Контрреволюция + Политика

Именно в этих числах декабря, 30 лет назад, главы союзных республик Ельцин (РСФСР), Кравчук (УССР), Шушкевич (БССР) подписали Беловежское соглашение, в котором заявили о прекращении деятельности СССР и создании Содружества Независимых Государств (СНГ), а Верховные Советы республик большинством голосов ратифицировали данную инициативу, пустив под откос судьбы миллионов человек!

Воспоминаниями о событиях 91-го года и стыке времен с читателями делится наш респондент из бывшей братской Украины, писатель-марксист Константин Дымов.

Каким Вы помните СССР и себя в СССР (образование, должность, зарплата, цены, быт и т. п.)?

На момент распада СССР я учился в институте. Так что советским – в полной мере, до того как уже развернулись процессы деградации и распада, – у меня было только счастливое детство. И оно действительно было счастливым, однако понял я это со всею полнотой только тогда, когда стал взрослым, пожив при капитализме.

Помню, у нас в школьной столовке полный обед – первое, второе, салатик и компот – стоил 20 копеек. Но я почему-то брезговал столовской пищей и кушал там очень редко. А потом пожалел: надо было наперёд наедаться столь дешёвой пищей! Впрочем, в институтской столовой шикарными обедами – с двойным вторым (я же фанатично спортом занимался!) – за один всего лишь рубль я ещё успел насладиться.

А ещё я навсегда запомнил, как с друзьями-одноклассниками после уроков пил квас из бочки – очень вкусный, свежий и настоящий, за 6 копеечек пол-литра.

Но, конечно же, главное не в этом, не в пресловутой «дешёвой колбасе». Моё советское детство потому было счастливым, что я жил богатой умственной жизнью. Научившись читать где-то в пять лет, я был погружён в прекрасные книги (спасибо моей маме: она покупала книги в невероятных количествах, и чтобы перечитать всю ту библиотеку, что она насобирала, мне и двух жизней не хватит!). Я вырастал на замечательной «Детской Энциклопедии», которую и сегодня с удовольствием порой почитываю. Моя семья выписывала целую гору газет и журналов. Мы получали «Известия», «Комсомольскую правду», «Советский спорт», «Аргументы и факты», «Литературную газету»; «Науку и жизнь», «Науку и религию», «Здоровье». Лично для меня всегда выписывались «Пионерская правда», «Техника молодёжи», «Юный техник», «Юный натуралист». Разумеется, читались у нас и литературные журналы: «Роман-газета», «Новый мир», «Юность», «Аврора». Этой любовью к знаниям, к книге, привитой мне тогда, в советском детстве, я живу и по сей день. Нынешним же детям буржуазный строй может дать только дебилизм и одичание из смартфона!

Первые «ласточки» грядущей катастрофы – замечали ли Вы их? Может, замечали другие?

Я понял, что Советский Союз обречён, примерно летом 1990 года. Мне ещё не было 19-ти, у меня ещё дул ветер в голове, я не слишком интересовался политикой и был малосведущ в общественных науках, но мне уже всё стало предельно ясно. Да какие там «ласточки»? ВСЁ начинало уже валиться! Однако вы удивитесь: на меня по молодости особенно гнетущее впечатление произвёл провал сборной СССР на чемпионате мира по футболу 1990 года. Это сегодня к футбольным неудачам России все давно привыкли, но тогда – после успешных выступлений советской дружины в 1986–88 годах – полное фиаско казалось чем-то невероятным и дико удручающим. Я-то верил, что советский спорт – лучший в мире, но процессы кризиса мало-помалу захватывали все сферы общественной жизни, проявляясь везде, решительно во всём.

Единственно вот что: в 1990 году я предполагал, что распад Советского Союза состоится где-то лет через пять или семь. А рухнуло всё уже всего лишь через год...

Где и как Вы встретили известие о развале СССР? Ваша реакция и реакция окружающих?

Встретил дома, на Украине. Реакция была разной. У меня семья была вполне советская, а вот, скажем, мои товарищи по институту пребывали в эйфории: скоро, дескать, заживём как во Франции! Но я лично ничего хорошего впереди не ждал.

В 1990 году я себе представлял сценарий развала СССР следующим образом. В Киеве к власти приходят националисты и объявляют о выходе из Союза. В ответ на это Донбасс и Крым (именно так!) отделяются от Украины, и вспыхивает война. Но 1 декабря 1991 года Украина проголосовала на референдуме за независимость, всё прошло тихо и спокойно. Небо, как я ожидал, не землю не упало. И я решил, что мой прогноз не оправдался. Однако он всё-таки сбылся – но только спустя 25 лет!

Кстати, с самого начала, ещё с 1991 года, я всегда говорил своим знакомым, что среди всех республик СССР Украина взорвётся последней – но зато сильнее всех! Я же по жизни прорицатель, прям как Ванга! Только, к сожалению, покамест сбываются исключительно самые мрачные и катастрофические мои пророчества...

Считали ли Вы подписание Беловежских соглашений точкой невозврата? Или теплилась надежда на восстановление СССР? Когда надежда угасла окончательно?

Точкой невозврата стал уже ГКЧП. Сегодня я слышу такое: что нужно было арестовать этих трёх деятелей в Пуще – и можно бы было спасти страну. Я полагаю, это не так. Украина ещё с августа вышла из-под всякого контроля Центра. Поэтому арест Кравчука её бы в Союз точно не вернул – а без Украины Советский Союз был бы невозможен. И дело вовсе не только в том, что украинские политические элиты – вчерашние «коммунисты», объединившиеся с руховцами, – уверенно взяли курс на самостийное правление, предвкушая грядущий «дерибан» госсобственности. И не в том даже дело, что военные на Украине, исключая разве что Черноморский флот, были готовы с охотой и радостью поменять присягу, – ибо они верили, что условия жизни и службы на Украине будут лучшими, чем в «холодной и нищей России». По сравнению с 17 марта 1991 года и в массах настроения очень сильно переменились. Защищать Союз никто б и не вышел: даже те, кто сожалел о его распаде, в массе своей испытывали безразличие или были деморализованы. Нужно понимать ещё вот что: многие из тех, кто проголосовал на референдуме за независимость, искренне верили, что самостоятельное существование Украины не отразится на привычных дружеских и родственных связях с Россией, что в этом смысле ничего не изменится – сохранится, так сказать, некий «духовный Союз». С другой стороны, потенциал для Майдана уже тогда имелся немалый, о чём свидетельствовали студенческие волнения 1990 года, известные как «революция на граните». Причём, заметьте, тогда на Украине находилось полным-полно ядерного оружия – и чем это было б чревато?

«Лихие 90-е». Какие изменения они принесли в Вашу жизнь (нарушились ли планы, карьера, открылись ли новые возможности)?

Я пытался заниматься наукой, учился в аспирантуре. Но работа продвигалась крайне туго, условий для занятий наукой не было. В какой-то момент я понял, что бумажка эта мне совершенно не нужна, – и диссертацию до защиты так и не довёл.

Жизнь в 90-е была непростой, после окончания аспирантуры жил случайными заработками. Но вовсе не голодал и даже выезжал летом отдыхать на море. Скорее, моральное состояние моё было очень тяжёлым – и это отпечаталось на всю жизнь.

Ещё интересный момент: я тренировался в спортзале с известной в городе «братвой» и даже был для этих ребят в какой-то мере своим. Хотя, естественно, в их дела не лез. Поэтому мне довелось наблюдать процессы криминализации общества, но они меня обошли стороной, никак не затронули – и, как говорится, слава богу!

Что касается открывшихся возможностей – разве что это касалось поездок за границу. У меня были два периода в жизни – в начале 90-х и в середине 2000-х – когда я немножко попутешествовал по Европе. Мне это было очень интересно, но некоторый первоначальный юношески-незрелый восторг от Запада у меня быстро сошёл на нет. Я смог выработать в себе критический взгляд на существующий мир.

В обывательском смысле, наверное, всё же 90-е годы меня сломали, сделали меня «лузером». Но, может быть, оно даже и к лучшему: благодаря этому я избежал превращения в самодовольно-успешного мелкого буржуа, я стал тем, кем я стал, написал то, что написал. Я, вообще, в последнее время всё более склоняюсь к той мысли, что судьба, на которую я когда-то обижался, всё делает правильно: именно жизненные неудачи открывают для меня новые возможности, вызывают «подъёмы духа». Поэтому об упущенных в молодости карьерных возможностях я не жалею.

Многие люди искренне считают, что сегодня жизнь в стране стала лучше, приводят цифры, свои воспоминания из 80-х. Прожжённые либералы боготворят 90-е. Что выбираете Вы: поздний социализм или капитализм (90-х, 2000-х и пр.)?

Жизнь тогда и сейчас – в чисто материальном плане – сравнивать трудно. С тех пор появилось множество новых благ, без которых мы уже не можем представить себе свою жизнь. Так, компьютер и мобильный телефон давно перестали являться атрибутами богачей и даже «среднего класса»; теперь «мобильник» чуть ли не у каждого бомжа есть! Но, наверное, глупо было бы говорить, что при Союзе жилось хуже, потому что тогда компьютера не было! Стоит отметить то, как несоизмеримо выросла автомобилизация общества – лично я не вижу в этом особого прогресса, но формально это один из лучших показателей сугубо материального достатка. Однако по некоторым направлениям наблюдается явный регресс. Прежде всего – в качестве продуктов питания. Сегодня, наверное, ни один даже самый махровый антисоветчик не осмелится оспаривать утверждение, что советские продукты были куда вкуснее, натуральнее, здоровее теперешних. Да и согласно официальной статистике, если я не ошибаюсь, сегодня в России и на Украине среднедушевое потребление мяса, рыбы, молочных продуктов остаётся до сих пор ниже, чем в советские времена. Хотя тогда вроде бы это всё было трудно достать. Однако ж доставали... и уплетали за обе щеки!

Хочу обратить внимание ещё на один аспект, на который никто почему-то не обращает внимания. Сейчас можно услышать, что в СССР у людей якобы не было возможностей прилично одеваться, будто бы люди чуть ли не в ватниках по улицам ходили. Как человек, хоть чуть-чуть заставший жизнь в СССР, ответственно могу заявить, что как раз тогда люди одевались лучше и интереснее, чем в наши дни. Для девушек нормой было носить юбки, платья, туфли на каблуках – т. е. было желание выглядеть женственно, романтично, элегантно. Многие мужчины надевали на работу или, скажем, в театр, костюм и галстук, а кое-кто и шляпу. Было распространено такое явление: пошив одежды у частников-портных – под заказ, по выкройкам из всевозможных модных журналов. А сегодня все – «что мужики, что бабы», – ходят в одинаковых затёртых джинсах и занюханных футболках, зачастую ещё и купленных в секонд-хенде. Редко можно встретить хорошо одетую женщину, ну а мужики, те зачастую вообще как бомжи выглядят! Хорошо одеваться теперь – привилегия «звёзд» и всякой буржуазной «тусни». А для простого народа – безвкусное тряпьё.

Когда Вы стали задумываться, если задумывались, о причинах развала СССР? К каким выводам Вы пришли, если говорить о них вкратце?

Задумываться стал, как только взялся за серьёзные книжки и изучение наук. Вопрос о причинах развала СССР чудовищно сложен. Скажу одно: я не разделяю мнение, что «во всём виноват Горбачёв», что крушение социализма и СССР стало следствием каких-то субъективных причин и факторов. Я думаю, что возможность реставрации капитализма заложена в объективных противоречиях социализма, в том, что при нём сохраняется товарная форма благ, товарное производство. В СССР об этом особо не задумывались, все баюкали себя мыслью о том, что социализм победил «раз и навсегда», что обратно к капитализму возврат невозможен и путь только вперёд – к коммунизму. В СССР ведь вообще к марксизму отношение было формальное, его творческое развитие было прекращено, и анализом противоречий советской экономической и политической системы никто и не стал бы заниматься.

Нужно понимать, что те же Хрущёв, Горбачёв, Шеварднадзе, Ельцин и проч. не могли появиться «просто так» – они тоже были продуктами советской системы. А значит, в советской политической системе, которую многие коммунисты склонны и поныне идеализировать и превозносить, тоже имелись очень существенные изъяны.

Стоит ли перед человечеством (пролетариатом) задача перехода к социализму? Или опыт бывших социалистических стран доказал нежизнеспособность марксистского проекта, и нужно искать новый путь?

Задача, безусловно, стоит, но никаких перспектив для решения её в не очень отдалённом будущем я, увы, пока не вижу. Та «волна» глобальной реакции, которая нахлынула в 1991 году, не только не остановилась, но продолжает набирать мощь. Кризис коммунистического и левого движения ни в малейшей мере не преодолён. В какой-то момент появилась надежда на «левый поворот» в Латинской Америке. Но мы видим, что тамошние левые правительства не пошли дальше умеренных реформ, не затрагивающих по-настоящему капиталистические устои; хуже того, они изрядно погрязли в коррупции и прочих безобразиях, разочаровывая массы сторонников. Это подтверждает то положение, что нельзя завладеть буржуазной государственной машиной, чтоб использовать её в своих целях и интересах, – нет, её нужно сломать!

У меня есть такое очень нехорошее мнение, что «встряхнуть» человечество, «прочистив мозги» и пробудив в пролетариате и всех порядочных людях энергию борьбы, способна только лишь Война (как это произошло в 1914–18 годах), – но её-то, конечно, очень не хотелось бы. Хотя, не исключено, что только Война поставит вопрос ребром: социализм или смерть? Это – взаправду чудовищный сценарий, несущий запредельные риски, но, как принято ныне говорить, лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас. А ужас-то, в самом деле, уже становится нескончаемым...

Возможно, перечисленные вопросы не коснулись чего-то важного, на Ваш взгляд, что бы Вы хотели добавить, досказать тем, кто не застал первое в мире социалистическое государство?

На днях читал результаты опроса россиян, проведённого ВЦИОМ к 30-летию гибели СССР. Они меня поразили. С одной стороны, лишь для примерно 5 % людей СССР ассоциируется с ГУЛАГом, очередями, дефицитом и проч. У подавляющего большинства опрошенных отношение позитивное. Однако, с другой стороны, почти половина респондентов не смогла правильно расшифровать аббревиатуру СССР! Очень немногие способны перечислить все 15 республик, входивших в Союз. Ясное дело, процент тех, кто знает что-то о Советском Союзе, меньше среди молодёжи. В «комменте» к материалу один читатель в этой связи заметил, что для сегодняшнего молодого человека в России 15 республик СССР – всё равно что 50 штатов США: вы же 50 американских штатов перечислить тоже не сможете? То есть, невежество масс, особенно среди молодёжи, просто удручающее! А без наличия элементарных знаний бессмысленно даже вести с кем-либо какие-то дискуссии, спорить о том, что было в СССР хорошего или плохого. Вот этот вот упадок образованности, книжной культуры – это и есть самый ужасающий результат процессов прошедших 30 лет.

Поэтому я хочу ещё «досказать» следующее: нужно, несмотря ни на что, не обращая внимания на всё это торжествующее одичание, учиться, учиться и учиться, читать, читать и читать. Дружить с Книгой. Только так можно остаться Человеком.

К. Дымов, Украина, 50 лет

источник

Каким Вы помните СССР и себя в СССР (образование, должность, зарплата, цены, быт и т. п.)?

Лучшие годы в жизни. Стал тем, кем хотел. Ни о чем не жалею. Памятью все время возвращаюсь в советское прошлое. Честно работал с 16 лет на заводе токарем, служил в Советской армии (в ГСВГ), где вступил в комсомол, а затем и в КПСС, достиг определенных успехов в учебе, работе и науке. Жизнь во всех ее проявлениях улучшалась: от комнат в коммунальных квартирах в 1950-60 гг. до 4-х комнатной отдельной квартиры, от 30 рублей в 16 лет как ученика токаря до зарплаты кандидата исторических наук и доцента. Возможность формировать хорошую библиотеку художественной литературы, научной и политической литературы. Возможность отдыхать с семьей на Черном море. И т.д. и т.п.

Первые ласточки грядущей катастрофы, замечали ли Вы их? Может, замечали другие?

Первое недоумение вызывали проблемы с развитием экономики к концу 1970- гг.: в промышленности (старые станки на заводах - те, на которых я работал еще в 1963-65 гг. (К-62 и др.)) и главное – необходимость принятия «продовольственной программы».

Все эти проблемы приобрели какой-то явственный характер, когда в начале 1980-х гг. начались известные события в Польше. Возникло ощущение, что и у нас подобное может произойти.

Думать так позволяли изменившиеся в конце 1960–70-х годов настроения в массе населения: возрастали критические по отношению к Советской власти настроения. Уходил в армию – настроения в массе формировали наши успехи в космосе и другие успехи (новостройки вытесняли бараки и деревянные двухэтажные, почерневшие дома, которых в Москве было тогда много). Пришел из Армии – с изумлением увидел нараставшие в среде сверстников, если и не антисоветские, то аполитичные и безразличные настроения, тоску по зарубежным товарам (джинсы и пр.). Срабатывала морально-психологическая система, суть которой хорошо выражала распространенная тогда поговорка: «Жадность фрайера сгубила» (или, как вариант, «губит»). Но тогда была надежда, что это со временем уйдет. Не ушло, а развилось. Многие тогда этого не понимали… и сейчас не понимают.

Помню реакцию группы мужчин, остановившихся на переходе через Садовое Кольцо напротив Дома военной книги (кажется, так назывался книжный магазин, в который я тогда шел): со стороны высотки шла техника - танки или бронники (БТР или БМП), не помню. Все поняли – идут громить контру. Я танкист и понимал, что против этой техники не устоят никакие баррикады и т.д. и т.п. Вспомнил приемы стрельбы из пушки осколочными снарядами, о которых нам говорили, которые способны поражать цели, находящиеся за какими-либо препятствиями.

Реакция мужчин, проявившаяся в обмене мнениями, однозначно была положительная: наконец-то!!!!! Мне в тот день надо было уезжать в деревню, на пасеку. Вечером уехал с полной надеждой, что с контрой будет покончено. На следующий день по радио никакой определенной информации не поступало. Начал тревожится. Когда вернулся в Москву, понял – все, «кирдык»: войска стоят, офицеры и солдаты в растерянности. На улицах толпа в морально-психологическом отношении держит верх над ними.

Где и как Вы встретили известие о развале СССР? Ваша реакция и реакция окружающих?

Когда была провозглашена политика «ускорения развития», появилась надежда на то, что все проблемы будут сняты. Когда же она была заменена на политику «перестройки», то ясность исчезла, осталась надежда, что вскоре все проясниться. Ничего не прояснилось. Помню, как на собраниях задавались вопросы: «ты перестроился? «Как ты перестроился?». Следовали беспомощные ответы, относительно каких-то мелких новаций в преподавании. Появилась какая-то неопределенность, понимание того, что ничего не понимаешь, чего от тебя хотят.

Вообще политика одурачивания была проведена очень грамотно. Так же как и критика «культа личности Сталина» Хрущевым. Люди как бы «потерялись». В итоге кто-то «повелся на начавшуюся критику Советской власти, коммунистической идеологии и т.д. Кто-то начал возражать. Помню партсобрание вскоре последнего празднования 7 ноября, когда на трибуне стоял Горбачев, дошедший до бреда в своем пояснении, что есть «перестройка» (кажется, на съезде студентов). Развивая эту тему, он сначала говорил о революционной перестройке, потом о том, что перестройка революция, а потом, что перестройка это «революция в революции».

Перед праздником призывали принять участие в той демонстрации. Я не пошел. Когда стали упрекать: как же вы могли и т.д. Я взял слово и выступил. Суть сказанного – не хочу врагов советской власти и коммунизма видеть на мавзолее и, тем более, приветствовать их. Прошел год и эти «перестройщики» уничтожили СССР.

Моя реакция на это: контрреволюция, к сожалению, победила. Так многие думали. В уличных мероприятиях под красными знаменами, которые последовали вслед за этим в 1992-93 гг., участвовали многие наши преподаватели. Преобладала на них интеллигенция: рабочие, к сожалению, не поддерживали нас. Стояли, смотрели, слушали... И расходились. Отношение к рабочим изменилось – совсем не социальным эталоном они оказались. Было обидно и тяжело. Желание остановить контрреволюцию вело к образованию новых общественных (ОФТ, например) и партийных коммунистических организаций.

Считали ли Вы подписание Беловежских соглашений точкой невозврата? Или теплилась надежда на восстановление СССР? Когда надежда угасла окончательно?

Тогда еще не казалось, что положение изменилось безвозвратно. Та политическая активность части партийцев и интеллигенции вселяла надежду, что трудящаяся масса политически «проснется». Не «проснулась». Надежда жила в течение всех 90-х гг. За это время часть старшего поколения отошла от активной борьбы или совсем «ушла», среднее поколение «постарело, а подпитки из молодежи практически не было. Но массовой поддержки они тогда тоже не получали. В начале 2000-х гг. все коммунистические организации, по моим наблюдениям, вошли в фазу кризиса и начали «сходить» с «политической сцены».

Лихие 90-е. Какие изменения они принесли в вашу жизнь (нарушились ли планы, карьера, открылись ли новые возможности)?

Очень тяжелые годы. Пришлось искать дополнительные средства жизнеобеспечения. Пошел учеником пчеловода на пасеку, которая тогда существовала на территории Москвы (около метро «Нахимовский проспект» и «Нагорная»). 3 года работал добровольным помощником пчеловода. Искренне благодарен пчеловоду и его помощнику, они помогли в Тульской области найти место в одной деревне и завести пасеку. Но в это время народу было не до меда, он обнищал до предела. Мне же этот опыт пошел на пользу. И состояние деревни я лучше узнал. Во второй половине 90-х гг. пришлось совмещать работу доцентом с дежурным в гаражах. Все это меня, конечно, воспитывало в духе ненависти ко всему, что происходит в стране.

В научном плане я переключился на предельно острые в то время проблемы истории социалистической революции, опыт которых, я надеюсь, еще пригодится, естественно, с поправками, на новое время.

Многие люди искренне считают, что сегодня жизнь в стране стала лучше, приводят цифры, свои воспоминания из 80-х. Прожженные либералы боготворят 90-е. Что выбираете Вы: поздний социализм или капитализм (90-х, 2000-х и пр.)?

В капитализме, если что и было лучше, то только в сравнении с феодализмом: в сферах производства, образования, науки и т.п.), в остальном (бесчестие, преступность и т.д., всем тем, что продиктовано стремлением к наживе) в капитализме было хуже, чем в патриархальном феодализме.

При всех недостатках общества формировавшегося социализма, все еще не переросшего в коммунистическое общество, было несравненно лучше, чем в зверином капитализме, порождавшем мировые войны, фашизм, а ныне и планы искусственного сокращения человечества ради обеспечения безмятежной жизни узкого слоя мировых олигархов.

Когда Вы стали задумываться, если задумывались, о причинах развала СССР? К каким выводам Вы пришли, если говорить о них вкратце?

Этому есть комплекс объективных и субъективных причин.

Объективные: Октябрьская революция была закономерная, но ранняя и с точки зрения внутренних условий, и внешних (отсутствие мировой революции, в чем вины большевиков нет) сплошное капиталистическое окружение. В результате наша революция оказалась в ситуации, не получающей никакой помощи от победивших революций в развитых капиталистических странах, когда самой приходилось помогать странам среднеразвитого или слаборазвитого капитализма (исключая ГДР), вставшим на путь социалистических преобразований. Это надо было делать, но это затрудняло экономическое развитие СССР.

Субъективные: во-первых, послесталинскому поколению руководителей оказалось «не по зубам» развитие теории процесса перерастания социализма в коммунизм, встречая трудности на этом пути, они встали на путь бездарного пересмотра марксистско-ленинской теории и сталинской практики строительства социализма.

Выход из проблем искали не в развитии планового хозяйства, а в упрощении составления планов, децентрализуя систему управления и упраздняя отраслевую систему организации экономики (Хрущев), а затем, пытаясь «исправить» недостатки создаваемых таким образом планов с помощью заимствования методов развития экономики у капиталистических стран, ориентируя предприятия на получение прибыли (Либерман-Косыгин-Брежнев), и, наконец, откровенной заменой уже искаженных социалистических принципов ведения хозяйства капиталистическими (Горбачев и Кº).

Необходимо учесть и различные формы воздействия со стороны мирового капитала и в военной сфере, и в экономической, и в идеологической, и морально-психологической (идеологическая борьба и психологическая война посредством средств массовой информации) и т.д.

Во-вторых, проблема организации высшей власти и ее лидера. Ленин был незаменим в качестве вождя. И с ним прошли самый опасный период социалистической революции. В.И. Ленин обеспечил выдвижение и закрепление в качестве лидера, а затем и вождя революции И.В. Сталина. Ленину пытались помешать в реализации своего выбора, но не смогли. Практика социалистического строительства показала, что он не ошибся в Сталине. Сталин довел дело социалистической революции до конца – социализм был построен.

И.В. Сталину повторить прием В.И. Ленина не удалось. Судя по всему, его убили. К власти прорвалась всякая человеческая дрянь, проникшая в центральные органы партии, которые оттеснили и старые кадры, которые возможно, смогли бы сформировать новую руководящую группу, способную обеспечить не разрушение социалистической экономики, общества и идеологии, а их развитие.

Вывод – надо думать над системой организации высшей власти, в которой бы был механизм, не позволяющий никому в ней, из-за каких бы то ни было побуждений, обратить развитие социалистической революции вспять.

Стоит ли перед человечеством (пролетариатом) задача перехода к социализму? Или опыт бывших социалистических стран доказал нежизнеспособность марксистского проекта, и нужно искать новый путь?

Уверен, что да, стоит. У К. Маркса где-то сказано, примерно, так (уже не вспомню в какой работе, т.к. это положение я встречал еще в студенческие годы): социалистическая революция может стать актом самосохранения человечества. Для нашего времени это важнейшее положение, все остальное отходит на второй-третий планы.

Но марксизм-ленинизм и сталинизм, как составляющая и развивающая часть этих учений, как известно, не догма (какой она стала в послесталинские времена), а руководство к действию. Сказать, что это учение надо развивать – недостаточно, надо еще уметь его развивать применительно к новым условиям и возможностям. Это, во-первых.

Во-вторых, я думаю, что надо пересматривать роль интеллигенции в грядущей социалистической революции и, значит, работать с ней, в ее среде. Это, конечно, сложный слой, что определяется многочисленностью сфер, в которых она трудится, характера и уровня оплаты ее труда, особенностями свойственного ей коллективизма и пр. и пр. Все это известно из опыта социалистических революций.

Но нельзя игнорировать и указаний К.Маркса и Ф.Энгельса (см. «Манифест Коммунистической партии»), что в социальном плане значительная часть ее не отличается от пролетариата. Нельзя игнорировать и гораздо более определенной оценки Ф.Энгельса о том, что «из студенчества должен выйти пролетариат умственного труда». Нынешнее положение значительной части интеллигенции подтверждает предсказание Ф. Энгельса. Наконец, надо знать и заявление И.В. Сталина, что мы, коммунисты, должны сделать так, чтобы советская интеллигенция стала «солью» советской «земли». Что значит в русском языке выражение «соль земли», уверен, каждый знает…

Возможно, перечисленные вопросы не коснулись чего-то важного, на Ваш взгляд, что бы Вы хотели добавить, досказать тем, кто не застал первое в мире социалистическое государство?

В свете проблем, стоящих перед современным миром и поколениями молодых, которым предстоит жить в будущем мире, нужно всерьез принять оценку социалистической революции К. Марксом как акта самосохранения самих себя в этом настоящем и будущем мире, в котором придется жить не только им, но и их потомкам.

В.А. Сахаров, Москва, 75 лет

источник

IV. Теневые стороны хозяйственных успехов

Таковы основные факты из области нашего международного и внутреннего положения, о которых забыли или которых не заметили многие наши партийные товарищи. Вот почему наши люди оказались застигнутыми врасплох событиями последних лет по части вредительства и диверсий.

Могут спросить: но почему наши люди не заметили всего этого, почему они забыли обо всем этом?

Откуда взялись все эти забывчивость, слепота, беспечность, благодушие? Не есть ли это органический порок в работе наших людей?

Нет, это не органический порок. Это – временное явление, которое может быть быстро ликвидировано при наличии некоторых усилий со стороны наших людей. В чем же тогда дело?

Дело в том, что наши партийные товарищи за последние годы были всецело поглощены хозяйственной работой, они были до крайности увлечены хозяйственными успехами и, будучи увлечены всем этим делом, забыли обо всем другом, забросили все остальное. Дело в том, что, будучи увлечены хозяйственными успехами, они стали видеть в этом деле начало и конец всего, а на такие дела, как международное положение Советского Союза, капиталистическое окружение, усиление политической работы партии, борьба с вредительством и т. п., не стали просто обращать внимания, полагая, что все эти вопросы представляют второстепенное или даже третьестепенное дело.

Успехи и достижения – дело, конечно, великое. Наши успехи в области социалистического строительства действительно огромны. Но успехи, как и все на свете, имеют и свои теневые стороны.

У людей, малоискушенных в политике, большие успехи и большие достижения нередко порождают беспечность, благодушие, самодовольство, чрезмерную самоуверенность, зазнайство, хвастовство. Вы не можете отрицать, что за последнее время хвастунов у нас развелось видимо-невидимо. Не удивительно, что в этой обстановке больших и серьезных успехов в области социалистического строительства создаются настроения бахвальства, настроения парадных манифестаций наших успехов, создаются настроения недооценки сил наших врагов, настроения переоценки своих сил и как следствие всего этого появляется политическая слепота.

Тут я должен сказать несколько слов об опасностях, связанных с успехами, об опасностях, связанных с достижениями.

Об опасностях, связанных с трудностями, мы знаем по опыту. Вот уже несколько лет ведем борьбу с такого рода опасностями и, надо сказать, не без успеха. Опасности, связанные с трудностями, у людей нестойких порождают нередко настроения уныния, неверия в свои силы, настроения пессимизма. И, наоборот, там, где дело идет о том, чтобы побороть опасности, проистекающие из трудностей, люди закаляются в этой борьбе и выходят из борьбы действительно твердокаменными большевиками. Такова природа опасностей, связанных с трудностями. Таковы результаты преодоления трудностей.

Но есть другого рода опасности – опасности, связанные с успехами, опасности, связанные с достижениями. Да, да, товарищи, опасности, связанные с успехами, с достижениями. Опасности эти состоят в том, что у людей, малоискушенных в политике и не очень много видавших, обстановка успехов – успех за успехом, достижение за достижением, перевыполнение планов за перевыполнением – порождает настроения беспечности и самодовольства, создает атмосферу парадных торжеств и взаимных приветствий, убивающих чувство меры и притупляющих политическое чутье, размагничивает людей и толкает их на то, чтобы почить на лаврах.

Не удивительно, что в этой одуряющей атмосфере зазнайства и самодовольства, атмосфере парадных манифестаций и шумливых самовосхвалений люди забывают о некоторых существенных фактах, имеющих первостепенное значение для судеб нашей страны, люди начинают не замечать таких неприятных фактов, как капиталистическое окружение, новые формы вредительства, опасности, связанные с нашими успехами, и т. п. Капиталистическое окружение? Да это же чепуха! Какое значение может иметь какое-то капиталистическое окружение, если мы выполняем и перевыполняем наши хозяйственные планы? Новые формы вредительства, борьба с троцкизмом? Все это пустяки! Какое значение могут иметь все эти мелочи, когда мы выполняем и перевыполняем наши хозяйственные планы? Партийный устав, выборность парторганов, отчетность партийных руководителей перед партийной массой? Да есть ли во всем этом нужда? Стоит ли вообще возиться с этими мелочами, если хозяйство у нас растет, а материальное положение рабочих и крестьян все более и более улучшается? Пустяки все это! Планы перевыполняем, партия у нас неплохая, ЦК партии тоже неплохой, – какого рожна еще нам нужно? Странные люди сидят там, в Москве, в ЦК партии: выдумывают какие-то вопросы, толкуют о каком-то вредительстве, сами не спят, другим спать не дают…

Вот вам наглядный пример того, как легко и “просто” заражаются политической слепотой некоторые наши неопытные товарищи в результате головокружительного увлечения хозяйственными успехами.

Таковы опасности, связанные с успехами, с достижениями.

Таковы причины того, что наши партийные товарищи, увлекшись хозяйственными успехами, забыли о фактах международного и внутреннего характера, имеющих существенное значение для Советского Союза, и не заметили целого ряда опасностей, окружающих нашу страну.

Таковы корни нашей беспечности, забывчивости, благодушия, политической слепоты.

Таковы корни недостатков нашей хозяйственной и партийной работы.

Сталин И.В., "О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников". Доклад и заключительное слово на пленуме ЦК ВКП(б) 3 - 5 марта 1937 г.

Чтобы не дать возможности буржуазным элементам сгруппироваться, чтобы не дать возможности им отвлечь бедноту от непосредственных задач, нам нужно вмешаться в то, что творится в деревне. Мы как раз подвели базу той работе, которая уже началась на местах. На местах работа в деле отделения бедноты от буржуазных элементов началась и идет. Недостает лишь общего организующего толчка из центра, после чего работа пойдет более планомерно. Необходимо работу координировать, объединить, а с другой стороны, влияние ВЦИК будет иметь огромное значение. В местных советах начинают соответствующую работу, получая отсюда директивы с указанием того принципа, который здесь сформулирован правильно. Я нисколько не сомневаюсь в том, что в этом вопросе, как и во многих других вопросах, как и во всех вопросах, мы разделяемся на два резко противоположных лагеря внутри ВЦИК. С одной стороны — все те, которые сплотились в Октябрьские дни за завоевание советской власти и отстаивали советские завоевания, и, с другой стороны — те элементы, которые считали, что то дело, которое мы начали, то дело, за которое мы проливали кровь, было пустым и ненужным. Для правых элементов альфой и омегой всякого движения является вопрос о единстве демократии, всесословном представительстве, всеобщем представительстве, но никогда эти господа не попробуют расшифровать, что это значит.

Если мы возьмем лозунг общедемократического представительства, то для нас с полной несомненностью должно вытекать, что здесь речь идет о замене господства одних классов господством других классов. Если мы в Октябрьские дни передали власть в руки пролетариата и крестьянства, то мы проделали ту работу, которую считали крайне необходимой для проведения в жизнь тех идеалов социализма, которые мы всегда проводили. Если в настоящее время нам говорят о кризисе той советской власти, которая является олицетворением власти действительно трудящихся масс, если говорят о каком бы то ни было другом демократическом правительстве, то это не что иное, как передача власти в руки буржуазии. Мы не сомневаемся в том, что правые элементы гораздо скорее уживутся с той буржуазной властью, о которой они мечтают, чем с властью рабочих и крестьян, и нас нисколько не удивляет, когда они, выступая здесь, с этой кафедры, поют погудки на старый лад: «Вы не вовремя взяли власть, вы должны упраздниться, вы должны передать власть общедемократическим учреждениям, и т. д., т. е. в руки буржуазии», — мы нисколько этому не удивляемся. С другой стороны, для нас вполне понятно, что когда они попутно выступают против тех бесспорных положений, которые нами выставляются относительно самих принципов нашей работы в деревне, тут они пытаются сослаться на то, что и здесь точно так же мы не сможем создать единого демократического фронта. О каком едином демократическом фронте здесь идет речь? Для нас ясно, что речь идет о том демократическом фронте, который объединял всех, начиная от Милюкова и кончая Черновым, а за последнее время кончая и Мартовым. Так пусть они говорят о всеобщем демократическом фронте от Милюкова и до Мартова или еще куда-нибудь вправо. Нас они всегда исключали из этого всеобщего демократического фронта. Мы в этот фронт не можем, да и не желаем входить. Для нас ясно одно, что если мы хотим осуществить наши задачи не только в городе, но и в деревне, если мы будем свою классовую политику, которую проводили в городе, проводить с такой же последовательностью в деревне, то для нас несомненно, что мы нашу задачу осуществим. Ясно, что все эти работы во всех отраслях теснейшим образом связаны с тем или иным отношением к основным принципам. Ибо, исходя только из этих основных принципов, мы сумеем правильно поставить и дело земельное, и дело финансовое, и дело продовольственное, и все то, что интересует всю страну, и деревню, в том числе.

Я.М.Свердлов, Избранные статьи и речи 1917-1919 год, с.85-87