Так называл Шекспира Марк Твен. Почему – увлекательно рассказывает Илья Гилилов в своей книге «Игра об Уильяме Шекспире». Может, кому-то будет интересно узнать о подлинном авторстве Шекспира для себя или чтобы при случае блеснуть эрудицией. Студентам-лингвистам для рефератов и курсовых пригодится. Книга читается примерно как захватывающий исторический роман, но при этом на дотошно-документальной основе. Только на первой главе я чуть забуксовала, зато с интересом вернулась к ней, когда всё стало ясно. Если хотите погрузиться в эту атмосферу самостоятельно, не буду заранее спойлерить, книга легко гуглится. Мне понравилось оформление вот здесь: http://svr-lit.ru/svr-lit/gililov/index.htm
А сразу после портрета будет краткий вывод для Лиги лени.
Для ЛЛ: по убедительной версии, все пьесы, поэмы и сонеты написал не актёр Шекспир, а Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд, в частичном соавторстве со своей женой Елизаветой, урождённой Сидни. Посмертное издание их произведений редактировала (сокращала и дописывала) тётя Елизаветы, поэтесса Мэри Сидни, графиня Пембрук. Полуграмотный актёр Шекспир являлся лишь исполнителем этой намеренной мистификации. Убеждает большое количество ярких совпадений в жизни Рэтленда и творческой биографии Шекспира.
А теперь очень длиннопост.
На этом портрете работы, предположительно, Джона Тейлора актёр лондонского королевского театра «Глобус» и великий поэт и драматург Уильям Шекспир – в этом я была свято уверена со школьных лет. И вы тоже, правда? На самом деле, на портрете неизвестный человек той эпохи. В университете на лекциях по зарубежной литературе я услышала о версии Ильи Гилилова, позже нашла в сети краткое содержание книги, а полностью прочитать руки дошли только сейчас. Пересказываю своими словами, и все портреты и иллюстрации пришлось искать самой, в книге их нет, поэтому тег «моё». Временами будут цитаты. Гипотеза, конечно, не моя, и даже не Гилилова, она существовала и до него, но он максимально тщательно собрал, проанализировал и систематизировал факты. Причём, путешествуя лично по Европе и Америке в их поисках.
Илья Гилилов – не какой-нибудь авантюрист из бульварной газетки в поисках сенсаций и не «мудрец» с дзена. Это, на минуточку, учёный секретарь Шекспировской комиссии при Российской академии наук в 1989 – 1999 годах, литературовед, шекспировед, автор научных работ по истории английской культуры XVI—XVII веков. Умер в 2007. Книга «Игра об Уильяме Шекспире» была опубликована в 1997 году.
Сразу поясню её название, которое звучит несколько коряво и непонятно. Насколько я понимаю, это игра слов с английским play – игра и пьеса, в продолжение шекспировской фразы «Вся жизнь – театр, а люди в ней актёры». Игра или пьеса о Уильяме Шекспире, перед гласной «у» манерное «об». Подлинный автор скрыл своё имя под маской Шекспира, в этом заключалась игра, подобная пьесе, длиной в несколько веков, на сцене жизни.
В том, что актёр Уильям Шекспир не является автором всемирно известных произведений, были уверены многие. Первые сомнения были высказаны в XVIII веке. Среди тех, кто не считал актёра Уильяма автором, писатели, историки, философы, государственные деятели. Гилилов называет такие имена, как Чарлз Диккенс, Марк Твен, Ралф Уолдо Эмерсон, Бисмарк, Дизраэли, Палмерстон, поэты Уолт Уитмен и Джон Уайттир, А.В. Луначарский.
Владимир Набоков писал:
«…и скрыл навек чудовищный свой гений
под маскою…
…труды твои привык
подписывать - за плату - ростовщик,
тот Вилль Шекспир, что Тень играл в "Гамлете",
жил в кабаках и умер, не успев
переварить кабанью головизну...»
И он прав: Уильям Шекспир действительно был ростовщиком. Причём, его фамилию Илья Гилилов пишет по-русски как Шакспер (она была Shakspere), в противовес студенческому прозвищу Рэтленда Shake-Speare (Потрясающий копьём), и я поддержу его в этом.
Но о Шакспере чуть позже. Сперва, для яркости контраста, вспомним, что известно о подлинном Шекспире из его творчества. Илья Гилилов настолько точно, подробно и вдохновенно пишет об этом, что позволю себе одну (только одну!) ОЧЕНЬ длинную цитату. Помечу её границы звёздочками.
***
«Шекспировские произведения свидетельствуют не только о гениальном художественном мастерстве их автора, но также об огромном, ни с чем не сравнимом богатстве языка Шекспира. Его словарь насчитывает около 20 тысяч слов, то есть в два-три раза больше, чем у самых образованных и литературно одаренных его современников и даже писателей следующих поколений и веков (для сравнения, у Джона Милтона, Фрэнсиса Бэкона - по 8 тысяч слов, у Уильяма Теккерея - 5 тысяч; в словаре таких французских писателей, как Виктор Гюго, Ипполит Тэн, живших через два столетия после Шекспира, - примерно по 9 тысяч). Англичанин нашего времени, имеющий высшее образование, употребляет не более 4 тысяч, а малообразованный провинциальный житель елизаветинской Англии обходился 1 тысячью или даже половиной того. Такой огромный разрыв говорит сам за себя - ничего подобного история мировой литературы не знает. Шекспир ввел в английский язык, как сообщает Оксфордский словарь, около 3 200 новых слов - больше, чем Бэкон, Джонсон, Чапмен вместе взятые.
Произведения Шекспира также свидетельствуют, что он владел французским, латинским, итальянским языками, мог читать на греческом, возможно, и на других языках.
Многочисленны свидетельства классического, то есть основанного на греко-латинской культурной традиции, образования автора, превосходного знания Шекспиром греко-римской мифологии, литературы, истории, использования им сочинений Гомера, Плавта, Овидия, Ливия, Сенеки, Плутарха, Аппиана - причем не только в переводах, но и оригиналов.
Чрезвычайно широк круг его чтения на английском языке. При создании исторических пьес он пользовался "Хрониками" Холиншеда, трудами Холла, Графтона, Фабиана, Стоу. Он знал романы о короле Артуре, сочинения Чосера, Гауэра, следил за литературой о путешествиях и географических открытиях, за произведениями современных ему поэтов и драматургов, хорошо разбирался в Священном Писании. Специальные исследования, проведенные учеными за последние полтора столетия, показали основательность познаний Шекспира в английской истории, юриспруденции, риторике, музыке, ботанике, медицине (тех лет, разумеется), военном и даже морском деле (например, команды, отдаваемые боцманом в "Буре", точно соответствуют ситуации, в которой оказалось терпящее бедствие парусное судно). ...В те времена подавляющая часть таких знаний, такой эрудиции могла быть получена только в университете, от домашних учителей, от людей, лично участвовавших в военных походах. Напомню, что публичных библиотек до конца XVI века в Англии еще не было. Многое говорит об очень близком знакомстве Шекспира с придворным этикетом, титулатурой, родословными, языком самой высокородной знати и монархов. Именно в этой среде, где происходит действие большинства его пьес, Великий Бард чувствует себя наиболее уверенно.
Удивляет доскональное знание Шекспиром многих городов Северной Италии; некоторые биографы предполагали, что он побывал там. Места действия пьес - Венеция, Падуя, Верона, Милан, Мантуя.
...Утонченные философские беседы, словесные пикировки могущественных вельмож, вершащих судьбами страны, и очаровательных юных аристократок, завоевывающих их сердца, обильно уснащены хитроумными каламбурами и аллюзиями, множеством иноязычных фраз и отдельных словечек...
Вот такая многосторонне и глубоко образованная, почти энциклопедически эрудированная, располагающая гигантским активным лексиконом творческая личность автора вырисовывается при изучении (и даже при внимательном чтении) шекспировских произведений».
***
А что известно об актёре Уильяме Шакспере?
Родился он 23 апреля 1564 года в семье Джона Шакспера, который занимался изготовлением перчаток и торговлей. Когда его дела шли успешно, его избирали членом совета городской корпорации, а в 1568 даже городским головой, но позже вычеркнули из списка совета. Джон был неграмотным, вместо подписи ставил крестик или изображение циркуля – инструмента перчаточника. Неграмотными были также жена и дети Уильяма Шакспера. Сам он несколько лет посещал школу в своём родном городке Стрэдфорде-на-Эйвоне и ставить подпись умел, но анализ шести сохранившихся его автографов показал, что этот человек редко держал в руке перо и писал с трудом. Никаких рукописей, сделанных его рукой, не обнаружено, а эти автографы не были связаны с литературным творчеством, это были юридические документы, в т.ч. завещание.
Очень любопытное завещание. Упоминается всё имущество, в том числе завещается жене «вторая по качеству кровать» (первая – дочери), в длинных подробностях расписывается, как выплачивать дочери капитал. И ни слова о книгах – рукописях, авторских правах, изданиях – ничего. Даже не упоминается слово «книга».
Сохранилось много документальных свидетельств о биографии Уильяма Шакспера. Сперва он жил с женой и детьми в Стрэтфорде, затем около 1586-1587 года переехал в Лондон и в 1594 году стал членом труппы «слуг лорда-камергера». Был актёром и позже пайщиком театра.
Обосновавшись в Лондоне, Шакспер, однако, оставил семью в Стратфорде, продолжая там бывать, вести свои дела, приобретать дома и земельные участки, давать деньги в рост и преследовать должников. До сих пор целы долговые расписки, документы о тяжбах, где Шакспер судился с должниками из-за небольших сумм. Но не сохранилось ни одного документа или письма, говорящего о литературной деятельности Уильяма.
Его смерть 23 апреля (в день рождения) 1616 года осталась незамеченной. Никто из литераторов и известных людей того времени во всём мире не отреагировал на неё, не писал эпитафий, не упоминал в письмах. Тогда как, например, гроб с телом современника Шекспира, писателя и поэта Майкла Дрейтона несли на руках при большом стечении народа. А ведь творчество Шекспира было хорошо известно и очень высоко ценилось современниками.
В 1622 году, спустя 9 лет после смерти Шакспера, над его могилой в храме Святой Троицы был установлен небольшой настенный памятник. Первоначально он выглядел так.
К 1748 – 1749 годам памятник обветшал и был заменён на новый. И только у нового памятника появились в руках перо и бумага.
Честно говоря, непонятно, как вообще пришло в голову связывать Шекспира и Шакспера. Первые десятилетия после его смерти никто не пытался составить его биографию, хотя Шекспир почитался современниками выше других поэтов и составление биографий известных авторов было обычным для того времени делом.
В 1623 году выходит первое собрание сочинений Шекспира, которое называют «Великое фолио». Там появляется упоминание о надгробном памятнике в Стрэтфорде. Оно повторяется и во втором издании в 1632 году, но и тогда ещё никто не едет в Стрэдфорд. И только в 1662 году в своей книге «История знаменитых людей Англии» Томас Фуллер сообщает, что Уильям Шекспир родился и похоронен в Стрэтфорде, а умер в 16… году. Вот так, с открытой датой.
Тогда же начинаются попытки создания биографии, но надо понимать, что прошло почти полвека после смерти Шакспера и осталось в живых мало тех, кто его помнил. Священник Уорд, получивший приход в Стрэтфорде, пытался собрать сведения и записал следующее: «Я слышал, что мистер Шекспир был человеком простого (врожденного) ума без какого бы то ни было образования. В молодые годы он постоянно бывал в театре, потом жил в Стратфорде и снабжал сцену двумя пьесами ежегодно, и это приносило ему такой большой доход, что он тратил, как я слышал, около тысячи фунтов в год». С той поры началось совмещение несовместимого, биография пополнялась фактами и вымыслами земляков Шакспера и спустя годы и столетия стала непреложным фактом.
В первом издании Великого фолио появилась странная гравюра – портрет, выполненная Мартином Дройсхутом. Человек на ней не похож ни на одно из надгробий, но странность не в этом. Камзол у левой руки изображённого обычный, а у правой – это задняя часть, вид со спины, там другой крой. И по краю лица от шеи до уха идёт дополнительная линия, как будто на этом человеке маска. Присмотритесь, всё так и есть. Поэт Бен Джонсон, принимавший участие в выпуске фолио, призвал в предисловии читателей смотреть не на портрет, а в книгу. Эта странная гравюра появилась в посмертном издании, а ни одного прижизненного портрета Шекспира не существовало. Все привычные нам портреты – изображения неизвестных людей той эпохи, а более поздние – фантазии по их мотивам.
Как я уже говорила, подозрения в авторстве Уильяма Шакспера стали посещать людей уже в XVIII веке, предлагались разные альтернативные авторы, в том числе и группа авторов, что объяснило бы такой богатый словарь Шекспира.
В конце XIX века в Бельвуаре была обнаружена хозяйственная запись дворецкого о выдаче "31 марта 1613 года Мистеру Шекспиру за импрессу (маску) моего Лорда золотом 44 шиллинга"
Эту ниточку заметили и стали открываться удивительные совпадения.
Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтлэнд (этот титул передавался по наследству) родился 6 октября 1576 года. Он рано остался без отца и находился сперва под опекой первого королевского министра лорда Берли, считался "ребенком государства", а позже его воспитанием занимался Фрэнсис Бэкон – философ, юрист, писатель.
Родовым имением Рэтлендов был замок Бельвуар. Замок обустраивался и украшался всеми предшественниками Роджера; картинная галерея Бельвуара насчитывала сотни полотен, в том числе французских, итальянских, фламандских мастеров, к услугам хозяев и гостей была богатейшая библиотека, в которой было сочинение Бельфоре "Трагические истории", послужившее, как известно, источником для "Гамлета", "Хроники" и Холла, и Холиншеда, ставшие источниками для шекспировских исторических пьес, и другие использованные Шекспиром книги. Особенно много книг начали приобретать, когда хозяином Бельвуара стал Роджер.
А конце XIX века в Бельвуаре был обнаружен рукописный вариант песни из "Двенадцатой ночи", и русский профессор П. Пороховщиков определил, что он является первоначальным и написан рукой Рэтленда.
В 1587 году Роджера отправляют в Кэмбридж (в 11 лет!). В 1589 в Лондоне он представлен королеве. В эти годы Роджер подружился с графом Саутгемптоном, а позже им обоим покровительствовал блестящий граф Эссекс, к которому оба юноши относились с благоговением и преданностью – это будет важно в дальнейшем.
В 1593 году выходит поэма «Венера и Адонис» с изысканным и тёплым посвящением графу Саутгемптону, подписанным Уильямом Шекспиром (Shakespeare). Это первое напечатанное произведение Шекспира и первое появление этого имени в литературе. Обращаться к графу в таком тоне мог только близкий ему и равный по социальному положению человек, а не простой актёр. Поэму автор называет «первенцем своей фантазии».
Рэтленд провёл в Кембридже 7 лет. В колледже студенты изучали латынь, древнегреческий, древнееврейский, богословие, юриспруденцию, медицину, философию, логику, риторику. В программу также входило чтение и представление пьес латинских классиков. Роджер почерпнул там также особый студенческий сленг, словечки, которые специалисты увидят даже в речи короля Лира.
В 1595 году начинается путешествие Роджера Мэннерса по континенту. Он посещает Голландию, Германию и Италию, где первым городом, открывшимся ему, становится Верона. В Вероне происходит действие пьес "Два веронца" и "Ромео и Джульетта". В "Двух веронцах" герой отправляется из Вероны в Милан на корабле, хотя оба города не являются приморскими. Оказывается, в те времена Милан был соединен каналом с Адриатическим морем, каналы связывали между собой и другие города Северной Италии. В другом акте герои идут из Милана в Верону через лес, который тогда существовал; при этом упоминается поворот на Мантую - значит, не только географические, но и топографические реалии Северной Италии были автору пьесы известны.
28 марта 1596 года Рэтленд внесен в списки студентов Падуанского университета. Вместе с Рэтлендом в списках университета значатся и студенты из Дании – Розенкранц и Гильденстерн – помните таких персонажей «Гамлета»?
С Падуей связан предположительный портрет молодого графа Рэтленда, на заднем плане миниатюры Исаака Оливера находится падуанская галерея, крытая часть улицы.
Реальная атмосфера кипучей жизни Венеции, яркие краски, смешение религий и рас на базарах и площадях купеческой республики, столь необычное для глаз англичанина, - все это явственно ощущается в "Венецианском купце" и в венецианских сценах "Отелло". При этом в Венеции Шекспиру, оказывается, известны не только главные (описанные многими путешественниками) достопримечательности "жемчужины Адриатики", но и некий глухой переулок Сагитари, известно ему и итальянское слово "трагетто" - венецианский паром...
Рэтленд посещает Швейцарию и Францию, придворная жизнь которой находит отражение в комедии "Бесплодные усилия любви". В середине июня 1597 года Рэтленд пишет из Парижа родственнику, что возвращается в Англию, чтобы успеть принять участие в экспедиции, планируемой графом Эссексом. Речь шла о морском походе к Азорским островам. Особых лавров Азорская экспедиция своим участникам - а среди них кроме Рэтленда были и Саутгемптон, и поэт Джон Донн, и многие другие сподвижники Эссекса, - не принесла, но страшный шторм запомнился надолго. И внимательный читатель шекспировской "Бури" чувствует, что автор знаком с действиями команды терпящего бедствие парусного судна отнюдь не понаслышке.
Не могу удержаться от публикации портрета Генри Ризли, графа Саутгемптона – уж больно героический у него кот! Художник Джон Декриц.
По возвращении в Лондон в 1598 году, Роджер знакомится с Елизаветой Сидни, дочерью поэта Филипа Сидни. Современники говорили, что в поэзии она не уступала отцу. Елизавета и Роджер часто оказываются вместе. Их встречи превращаются в состязания в остроумии и словесные игры, фейерверк каламбуров и колкостей; это - непрерывные пикировки между Бенедиктом - падуанским сочинителем сонетов - и Беатриче в "Много шума из ничего" - пьесе, появившейся именно в этот период. Через год они поженятся, но это будет необычный, платонический брак. Крёстная мать Елизаветы Сидни, королева Елизавета I, известна как королева-девственница, возможно, и это имело своё влияние на решение супругов.
Есть картина работы Роберта Пика, изображающая, вопреки принятому мнению, не коронацию Елизаветы, а свадебное шествие при бракосочетании графа Уорчестера с леди Анной Рассел, пятый слева – граф Рэтленд.
Существует и портрет Елизаветы Сидни, более позднего времени, при её участии в придворной постановке пьесы (художник Джон Декриц).
В конце марта 1599 года Эссекс отплыл в Ирландию во главе сильного войска с целью подавить мятеж. Верные Эссексу Саутгемптон и Рэтленд последовали за ним, но по приказу королевы Рэтленд вернулся, успев принять участие в одном их сражений. Он очень беспокоится об Эссексе, и в пьесе «Генрих V» появляются строки, не связанные с её основным содержанием:
Когда бы полководец королевы
Вернулся из похода в добрый час -
И чем скорее, тем нам всем отрадней! -
Мятеж ирландский поразив мечом.
Какие толпы, город покидая,
Его встречали б!
Поход Эссеса оказался неудачным, вернулся он без победы. При дворе против него давно плелись интриги, и теперь он опасался за свою свободу и жизнь. В такой критической обстановке Эссекс решился на мятеж. Рэтленд и Саутгемптон принимали в нём живейшее участие и в результате оправились за решётку, а Эссекс – на эшафот. Это случилось в феврале 1601 года. Заключение в Тауэре сменилось для Рэтленда ссылкой в имение двоюродного деда под его надзор и большим штрафом. Спустя год Роджер вернулся домой, но положение оставалось тяжёлым. Именно это время - годы поражения, тюрьмы и ссылки Рэтленда - совпадают с резким переломом в творчестве Шекспира, уходом Барда от беззаботного смеха его ранних комедий к трагическому восприятию мира в великих трагедиях первого десятилетия XVII века. Эти настроения нашли свое выражение в знаменитом сонете 66:
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг,
Но жаль тебя покинуть, милый друг».
Отголоски этого драматичного периода звучат в пьесах «Тимон Афинский», «Юлий Цезарь», «Кориолан», «Гамлет». Даже комедии, написанные в этот период, несут печать мрачной сатиры и цинизма: «Троил и Крессида», «Конец – делу венец», «Мера за меру».
Летом 1602 года появляется первое издание «Гамлета». 24 марта 1603 года умерла Елизавета I и воцарился Иаков, который был чрезвычайно милостив к Мэннерсу. Вскоре после вступления на английский престол король дает графу Рэтленду почетное поручение – отправиться в Данию во главе официальной миссии, чтобы поздравить его родственника – датского короля Христиана с рождением сына. От имени короля Иакова Рэтленд должен был вручить Христиану знаки ордена Подвязки. Посол английского короля был принят в датской столице Эльсиноре с выдающимися почестями. И после этой поездки вышла вторая редакция «Гамлета», дополненная датскими реалиями.
Изменилась и увеличилась в объёме вся пьеса, многие герои получили датские имена. Мэннерс имел возможность наблюдать традиции датского застолья с обильными возлияниями, сопровождавшимися пушечными выстрелами, это находит место в новом варианте пьесы.
Во время объяснения Гамлета с матерью Полоний с ее согласия прячется за висячим ковром. Гамлет показывает матери на портреты своего отца и дяди: "Это твой муж! Теперь смотри, что идет после него. Вот это - теперешний твой муж". В Кронборгском замке, где Рэтленд был принят королем Христианом, в одном из залов висел огромный шелковый ковер, разделявший зал на две части. Укрепленный на потолке, занавес расходился посредине, образуя при необходимости проход. На занавесе были красками написаны портреты датских королей в хронологическом порядке.
Ковёр, люди! Тот самый, сквозь который Гамлет заколол Полония. Я-то думала, что он висел по-над стеной, и ещё удивлялась, как там незаметно помещался человек.
После своего возвращения из Дании Роджер Мэннерс в основном живет в родном Бельвуаре. В декабре 1603 года Рэтленд находится в Уилтон Хаузе - имении графини Пембрук, куда приезжает король, которому показали "Как вам это понравится". Незадолго до этого графиня писала своему сыну, прося его привезти короля в Уилтон Хауз: "С нами здесь - Шекспир". Опять совпадение – и какое!
В 1605 году Мэннерс собирался на несколько лет покинуть Англию и отправиться путешествовать, но состояние здоровья не позволило ему сделать это. Годы 1605-1606 - время, когда созданы "Король Лир" и "Макбет"...
Несмотря на то, что Елизавета часто живет вне Бельвуара, вокруг них образуется поэтический кружок. Его участники создали юмористический цикл о путешествиях некого Томаса Кориэта, королевского шута.
Первая книга, «Кориэтовы нелепости» ("Coryat's Crudities"), появилась в 1611 году. Современники Шекспира в этой книге соревнуются в остроумии и креативе (одно из стихотворений образует собой на странице форму яйца). Все эти стихи издевательски-насмешливо прославляют Томаса Кориэта, великого путешественника и повествуют о его пешем маршруте по Европе, который совпадает с путешествием Роджера Мэннерса в 1597 году. Повествование содержит реальные страноведческие факты, о которых ранее писал сам Мэннерс, и является кладезем энциклопедических знаний. Вместе с тем, даже по скорости продвижения персонажа понятно, что всё это не может быть реальностью – это фарс, розыгрыш. Каково же было моё удивление, когда я увидела информацию Томасе Кориэте как о реальном человеке!
https://en.wikipedia.org/wiki/Thomas_Coryat
https://ru.wikipedia.org/wiki/Кориат,_Томас
На всякий случай погуглила Козьму Пруткова, может, тоже скажут, что реальный. Нет, там порядок. Вот ссылка на первую главу про Кориэта, их пять, в конце будут и отрывки из «нелепостей», почитайте несколько страниц и не дайте вики себя одурачить! И стих-«яйцо» там есть.
http://svr-lit.ru/svr-lit/gililov/velichajshij-peshehod-mira...
Это пример ещё одной удавшейся мистификации Роджера Мэннерса. Он питал страсть к подобным маскам, перевоплощениям, розыгрышам и загадкам. Его жена, Елизавета Рэтленд, тоже любила мистификации. По многочисленным свидетельствам современников, она была талантливой поэтессой, но не было опубликовано ни строки под её собственным именем. Зато обнаружилось поэтическое издание некой Эмилии Лэньер – реального исторического лица, дамы лёгкого поведения. Она пишет о важности целомудрия и обращается к высокородным дамам своего времени, в том числе, королевам. По характеру и содержанию обращений и списку адресатов исследователи делают вывод, что автор стихов – Елизавета Рэтленд, «надевшая» такую неожиданную маску.
Даже сама смерть и похороны четы Рэтлендов окутаны тайной. Здоровье Роджера всегда было слабым, он страдал сосудистыми болезнями и к 35 годам был частично парализован и очень слаб. Елизавета так сильно любила мужа, что добровольно последовала за ним, как Джульетта за Ромео, приняв яд. Причём, они условились об этом заранее – она даже не упомянута в его завещании. Но прежде, чем последовать за мужем, Елизавета разыграла последний акт пьесы.
Роджер Мэннерс, граф Рэтленд, скончался в Кембридже 26 июня 1612 года. На похоронах в родных краях его гроб был закрыт, а жена там не присутствовала. Она везла тело мужа в Лондон, где потом приняла яд и была похоронена вместе с ним рядом со своим отцом. Всем друзьям было строго приказано хранить молчание и об обстоятельствах смерти, и о творчестве супругов. Поэтому и не создавалась биография Шекспира так долго.
Однако, иносказательно чета Рэтлендов была оплакана поэтами, знавшими и почитавшими их. В 1612 году вышел поэтический сборник Роберта Честера "Жертва Любви", где была впервые опубликована поэма Шекспира «Голубь и Феникс». Сборник представлял собой посвящения целомудренной паре, восхищение их жизнью и скорбь об их безвременной смерти. Отпечатан он был на бумаге с водяными знаками в виде единорогов с герба Рэтлендов. Этот сборник был ещё одним ключом к разгадке маски Шекспира.
А Уильям Шакспер, получив своё вознаграждение после смерти графа Рэтленда, покинул Лондон, и за 3 оставшихся года, что он прожил в здравии в родном Стрэтфорде, конечно же, не появилось ни строчки.
Посмертное издание собрания сочинений, Великое фолио, должно было быть приурочено к десятилетию со дня смерти четы Рэтлендов, но задержалось на год из-за внезапной смерти Мэри Сидни, графини Пембрук, которая им руководила. Мэри была тётей Елизаветы и прекрасной поэтессой. Известны её поэтические переводы псалмов, поражающие разнообразием форм и выразительных средств. Она отредактировала и дополнила пьесы Шекспира – Рэтленда. Вот и её портрет.
Когда читатель уже полностью убеждён, у Ильи Гилилова находится ещё один козырь в рукаве.
В поэме Бена Джонсона о Шекспире в Великом фолио есть такие строки:
Lives in his issue, even so, the race
Of Shakespeare's mind, and manners brightly shines
In his well-turned and true-filed lines:
In each of which, he seems to shake a lance,
As brandished at the eyes of ignorance".
«Подобно тому, как облик отца можно узнать в его потомках, так рожденное гением Шекспира ярко блистает в его отделанных и полных истины стихах: в каждом из них он как бы потрясает копьем перед лицом невежества» (перевод А.А. Аникста)
Обратите внимание:
Manners brightly shines, а не shine – в единственном числе! «Мэннерс ярко сияет в своих гениальных строках».
У меня временами прямо мурашки пробегали от того, как складывался пазл. А ещё мурашки были, когда прочитала в конце стихотворение Набокова. Илья Гилилов завершает свою книгу так:
Через века, поколения, через моря слов Поэт открывает Поэта...
Владимир Набоков
Шекспир
Среди вельмож времен Елизаветы
и ты блистал, чтил пышные заветы,
и круг брыжей, атласным серебром
обтянутая ляжка, клин бородки -
все было, как у всех... Так в плащ короткий
божественный запахивался гром.
Надменно-чужд тревоге театральной,
ты отстранил легко и беспечально
в сухой венок свивающийся лавр
и скрыл навек чудовищный свой гений
под маскою, но гул твоих видений
остался нам: венецианский мавр
и скорбь его; лицо Фальстафа - вымя
с наклеенными усиками; Лир
бушующий... Ты здесь, ты жив - но имя,
но облик свой, обманывая мир,
ты потопил в тебе любезной Лете.
И то сказать: труды твои привык
подписывать - за плату - ростовщик,
тот Вилль Шекспир, что Тень играл в "Гамлете",
жил в кабаках и умер, не успев
переварить кабанью головизну...
Дышал фрегат, ты покидал отчизну.
Италию ты видел. Нараспев
звал женский голос сквозь узор железа,
звал на балкон высокого инглеза,
томимого лимонною луной
на улицах Вероны. Мне охота
воображать, что, может быть, смешной
и ласковый создатель Дон Кихота
беседовал с тобою - невзначай,
пока меняли лошадей, - и, верно,
был вечер синь. В колодце, за таверной,
ведро звенело чисто... Отвечай,
кого любил? Откройся, в чьих записках
ты упомянут мельком? Мало ль низких,
ничтожных душ оставили свой след -
каких имен не сыщешь у Брантома!
Откройся, бог ямбического грома,
стоустый и немыслимый поэт!
Нет! В должный час, когда почуял - гонит
тебя Господь из жизни, - вспоминал
ты рукописи тайные и знал,
что твоего величия не тронет
молвы мирской бесстыдное клеймо,
что навсегда в пыли столетий зыбкой
пребудешь ты безликим, как само
бессмертие... И вдаль ушел с улыбкой.
