Когда тело Вероники было юным, она и представить себе не могла, что когда-нибудь перестанет бояться смерти и даже будет желать её. Желать осознанно, с благоговением и почтением, без истрик и саможаления, не ради избавления от накопившейся усталости и страданий, а из желания слиться с Богом.
Конечно, Вероника была далека от иллюзий по поводу лубочного Эдема или не менее очеловеченного Ада. В один прекрасный момент она просто поняла, что жизнь – всего лишь мгновение, взмах крыла бабочки, время, данное для выбора: сгинуть в небытии, вознестись к свету или стать вечным неупокоенным скитальцем в серединном мире.
Когда настал час, Вероника растворилась в Великом Ничто, распалась на мельчайшие частицы. Но при этом она чувствовала себя настолько целостной, какой никогда не была в земном Бытии. Она видела планету, согреваемую звездой, объятой бушующей плазмой; видела искорёженные страданиями, жадные, бездонные чёрные дыры неуверовавших; ощущала холодное дыхание блуждающих призраков, рвущихся обратно, к живым; слышала зов таких же, как она. Душа её не имела границ и летела на призыв, обнимая Землю, отдавая человечеству всю свою любовь, знания и опыт. А когда, наконец, она увидела мерцающие огни, то поняла, как скучала по ним при жизни. Вероника смеялась и ликовала. Она сделала правильный выбор. Сбылось всё, о чём она мечтала.
Вероника не знала счёта времени, не ощущала границ пространства, не могла сказать наверняка прошёл один час или промчались тысячелетия, но однажды посмотрела вниз и поняла, что пора. Там её ждали те, кто вернулся в Бытие раньше неё.
