Я люблю дождь, особенно летом. Когда тёплые капли барабанят по подоконнику, а мама разрешает открыть окно, и в комнату залетают брызги. Но сегодня дождь какой-то злой. Холодный, осенний. Он загнал всех с нашего двора по домам, даже Витьку с пятого этажа, который обычно гуляет в любую погоду.
Я сижу у окна и рисую пальцем на запотевшем стекле кошку. У неё длинные усы и пушистый хвост. Вот бы у меня была настоящая... Но мама говорит, что от животных много шерсти, а папа добавляет про ответственность. Как будто я маленькая! Мне уже девять, между прочим.
Стоп. Я прищуриваюсь, вглядываясь в серую пелену дождя. Там, возле старой липы, что-то шевелится. Что-то маленькое и... Мокрое!
Натягиваю резиновые сапоги прямо на домашние тапочки, хватаю куртку и бегу вниз. Мама на кухне гремит посудой – готовит ужин, так что не заметит. Лифт, как назло, не работает, но я несусь по ступенькам, перепрыгивая через одну.
Котёнок всё ещё там! Серый, худющий, с белыми носочками на лапках. Он так дрожит, что у меня внутри всё сжимается. Протягиваю руку – и он не убегает. Только смотрит огромными жёлтыми глазами, в которых столько надежды, что я чуть не плачу.
– Иди сюда, маленький, – шепчу я, снимая куртку. – Сейчас мы тебя завернём...
Котёнок такой лёгкий, что кажется, будто в куртке только дождевые капли. Прижимаю его к груди и чувствую, как колотится крошечное сердце. Нет, я его не брошу. Ни за что.
Поднимаюсь домой медленно, стараясь не шуметь. В голове уже крутятся варианты, что сказать родителям. Может, про то, что скоро зима, и он замёрзнет? Или про то, что я буду сама убирать за ним, и никакой шерсти не будет? Или...
Звук маминых шагов в коридоре застаёт меня на пороге квартиры. Дверь открывается, и я вижу её удивлённое лицо.
– Маша? Почему ты мокрая? А что это у тебя...
Котёнок выбирает именно этот момент, чтобы чихнуть. Тихо так, жалобно. И я понимаю – сейчас или никогда.
– Мам, – говорю я твёрдо, хотя внутри всё дрожит, как этот котёнок недавно. – Мам, послушай. Я знаю, что ты скажешь. Про шерсть, про ответственность, про то, что я ещё маленькая. Но посмотри на него. Он умрёт там один, под дождём. А я... я справлюсь, честное слово! Буду кормить, убирать, играть с ним. Научусь всему. Пожалуйста...
Мама молчит. Долго-долго. Я уже знаю это её молчание – так бывает, когда она очень хочет сказать "нет", но подбирает правильные слова. Котёнок в куртке завозился, и я прижала его крепче.
– Маша, – наконец говорит мама, и я готовлюсь услышать это ужасное "нет". – Давай для начала его высушим.
Я не верю своим ушам. Это не "да", но это и не "нет"! Быстро, пока мама не передумала, юркаю в ванную. Достаю своё мягкое полотенце с дельфинами, то самое, которое папа привёз из командировки. Котёнок тихонько мурчит, пока я его вытираю, и это самый прекрасный звук на свете.
– Какой он худой, – говорит мама, заглядывая в ванную. – Сейчас посмотрю, что у нас есть из еды... Папа скоро придёт, нужно будет с ним поговорить.
Я улыбаюсь. Когда мама начинает заботиться, это хороший знак. Очень хороший.
– Его зовут Персик, – говорю я уверенно, хотя придумала имя только что. – Смотри, мам, у него носочки белые, как будто он в сливки наступил!
Папа приходит, когда мы с Персиком уже обосновались на кухне. Котёнок жадно лакает молоко из блюдечка, а я сижу рядом на корточках, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть.
– Так-так, – говорит папа, остановившись в дверях. – У нас гости?
– Пап, я его на улице нашла, под дождём, – тараторю я, пока мама не начала объяснять по-своему. – Он совсем один был, и замёрз, и...
– И теперь ты хочешь его оставить? – папа присаживается рядом со мной на корточки, разглядывая Персика. – Знаешь, у меня в детстве тоже был кот. Рыжий. Правда, мама твоя об этом не знает...
– Теперь знаю, – улыбается мама, и я замечаю, как они переглядываются. Так всегда бывает, когда они говорят без слов.
– Я всё-всё буду делать сама! – обещаю я. – И лоток чистить, и кормить вовремя, и играть с ним. У меня даже есть копилка, там на корм хватит...
– Тише-тише, – папа кладёт руку мне на плечо. – Давай так: неделю испытательного срока. Если справишься – оставим. Идёт?
– Идёт! – я готова прыгать от радости, но нельзя – Персик ещё ест.
Следующие дни превращаются в настоящее испытание. Я встаю на час раньше обычного, чтобы почистить лоток и покормить Персика перед школой. Выгребаю все свои карманные деньги на кошачий корм и лоток. Читаю в интернете про котят, про прививки, про то, как их правильно воспитывать.
А потом Персик заболевает.
Это случается на пятый день нашего испытательного срока. Утром он не подбегает ко мне, как обычно, а лежит в своём уголке. Не ест, не играет, только дышит тяжело.
– Мам, – я стою у родительской кровати в пять утра, глотая слёзы. – Мам, с Персиком что-то не так.
Мама просыпается мгновенно, как будто и не спала. Пока папа ищет в интернете адрес ближайшей ветеринарной клиники, она быстро одевается. Я сижу рядом с Персиком, гладя его горячую голову. Не знала, что у котят может быть такая высокая температура.
– Возьми его одеяльце, – говорит мама, протягивая мне куртку. – И поехали.
В такси я держу Персика на коленях, заворачивая его поплотнее. Он такой маленький и слабый, что я еле сдерживаю слёзы. А ведь всего вчера он гонялся за бумажным бантиком и пытался поймать свой хвост...
В клинике пахнет лекарствами. Молодая женщина-ветеринар осматривает Персика, хмурится, делает какой-то укол. Говорит сложные слова: "простуда", "ослабленный иммунитет", "обезвоживание". Я вцепляюсь в мамину руку.
– Ему нужно будет давать лекарства каждые шесть часов, – объясняет врач. – И следить, чтобы пил больше воды. Это серьёзно, но если всё делать правильно – выкарабкается.
Домой мы возвращаемся с целым пакетом лекарств. Я записываю в свой школьный дневник все назначения: что, когда, сколько. Расчерчиваю таблицу, чтобы отмечать каждый приём лекарств.
– Может, я останусь дома? – спрашиваю у мамы. – Вдруг ему станет хуже?
– Нет, Маша, в школу ты пойдёшь, – мама качает головой, но не строго, а как-то по-другому. – Я сегодня поработаю из дома, присмотрю за ним. А ты после уроков сменишь меня, договорились?
Я киваю. Весь день в школе не могу сосредоточиться, постоянно смотрю на часы. На перемене звоню маме – Персик выпил немного воды. Уже хорошо.
Следующие три дня превращаются в бесконечную череду лекарств, измерений температуры и попыток накормить больного котёнка. Я почти не сплю, просыпаюсь по будильнику каждые шесть часов. Мама помогает, но основные заботы беру на себя – ведь я обещала справляться сама.
И вот однажды утром Персик встречает меня у миски, требовательно мяукая. Я не верю своим глазам – он снова играет! Гоняется за своим хвостом, катает по полу клубок ниток, пытается забраться на шторы...
– Ну что, – говорит папа вечером, когда мы все сидим на кухне и смотрим, как Персик уплетает свой корм. – Испытательный срок вроде закончился?
– Да, – улыбается мама, – более чем успешно.
– Значит, теперь он официально член семьи? – я затаиваю дыхание.
– Выходит, что так, – папа подмигивает мне. – Только учти: кота в доме может быть и не видно, а вот ответственность за него – она всегда с тобой.
– Я знаю, – киваю серьёзно. – И я готова.
Персик запрыгивает ко мне на колени, мурчит так громко, что, кажется, слышно на весь дом. Я глажу его, уже совсем не такого худого, с блестящей чистой шёрсткой, и думаю: иногда дождь приносит не только лужи и простуду. Иногда он приносит настоящее чудо. Просто нужно быть готовым взять за это чудо ответственность.
