Роальд Даль написал поучительную сказку о том, как не стать критикующим родителем и остаться свободным ребенком. Рассказываем, что происходило с этим удивительным героем последние шестьдесят лет.
Каким был Вилли Вонка на бумаге
Впервые представленный читателю в 1964 году Вилли Вонка — владелец огромной шоколадной фабрики, у которого есть огромное состояние (американский Forbes обожает ставить его в рейтинг вымышленных миллиардеров вместе с драконом Смаугом, Брюсом Уэйном и Тони Старком), но нет наследника. В книге «Чарли и шоколадная фабрика» он решает эту проблему просто: и разыгрывает среди миллионов сладкоежек пять билетов на свою фабрику. Счастливых детей и их родителей ждут экскурсии и испытания, цель которых — воспитать достойную смену.
Тут время сделать первое отступление и объяснить, почему история Вилли Вонки для Роальда Даля и комически, и трагически автобиографчина. Комически, потому что первой работой самого Даля было ответственное тестирование шоколада. В его школу для мальчиков регулярно приходили пробники новых сладостей от компании «Кэдбери», и ребята учились подбирать слова для рецензий на угощения. А трагически, потому что и у самого Даля было пятеро детей, не всем из которых было суждено повзрослеть. В 1962 году, когда он дописывал сказку, его маленькая дочь Оливия умерла от осложнений после кори. А до этого на волоске от смерти был сын Тео, получивший страшную травму головы.
«Чарли и шоколадная фабрика» — история, которая учит детей тому, что многие вещи в жизни необратимы, а у каждого действия есть последствия. Кроме Чарли Бакета — тихого мальчика из бедной семьи, который умеет быть благодарным судьбе, — на экскурсию (о том, что это на самом деле стажировка, ребята не знают) по фабрике отправляются еще четыре ребенка. И каждый из них совершит ошибку — и изменится навсегда. Тщеславная спортсменка Виолетта Боригард не устоит перед соблазном первой в мире попробовать новую жвачку — и у нее посинеет лицо. Одержимый гаджетами Майк Тиви захочет стать звездой телеэкрана — и превратится в легковоспламеняемого мальчика размером со спичку. А обжора Август Глуп и непо-бэби Верука Солт едва не умрут в шоколадном трубопроводе и от лап специально обученных белок (долго объяснять).
Каждый раз, когда кто-то из детей в этой шоколадной «Игре в кальмара» (или все-таки шоколадных «Наследниках»?) допускает ошибку и получает увечья, на сцену выходят маленькие умпа-лумпы и затягивают смешную, но нравоучительную песню. Тут интересны две вещи. Во-первых, изначально умпа-лумпы изображались как племя пигмеев на службе у Вилли Вонки. Но выход книги совпал с деколонизацией Африки, и в следующих политкорректных изданиях умпа-лумпы перестали быть чернокожими. А во-вторых, их песни не что иное, как античный хор из греческих трагедий, оплакивающий героев и утверждающий божественную мораль. Роальд Даль на самом деле кормит детей горьким шоколадом. Согласно писателю, у каждого есть слабости и каждый будет наказан за то, что им потакает. В черновиках Роальда Даля фигурируют семь подростков — по одному на каждый смертный грех. Но в итоге он решил ограничиться высмеиванием чревоугодия (Август), гордыни (Виолетта), алчности (Верука) и праздности (Майк) — и восхвалением скромного Чарли Бакета.
Писатель Роальд Даль, 1960 год
Блаженны кроткие, ибо наследуют землю, а уж фабрику и подавно. Библейский смысл книги Даля не вызывает вопросов у родителей из 1960-х (в отличие от современных, которые бы хотели видеть Чарли активным и решительным ребенком). А маленькие читатели приходят в восторг от сладких грез шоколадного Диснейленда (нешоколадный же Диснейленд был впервые открыт незадолго до книги Даля 3 в 1955 году). Фабрика Вилли Вонки выглядит как предприятие, в совете директоров которого сидят очень счастливые, креативные, свободные в своих играх и не боящиеся критики взрослых дети.
В одном из цехов работают над шоколадом, который можно будет распространять через телевидение, — эдаким прообразом торрентов. В другом производят драже, которое окрашивает слюну во все цвета радуги, — и это за десять с лишним лет до появления конфет Skittles. А сам Вонка трудится над жвачкой, заменяющий обед из трех блюд, — и делает это примерно в то же время, когда «Кока-Кола» мечтает о том, чтобы заменить питьевую воду. «Чарли и шоколадная фабрика» становится образцовой сказкой эпохи рекламы, потребления и раскрепощения молодежи. Вдохновленный писатель пишет вторую часть — «Чарли и большой стеклянный лифт». В ней герои летят в космос, и ее отчего-то не экранизировали до сих пор.
Актриса Патриция Нил читает детям книгу «Чарли и шоколадная фабрика», 1968 год
А потом появился Джин Уайлдер
Первая книга становилась и радиоспектаклем, и оперой, и мюзиклом, и видеоигрой (причем еще в 1985 году), и парком аттракционов, и мультфильмом (с участием Тома и Джерри), и большим кино. Классическая экранизация «Чарли и шоколадной фабрики» вышла в 1971 году и после сравнительно скромного проката превратилась в телевизионный хит, до сих пор блуждающий по эфиру. Единственным критиком яркого и добродушного семейного фильма, кажется, оказался сам Роальд Даль. Во-первых, валлийца Даля оскорбил выбор американского актера Джина Уайлдера на роль Вилли Вонки. Писатель бы предпочел, чтобы эксцентричного затворника сыграл ирландский комик Спайк Миллиган или английский актер Питер Селлерс.
Иллюстрации к книге «Чарли и шоколадная фабрика»
Еще больше отцу-основателю не понравился тон фильма: мрачная история про то, что бывает с плохими детьми, в руках студии Paramount вдруг превратилась в солнечную книжку-раскраску, явно пытавшуюся повторить успех «Волшебника страны Оз». Режиссером был назначен Мэл Стюарт — автор двух романтических комедий (одна из которых, «Я люблю свою... жену», даже станет классикой) и документального кино об убийстве Кеннеди. Издевательские фаталистские песни умпа-лумп, напоминающие кровожадную считалочку из «Десяти негритят», Стюарт заменит сентиментальными музыкальными номерами. За песню Candy Man фильм номинируют на «Оскар».
«Вилли Вонка и шоколадная фабрика» (1971)
Но куда более страшный грех экранизации — то, какими в ней выглядят дети. Мудрость книги заключалась в том, что к подросткам она относилась как ко взрослым. На детей ложилась ответственность за будущее фабрики. Каждый сталкивался с горькой правдой о своем характере, но имел шанс победить самого себя. И никто ни в чем не мог положиться на взрослых. Родители плелись по фабрике безвольным прицепом к собственным детям и безропотно отвечали за свои педагогические ошибки. А Вилли Вонка был самым инфантильным персонажем из всех. Зрелый вроде бы герой пел песни, плясал, говорил загадками и улыбался зловещим оскалом.
Так вот, изобразить детей взрослыми на бумаге оказалось гораздо легче, чем на экране. Юные актеры, оказавшись в шоколадном царстве, и думать не думали о том, чтобы следовать замыслу писателя. И вряд ли их можно упрекать. Даже режиссер Пол Кинг (автор обоих «Паддингтонов», между прочим) на съемках «Вонки» так пристрастился к сладостям, что набрал 23 килограмма. Как в столь невыносимых рабочих условиях требовать дисциплины еще и от детей, непонятно.
«Вилли Вонка и шоколадная фабрика» (1971)
Зато опытнейший актер Джин Уайлдер украл фильм у малышей так, как Гринч крадет Рождество. Он зацепился за то, что в книге Вонка закрывается на своей фабрике из страха, что конкуренты выведают формулу его шоколада. С тех пор кондитер-параноик боится подпускать к себе людей, а если и подпускает, то превращает общение в поток колкостей и загадок. Властный и хрупкий Вонка не представляет себя без своей фабрики, то есть без достижений, за которые его можно уважать, ценить и любить. Благодаря агрессивному даже в моменты ранимости Уайлдеру «Чарли и шоколадная фабрика» превращается в «Гражданина Кейна» для самых маленьких — историю успешного предпринимателя, которым движет потребность к гиперкомпенсации. Вот только причины этой жажды фильм не раскрывает.
Зато ответ знает Тим Бертон
Картина «Чарли и шоколадная фабрика» 2005 года наверняка бы понравилась Роальду Далю больше, да только писателя не стало в 1990 году. Тим Бертон по своему обыкновению сгустил тьму книги, а замкнутость Вонки подчеркнул бледной кожей Джонни Деппа. Впоследствии актеру пришлось не раз объяснять, что он не вдохновлялся образом Майкла Джексона. У Деппа были куда более безобидные образцы речи и мимики — вроде телеведущего Фреда Роджерса, которого впоследствии сыграет Том Хэнкс в «Прекрасном дне по соседству». Однако в книге «Неприкасаемый: Странная жизнь и трагическая смерть Майкла Джексона» (2012) Марк Шэффил, фотограф и друг Джексона, расскажет удивительную и зловещую историю. Если верить Шэффилу, музыкант, едва узнав о том, что Warner Brothers работают над фильмом о Вилли Вонке, загорелся идеей заполучить главную роль. И даже записал саундтрек для картины. Но продюсеры решили, что с таким актером им не видать кассовых сборов, и предложили Джексону ограничиться музыкой. Тот пришел в ярость и поставил ультиматум: либо он и саундтрек, либо ничего. Студия выбрала Джонни Деппа.
«Чарли и шоколадная фабрика» (2005)
А сценарист Джон Аугуст, только что разделавший для Тима Бертона книгу «Большая рыба», наконец-то объяснил, почему Вилли Вонка такой странный. Конечно же, дело в детстве. В финале фильма Чарли Бакет отказывается стать наследником фабрики, потому что это разлучит его с семьей — бедной и жалкой, с точки зрения общества, но любящей и дружной. Чарли не хочет повторять путь Вилли, и это приводит того в депрессию. Его достижения вновь поставлены под сомнение. Избегающий тип открылся незнакомому человеку, а тот отказался дружить. Кажется, самое время объяснить зрителю, с чего это началось. Поэтому в финале фильма Бакет решает помирить Вонку с его отцом — дантистом по имени Вилбур, которого играет жуткий, как всегда, Кристофер Ли. Стать шоколатье назло папе-дантисту — что может быть очевиднее? Вот только Вилли не знает, что Вилбур хранит дома все газетные статьи об успехах сына и бесконечно им гордится.
Эти маленькие сюжетные штрихи превращают «Чарли и шоколадную фабрику» в образец терапевтической сказки. Особенно если взять на вооружение трансактный анализ Эрика Берна. В Вилли Вонке уживаются свободный, адаптивный и бунтующий ребенок. Первый способен на бесстрашное творчество и воплощение в жизнь потрясающих фантазий вроде сладостей, от которых растут усы. Ведь всем мальчикам хочется скорее повзрослеть! Второй придумал, как выжить в этом мире, спрятавшись от людей, и возвел много границ. А третий не получил безусловную любовь в детстве и теперь бунтует против отца.
«Чарли и шоколадная фабрика» (2005)
Маленький Чарли Бакет же, напротив, побеждает уже потому, что он есть и достоин любви. Фильм не требует от юного героя ни особых поступков, ни побед над собой, ни волевых усилий. Он хорош сам по себе. Другие же дети, которых постоянно критикуют за гордыню, безволие и прочие слабости, обречены на несчастья.
И при чем тут Шаламе
Вот так помимо воли автора «Чарли и шоколадная фабрика» превратилась из библейской притчи про закопанный в землю талант в психотерапевтическую сказку, воспитывающую не только детей, но и взрослых.
Новый «Вонка» с Тимоти Шаламе добавит в историю Даля и Бертона последний недостающий элемент — маму Вилли в исполнении Салли Хокинс из «Формы воды». Она появляется в конце трейлера в толпе, перед которой набирается смелости выступить Вонка, и шлет сыну воздушный поцелуй. Бесстыжее заимствование из «Храброго сердца» (там Уильяму Уоллесу во время казни мерещился призрак жены) сразу все объясняет. В голове Вонки теперь сидят не только три ребенка, но и два родителя: контролирующий (папа) и заботливый (мама). Оба способны подтолкнуть сына к успеху, но мамины методы впоследствии позволяет сэкономить на психотерапии.
Вдобавок Вонка в новом фильме еще и самозванец: весь шоколадный бизнес контролирует некий Картель, который сделает все, чтобы одинокий выскочка не захватил рынок. Истории милых чужаков — визитка режиссера Пола Кинга и продюсера Дэвида Хеймана, уже выпустивших два фильма о медвежонке Паддингтоне. А до этого Хейман работал над «Гарри Поттером», так что «Вонка» скорее пропишется в рождественском Хогвартсе, чем в загробном мире Тима Бертона.
Народ умпа-лумпа в этот раз возглавит Хью Грант, Роуэн Аткинсон изобразит смешного священника и напомнит всем о «Реальной любви», а Оливия Колман сыграет одну из злодеек. Трейлер благоразумно это скрывает, но в фильме будет целых семь музыкальных номеров, почти как в «Величайшем шоумене» с Хью Джекманом.
И критикам, которые задумают все это разгромить в канун Рождества, лучше, конечно же, помнить: ребенок, который боится, что его осудят, никогда не будет свободным.
