На дворе стояла жаркая казахстанская весна 1990-го года. В те суровые времена Советский Союз уже уверенно дышал на ладан, а курсантам лётного училища хотелось есть. Для того чтобы разнообразить скудную столовскую пайку, решили мы с моим взводным товарищем Вовой организовать небольшой такой гешефт. Так как мы являлись немеркантильными детьми социалистической эпохи и были воспитаны в духе бессребреничества истинных строителей коммунизма, то о спекулятивных операциях знали не сильно много. Поэтому решили проконсультироваться у старших, более опытных товарищей.
И, таки да, один опытный коммерсант со старшего курса нас неплохо подковал в вопросах предпринимательства, капитализма и свободного рынка. После полуночного обсуждения за трёхлитровой баночкой крепкого горячего чая (от нас заварка, кипяток и сахар), план выглядел так:
- перво-наперво, сколачиваем первоначальный капитал. Для этого снимаем с Вовой со сберкнижек все свои ничтожные накопления и занимаем у сокурсников денег - кто сколько даст;
- за небольшой процент от будущих барышей просим старшину взвода отмазывать нас все выходные на построениях и субботних занятиях;
- в ночь с пятницы на субботу вылетаем в Москву и далее во Львов;
- в субботу с утра приходим на Львовский рынок-барахолку, который трещит по швам от изобилия продукции развитой польской лёгкой промышленности, и упаковываемся как еврейские щуки разнообразными женскими косметическими наборами. Наборы эти нужно было выбирать по количеству теней. Брать надо было те, в которые было насовано до тридцати-сорока разных цветов теней для глаз - чем больше, тем лучше - как объяснял нам наш финансовый гуру. Эти самые польские наборы на тот момент являлись форменным чудом, пользующимся ажиотажным спросом в продуваемых всеми ветрами степях северного Казахстана;
- возвращаемся с товаром в Актюбинск и сдаём добычу в комиссионные магазины на реализацию по тройной цене. Через три дня, максимум через неделю, набиваем деньгами спортивные сумки и казённые училищные наволочки;
- пару, а то и тройку, недель в ближайшей пельменной наслаждаемся результатами предпринимательской деятельности!
С точки зрения надёжности, пресловутые «швейцарские часы» в сравнении с нашим планом казались неумелой детской поделкой из просроченного пластилина и прелой соломы.
До момента приезда в Актюбинский аэропорт план работал как идеально выверенный и великолепно смазанный механизм. Из-за чего дальше начало идти всё немного не так, науке до сих пор доподлинно не известно.
Началось всё с того, что нас не взяли на все вечерние рейсы в Москву. Дальше нас не взяли на все рейсы в сторону запада страны. К утру, отчаявшись, мы просились уже на любой борт, в любую сторону, чтобы только выбраться из Актюбинска. В итоге к обеду субботы мы оказались в аэропорту Минеральных Вод. Невезение продолжилось и там, видимо, прилетело самолётом вместе с нами. Из Минвод нас опять не взяли в Москву ни одним рейсом: то проверяющие на борту, то злой командир, то переизбыток «своих» зайцев, то ещё какая напасть.
Утомлять сильно не буду: путём сложных географических зигзагов - Минводы – Москва (через Волгоград или Воронеж – уже теперь точно и не помню за давностью лет, так как таких путешествий я в те времена совершал достаточное количество) – Львов (через Харьков или Брест), мы оказались, таки, в конечном пункте назначения.
Но часы показывал 16-00 воскресенья!
На Львовской барахолке в это время уже только ветер гонял меж рядов разноцветные фантики от заморских кондитерских вкусностей, шуршал обрывками газет и порванными цветастыми пакетами от одежды, с помощью резких порывов позвякивал мелкими камешками о пустые бутылки от диковинного невиданного алкоголя и пытался сдвинуть, намертво налипшие на асфальт, узкие сальные шкурки. Только три или четыре немногочисленные кучки местных коммерсантов в разных углах рынка обмывали успешное закрытие торговой сессии. Мы направились к тем, которые показался нам помоложе. Сначала наша синяя форма ввела торговцев в некоторый испуг, и они начали, искоса поглядывая на нас, неуверенно прятать бутылки в пакет, но присмотревшись к аэрофлотовским кокардам и погонам с буквой «К», быстро успокоились.
После взаимных приветствий и краткого содержательного разговора мы с Вовчиком узнали, что барахолка полтора часа как закрылась, товар убран и сдан под охрану на склады, а основная масса барыг, уже как минимум с час, в барах и ресторанах сбрызгивает коньячком и шампанским утолщение мошны и рост личного благосостояния.
По каким признакам эти молодые ушлые западные предприниматели сделали вывод, что в коммерции мы полные лохи, я не знаю, но этот верный вывод они - сто процентов - сделали. Потому что в следующие десять минут они железно убедили нас, что косметических наборов мы уже нигде точно не купим и впарили нам втридорога кассетный плеер с поломанной крышкой (показывали целый, а в коробку положили поломанный) и по флакону поддельны духов «Шанель» и «Нина Риччи» по цене канистры настоящих. Видимо, неликвида у них с собой больше не было, поэтому сразу после этой коммерческой операции они потеряли к нам всякий интерес и быстро удалились, даже не предложив сделать пару глотков из диковинной бутылки с каким-то красивым цветным ликёром.
Так как ближайший рейс на Москву был только ночью, у нас оставалось время побыть праздными зеваками, а не деловыми бизнесменами, и мы решили прогуляться по почти европейскому городу, приобщиться, так сказать, к древней архитектуре и западной культуре. Ходили, гуляли, рассматривали людей, здания и ещё что-то, не помню уже что.
Случилось, что в те молодые годы, мотивируемые с экранов видеомагнитофонов Арнольдом Шварценеггером, мы активно приобщались к физкультуре, спорту и прочему бодибилдингу, поэтому, увидев дверь под вычурной, - с готическим колоритом, - надписью «Аптека», решили заглянуть на предмет покупки каких-нибудь хороших импортных витаминов.
Аптека представляла собой длинное узкое помещение, с одной стороны которого стояли прилавки с товаром, а напротив прилавков одинокой башенкой возвышалась кабинка с кассой, за которой суровым стражем восседала женщина неопределённых лет с лютым начёсом, состоящим из волос, длительное время выдержанных в крепком растворе перекиси водорода.
Время от времени с разных концов прилавка раздавались зычные крики:
- Халю! Два цитрамона, бинт широкий и две зелёнки!
- Галя! Тетрациклин, две грелки и клизма!
- Халю, стой!!! Этому вместо зелёнки пробей йод, гематоген и касторку!
- Пять глюкозок, вата и анальгин …
Покупатель подходил к кассе, отдавал Гале деньги, взамен получал чек на серой ленточке из рыхлой бумаги, и шёл назад к прилавку, получать свой товар. Торговля кипела, народ заходил, смотрел, покупал, уходил.
Скользя взглядом по прилавкам в поисках интересующего нас зелья, я вдруг увидел их. Презервативы! Импортно-заморские презервативы, по три штуки упакованные в яркие красочные коробочки. В квадратных пакетиках! До этого мне приходилось видеть и использовать только пулемётные ленты из десяти спаянных прямоугольных упаковок со сплющенными резиновыми изделиями. А таких я ещё и не видел! Глянцевые красивые коробочки пленили мой взор, я пару минут рассматривал их завороженным взглядом, и в моём мозгу вдруг вспыхнуло видение золотого Эльдорадо. Я тут же позвал Вовчика на совет директоров. Провели быстрый брейн-ринг на предмет досконального анализа текущей рыночной ситуации.
Все признаки окружающей действительности указывали на то, что развитой социализм, так и не разродившийся добрым ламповым коммунизмом, должен в ближайшем будущем дать дуба. По зрелому размышлению совместными усилиями мы сделали вывод, что на страну надвигается семимильными шагами самый настоящий капитализм, который должен махровым цветом – по законам диалектики - заколоситься на останках рухнувшего базиса, основанного на всеобщем равенстве. А как нам было известно из советских средств массовой информации, рука об руку с капитализмом всегда идут бордели для разврата, набитые под завязку самыми бесстыжими и умелыми шлюхами. Естественно в таких извращённых условиях понадобятся в больших количествах средства предохранения от подлых заболеваний, передающихся половым путём.
Вот тут-то, мы с нашими гондонами и выйдем на растущий рынок, чтобы ликвидировать зияющий разрыв между спросом и предложением. Да не с какими-то унылыми, белыми, сухими советскими «средствами контрацепции», а с самыми настоящими импортными презервативами – тонкими, прозрачными, смазанными и ароматизированными! Махом снимем всю маржинальность и зафиксируем небывалую прибыль. Поднять, по нашим планам предполагалось втрое, а то и вчетверо. Голые знойные женщины, - отчизна которых туземный атолл (с), - бесстыдно и завлекательно улыбавшиеся с каждой пачки, должны были этому очень поспособствовать.
Посчитали финансы - остатков стартового капитала хватало на 600 упаковок. Парнями в то время мы были решительными, а когда дело касалось коммерции, то и совсем неудержимыми.
- Мне шестьсот пачек презервативов, - громко заявил Вовка румяной молоденькой провизорше в тугом белом халатике. И увидев, как она побледнела, Вова быстро добавил, - пожалуйста!
… и мгновенно в зале стало тихо! (с).
Замолкло всё! Замолкли все: люди в аптеке, сотрудницы, касса перестала стучать, шумы с улицы упали на землю и затихли, мухи безмолвно замерли, где сидели. Наступила такая тишина, что стало слышно, как по проводам, нагнетаемый законом Ома, с шуршанием проталкивается электрический ток.
- Че …, че …, чево вам? – еле прошептала провизорша, не в силах переварить услышанное.
- Презервативы, - Вова был непреклонен.
- С…, ско…, сколько вам?
- Шестьсот! - громко отчеканил Вова и жёстко уточнил. – Упаковок!
Обе аптекарши с испугом уставились на двух молодых парней в синей непонятной форме с блестящими кокардами на фуражках. В их глазах читалась испуг. Им, похоже, представилось, что разваливающийся Союз в агонии двинул свои военные орды в Последний Поход на Запад. И видимо, для реализации плана тотального изнасилования всех немок на пути военного потока и посланы эти двое, чтобы обеспечить презервативами всю армию на месяц.
А может они подумали, что это какая-нибудь хитрая прокурорская или милицейская проверка.
Принять решение самостоятельно молодая не смогла. Она подозвала свою напарницу, и они о чём-то зашептались между собой, перейдя для конспирации на язык, из которого я тогда знал только одно смешное слово «телебаченье». Пару минут они шушукались, временами кидая на нас оценивающие взгляды.
- Что они там обсуждают? – спросил я у Вовы, уверенный, что он должен что-то понимать, так как не раз рассказывал, что в детстве проводил каникулы у бабки на Украине. – Нет такого количества что ли?
- Не пойму сильно, бормочут что-то под нос, - прислушивался, наморщив лоб от усилия, мой товарищ, - пытаются понять кто мы и зачем нам столько.
- Скажи, им, что мы с тобой в отпуск на неделю во Львов приехали, - попытался я пошутить, как поручик Ржевский.
Девушки даже совместными усилиями не могли понять, что нужно делать, они растерянно переговаривались, не в силах принять какое-нибудь решение. Вспомнив аутентичные древние истории про эти заповедные места, я понял, что без Вия им не обойтись. Посетители, забыв о порошках и таблетках, смотрели, чем закончится сей неожиданный перфоманс.
В воздухе явно сгустилось какое-то энергетическое напряжение. В этот момент скрипнула, открываясь, дверь с табличкой под стеклом - «Заведующая», и в зал вышла невысокая женщина с волевым, остро рубленым, – как выточенным из камня, – лицом. Иссиня-чёрные волосы были собраны сзади в большой плотный узел, а узкая ярко-красная прямая полоска сжатых губ доказывала, что это и есть заведующая, надёжнее, чем надпись на скрипнувшей двери.
К тишине в зале добавился холодок. Повелительница аптеки окинула свои владения жёстким пронизывающим взглядом, чуть задержав взор на нас с Вовчиком, и коротким, чуть заметным, кивком головы призвала к себе двух своих сотрудниц. Девчонки порхнули к ней и что-то быстро защебетали, склонившись с двух сторон, время от времени кивая то на нас, то на прилавок с презервативами. Строгая дама, видимо, всё быстро поняла, потому что через минуту она раздвинула девушек в стороны одним сильным движением рук и, выступив на пару шагов в нашу сторону, спросила любезно-ледяным тоном:
- Откуда вы, хлопчики? Из России?
Обескураженные неожиданным вопросом, мы даже не стали уточнять, что на данный момент мы, собственно, из Казахстана, а лишь кивнули и вразнобой ответили:
- Да.
- Да.
- Видно! - одарила нас стервозно-елейной улыбкой повелительница лекарственного царства.
Дама сразу развернулась, негромко отрывисто сказала что-то своим подопечным и, не оглядываясь, походкой «от бедра», удалилась в свой кабинет. Девушки хихикнули и зарделись. Некоторые посетители, которые находились недалеко от них, тоже ухмыльнулись. Я ничего не услышал и поэтому не понял мизансцены.
Молодая-румяная в тугом накрахмаленном халате не стала кричать на весь зал: «Галя! Пробей хлопцам шестьсот пачек гондонов!», хотя уже ни для кого в помещении не являлся секретом наш, видимо, необычный для здешних мест, заказ. Она кивком головы призвала к себе моего компаньона, что-то написала на обороте рецептного белого прямоугольничка, отдала бумажку Вове и махнула рукой в сторону кассы.
Кассирша, мельком взглянув на бумажку, назвала сумму, и пока Вова отсчитывал деньги, не стесняясь, разглядывала его с каким-то испуганно-уважительным любопытством.
Взяв у Вовчика чек, молодая ловким эротичным движением наколола его на вертикальную острую спицу и, выразительно покачивая бёдрами, удалилась в подсобку, бросив нам через плечо:
- Подождите немного.
Ждали мы минут двадцать, по истечении которых девушка появилась со склада с двумя большими, бандерольного вида, свёртками из плотной серой крафт-бумаги. Отдавая Вове перетянутые коричневым шпагатом пакеты, она чуть дольше задержала их в руках и одарила моего компаньона томным, заинтересованным, с изрядной долей сексуальности, взглядом. Измученный двумя сутками безостановочных перелётов Вовчик намёка не понял. Мы поблагодарили девушек и, не проверяя пакеты, рассовали их по сумкам и вышли в тёплый вечер весеннего Львова.
Отойдя от аптеки метров на десять, мой товарищ внезапно принялся истерически ржать.
«Перенервничал. Слабак!» - каюсь, подумал я.
Отсмеявшись, он ответил на мой вопросительно-недоумённый взгляд:
- Урывками, из того, что слышно было, понял, что не хотели сначала продавать, опасались чего-то, – ещё хихикая, пояснил Вован, - ну, а потом заведующая им разрешила.
- Что поразилась нашим сексуальным способностям?! - опять попытался сострить я.
- Нет! Она сказала им: «Т-ю-ю, да нехай забирают. Нечего москаликам плодиться!»
* * *
Обратно мы долетели быстро и без всяких приключений.
