Это морской зверь, действительно, похожий на выдру, но раза в два крупнее и, на свою беду, обладавший гораздо более ценным мехом. Первые шкурки каланов в Петербург привезла еще экспедиция Беринга: на зверьков до того не охотились, людей они не боялись и стали легкой добычей. Экспедиция привезла с собой более 900 шкурок каланов, добытых на острове Беринга. Мех калана, поступивший, в частности, на аукционы Лондона, за свои прекрасные качества был немедленно очень высоко оценён в Европе, и добытые шкурки окупили всю экспедицию. С этого момента начался регулярный и бесконтрольный отлов каланов по всей зоне их обитания: на Командорских островах, на Камчатке, на Курильских островах и на Аляске. Даже для Российско-Американской компании (РАК), о которой мы уже говорили в предыдущей части, охота на калана была одним из основных видов деятельности (и уж самым прибыльным – точно). А к концу восемнадцатого столетия к массовой добыче каланов подключились англичане и американцы.
А вот с земледелием на Аляске как-то не ладилось. И это сильно ограничивало приток русских переселенцев. Вот что писал об этом командующий судами РАК в 1854 – 1862 гг., капитан-лейтенант Ф.К. Верман:
«В стране неспособной производить ... хлеб, не может водвориться цивилизация чрез значительное переселение образованного народонаселения, ибо непонятно, что побудит оное к переселению в такой глухой и дальний край, где ожидают его только одни лишения и труды без какого-либо действительного вознаграждения, тогда как у нас дома в России, и в Сибири, не говоря уже об Амуре, еще остаются большие пространства в благодатном климате пустыми и нетронутыми»[1].
Таким образом, к середине XIX века на Аляске сложился развитой морской зверобойный и пушной промысел на фоне зачаточного земледельческого комплекса. Ниже проиллюстрирую это некоторой статистикой, взятой главным образом из книги советского исследователя
С.Б. Окуня[2].
Важной частью промысла была добыча морских котиков, чьи лежбища также были впервые описаны экспедицией Беринга. Мех этого тюленя очень быстро оценили люди за влагоустойчивость и высокую износостойкость в сочетании с привлекательным внешним видом. Похожий на бархат, он использовался для опушки, из него шили пальто и шляпы. Для котиков это «попадание в тренд» стало печальной новостью. В 1842-1861 г.г. в среднем в год добывали до 17821 котов, и, как отмечал ревизор С. А. Костливцев, «число это может быть удвоено и даже утроено без всякого вреда для промысла».
Еще одним ценным морским зверем, да к тому же, сохранившимся к тому времени исключительно на территории русских владений, был морской бобр, или калан, о котором говорилось выше. Ареал его обитания в то время: архипелаг Александра, полуостров Аляска, Алеутские и Курильские острова. Охотой на морских бобров занимались преимущественно туземцы (алеуты, эскимосы и прочие).
Для внешней торговли и для сбыта в России добывались также речные бобры (помимо целых шкур вывозились и отдельно бобровые хвосты), выдры, лисицы, песцы, медведи, рыси, соболи. Эта пушнина в основном выменивалась в редутах и одиночках у аборигенов.
Если же оценить динамику добычи и продажи шкур через РАК, то можно выделить две параллельные тенденции: добыча морского зверя сокращалась (поскольку популяции котиков и каланов стремительно уничтожались), а сухопутного – наоборот – росла (вместе с ростом числа поселений и представителей компании на материковой части Аляски). Некоторым исключением могут служить собол чья популяция изначально, вероятно, бла относительно небольшой.
Ниже, собственно таблица [3].
1797 - 1821 г.г. 1842 - 1862 г.г.
Морские котики 72 894 25 899
Каланы 1 232 374 372 894
Речные бобры 34 546 157 484
Выдры 14 969 70 473
Песцы (голубые и белые) 40 596 54 134
Соболи 17 298 12 782
Но не все сводилось к сокращению популяции, понимая, что скоро морского зверя не станет совсем, РАК, начиная с 20-х годов XIX века, принимает меры по охране поголовья наиболее ценных пород морского зверя («запуски» - запрет на охоту в определенных местах на один-два года; запрещение охотиться на самок морских котов и бобров; запрет использовать огнестрельное оружие во время охраны, чтобы не отпугивать зверя, и т. д.). И эти меры уже в следующем десятилетии стали приносить первые результаты – опустевшие лежбища котиков стали вновь заполняться молодняком, чаще встречались каланы. Обо всем этом говорилось в отчетах сотрудников компании руководству.
Также РАК приходилось вести ожесточенную борьбу с конкурентами. На море браконьерствовали американские китобои, тоже охотно забивавшие котиков и каланов вместо китов.
На суше же еще активнее работала Компания Гудзонова залива. Канадские меха вытесняли пушнину Российско-Американской компании с китайского рынка. Этому способствовало и то, что с качеством выделки меха у РАК были серьезные проблемы.
А в середине века РАК получила серьезный удар и на внутреннем рынке, лишившись самого крупного покупателя: российская армия ввела барашковые воротники взамен воротников из речного бобра.
В результате, к 1860-м годам состояние компании стало критическим, росли долги по налогам. А тут еще начались проблемы с зерном. Своего зерна на Аляске практически не выращивали, везти и России было очень дорого, и хлеб закупали обычно в Калифорнии. Но в 1849 году там началась «золотая лихорадка», Калифорнию наводнили старатели со всей Америки и цены на хлеб выросли втрое. Что так же ударило по и без того трещавшему бюджету компании.
Думается, эти серьезные проблемы главного агента по освоению Аляски сыграли не последнюю роль при принятии решения о ее продаже.
Но для объективности надо упомянуть, что к тому времени экономика заморской колонии России не сводилась только к добыче пушнины. Компания пыталась, говоря современным языком, диверсифицировать свою деятельность, создавать новые направления, некоторые можно даже назвать экзотическими. Например, разработка и вывоз льда. На лед большой спрос появился в Калифорнии после «золотой лихорадки» 1849 г. Это была выгодная торговля для РАК: себестоимость добычи и доставки льда составляла около 2,5 долларов, а продажная цена была – 25 долларов. Ежегодная потребность рынка оценивалась в 3 тыс. тонн. Лед добывали из озер на острове Лесном близ Кадьяка и в Ново-Архангельске. Однако не успела компания наладить производство льда, как конъюнктура в Калифорнии изменилась, и ледяной промысел стал убыточным. Не заладилось с угледобычей, хотя попытки такого рода предпринимались.
Гораздо более успешной оказалась политика компании по налаживанию связей с местным населением: на Аляске строились школы, церкви. Русские переселенцы заключали браки с местными жителями. И не удивительно, что даже после продажи Аляски, на ней сохранилась довольно мощная (по меркам того времени) русская диаспора.
Новые хозяева Аляски (вмериканцы) поначалу тоже делали ставку на эксплуатацию ее фауны. Однако близилось время, когда у нее появится новый «главный ресурс». Впрочем, это уже следующий акт нашей истории.
И в качестве PS: правильный ответ про то, когда Аляска стала штатом.
Произошло это намного позднее того дня, когда был подписан Договор о продаже. С 1867 года Аляска находилась в ведении военного министерства США и называлась «Округ Аляска». В 1912 году Аляска получила статус «Территория Аляска» (территории, находящиеся под управлением правительства США, но не являющиеся частью какого-либо штата или округа Колумбия). И только в 1959 году она стала штатом.
