но когда они с фонарями обследовали тот участок берега, следов не нашли. Ни углубления, ни входа, ничего. Сухая скала, местами поросшая водорослями.
Через год, в 1984-м, Гаврилович вернулся туда в отпуск, один. У него была цель — найти их снова. Он поселился на той же базе, хотя всё там уже ветшало. Снаряжение привёз своё, старенькое, но рабочее. С утра до вечера сидел с биноклем и термосом. И вот однажды — увидел. Снова двое. Плывут у скалы, в молчании. Ни крика, ни всплеска. Он, не медля, надел всё снаряжение, прыгнул в воду и поплыл за ними.
Он не смог догнать. Они были быстрее. Он сказал, что их силуэты были чёткими, плавали без рывков, как будто скользили в воде. Он ещё держал направление, надеясь, что они покажут, куда идут. И когда уже почти потерял их — увидел: один из них засветился жёлтым, как лампа дневного света, и исчез. Просто растворился. Второй последовал за ним. И снова — скала. Та же. Только теперь он был ближе и почти был уверен — они не в скалу вошли, а в какое-то «окно» в ней. Как будто там другое вещество.
Он больше никому не рассказывал об этом, кроме пары старых друзей. Говорил, что если повторить всё точь-в-точь — можно найти путь за ними. Но не получилось. Он пытался снова в 1986-м. Потом в 1989-м. А в 1991-м исчез. Вещи нашли на берегу. Шторм тогда был сильный, сказали — утонул. Но снаряжение аккуратно сложено, баллон полный, маска сухая. Так не бывает после утопления. Словно он сам всё снял.
Пожилой водолаз показал мне место у скал и сказал: «Вот тут, парень, они и проплывали. Трое. По одному тогда никто не нырял»
