После разгрома гитлеровской Германии в Союз и Штаты прибыли сотни немецких ученых еще недавно самоотверженно трудившихся на предприятиях гитлеровского ВПК. Советское правительство предлагало немцам благоустроенное жилье, достойную оплату труда и возможность перевести с собой семьи, животных, мебель, домашние библиотеки и научные архивы. Предварительно контракт заключался на 2 года, правда, в итоге у значительной части специалистов этот срок растянулся до 6 лет.
Немцы работали в Москве, Ногинске, Обнинске, Сухуми и сверхсекретном фрязинском НИИ-160. Во Фрязино переехал Вальтер Хасс, вместе с супругой, тремя детьми и гувернанткой ученому предоставили просторную трехкомнатную квартиру со всеми удобствами. Рукастый немец быстро сделал капитальный ремонт и, расставив старую мебель, превратил свое новое жилище в некое подобие того, к чему он сам и его домочадцы привыкли в фатерлянде.
С первых дней «гостей» удивляло то обстоятельство, что советские женщины и дети у которых на фронте погибли сыновья, дочери, братья и сестры совсем на них не агрессировали. Видя иностранцев, советские ребятишки самозабвенно читали простые немецкие стишки, рассказывали считалочки, или несли какую-то забавную тарабарщину, подражая гортанному немецкому языку.
Герр Хасс помогал нашим специалистам организовывать производство высококачественных кинескопов и ионоскопов. Немецкие инженеры получали 3000 рублей в месяц. Для сравнения железнодорожник в среднем зарабатывал 525, врач 400, а продавец 290 рублей. Поначалу фрицы в белых халатах смотрели на наших специалистов свысока, через губу говоря, что немецкая инженерная школа является кузницей самых передовых научных кадров в мире. Однако увидев какие инженерные шедевры русские создают из «дерьма и палок», гансы серьезно снизили свою тевтонскую заносчивость.
Немцы восторгались научной библиотекой НИИ оперативно пополнявшейся актуальными книгами западных специалистов и периодическими научными изданиями. Под приглядом провожатых из органов они вместе с семьями посещали магазины, парки отдыха и культурные заведения советской столицы. Сотрудники НКВД перлюстрировали всю корреспонденцию которую ученые отправляли своей родне и ответы поступавшие в п/я № 17.
Фрицы поражались, как их партийные советские коллеги обсуждают с ними самые злободневные вопросы, затрагивавшие предвоенную чистку армии, причины неудач 1941-1942гг. и послевоенную борьбу с космополитизмом. Немцев удивляло, что беспартийные русские любили свою Родину не меньше чем члены ВКП(б), при этом и те и другие в большинстве верили в Бога, хотя практически и не посещали храмы.
Прожив в Союзе значительное время, иностранные специалисты так и не смогли разгадать только одну русскую загадку «шабашничество». Бюргеры не понимали, почему человек не может заработать нормальные деньги на своей основной работе. Для чего в свободное время, или отпуск студенты, молодые ученые сбиваются в артели и выполняют низкоквалифицированную работу, тогда как государству нужны их прорывные научные открытия.
Для фрицев было шокирующим откровением, что русские победили их не только благодаря доблести лучших в мировой истории солдат, но и строгости производственных законов. Перед войной Сталин запретил самовольный переход рабочих с одного предприятия на другое. Перевод мог состояться только по согласованию с директором завода, или парторгом, в случае если речь шла о коммунисте.
За прогул без «справки» или уважительной причины больше не увольняли, сотрудников наказывали полугодовыми исправительными работами по прежнему месту службы с удержанием в пользу государства четверти от начисленной им зарплаты. Если во время отбывания наказания сотрудник вновь прогуливал работу, его подвергали тюремному заключению сроком на 6 месяцев.
Люди, уклоняющиеся от работы на промышленных предприятиях, после окончания технических ВУЗов привлекались к уголовной ответственности. Выпуск бракованной продукции приравнивался к вредительству со всеми вытекающими отсюда последствиями. Председателей сельсоветов обязали ежегодно по разнарядке выделять самых толковых юношей для отправки их в ремесленные и железнодорожные училища.
Немецких родителей впечатлило строгое русское образование, особенно экзамены с билетами, в которых содержались несколько сотен вопросов. Столкнувшись с советскими музыкальными школами, фрицы поняли, что гениальные русские музыканты формируются благодаря ежедневному оттачиванию техники исполнения и навыка игры на слух самых сложных произведений.
В свободное от службы время немцы ездили в музеи, театры, читали, играли в футбол, устраивали пикники, ходили в походы.
В 1950 году советские власти разрешили уехать в «неметчину» 80% ученым, остальные 20% оставались в нашей стране до лета 1952 года после чего им разрешили выезд в ГДР.
