Однажды косатка потеряла новорожденного детёныша и оплакивала его больше двух недель. Это – самый долгий пример траура среди морских млекопитающих.
Не стоит думать, что скорбь присуща только людям. Благодаря исследованиям и наблюдениям учёных мы знаем, что своих умерших оплакивают слоны, гориллы и даже парнокопытные – например, пекари (мускусные свиньи). В числе животных, которым не чуждо горькое чувство потери близких, находятся и морские млекопитающие, у которых есть свои похоронные ритуалы. Этот факт подтверждает один трагичный случай, который морские биологи наблюдали в 2018 году.
В июле они заметили у берегов Британской Колумбии (провинция Канады) 20-летнюю косатку J35, которую также называли Талква. Талква поддерживала у поверхности воды умершего детёныша. Он погиб спустя полчаса после появления на свет, oднако его мать долгое время не могла вернуться к нормальной жизни после утраты.
Удерживая тело детёныша за плавник и подталкивая головой, она проплыла больше 1600 км вдоль побережья Британской Колумбии и североамериканского штата Вашингтон. Каждый раз, когда труп детёныша выскальзывал из её «объятий» и начинал тонуть, самке приходилось делать по шесть-семь глубоких вдохов и нырять, чтобы вернуть его на поверхность.
Талква держалась поодаль от других косаток из своей семьи J и, по-видимому, не охотилась. Непонятно, как она питалась: возможно, сородичи добывали для неё пропитание, или она отказалась от еды совсем. Как поясняют специалисты, косатка её возраста может прожить до месяца без пищи – но у Талквы совсем недавно закончилась беременность, и точно оценить её состояние сложно.
Первые несколько суток останки детёныша были невредимы (видимо, этому способствовала холодная вода) – но потом они начали разлагаться.
Ученые начали всерьёз опасаться за здоровье самки: истощение могло помешать ей эффективно охотиться. Кроме того, столь долгая скорбь, ранее не замеченная у её сородичей, могла свидетельствовать о серьёзных психологических проблемах. Значит, даже попрощавшись с малышом, J35 могла потерять способность адекватно реагировать на ежедневные вызовы, с которыми она сталкивается в своей среде обитания.
Люди никак не могли облегчить участь несчастной матери: оставалось лишь наблюдать за её поведением. При этом биологи напомнили, что J35 относится к малочисленной семье «южных резидентных» косаток. Тогда в семье J оставалось лишь 75 особей – и J35 стала первой самкой, которая принесла потомство за эти три года. Одна из причин – нехватка пропитания: в привычной им акватории встречается всё меньше лосося и другой рыбы.
«Похоронные» ритуалы у морских млекопитающих изучены достаточно хорошо: учёным известно, что китообразные подолгу остаются рядом с умершими сородичами. Но до сих пор ни разу не был описан случай такого продолжительного траура.
Наличие ритуалов, напоминающих сопровождение в последний путь, было замечено у индийской афалины (Tursiops aduncus), длиннорылого продельфина (Stenella longirostris), косатки (Orcinus orca), австралийского горбатого дельфина (Sousa sahulensis), кашалота (Physeter macrocephalus), серого дельфина (Grampus griseus) и короткоплавниковой гринды (Globicephala macrorhynchus).
В случае смерти одного из сородичей представители этих видов животных не сразу отпускают его: сначала они плывут «вместе», поддерживая неподвижное тело.
Спустя 17 дней после смерти детёныша J35 была замечена за охотой на лососей в проливе Харо. Трупа малыша рядом не было: очевидно, он опустился на дно моря Селиш (так называют систему заливов и бухт между Канадой и США). Поведение косатки специалисты назвали «оживлённым», а физическую форму – хорошей.
Ещё за два дня до этого Талква (уже без детёныша) попадалась на глаза туристам в проливе Джорджии, но доподлинно факт окончания «траура» был установлен спустя 17 суток после гибели новорожденной косатки.
