Итак, неравномерность исторического процесса и, как следствие этого, наличие межформационных взаимодействий в различные исторические эпохи выступают одним из основных факторов исторического многообразия. Иначе говоря, пространственное разнообразие истории есть следствие ее неравномерного развития во времени.
До сих пор мы затрагивали преимущественно экономическую сторону вопроса. Но на одной и той же экономической основе (и в рамках, которые она задает) возможны самые разнообразные вариации однотипных обществ. И это зависит уже преимущественно от надстроечных факторов, от их конкретного соотношения, от особенностей традиций, культуры и т. д.
Исторический процесс есть результат взаимодействия самых различных и неравных по своей величине сил, среди которых экономика лишь в конечном счете пробивает себе дорогу как сила определяющая.
Мы рассматривали проблему факторов многообразия пока на довольно абстрактном уровне — на уровне меж- и внутриформационных взаимодействий. Категорией, отражающей сплетение всех взаимодействий в данных условиях места и времени и потому дающей выход к конкретно-историческому анализу действия факторов многообразия, является понятие исторической среды.
Это —комплексное, синтетическое и вместе с тем конкретное понятие, познавательное значение которого в нашей философско-социологической литературе часто недооценивается. Порой оно даже рассматривается как устаревшее, принадлежащее прошлому. Но это неверно, ибо исторический материализм не отбрасывает понятие исторической среды, а дает ему научное истолкование как конкретной совокупности исторических взаимодействий в определенных условиях места и времени, зависящей в конечном счете от характера экономических отношений.
Каждый народ в своем развитии формирует определенную внутреннюю историческую среду, и, кроме того, он испытывает влияние внешней исторической среды. Совокупность внутренней и внешней среды в их взаимодействии и называют обычно конкретными историческими условиями. Все исторические события происходят в определенной исторической среде, и ее разнообразие есть одновременно и выражение, и источник многообразия истории;
Для судеб отдельных народов характер конкретных исторических взаимодействий имеет важное, а подчас и решающее значение. История показывает, что в результате таких взаимодействий целые народы были полностью, или почти полностью, истреблены (тасманийцы, аборигены Австралии и т. д.), гибли царства, культуры, покрывались песками ранее цветущие земли. Но без исторических взаимодействий невозможно и прогрессивное развитие, движение общества вперед. Рим, завоевав Грецию, воспринял ее культуру. Россия заимствовала у Византии христианство и тем самым приобщилась к ее культуре.
Дело этим не ограничивается. Взаимодействие народов, находящихся на разных уровнях, неоднократно служило в истории средством перехода всего общества на новую ступень развития.
Энгельс, анализируя специфику рабовладельческого общества, показал, что оно сталкивается с неразрешимым для него противоречием, когда труд— основа существования любого общества — становится уделом раба, занятием, недостойным свободного человека. В силу этого противоречия рабовладельческое общество оказывается неспособным самостоятельно перейти к новому способу производства.
Такой переход, согласно Энгельсу, оказывается возможным только там и тогда, где возникает стык двух процессов: процесса разложения рабовладения у одних народов и родового строя — у других, выступающих завоевателями. Такая историческая ситуация сложилась, когда германские племена, находившиеся на стадии разложения родового строя, завоевали Римскую империю. В рамках этого исторического взаимодействия Энгельс и рассматривает процесс возникновения феодализма в Западной Европе.
Историческая среда оказывает воздействие на направленность развития. Такого рода влияние было, очевидно, одной из причин того, почему разложение родового строя у славянских племен привело не к господству рабовладения, а через ряд переходных форм — к феодализму. Дело в том, что эти племена переходили к классовому обществу тогда, когда рабовладельческое общество уже исторически себя изжило и в Европе и Византии, составлявших внешнюю историческую среду для них, развивался феодализм.
Анализ исторической среды выступает необходимой предпосылкой перехода на новый уровень исследования, а именно исследования деятельности людей. Деятельность людей всегда протекает в определенной среде. Анализ истории в плане деятельности масс, классов, социальных групп и т. д. выявляет новую совокупность факторов ее многообразия, которое зависит не только от объективных взаимодействий конкретных условий, но и от активности социального субъекта.
Сама эта активность определялась остротой объективных социальных коллизий и противоречий, динамикой развития производительных сил, интенсивностью социальных взаимодействий и т. д. Все эти обстоятельства, отражаясь в деятельности людей, стимулируя их активность, в то же время сами зависят от неё.
Мы не можем согласиться с теми авторами, которые все сводят к деятельности и под флагом критики «теории среды» абсолютизируют саму деятельность до отрицания значения объективвных условий. Но в то же время мы против всякого отрыва условий от деятельности. Вне деятельности они перестают играть роль условий. Кроме того, деятельность не только зависит от условий, но и видоизменяет их, преобразует, и потому зависимость деятельности от условий не может быть понята как фатальная, жесткая, однозначная. Творческое начало в истории исходит от субъекта, и не только индивидуального, но и социального.
В буржуазной социальной философии распространены элитарные концепции, согласно которым только меньшинство, выдающиеся личности творят историю. Марксизм всегда вел борьбу с этими взглядами, какой бы конкретный облик они не принимали.
К. Маркс и Ф. Энгельс подвергли сокрушительной критике младотегельявство за его противопоставление «критически мыслящей личности» как творческого начала истории инертной массе.
Г.В. Плеханов и В. И. Ленин доказали несостоятельность народнической теории «героев» и «толпы». В марксистской литературе подвергнута критическому анализу элитаристская концепция 0. Шпенглера, А. Тойнби и др. согласно которой развитие происходит благодаря творческой личности или творческому меньшинству общества, а культура существует и развивается, пока она воспроизводит творческое меньшинство. Когда же она перестает выполнять эту функцию, она, дескать, гибнет. Порочность этого взгляда, отрицающего роль масс в истории, в марксистской литературе полностью доказана.
На самом деле именно массы представляют собой творческую силу истории, а их деятельность и есть процесс исторического творчества. Примеров революционного творчества масс немало.
Так, Советы возникли в нашей стране по инициативе масс как органы вооруженного восстания. Инициатива и активность масс породили социалистическое соревнование и ого различные формы.
Одно из величайших преимуществ социализма перед прежними общественными формами состоит в том, что он, уничтожая социальные антагонизмы, создает условия, стимулирующие огромный рост социальной активности масс, и вырабатывает организационные формы, благодаря которым усиливается целенаправленность и действенность, результативность их творческой активности.
Но, конечно, дело не в отдельных примерах, а в том, что в самой деятельности масс, в борьбе классов, активности социальных групп рождается новое — то, чего нет в прошлом; и от интенсивности деятельности, от активности социального субъекта в решающей степени зависят и темпы исторического движения, и многообразие его форм. Поэтому можно с полным основанием сказать, что объективные взаимодействия, разнообразие конкретных условий выступают в качестве факторов многообразия не сами по себе, а лишь в связи с деятельностью, а последняя, будучи творческим началом истории, выступает непосредственным источником ее многообразия.
Отрицание марксизмом элитарной концепции «творческого меньшинства» вовсе не означает отрицания творческой роли великой личности и ее способности воздействовать на форму реализации общих законов истории. Личность накладывает отпечаток своей индивидуальности на ход событий и в этом смысле выступает в качестве одной из причин своеобразия развития народа, страны, целого региона. Мы здесь не затрагиваем вопрос о том, почему конкретная личность выделяется из общей массы. Нас интересует другое: почему она может оказывать заметное влияние на ход событий, почему в данном случае индивидуальные действия оказываются социально значимыми. Это объясняется тем, что идеи и решения выдающихся личностей, стоящих во главе масс, классов, партий, государств, армий и т. д., многократно усиливаются функционированием аппарата власти или действиями тех масс, во главе которых находится данная личность.
В результате отдельная личность по силе своего воздействия на ход истории оказывается, сравнимой с другими социальными силами, из взаимодействия которых и складывается конкретный исторический процесс. С учетом особенностей сферы деятельности сказанное можно отнести и к роли выдающихся ученых, писателей, изобретателей и т. д.
Влияние личности, следовательно, неотделимо от действий масс, с которыми она связана. Но связь эта диалектична. В принципе, чем активнее выступают массы, чем большую инициативу они проявляют сами, тем больше способна сделать и личность, стоящая во главе этих масс. Но такой тип влияния личности характерен для революционных периодов истории и для прогрессивных движений. Величайшая роль В. И. Ленина в истории неразрывно связана с активностью рабочего класса и трудящихся России в эпоху революции. В ходе кубинской революции активность и инициатива небольшой группы революционеров во главе с Фиделем Кастро были порождены и поддержаны активностью самих масс, это и привело революцию к победе. И наоборот, революционная активность, самоотверженность и беззаветный героизм группы Че Гевары, не подкрепленные активностью масс, не дали ожидаемых политических и исторических результатов.
Другой тип связи личности и массы возникает тогда, когда пассивность масс даёт возможность небольшому господствующему меньшинству и выдвигаемым им лидерам «творить историю», манипулируя массами по своему усмотрению. В данном случае личность также придает конкретной истории оттенок своеобразия.
Это обстоятельство и используется сторонниками элитарных концепций для доказательства того, будто именно творческое меньшинство и отдельные выдающиеся личности делают историю. На самом деле такое влияние личности на ход истории означает лишь, что внутренние противоречия в данном обществе еще не достигли той степени остроты, чтобы поднять массы на борьбу, вызвать их собственную активность. Особенно очевидным это становится при династических войнах, дворцовых переворотах, военных путчах, верхушечных революциях, когда массы либо остаются безразличными к изменениям, либо еще не готовы к активным действиям.
Возможен и такой вариант социально значимой деятельности личности, когда она искусственно стимулирует активность масс, создает обстановку массовой истерии, направляя гнев или энтузиазм масс в нужную для нее сторону. Это тоже форма манипулирования массами, ибо в данном случае личность навязывает им чуждые интересы. Благоприятная почва для такого манипулирования создается там и тогда, где и когда личность обожествляется, если её установки принимаются бездумно и отношение к ней характеризуется слепым и безоговорочным подчинением, короче, в обстановке культа личности. Развязанный Мао Цзэдуном шабаш хунвейбинов, китайская «культурная революция» — яркая иллюстрация подобного взаимоотношения.
Таким образом, личность, индивидуальность — один из источников исторической инициативы, в следовательно, и своеобразия конкретной истории различных стран и народов.
Все перечисленные факторы многообразия истории позволяют конкретизировать принципы методологии исследования реальных процессов, объяснить в каждом конкретном случае, чем определяются особенности развития той или иной страны, народа, эпохи итд.
