Алан Остен, охваченный нервной дрожью, поднимался по темной и скрипучей лестнице недалеко от улицы Пелл, а потом долго осматривался на тускло освещенной площадке прежде, чем нашел нужное имя, небрежно написанное на одной из дверей.
Он толкнул дверь, как ему и сказали, и оказался в комнатушке, в которой не было ничего, кроме простого кухонного стола, кресла-качалки и обыкновенного стула. На одной из грязно-коричневых стен было несколько полок, с дюжиной баночек и бутылочек на них.
В кресле-качалке, читая газету, сидел старик. Алан, не говоря ни слова, вручил ему карточку, которую ему дали. «Присаживайтесь, господин Остен», – поприветствовал старик. «Рад знакомству».
«Правда ли», – спросил Алан, «что у вас есть зелье, с – эмм, – весьма необычного свойства?»
“Дорогой мой сэр», – ответил старик, «мои знания не очень обширны – я не занимаюсь слабительными и лекарствами от зубной боли – но я умею делать разные вещи. Думаю, ничто из того, что я продаю, нельзя назвать обычным».
«Что ж, дело в том…», – начал Алан.
«Вот, например», – перебил старик, потянувшись к бутылочке на полке. «Эта жидкость бесцветна как вода, практически безвкусна, ее нельзя почувствовать в кофе, молоке, вине или любом другом напитке. И определить при вскрытии тоже нельзя».
«Хотите сказать, что это яд?» – спросил Алан.
«Можете назвать это средством для чистки перчаток, если хотите», – безразлично сказал старик. «Может, оно и очистит их. Я никогда не пробовал. Можно назвать его средством для чистки жизни. Иногда жизни нужно чистить».
«Но мне не нужно ничего такого», – пробормотал Алан.
«Может, вам нужно что-то такое же», – произнес старик.
«Знаете ли вы цену этого? За одну чайную ложку, которой достаточно, я прошу пять тысяч долларов. Не меньше. Ни на пенни».
«Надеюсь, не все ваши зелья такие дорогие», – с опаской сказал Алан.
«Ох, конечно же нет, мой дорогой. Нет смысла назначать такую цену за приворотное зелье, например. Молодые люди, которые в нем нуждаются, очень редко располагают такой суммой. Иначе бы оно им не понадобилось».
«Рад это слышать», – сказал Алан.
«Я считаю так», – сказал старик. «Угоди клиенту с одной покупкой, и он вернется к тебе, когда ему понадобится что-то еще. Даже если она и будет дороже. Он будет копить на нее, если будет такая необходимость».
«Так вы на самом деле продаете приворотное зелье?», – спросил Алан.
«Будь иначе», – сказал старик, потянувшись за другой бутылочкой, «я бы не упоминал другое зелье. Лишь в положении, когда от вас кто-то зависит, вы можете позволить себе такую откровенность».
«И эти зелья», – сказал Алан, «они ведь не просто – как это сказать…»
«О, нет», – поспешил разуверить его старик. «Их эффект долог, они продлевают мимолетный порыв, делая его необузданным, настойчивым. Вечным».
«О боже!»- воскликнул Алан, пытаясь скрыть личный интерес. «Как же интересно!»
«Но учтите и духовную сторону вопроса», – сказал старик.
«Я помню о нем», – сказал Алан.
«Эти зелья заменят безразличие преданностью. Презрение – обожанием. Дайте всего каплю этого зелья вашей возлюбленной – его запах не чувствуется в супе, апельсиновом соке и коктейлях – и какой бы веселой и головокружительной она ни была, она кардинально изменится. Она больше не захочет ничего, кроме одиночества и вас».
«Я едва могу в это поверить», – сказал Алан. «Она так любит вечеринки».
«Больше она и не подумает о них», – заметил старик. «Она будет бояться красоток, которых вы там можете встретить».
«Она и правда будет ревновать?» -в восторге воскликнул Алан. «Меня?»
«Да, и она захочет быть для вас всем».
«Она уже для меня все. Только для нее это не имеет значения».
«Будет, когда выпьет это. Для нее это будет иметь значение. Вы – единственное, что будет интересовать ее в жизни».
«Прекрасно!» – вскричал Алан.
«Она захочет знать все, что вы делаете», – продолжил старик. «Все, что происходило с вами в течение дня. Каждое слово. Она захочет знать, о чем вы думаете, почему внезапно улыбнулись и почему вам грустно».
«Это любовь!» – воскликнул Алан.
«Да», – сказал старик. «Как же внимательна будет она к вам! Она никогда не позволит вам утомляться, сидеть на сквозняке, пропускать обед. Если вы задержитесь на час, она будет в ужасе. Будет думать, что вас убили или что вас похитили сирены».
«Едва могу представить Диану такой», – воскликнул Алан, охваченный радостью.
«Вам не придется использовать воображение», – сказал старик. «И, кстати, поскольку рядом всегда есть сирены, если вдруг так сложатся обстоятельства, в будущем, вам не нужно сдерживаться и волноваться. Она простит вас, в конце концов. Конечно, она будет оскорблена, но простит вас – в конце концов».
«Этого не случится», – пылко прошептал Алан.
«Конечно нет», – сказал старик. «Но, если случится, вам не стоит переживать. Она никогда не разведется с вами. О, никогда! И, конечно, она никогда не даст вам и малейшего повода для беспокойства».
«И сколько», – спросил Алан, «стоит это великолепное зелье?»
«Оно не такое дорогое», – сказал старик, «как средство для чистки перчаток, или жизни, как я иногда его называю. Нет. Оно стоит пять тысяч долларов и ни пенни меньше. Нужно быть старше, чем вы сейчас, чтобы потакать себе в таких прихотях. На него нужно накопить».
«Но приворотное зелье?» -спросил Алан.
«Ах, это», – пробормотал старик, выдвигая ящик стола и доставая оттуда маленький, грязный пузырек. «Это стоит всего лишь доллар».
«Не могу передать вам, как я благодарен», – сказал Алан, глядя, как он наполняет пузырек.
«Хочу напомнить», – сказал старик, «что покупатели возвращаются, позже, когда они намного состоятельнее, и хотят более дорогих вещей. Вот, пожалуйста. Вы убедитесь, что оно очень эффективно».
«Еще раз спасибо», – сказал Алан. «До свидания».
«Au revoir», -сказал старик.
