Милиция + Полиция

Примерно через 2,5 часа, к нам подошёл зав. отделением и сообщил, что потерпевший находится в сознании и с ним можно недолго поговорить.
Потерпевший представлял из себя сухонького мужичка 47 лет, со следами регулярных возлияний на лице.
На мой вопрос, знает ли он, кто пытался его зарезать, тот ответил утвердительно и назвал имя и фамилию, а также почти точный адрес, за исключением квартиры. Сказал, что ударивший его ножом сидел во дворе и выпивал со своей компанией. Потерпевший присоединился к ним. В ходе совместного выпивания, подозреваемый внезапно на него обозлился, схватил нож, которым резали закуску и ударил его в живот. Остальные из этой компании успели его перехватить и нож у него отобрали, а сам потерпевший сумел дойти до своего дома (жил в этом же дворе) и позвонить в скорую.

Пожелав потерпевшему скорейшего выздоровления, мы вышли во двор больницы, где меня уже дожидались мои коллеги. С бригадой скорой они уже побеседовали, врачи бригады сообщили, что прибыли на вызов, где в названной квартире обнаружили потерпевшего с ножевым ранением живота, после чего доставили его в больницу.

Позвонив в дежурку, через 10 минут мы уже имели точный адрес подозреваемого, куда и направились всей компанией.
Прибыв на место, двое остались под окнами, а мы вдвоём со следаком направились в квартиру.

Дверь открыла женщина средних лет лет и сообщила, что подозреваемый является её сыном и находится сейчас дома. К нам вышел молодой парень, который подтвердил названные данные потерпевшим и предоставил паспорт. На вопрос, знает ли он потерпевшего и был ли у них сегодня конфликт, тот ответил утвердительно. Факт удара ножом он также не стал отрицать и предъявил нож, которым, как он сказал, он и нанёс удар потерпевшему.

Следак изъял нож в присутствии понятых, после чего я объявил подозреваемому, что он задержан и сейчас будет доставлен в райотдел и надел на него наручники.

Мы вышли во двор, где задержанный нам указал на место, где произошла поножовщина. Следак составил протокол осмотра места происшествия, после чего мы отправились в райотдел, для чего пришлось вызванивать второй наряд ППС: всей компанией в одну машину мы не вмещались.

Всю дорогу до райотдела задержанный вёл себя спокойно. В райотделе задержанный, на протокол, сообщил, что сегодня был день похорон его отца. После похорон, подозреваемый, с двумя своими знакомыми, сидел по дворе своего дома и поминал отца. На троих у компании была бутылка водки 0,5 и нехитрая закуска.
После того, как они втроём выпили по паре рюмок, к ним подсел потерпевший, живущий в этом же дворе, но в другом доме. Подозреваемый предложил ему помянуть умершего отца и потерпевший от угощения не отказался. Спустя непродолжительное время, потерпевший начал сообщать подозреваемому, что его отец был крайне отрицательной личностью, при этом в выражениях не стеснялся и на оскорбления, в адрес умершего, не скупился. Как сказал подозреваемый, на него резко накатил очень сильный приступ злости, что аж зашумело в ушах. Он схватил нож, которым резали закуску и ударил потерпевшего один раз в живот.
Двое его товарищей вскочили, оттащили его от потерпевшего и отобрали нож, а потерпевший, согнувшись, поковылял в сторону своего дома.

На вопрос, если бы его не перехватили и не забрали нож, собирался ли он и дальше наносить удары, подозреваемый затруднился ответить. Также он не мог сформулировать, какую цель он преследовал, нанося удар ножом. Подозреваемый сформулировал свой ответ так, что он хотел заставить потерпевшего замолчать.

После того, как потерпевший подписал протокол, следак объявил, что задерживает его на 72 часа, после чего я проводил подозреваемого в КАЗы, где запер его в одну из пустых клеток, запретив подсаживать к нему кого-либо из других задержанных.

На следующий день, следак возбудил уголовное дело по ч. 1 ст. 111 УК РФ и повёз подозреваемого на психолого-психиатрическую экспертизу, после чего водворил его в ИВС.
В это время мы разыскали знакомых подозреваемого, которые подтвердили сказанное подозреваемым. Также они рассказали, что в таком состоянии они подозреваемого, да и вообще кого-либо ещё не видели: говорили, что у подозреваемого был какой-то странный взгляд, как будто человек, в это время, мысленно находится где-то совсем далеко. Подтвердили, что нож был подозреваемого, он взял его из дома, при этом чётко описали изъятый нами нож.

Мать подозреваемого рассказала, что в тот день были похороны её мужа и, соответственно, отца подозреваемого. После похорон, её сын, вместе с двумя своими знакомыми сидел во дворе, она видела их в окно. В какой-то момент, со двора послышались крики, но слов она не разобрала и в окно не разглядела, что именно происходит: мешали деревья.
Вскоре её сын вернулся домой, при этом он был сильно возбуждён и сообщил, что ударил ножом мужчину, живущего в соседнем доме, с потерпевшим она была поверхностно знакома. Сын вымыл нож, который принёс с собой, умылся сам, после чего остался дома. На расспросы отвечал крайне нервно и сказал, что прятаться не собирается. До нашего прибытия он из дома не выходил.
На вопрос, чем занимается её сын, она рассказала, что два года назад он закончил техникум и сейчас работает сварщиком, что подтверждало сказанное ранее подозреваемым.
А про потерпевшего рассказала, что это местный бич, который толком не работает и постоянно пьянствует.
Поквартирный обход в домах подозреваемого и потерпевшего дал аналогичный результат. Про подозреваемого никто ничего плохого не говорил, а потерпевшего характеризовали лишь отрицательно.
На работе у подозреваемого, прораб охарактеризовал того, как неконфликтного, дисциплинированного и ответственного работника и парня, в целом, хвалил.

На третий день содержания подозреваемого в ИВС, следак уже готовился выходить в суд с целью его ареста и водворения в СИЗО, как получил заключение психолого-психиатрической экспертизы. Психиатр дал однозначное заключение, что во время драки подозреваемый находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, т.е. аффекта. Поэтому следак, вместо заключения подозреваемого под стражу, выпустил его из ИВС и отпустил на подписку, обязав явкой в прокуратуру на следующий день.

На следующий день, я зашёл в прокуратуру к этому же следаку, чтобы поговорить с ним о другом деле. А тот сообщил, что подозреваемый должен был явиться к нему ещё полчаса назад. Следак начал звонить его матери и спрашивать, где находится её сын. Та ответила, что он отправился в прокуратуру, как ему было велено. В ответ следак заметно вспылил, сказал, что он должен был явиться 30 минут назад и сообщил, что если подозреваемый не объявится в следующие полчаса, то он объявит розыск.

Едва мы успели выкурить со следаком по сигарете, открылась дверь и в кабинет вошёл подозреваемый. На вопрос о его опоздании, он ответил, что не знал, где находится прокуратура и немного заблудился, пока искал, поэтому и опоздал.
В это время следака дёрнул к себе зам. прокурора и он сказал подозреваемому подождать в коридоре. Я вышел в коридор вместе с подозреваемым и немного поговорил с ним, пока мы дожидались возвращения следака. На меня он произвёл положительно впечатление, парень явно был не гопник и не дурак.

На следствии он от показаний не отказался, факт удара ножом подтверждал и оправданий себе не выдумывал. Следак переквалифицировал дело на ст. 113 УК РФ с учётом заключения психолого-психиатрической экспертизы и того, что потерпевшему был нанесён средний вред здоровью.

Учитывая первое привлечение к уголовной ответственности, положительные характеристики и сотрудничество под следствием, суд приговорил его к наказанию не связанным с лишением или ограничением свободы.

В этом деле, лично мне, было жаль подозреваемого.

______________________________________________________________________________________________________

P.s. Адепты котолампы - идите нахуй, а адепты нейросетей - нахуй идите.

По приезде нас встретил наряд ППС и судмедэксперт, который приехал на труповозке за несколько минут до нас. Обменявшись хмурыми взглядами, было решено приступать к осмотру. Один из наряда ППС сразу же указал нам на след на асфальте, очень похожий на попадание пули. След был расположен на расстоянии около полуметра от водительской двери.
В карманах убитого были обнаружены документы на машину и водительское удостоверение, таким образом, личность убитого была установлена. В карманах убитого и в самой машине больше не нашлось ничего, заслуживающего внимания.

По расположению тела и пулевой пробоине в лобовом стекле, криминалист сделал предварительное заключение, что стреляли из окон дома напротив, на первый взгляд, стрелок располагался не ниже четвертого этажа.

Оставив следака с судмедэкспертом проводить осмотр трупа и места происшествия, я, захватив одного из наряда ППС, пошёл через дорогу к дому из которого, предположительно, стрелок вёл огонь. Полазив минут 30 под окнами и балконами, мы обнаружили несколько стреляных гильз 20 калибра. Оставив сержанта ППС на месте находки, я пошёл обратно через дорогу к следаку и криминалисту, чтобы, после того, как они освободятся, зафиксировать месторасположение гильз и изъять их. Судмедэксперт, в свою очередь, сообщил мне, что у трупа слепое огнестрельное ранение груди.

Пока следак с криминалистом были заняты делом, я позвонил в дежурку и сообщил, начальнику смены, что труп однозначно криминальный. Тот ответил, что сейчас дозвонится до начальника ОУР и остальных троих оперов и чтобы я встречал остальных коллег. Также я попросил, чтобы, как только на работу прибудут новые наряды ППС, отправить один из них к нам, чтобы отпустить домой тот наряд, что приехал на вызов.

Был девятый час утра.

Примерно через часа через полтора приехали трое моих коллег во главе с начальником ОУР и новый наряд ППС. Я объяснил картину происшедшего, в это время на место происшествия приехал районный прокурор со своим заместителем и вторым следаком, который 1 января заступил на дежурство.

К тому времени, работа с трупом была закончена, его упаковали в мешок, загрузили в труповозку и увезли в бюро судмедэкспертизы.

Посовещавшись, было решено, что начальник ОУР поедет в райотдел, дозвонится до начальника лицензионно-разрешительного отдела (ЛРО) и добьётся от того, чтобы тот прислал на работу пару инспекторов: было необходимо установить владельцев оружия 20 калибра, проживающих в этом районе.

Мы же втроём приступили к поквартирному обходу в доме, возле которого обнаружили гильзы и в доме, возле которого стояла обнаруженная машина.

Прокурор сказал следаку, чьё дежурство закончилось, никуда не уходить и оставаться в помощь второму следаку, как минимум до вечера.

Поквартирный обход не дал ничего полезного. Примерно половины жильцов не было дома, люди ещё отсыпались в гостях. Многие из тех, кого мы дома застали, были с похмелья или просто не выспавшимися и ничего толком сказать не могли.
Из-за запускаемых салютов и взрывающихся петард никто не слышал звуков выстрелов, а если и слышал, то принял их всё за те же салюты и петарды.
Лишь двое человек из дома, рядом с которым были обнаружены гильзы, сказали, что видели эту машину, стоящую с зажжёнными фарами, но ничего необычного не заметили и не видели, чтобы к машине кто-то подходил.

Ближе к обеду один из следаков уехал в ЛРО и вернулся оттуда через полтора часа в сопровождении одного инспектора. Тот сообщил, что ружей 20 калибра в этом районе зарегистрировано три штуки. Одно в доме, возле которого были обнаружены гильзы, другое - в соседнем, а третье - в соседнем от того, возле которого стояла машина с убитым.
По счастливому стечению обстоятельств, все владельцы оружия оказались дома. Нами были изъяты три ружья: ТОЗ-106, ИЖ-27 и МЦ 20-01.

Оружие было нами изъято, при этом владельцы были опрошены.
Хозяева ТОЗ-106 и ИЖ-27 пояснили, что всю ночь были дома, а владелец МЦ 20-01 сообщил, что вместе с женой был в гостях, куда уехал вечером 31 декабря и вернулся домой только утром. Никому из владельцев оружия истинную причину изъятия их оружия не сообщали.

Т.к. поквартирный обход к тому времени был завершён и более на месте происшествия делать было нечего, инспектор ЛРО повёз изъятое оружие к себе в отдел, оба следака отправились в прокуратуру, а мы вчетвером вернулись к себе в райотдел.

Был шестой час дня.

Собравшись в одном кабинете, поглощая нехитрую провизию, мы обсуждали происшедшее и дальнейшие планы. Пока все сходились в одном: нужно дождаться заключения баллистической экспертизы и, если один из стволов совпадёт, то начинать работать с хозяином.

Однако, дожидаться заключения экспертизы нам не пришлось.

Около восьми часов вечера в райотдел приехал владелец ружья МЦ 20-01 (далее - Ш. ст.), в сопровождении ещё одного гражданина, которого он представил, как своего младшего брата (далее - Ш. мл.). Также он сообщил, что его младший брат хочет нам что-то рассказать, относительно его оружия.

Ш. мл. сообщил, что вечером, 31 декабря, пришёл в гости к своему старшему брату. После того, как Ш. ст. ушёл со своей женой в гости на всю ночь, Ш. мл. остался в квартире брата один. Справляя в одиночестве новый год, он употребил почти целую бутылку коньяка. В районе двух часов ночи, ему стало скучно и он начал рыться в шкафах. Зачем он это делал и что хотел в них найти, Ш. мл. пояснить не смог. В ходе поисков, в одном из шкафов, среди постельного белья, он обнаружил запасные ключи от сейфа с оружием.
Отперев сейф, в котором находились три ствола, он остановил свой выбор на МЦ 20-01. Взяв ружьё и патронташ с патронами, Ш. мл. вышел на балкон. Как он сказал, ему было завидно, что люди запускают салюты, поэтому он решил устроить свой "салют".
Распахнув балконное окно, Ш. мл. произвёл несколько выстрелов в воздух.

Мы сказали, что сейчас приедет следак и запротоколирует его показания. Про выстрелы по машине мы пока спрашивать не стали, чтобы не спугнуть.
Из прокуратуры били срочно выдернуты оба следака. По прибытии их в райотдел, братьев развели по разным кабинетам. Уголовное дело к тому времени уже было возбуждено по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Ш. ст. пояснил, что когда мы у него изымали оружие, он обратил внимание, что в сейфе отсутствует патронташ и сразу понял, что его брат что-то натворил с оружием в его отсутствие, но сначала решил поговорить с братом самостоятельно.
После нашего ухода, он потребовал от брата рассказать, что он натворил, т.к. уже был твёрдо уверен, что брат лазил в сейф с оружием.
Т.к. Ш. ст. был мужик решительный и обладающий твёрдым характером, младший тут же признался, что действительно открыл сейф, достал оружие, патроны и произвёл несколько выстрелов с балкона. Патронташ он спьяну уронил за диван и решил достать утром, когда протрезвеет, а оружие убрал обратно в сейф.
Ш. ст. сказал, что оружие, из которого стреляли, скоро установят и младшему лучше сейчас же поехать с ним в райотдел и во всём признаться самостоятельно. После чего незамедлительно повёз брата к нам в райотдел.
О том, что в результате стрельбы погиб человек, ни один из них ещё не знал.

Тем временем, Ш. мл. исповедовался на протокол о том, что он стрелял с балкона. Затем следак задал ему вопрос, стрелял ли он только в воздух или производил ещё выстрелы по противоположной стороне улицы. Ш. мл. помявшись, сообщил, что да, он произвёл сколько-то выстрелов не в воздух.
Тогда следак уже прямо задал вопрос: стрелял ли тот по автомобилю с зажжёнными фарами, стоящему через дорогу.
Ш. мл. сначала пошёл в глубокий отказ, тогда я решил схитрить и сообщил ему, что у этого автомобиля пулевая пробоина в лобовом стекле, а сама пуля извлечена из заднего сиденья. А владелец автомобиля уже написал заявление, требуя привлечь к ответственности того, кто стрелял по его машине. Я сказал, что баллистическая экспертиза всё-равно установит, что пуля была отстреляна из ружья его брата. Мой расчет был на то, что подозреваемый слабо знаком с тонкостями баллистики и поверит мне на слово.
Мой расчет оправдался и подозреваемый, немного поломавшись и повздыхав, признался, что действительно выстрелил в автомобиль с зажжёнными фарами.

После чего, подозреваемый подписал протокол допроса (пока ещё свидетеля).

Затем следак объявил, что задерживает обоих братьев на 72 часа по подозрению в совершении особо тяжкого преступления.
Братьев отвели в КАЗы и заперли в разные клетки в противоположных концах, запретив переговариваться и дав наставление помощнику оперативного, чтобы он следил за тем, чтобы задержанные не перекрикивались.

За допросами обоих братьев прошла ночь.

Напоследок мы взяли у старшего брата имена, фамилии, адреса и телефоны тех, с кем он праздновал новый год.
Весь последующий день прошёл в опросах той компании. Все подтвердили, что Ш. ст. приехал вместе с женой в гости вечером, всю ночь был с ними и никуда не отлучался. Домой уехал только утром, также вместе с женой.
Таким образом, подтвердилась непричастность старшего брата к преступлению.
Следак освободил Ш. ст. в тот же день и извинился перед ним за вынужденное задержание.

Домой я попал лишь вечером 2 января, проведя на работе без сна почти трое суток.

Ш. мл. же был признан подозреваемым по уголовному делу и взят под стражу.
Уголовное дело переквалифицировали на п. Е, п. И ч. 2 ст. 105 УК РФ (Убийство совершенное общеопасным способом, из хулиганских побуждений).

Следствию удалось доказать, что в машине был виден силуэт сидящего в ней человека, а также, что Ш. мл. целенаправленно стрелял именно по водителю. Первым выстрелом он промахнулся, попав в дорогу, рядом с водительской дверью, после чего произвел второй выстрел, которым и убил водителя.

Судом Ш. мл. был признан виновным и приговорён к 16 годам лишения свободы.

Ш. ст. также был привлечен к уголовной ответственностью по ч. 1 ст. 224 УК РФ (небрежное хранение огнестрельного оружия, создавшее условия для его использования другим лицом, если это повлекло смерть человека или иные тяжкие последствия).
Ему было назначено наказание не связанное с ограничением или лишением свободы.