Брестская крепость

Знаменитый Анри Картье-Брессон писал:

Реальность, которую мы видим, бесконечна, но лишь ее избранные, значимые, решающие моменты, которые нас чем-то поразили, остаются в нашей памяти. Из всех средств изображения только фотография может зафиксировать такой точный момент, мы играем с вещами, которые исчезают, и когда они исчезли, невозможно заставить их вернуться вновь. Фотограф не может исправить произошедшее событие, но может зафиксировать главное, то, что представляет собой суть события, и из этого отобрать самые главные моменты события, чтобы представить их в репортаже.

Встреча боевых друзей (ст. л-т Семененко, ст. л-т Зориков, майор Гаврилов).
Фото © Марк Ганкин

Эта неожиданная встреча друзей произошла в Москве 24 июля 1956 года, в тот день, когда герои обороны Брестской Крепости должны были выступать в ЦДСА. Утром мы, как всегда, собрались на скамейках, стоявших в зелёном палисаднике перед гостиницей. Участник обороны крепости и бухенвальдский подпольщик, однополчанин Матевосяна Николай Кюнг толковал о чем-то с Петей Клыпой, Юрий Фомин просматривал газеты. Рядом фотокорреспондент журнала «Советская женщина» Марк Ганкин хлопотал около Раисы Абакумовой, то и дело нацеливался на неё объективом, выбирая удобную позицию для съёмки. Подошли Гаврилов и Семененко и сели тут же, продолжая увлечённо вспоминать какую-то забавную историю, случившуюся в полку перед войной.

И никто не заметил, когда около этой скамейки появился худощавый, лысоватый и рыжеволосый человек в простой полосатой рубахе. Левый рукав его рубахи был пуст почти до самого плеча. Он остановился у скамейки и молча, странным, пристальным взглядом смотрел на Александра Семененко и Петра Гаврилова, поглощённых своими воспоминаниями. Только чуть-чуть подёргивалась, как от нервного тика, его небритая щека. Как-то машинально Семененко поднял голову и поглядел на незнакомца. И вдруг не то крик, не то стон вырвался у него и, стремглав вскочив со скамьи, он бросился к однорукому. А вслед за ним, увидев этого человека, также вскрикнул и кинулся к нему Гаврилов.

Обнявшись, прижавшись щекой к щеке, они плакали в голос, громко, не обращая внимания на прохожих. И деловитые горожане, спешившие по площади Коммуны (Суворовская площадь), спрашивали друг у друга, что случилось, а узнав, что это встретились через пятнадцать лет герои Брестской Крепости, понимающе кивали, останавливались и смотрели на них повлажневшими глазами.

Ещё не зная, кто этот человек без руки, мы все тоже замерли, захваченные и потрясённые этой сценой. Только один из нас не остался стоять на месте. Это был фотокорреспондент Марк Ганкин. Как ни сильно взволновала его эта встреча, профессиональная хватка фотографа-журналиста всё же сработала: он понял, что в его руках возможность редкой удачи, что это момент необыкновенный и неповторимый. И с мгновенным вдохновением фотографа-художника он выбрал единственно верную точку съёмки и поднял к глазам аппарат.

Автор шедевра Марк Ганкин в 1943 году.

Так родилась эта фотография, доставившая её автору широкую популярность и Золотую медаль Международной фотовыставки. У нашего большого художника Сергея Коненкова она вызвала хорошую творческую зависть. Известная немецкая писательница Анна Зегерс повесила её в своём кабинете. Многие зарубежные журналы на всех континентах мира перепечатали этот снимок из «Советской женщины».

Александр Иванович Семененко

Старший лейтенант, помощник начальника штаба 44-го с.п. Приказом № 1 был назначен начальником штаба группы оборонявшихся в центральной части крепости, но к исполнению обязанностей приступить не смог, так как сражался на участке своего полка. 26 июня контужен, с этого времени находился в подвалах. Взят в плен, освобождён 25 апреля 1945 г. Награждён орденом Отечественной войны II степени и медалями. В 1975 году жил и работал в Николаеве.

Николай Иванович Зориков

Cтарший лейтенант, интендант 44-го с.п.

... Из глубокого туннеля ворот выбежал человек. У него почти по самое плечо была оторвана рука и обрубок наспех обмотан рубашкой, насквозь пропитавшейся кровью. Артамонов узнал интенданта Николая Зорикова. Зориков бросился к нему, крича:
— Товарищ комиссар, дайте мне машину!
Артамонов подумал,что интендант просит отправить его на машине в госпиталь: рана была действительно страшной, и он потерял уже много крови. Но оказалось, что Николай беспокоится совсем о другом.
— Дайте мне машину! — настойчиво требовал он. — У меня на складах продовольствие, фураж. Ведь всё фашистам достанется!
Этот человек, так опасно раненый, шатавшийся от слабости, думал не о своём спасении — он прежде всего заботился о порученном ему имуществе. С трудом комиссару удалось убедить Зорикова немедленно ехать в госпиталь, и он отправил интенданта в тыл попутной повозкой. Так и не дождавшись Гаврилова, Артамонов вскоре поспешил на рубеж обороны, к своим бойцам, и потом отступал на восток вместе с ними. О Зорикове он ничего больше не слышал.
Со слов Махнача о дальнейшей судьбе Николая Ивановича стало известно следующее. Из крепости его доставили в госпиталь, но через несколько дней, когда раненых везли на восток, они попали в окружение и оказались в гитлеровском лагере. Потерявший руку старший лейтенант вдобавок заболел в плену туберкулезом, и Махнач вспоминал, что к моменту освобождения их в 1945 году Зориков чувствовал себя очень плохо.

Пётр Михайлович Гаврилов

17(30).06.1900—26.01.1979
Mайор, командир 44-го с.п. Самый старший по званию и должности командир, оказавшийся в блокированной Брестской крепости; организатор обороны Восточного форта. Взят в плен 23 июля 1941 года, освобождён в мае 1945.

... Пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощённым до крайности. Это был в полном смысле слова скелет, обтянутый кожей. До какой степени дошло истощение, можно было судить по тому, что пленный не мог даже сделать глотательного движения: у него не хватало на это сил, и врачам пришлось применить искусственное питание, чтобы спасти ему жизнь. Но немецкие солдаты, которые взяли его в плен и привезли в лагерь, рассказали врачам, что этот человек, в чьём теле уже едва-едва теплилась жизнь, всего час тому назад, когда они застигли его в одном из казематов крепости, в одиночку принял с ними бой, бросал гранаты, стрелял из пистолета и убил и ранил нескольких гитлеровцев.

8 мая 1965 года Брестской крепости за её героическую оборону в июне-июле 1941 года присвоено звание «Крепость-герой» — высшая степень отличия, которой удостоены единственная крепость и двенадцать городов Советского Союза, прославившихся своей героической обороной во время Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.

22 июня в 4:15 по крепости был открыт артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, водопровод, прервана связь, нанесены крупные потери гарнизону. В 4:45 начался штурм. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог и был разбит на несколько отдельных очагов. Сильное сопротивление немцы встретили на Волынском и особенно на Кобринском укреплении, где дело дошло до штыковых атак.

К вечеру 24 июня немцы овладели Волынским и Тереспольским укреплением, а остатки гарнизона последнего, осознавая невозможность держаться, ночью переправились в Цитадель. Таким образом, оборона сосредоточилась в Кобринском укреплении и Цитадели. На Кобринском укреплении к этому времени все защитники (около 400 человек под командованием майора Петра Михайловича Гаврилова) сосредоточились в Восточном форте. Ежедневно защитникам крепости приходилось отбивать 7—8 атак, причём применялись огнемёты. 26 июня пал последний участок обороны Цитадели возле Трёхарочных ворот, 29 июня — Восточный форт. Организованная оборона крепости на этом закончилась — оставались лишь изолированные группы и одиночные бойцы. В общей сложности 6—7 тысяч человек попало в немецкий плен.

Одна из надписей в крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20/VII-41».

23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день войны, в плен был взят командовавший обороной Восточного форта майор Гаврилов, по официальным данным, последний защитник Брестской крепости

В послевоенное время большая часть Цитадели была разобрана для строительства домов.

П.с. Фото мои, путешествие моё, тег мой.)

В июле 1941 года(81 год назад), они всё ещё держали границу...

Один из защитников Брестской крепости — старшина В. Мейер (немец). Именно он стал прообразом монумента "Жажда" в Брестской крепости.