Блатной + Россия

Разумеется, все это сопровождается Верой (но без капли раскаяния в нарушении заповедей), потому что Господь же за ворА, а не за мусорА:

Шансон постоянно давит на жалость. Одним из основных методов выбить слезу из слушателя является поминание мамы, но не в привычном для русского народа контексте, а в качестве сакрального объекта, которая одна только ждет и нипридаст. Убивай, кради у людей то, ради чего они надрывались на работе годами, чтобы обеспечить семье скромный уют, чтобы осуществить свою мечту - это все фигня, ведь есть мама, мама всегда поймет и простит. Именно про маму и несправедливость запилен самый пронзительно-слезливый и жутко растянутый россиянский шансон:

Таким образом, отечественный блатняк, который россияне именуют шансоном, чтобы выглядеть в своих глазах несколько менее быдлом, как бы подчеркивает основные качества потребителя этой музыкальной копры - полное отсутствие достоинства и чести. Дело в том, что одной из главных составляющих достоинства является готовность принимать решения, выбирать свой путь в жизни и потом нести за этот выбор полную ответственность перед людьми и самим собой. "True outlaw", не ищет оправданий своим поступкам, не давит на жалость. Поставив себя вне закона, он творит то, что хочет, и спокойно принимает свою судьбу, без визга, истерик и недостойных сцен:

И самое обидное здесь то, что русский блатняк далеко не всегда был таким унылым говном. Двести пятьдесят лет назад идеалом русского ворА было поведение, которое не просто ставило его вне общества, но поднимало его над ним. Прекрасной иллюстрацией этому может служить знаменитая песня "Не шуми мати зеленая дубравушка".

Вдумайтесь в текст песни:

Не шуми, мати зеленая дубровушка,
Не мешай мне, доброму молодцу, думу думати.
Что заутра мне, доброму молодцу, в допрос идти
Перед грозного судью, самого царя.

Еще станет государь-царь меня спрашивать:

Ты скажи, скажи, детинушка крестьянский сын,

Уж как с кем ты воровал, с кем разбой держал,

Еще много ли с тобой было товарищей?

Я скажу тебе, надежа православный царь.

Всеё правду скажу тебе, всю истину,
Что товарищей у меня было четверо:
Еще первый мой товарищ темная ночь,
А второй мой товарищ булатный нож,
А как третий-то товарищ то мой добрый конь,
А четвертый мой товарищ то тугой лук,
Что рассыльщики мои то калены стрелы.

Что возговорит надежа православный царь:
Исполать тебе, детинушка крестьянский сын,
Что умел ты воровать, умел ответ держать!
Я за то тебя, детинушка, пожалую
Середи поля хоромами высокими,
Что двумя ли столбами с перекладиной.

Не шуми, мати зеленая дубровушка,
Не мешай мне, доброму молодцу, думу думати.

Простой разбойник, крестьянский сын, прогремел своими преступлениями так, что допрашивать его решил сам царь. Это реалии первых послесмутных лет, когда воры - в значении не только разбойники, но и мятежники - пошаливали вокруг Москвы так, что для их уничтожения приходилось проводить войсковые операции, не всегда, кстати, успешные. И этот разбойник, встав перед царем, к которому даже родовитые князья и бояре обращаюся, называя себя его холопами, спокойно говорит с ним. Интересно, что он называет его "Надежа", отдавая дань статусу царя, его роли в поддержании порядка в государстве, порядка, который крестьянский сын отрицает.

Нет никаких истерик, вор спокоен и даже ироничен, он знает, что его ждет, и не видит в этом особой трагедии, лишь повод для размышлений. Его разговор с царем - это разговор равного с равным. Вор проиграл, и с достоинством принимает свою судьбу, на короткий миг встав не только вне общества, но наравне с самой его вершиной.

Впрочем, надо отдать должное и его собеседнику. Надежа-царь, получив (несомненно, после соответствующих процедур, применяемых к упорствующим в заблуждениях ворам) все равно твердый, дышащий достоинством, отказ, изложенный высокой поэзией эзопова стиля, не срывается в бычки, угрожая посадить непокорного на ендову казанской медовухи. Принимая правила игры, он в такой же ироничной и поэтической манере доводит до ворА информацию об участи, которая ему уготована. При этом он отдает должное как лихости удальца, которую тот проявил в совершении преступлений: "Умел воровать", так и мужеству, которое вор проявил на допросе: "Умел и ответ держать".

Разговор равного с равным завершается достойно. В этом глубина и сила истинной, древней русской воровской этики, ныне, увы, утраченной.

По мотивам (с) bigfatcat19.livejournal.com/537078.html

Скандал в городском совете Минусинска. Его председатель угодил под следствие. Спикера заподозрили в отмывании бюджетных денег. Вопросы возникли и к его коллегам.

via

Фото: Олег Харсеев / «Коммерсантъ»

Новые аристократы

Фонд «Петербургская политика» подготовил обзор «Преемники 2.0 (аристократы)» (имеется у РБК), в котором изучил тенденцию назначения близких родственников высокопоставленных чиновников на различные посты.

Практика продвижения детей и других членов семьи на высокие посты в госаппарате и бизнесе на сегодня далеко «не тотальна» в России, но тенденция нарастает, а психологические и политические барьеры на ее пути постепенно исчезают, отмечают эксперты фонда. Самый последний яркий пример такого рода — получение портфеля министра сельского хозяйства главой Россельхозбанка Дмитрием Патрушевым, сыном Николая Патрушева, председателя Совета безопасности России. Появляются династии и в региональном руководстве — во вторник, 29 мая, врио главы ЯНАО был назначен 30-летний Дмитрий Артюхов, сын вице-спикера Тюменской облдумы и секретаря политсовета тюменского отделения «Единой России».

В докладе назначения на высокие посты детей и других родственников представителей российской элиты связываются с психологией истеблишмента, который не может игнорировать необходимость обновления власти и смены поколений, но опасается за сохранение своего статуса и позиций. Среди других причин продвижения на статусные позиции в госаппарате и бизнесе детей высших чиновников упоминаются следующие: неверие в возможность самостоятельной быстрой карьеры детей с низших позиций; привлечение взрослых детей к формированию и укреплению собственных «команд»; легализация доходов от бизнеса и административной ренты.

«Можно допустить, что такой аристократический сценарий моделирования транзита власти будет все чаще моделироваться в ближайшие годы, тем более что другие сценарии транзита — преемничество, классическая публичная политическая конкуренция, различные варианты комплектования «кадрового резерва» — пока не имеют необходимой истории успеха», — прогнозируют в «Петербургской политике».

По мнению экспертов, различные кадровые конкурсы в России будут идти лишь за средние управленческие позиции, а их победителям передадут лишь контроль над управлением, но не над активами и ресурсами.

Транзитные риски

«Петербургская политика» предупреждает о рисках для «аристократической модели» транзита власти при ее внешней «эффектности и легкости в глазах старшего поколения». Под такими угрозами подразумевается в том числе неоднозначное отношение общества, противоречивость опыта подобных практик в постсоветских странах (относительно успешным оказался лишь азербайджанский сценарий, хотя подобные схемы обсуждались в Узбекистане, Казахстане, Туркмении, Белоруссии). Еще одним аргументом «против» является негативный опыт назначения родственников, как в случае с назначением Анатолия Сердюкова, потерявшего пост министра обороны после резонансного скандала вокруг хищений в «Оборонсервисе».

Другим риском эксперты называют отсутствие гарантий того, что элитный наследник проявит лояльность к ценностям и целям старших поколений. В пример приводится резонанс вокруг дочерей экс-мэра Петербурга Ксении Собчак и пресс-секретаря президента — Елизаветы Песковой. Кроме того, есть угроза, что детям элит не удастся доказать наличие общих ценностей с различными социальными группами. В обзоре приводятся итоги исследования компании McKinsey, согласно которым лишь 5% семейных предприятий сохраняют рыночную ценность своих акций в третьем поколении вследствие конфликтов интересов, дефицита профессиональных навыков, разности кругозоров, борьбы между наследниками за влияние и т.п.

Также «наследники» испытывают так называемый конфликт приоритетов — желание продемонстрировать личностную и управленческую состоятельность и в то же время не испугать «старших товарищей» излишней субъектностью. К тому же пока в России не готовы к публичному признанию аристократического характера российского политического режима, и подобный сценарий транзита власти вряд ли способен решить какие-либо задачи, «не связанные с поддержанием психологического комфорта старших поколений истеблишмента», уверены эксперты.

Но в то же время по мере накопления примеров попыток передачи элитного статуса по наследству число присматривающихся к такому сценарию «будет расти на федеральном и тем более на региональном и муниципальном уровнях», прогнозируют в «Петербургской политике».=

Трудоустройство детей высокопоставленных чиновников — это признак не аристократизма, а построения «системы определенного уровня доверия» в условиях ограниченности выбора при поиске ключевых кадров, отметил в разговоре с РБК политолог Игорь Рябов. По его словам, позиции на уровне министерств и корпораций закрепляются за силовыми группами влияния, где родственность и преемственность это скорее плюс, чем минус. Плюсы в такой кадровой модели эксперт видит в том, что назначенцы на ключевые должности проходят комплекс проверок, в том числе на аффилированность. «Если наследник продолжает работать на государство, как и отец, а не проматывает семейные капиталы где-нибудь на Сардинии, это можно только приветствовать», — рассуждает Рябов.

В подобной модели транзита власти главная задача — легитимация права собственности при передаче по наследству, считает политолог Кирилл Петров. По его мнению, клановость в политике это скорее норма, которая существует в том числе в западных странах, поэтому проблему скорее в существовании институциональных ограничений на злоупотребление властью.

Автор: Владимир Дергачев.

При участии: Алексей Гаврилко-Алексеев.

Источник:

https://www.rbc.ru/politics/30/05/2018/5b0d924d9a794750d8336...