Предметы

Всегда интересно посмотреть на вещь, которой люди пользовались за сотни, а то и за тысячи лет до твоего рождения. Кажется, в такой вещи навсегда поселилась история, и если бы она могла, она рассказала бы множество невероятных историй о легендарных временах. Что ж, попробуем вслушаться?

Источник.

Вот эти ножки на сумке называются пуклями. Никогда не думала что у этих вещей есть отдельное названия, по мне так клепки какие-то. И ведь много таких вещей существует названия которых я не знаю...

Например еще вот деталь для ремня, куда вставляем ремень чтобы его зафиксировать на одежде. Так у этих петелек есть официальное название - шлёвка.

В детстве у меня была погремушка. Обычная такая, пластмассовая, с шариками внутри. Родители уверяли, что я её обожал. Гремел ей, пока соседи не начинали грозить соцопекой. Но уже тогда, в младенческом возрасте, я чувствовал: что-то здесь не так. Слишком уж она тяжёлая была. И слишком крепкая для игрушки, которую раз в день жевали с энтузиазмом бегемота в голодовке.

А потом я узнал, что погремушка — это не просто игрушка. В старину она служила оберегом. Металлическим, иногда с резьбой, драгоценностями, свистками и… палочкой для чесания дёсен. Сочетание волшебного предмета, музыкального инструмента и бытового гаджета в одном флаконе. Никакой Стив Джобс не дотягивал.

Но дальше — интереснее. В XIX веке эти изящные предметы из серебра и коралла дарились младенцам не только как обереги. Были и случаи, когда в такие игрушки прятали записки. Да-да, шпионские послания. Кто-то в Лондоне, кто-то в Вене, кто-то в Петербурге — неважно. Главное, что если вдруг ребёнка и проверят на вокзале, то его погремушка, издающая унылый «дзынь», вряд ли покажется подозрительной. И кто бы тогда подумал, что внутри — свёрнутая записка с просьбой «передать материалы Густаву на Петровке».

А теперь к Барби.

В 1960-х, когда в мире уже вовсю крутились шпионские игры, у «Маттел» появилась говорящая кукла — Chatty Cathy. Дёргаешь за колечко — она говорит фразы. Звучит невинно, пока не узнаешь, что один из разработчиков Барби, Джек Райан, ранее трудился в оборонке и работал над системами вооружений. Совпадение? Конечно. Ну, а может и нет.

В общем, техническая начинка игрушек того времени была вполне пригодна для не совсем игрушечных задач. В Барби можно было встроить диктофон, в машинку – передатчик, а в плюшевого медведя — приёмник. Всё это, конечно, только в теории. Или нет?

Куклы путешествовали по миру в своих коробках, пересекали границы, проходили досмотры. А внутри — кто знает. В эпоху, когда конфетница могла быть жучком, и радиоприёмники имели под двойным дном паспорт агента, почему бы и не игрушке?

А ведь именно в те годы в моду вошла идея «воспитательных» игрушек. Конструкторы, интерактивные роботы, обучающие игры. Официально — для развития мышления. Неофициально — кто знает. Может, это были разведывательные наборы, замаскированные под кубики?

Теперь, когда смотришь на свою старую погремушку, начинаешь думать: а точно ли там только шарики? Может, стоит её раскрутить — вдруг найду письмо прапрадедушки с предупреждением: «Не доверяй куклам. Они слышат».

И ведь слышат. Особенно если у них есть встроенный динамик и микрофон.

Или, не дай бог, Wi-Fi.

Когда мне подарили первого солдатика, я был уверен: игрушки — это про веселье, про игру, про фантазию. Только потом, став взрослым и начав копаться в старых сундуках и справочниках, я понял: игрушка — это не просто забава. Это закодированное послание эпохи. Миф. Амулет. Иногда — оружие.

До Барби детство было не розовым. Оно было бронзовым, глиняным и даже свинцовым. Возьмем погремушки. Да-да, те самые трещотки, которые мы сегодня вручаем младенцам. В Месопотамии четыре тысячи лет назад такие игрушки были оберегами. Их грохот должен был отпугивать злых духов.

В Риме — crepundia: колокольчики и шумелки, которые не столько веселили младенцев, сколько защищали их от сглаза. В Египте систрум — музыкальный инструмент и обрядовая игрушка — был частью храмовых ритуалов, а не детских шалостей.

А вот свистульки. Эти глиняные «животинки» — лошадки, уточки, коровки — могли быть чем угодно: игрушкой, музыкальным инструментом, амулетом. Их делали к праздникам, лепили на удачу, продавали на ярмарках. В некоторых местах свистом буквально «высвистывали» зиму и болезни.

И если сейчас в арсенале мальчишек автоматы и танки из пластика, то когда-то у них были оловянные солдатики. Причем, начиналось всё не с игры. В XII веке пилигримы вешали на шляпы плоские металлические фигурки святых — как обереги.

Эти фигурки потом отдавали детям. А в XVII веке ремесленники догадались отливать такие же из олова — но уже в виде воинов. Так появился тот самый солдатик. По сути, изначально он был не просто игрушкой — он нес отпечаток религиозного символа, превращенного в боевую фигуру. Позже, в XIX веке, игрушечные армии стали массовыми, особенно в Германии. А потом и в России — с полками, штабами, даже с точными копиями мундира.

И вот здесь становится страшновато: дети играли в войну давно до появления пистолетов на батарейках. В Великом Новгороде ещё в VIII веке находят игрушечные копья и мечи. Сувенир для ребенка, с которым он тренировался быть взрослым, готовился к будущим битвам. И это не преувеличение — игрушка была репетицией жизни.

А что насчет кукол? Барби, конечно, символ гламура, но её прабабушки — это совсем не про моду. Древние куклы были оберегами. Их делали из соломы, ткани, дерева, иногда вообще без лица — чтобы злые духи не вселились. Девочка не играла с куклой — она хранила её. Талисман. Иногда — жертва для обряда.

Вот и выходит, что игрушки — это зеркало мира. Иногда кривое. Иногда военное. Но всегда — со смыслом. И каждый солдатик, каждая свистулька или погремушка из сундука — это послание из прошлого. Письмо, которое шепчет: «Вот что мы считали важным. Вот чему учили детей». И, кажется, ничто так точно не расскажет о прошлом, как игрушка. Не музейная, а та, что была в маленькой руке.