Когда во время наполеоновских войн Эльзас захватила Франция, то молодой немец Иоганн Кёниг решил бежать в Петербург, где стал работать на булочника Вебера, а через время начал мять булки его дочери Елизавете. Когда дело дошло до старого доброго немецкого шпилеффа, то дойчен фатер Вебер потребовал от Иоганна взять его дочь замуж.
Иоганн был совсем не против, тем более, что в приданное он получал собственный дом, да булочную с пекарней. В этом хлебосольном браке родилось 11 маленьких дойченят, самым любимым из которых был Леопольд, которого на отложенный с пирожков да булок деньги, решено было отправить Лондон набираться уму разуму.
Но в 1836 году сильный пожар помножил на ноль все отцовские полимеры, превратив в пепел дом и пекарню. Лёва возвращается из Лондона, ибо денежки, на которые он должен был продолжать учебу, сгорели под отцовским матрацем.
Лёва пошкандыбал на сахарный завод, которым владел кент его отца. Благо в Лондоне юный Кёниг не волочился по курвам, а прилежно учился, поэтому за 5 лет стал кем-то вроде замдирэхтора того завода и стал думать над тем, что пора мутить свой сладкий стартап, а не «работать на дядю».
За время учебы в Лондоне Лёвчик многому научился, однако так и не успел узнать, как заработать стартовый капитал, поэтому он, как его папаня, принялся окучивать дочку хозяина завода, и через время женится на ней. Свадьбу сыграли скромную, а подаренные деньги Лёва внёс как первый взнос за сахарный завод. Потом заняв у родичей жены ещё 25500 рублей, Леопольд Кёниг становится владельцем сахарного завода, который стоил 26000 рублей.
Чуйка подсказала Лёве, что сравнивать производительность отечественных сахарных заводов и заграничных, все равно, что сравнивать самокат и мотобайк.
И вот, Кёниг оставляет жену с ребёнком, а сам едет в Германию, где устраивается простым рабочим на сахарный завод, чтобы подсмотреть их новые методы производства и прочие хитросделанные ноу-хау.
— От работы кони дохнут! - решил через год Лёва, и вернулся обратно внедрять полученный передовой опыт. Не мудрено, что он стартанул как ошпаренный, и обогнал всех конкурентов, сумев значительно снизить себестоимость сахара, демпингуя на рынке.
Сахарозаводчики завалили, а некоторые даже с испугу и закрылись сразу. Их заводы Кёниг выкупил, апгрейдил и вскоре стал настолько крутым дядькой, что имел винокурни, лесопилку, кирпичный завод и паркетную фабрику.
Тут ещё Крымская война случилась. Под санкциями оказался сахарный тросник, поэтому сахарные барыги повели себя как мудаки, и стали зажимать сахар у себя, рассчитывая на то, что его цена вскоре вырастет. Кёниг херней не страдал, а открывал новые и новые заводы, пытаясь удовлетворить бесконечный спрос на сахар.
Пока остальные жлобились, Лёва накосил себе бабла, войдя в клуб шести нолей, став миллионером, а с миллионом оно и жить веселее! Можно пальцы гнуть как хочешь, и переехать куда пожелаешь.
Он переселяется на летнее время в Украину, а именно в Харьковскую область, где были самые топовые условия для майнинга «сладкого золота». Там он сходу покупает несколько сахарных заводов, с целью показать всем в округе кто тут папочка. Имея в распоряжении плодороднейшие чернозёмные земли, он переводит производство сахара с дорогого тростника на дешевый буряк, сделав то, от чего ссутся все без исключения девелоперы — замкнув производственный цикл.
— Воу, воу! Палегче! - закричали сахарные магнаты Харитоненко и Терещенко, которых «на родном поле» во всю стал щимить Лёва.
Этот крик был добрым знаком для дойча, а отмена крепостного права в 1861 году сыграла роль «стопки водки для алкаша», после которой его бизнес уже было не остановить. Понимая перспективность места, Кёниг решил обосноваться в Слобожанщине основательно, купив в Шаровке замок, и, ввалив в него кучу денег, превратил свою усадьбу в символ Слобожанщины.
Историю этого удивительного замка, а так же его красивые легенды, я расскажу вам другой раз.
