Доктор устало откинулся назад и, больно ударившись головой о шершавую кору необъятного дуба, даже не поморщился. День был невероятно тяжёлый. Пациенты словно взбесились – шли бесконечной лавиной, без остановки. Да что там – у него не было времени даже зайти на минуточку за это самое дерево, чтобы наконец избавиться от лишней жидкости. Сами-то пациенты не были так сдержаны! Где стояли, там и… Того. Теперь доктору опять придется подыскивать себе новую поляну - приёмную. С таким амбре тут работать будет невозможно. А ведь до чего эта была хороша! Одно дерево чего стоит, растущее прямо у кромки воды гигантского озера! Внутри ствола так замечательно разместилась спаленка, совмещённая с кладовой. А снаружи, прямо у дупла – операционная. Какие только манипуляции он тут не проводил! Пришивал конечности, уши, носы, сшивал разрезанные и разорванные пополам тела, извлекал инородные предметы из самых неожиданных мест, вправлял вывихи, вставлял зубы, зондировал при помощи поливочного шланга, делал клизмы, чипировал и прикладывал подорожник… И всё это под прикрытием густейшей кроны, не пропускающей даже самые сильные струи дождя.
Кстати, о дожде! Доктор встрепенулся и с надеждой взглянул на сияющие пронзительной голубизной небеса. Вот если бы прошел хороший такой, тропический ливень, то полянка стала бы как новенькая! Насчёт тропического он, конечно, хватил, но на славный продолжительный дождичек в ближайшие дни вполне рассчитывать можно. К тому же послезавтра, кажется, четверг…
- Слышь, Айболит, товар принимай! - пролаял кто-то над самым ухом старательно принюхивающегося эскулапа. Его мгновенно обдало запахом псины, таким сильным, что даже миазмы осквернённой полянки слегка потускнели на его фоне. Санитары прибыли… Он и забыл, что сегодня как раз день приёмки.
- Ну, что там у вас нынче? - со вздохом поднялся доктор на трясущиеся от усталости ноги.
- Куриные бошки, журавлиная шея, пингвинячьи крылышки, лисий хвост и левая нога мужика какого-то залетного, хрен знает, как он в наши леса попал. Зато гляди, какой сапог хороший! Совершенно целый, авось, тебе самому сгодится!
Пока гордый собой вожак отчитывался, волчья стая, цепочкой подходя к доктору Айболиту, поочередно скидывала у дерева все перечисленное. Явно новенький, сияющий, украшенный почему-то кружевами сапог, из которого выглядывала аккуратно срезанная чем-то очень острым конечность, приволокли сразу двое волков.
- На кой шут мне эта нога? К кому я её приделаю? - воздел руки доктор.
- Не знаю, не мое дело, - фыркнул Вожак и в одно мгновение растворился в лесу вместе со своей стаей.
Айболит тяжко вздохнул и брезгливо осмотрел волчье подношение.
- Лучше бы заячьих лап притащили, а то опять пришлось зайчонку лягушачьи пришивать, чтоб он дальше прыгал по дорожке… И за каким лядом в лесу трамвай? Сколько работы с тех пор прибавилось, кошмар! То лису распополамит, то зайца, то… М-да… Белку мне тогда от рельса отскрести так и не удалось.
Доктор принялся задумчиво перебирать принесённые волками запчасти.
- И что прикажете с этим конструктором делать? Ну, пару курьих голов я, пожалуй, отложу, пригодятся. Как раз вчера последняя ушла очередной жертве топора. Добежала же как-то, клуша безголовая… Эти пять на суп пустить можно, все равно изрядно покоцанные. Да с подорожником… Эх, как хорошо всё-таки, что я в сказке живу! Никаких проблем с совместимостью, группой крови, отторжением, сшиванием капилляров и нервов… Да мне даже насчёт хранения органов не надо беспокоиться - разложением не тронуто и ладно.
- Разговоры с самим собой – признак неумолимо надвигающегося слабоумия. Ишь, расхвастался! - неподалеку плеснуло и над пологим бережком, мягко уходящим в прозрачную воду, показалась голова здоровенного электрического угря. – Что бы ты без меня делал? Как бы свои поделки оживлял, да прирощенные конечности работать заставлял? С помощью подорожника?
- Это да, Карпуша, - мечтательно улыбнулся Айболит, машинально прикладывая куриную голову к журавлиной шее и берясь за пингвиньи крылья и лисий хвост. – Если бы не твой дефибриллятор, туго бы мне пришлось. Что та волшебная палочка, рраз, и конструкция жива и вполне работоспособна. Хотя, одним подорожником обойтись я ещё не пробовал… Его, знаешь ли, сильно недооценивают. А вдруг?
- Будешь звать электрического угря карпом – век удачи не видать, – мрачно сообщил Карпуша, ковыряясь хвостом в своих жабрах. - Как и дуфи… Дфибр... Дсуфилятыра. И никаких воскрешений и чудесных приращений тогда тебе. Да, и зови меня просто – Игорь. Фу, воняет у тебя как нынче! Поплыл я отсель.
Прихватив напоследок скатившуюся к самой воде куриную голову, угорь беззвучно исчез.
Айболит на мгновение задумался, вспоминая, как несколько лет назад выпустил в озеро маленького угорька, который за это время вымахал размером с крокодила и тяжко вздохнул, понимая, что Игорь кругом прав. Без него вся практика полетит к свиньям собачьим. Даже подорожник не спасёт. А тут ещё, как назло, насекомые таскаться к нему повадились. То жало осе вживлять пришлось – умудрилась же в лисе его оставить, ровно какая-то пчела. Благо, лиса тоже на приём прискакала, от постороннего донора жало брать не пришлось. То мотыльку крыло пришивать – а это уже микрохирургия!
Помощник ему нужен, помощник. С руками, а не лапами, плавниками или копытами. И чтоб руки были небольшие. И обезьяньи точно не подойдут! Пускай бы клепал крылышки - лапки - усики разной насекомьей публике. Да и прочие мелкие манипуляции выполнял бы.
В очередной раз поморщившись от сногсшибательного запаха, доктор, услышав дробный топот, снова вздохнул: вне всяких сомнений, приближался очередной пациент. Нет, ветеринар очень любил свою работу, но иногда его охватывало смутное желание кого-нибудь прибить. Тем более что работал он исключительно за идею, и в последнее время как-то уже стало забываться, за какую именно.
- Доктор! - заржали из-за кустов и на поляне возникла тощая крестьянская кляча. Следом за ней волокся, иногда вгрызаясь в землю и затем выскакивая на поверхность, старый плуг. Яркую зелень полянки тут же пересекли прерывистые, уродливые полосы.
- Помоги, доктор!
Пегая, с провисшей спиной и натёртой холкой лошадёнка остановилась перед Айболитом, непрестанно тряся головой и прядая ушами.
Добрый доктор, привычно отбросив все посторонние мысли, поправив юбочку из листьев, подошёл к пациенту и окинул будущее поле деятельности профессиональным взглядом.
- Что, холка болит? Не волнуйся, сейчас приложим подорожник…
- Не-ет! - страдальчески выкрикнула лошадь. - Уши…
- Болят? Ну что ж, сейчас мы туда запихаем подорожник…
- Не болят! В голове…
- А! Голова болит, стало быть! Так сразу и сказала бы! Подорожник…
- Иго-го! - возмущённо заржала кляча и топнула, чуть не расплющив копытом босую стопу доктора, едва успевшего увернуться.
"А ведь волки правы!" - промелькнуло у него в голове. - "Сапожок-то пусть и один, пусть и с кружевами, а весьма пригодился бы. Хоть одну ногу, да защитил бы. А то глядишь, и второй притащат, все польза. Куда вот только содержимое девать…"
- У меня Голос в голове! Цельными днями гундосит прямо в ухо, какие-то приказы отдаёт! - говоря, кобыла не переставала трясти башкой и стричь ушами так, что вокруг неё поднялся небольшой ветерок.
- Вот как? - на всякий случай отойдя немного подальше, живо заинтересовался Айболит – видеть лошадь с психическим расстройством ему ещё не доводилось. Подорожник тут, пожалуй, не поможет… – И что этот голос велит делать? Нечто непотребное?
- Да нет, как раз обычное: стоять спокойно, пока хомут надевают, идти вперёд, вправо, влево, пахать, покуда от изнеможения не свалюсь…
- Так то, поди, хозяин с тобой разговаривает?
- Никакой не хозяин! – прорыдала кобыла. – Я хозяина почти и не вижу, только когда пора есть – пить, да запрягать – распрягать приходит. А то всё Голос командует. Я его и посейчас слышу. Орёт, чтобы уходила отсюдова, а то он меня на мясо пустит. И из тебя грозится какой-то фарш сделать… Да ты послушай сам!
Доктор Айболит недоверчиво всмотрелся в выпученные, но совершенно не безумные глаза животного и, готовясь в любой момент отскочить в сторону, подошёл вплотную. Косясь одновременно на огромные зубы и копыта, он нерешительно прислонился своим ухом к лошадиному.
- Пошла отсюда, кому говорят! Н-но, родимая! Пошла, скотина! Домой! Домой! Чего стоишь, сволочь? На бойню отправлю! Барину продам, будешь мельничные жернова крутить! – пронзительно верещало у несчастного животного в ухе.
Доктор, как и планировал, отпрыгнул, с некоторым испугом глядя на пациентку. Однако, единожды услышав, он, казалось, всё ещё продолжал различать писк из недр лошадиной головы.
- Это… Это… Это что ещё такое? Это кто там такое? - еле слышно прошептал он.
- Голос, – убито отозвалась кобыла. - Убери его, а? Жизни ж никакой нету, всё по указке делать приходится. Хозяин, слышь-ко, меня ужо несколько раз продавал, а Голос вертаться до дому заставляет. А уж до чего у последнего барина хорошо-то на конюшне! И кормят, и холят, и три шкуры не дерут…
- Я вот с тебя и с твоего докторишки по десять шкур сдеру, ежели немедля отсель не пойдёшь! – заверещало из лошадиного уха.
Доктор встрепенулся, приходя в себя и немного нервно огляделся.
- Не знаю, кто там сидит, но это явно не второе лошадиное "я". А стало быть, с этим мне справиться вполне по силам. Без подорожника, конечно же, не обойтись.
Ветеринар вбежал в свою лабораторию, что таилась внутри ствола, схватил большую клизму, цветковый стебель от подорожника, зеркальце и галопом вернулся к горько плачущей животине. Распряг её, чтобы упряжь не мешала работать. Поймав зеркальцем солнечный лучик, направил его внутрь изрыгающего проклятия уха.
- Ну, как я и думал, эта тварь не так глупа, чтобы показаться на глаза. Спряталась. Держится крепко, наверняка. Угу. Ну, сейчас мы тебя…
Доктор Айболит, фиксируя понурившуюся конягу за нос, засунул ей в ухо стебель и принялся совершать им возвратно-поступательные движения.
- Стой спокойно. Сейчас, сейчас, что бы ты такое ни было: ополоумевший паук, клещ или мышь-малютка, щекотки ты точно не выдержишь…
Из трепещущего лошадиного органа слуха послышался тоненький истерический смех, а сама лошадь дёрнулась, едва не оставив свой нос в крепкой руке благодетеля.
- Стоять, кому говорят! - рявкнул добрый доктор и, бросив стебель, схватил клизму, одним сжатием выдавив из неё воздух. Ткнув резиновой грушей в несчастное ухо, он принялся всасывать воздух обратно.
- Чпок! - сказала клизма и её полунадувшиеся бока застыли в одном положении.
- Есть!
Айболит рывком выдернул инструмент и выдул застрявшего в трубке неизвестного вредителя на траву.
- Алло, как слышно? - осторожно спросила кобыла, отчаянно прислушиваясь к себе.
Доктор с интересом смотрел на неё.
- Алло… Я… Ничего не слышу! Я ничего не слышу! И-иго-го! Я свободна! Я свободна! Добби свободен!!! Барин, я иду к тебе!
Вне себя от счастья, несколько раз взбрыкнув задними ногами, пациентка унеслась прочь, забыв поблагодарить избавителя и оставив ему на память плуг.
- Послышалось, - решил доктор и присел на корточки возле отчаянно матерящегося комочка. Это оказался крохотный, размером с мизинец, человечек, покрытый ушной серой и налипшей к ней шерстью.
- Ты ещё что за диво?
- Я Мальчик с пальчик, ты, верста коломенская! Убери грабли, а то тебя мои дружки на фарш пустят! Пойдут клочки по закоулочкам!
- У тебя, вон, борода растет, а всё туда же, в мальчиках ходишь. Слышь, Мальчик, хочешь микрохирургом быть? - поинтересовался доктор, незаметно отбрасывая подальше недоделанную курино-журавлино-пингвинью конструкцию и неприкаянную ногу, дабы возможный будущий коллега не усомнился в его компетенции и не испугался.
- Будешь вместе со мной вершить чудеса, пришивать конечности, крылья, делать пересадку органов, воскрешать мёртвых, прикладывать подорожник…
- А сколько там по деньгам выходит? - заинтересовался взрослый Мальчик с пальчик. - А то дед мой за продажу одной и той же кобылы кажен вечер деньгу получает. Сколько ты имеешь с каждого клиента?
Добрый доктор Айболит, который привык есть то, что принесут благодарные пациенты, пить из озера, подтираться лопуховым листом и одеваться во что придется, застыл. Почему он не думал об этом раньше? С его опытом, да с дистанционным манипулятором в виде Мальчика, у него такие перспективы…
***
Игорь выглянул из воды, в надежде на новую куриную голову, и увидел одну чуть поодаль, на берегу, лежащей в куче обычных айболитовых недоделок. Высунул хвост, чтобы подтащить лакомство поближе, но сумел лишь коснуться его, выпустив нечаянно несколько сотен вольт.
- Айболит! Ты где там? Я жрать хочу! - крикнул угорь Игорь.
Но ему никто не ответил - доктор составлял бизнес-план будущей ветклиники "Айболит и Мальчик – воскрешение из мёртвых". Про своего электрического помощника доктор как-то позабыл.
- До-октор! Жрать давай!
- Погоди, Карпуша, не до тебя сейчас! - донеслось издалека. - Слови сам какого-нибудь несчастного. Бездельник!
- Как ты меня назвал?! Ну и леший с тобой! - обиженно хлопнул плавниками угорь. - Меня давно Кащей к себе звал – во дворец электричество провести. И, кстати, он называет меня, как и положено – Игорем, а не обзывается!
Ему никто не ответил. Подняв тучу брызг, Игорь исчез навсегда. На берегу дёрнулась и куда-то поползла журавлиная шея, помогая себе пингвиньими крыльями, крутя куриной головой и помахивая лисьим хвостом. Следом уползла нога, унося на себе кружевной сапог.
Пахнуло свежестью. По листьям застучали первые крупные капли дождя.
Rasstegaj ©
