Око государево

Будучи человеком по натуре своей достаточно мрачным, с детства не люблю праздников. Ни своих, ни чужих, ни тем более, предполагающих вовлечение широких народных масс. И на одном из первых мест в этом списке стоит день города. В особенности, после событий, имевших место не так уж много лет назад...

***

Подготовка к юбилею областного центра началась за несколько лет. Отпраздновать его планировали с помпой, и потому перечень мероприятий впечатлял. Наряду с традиционными концертами, театрализованными шествиями и прочими формами массового досуга для бездельников, в самом что ни на есть центре города было решено снести несколько десятков деревянных домов. А на освободившейся площади возвести "исторический квартал", который должен был продемонстрировать бережное отношение мэрии к его историческому облику. В переводе с официоза на русский: попилить неимоверное количество бюджетных денег для того, чтобы воткнуть посредине города несколько десятков деревянных домов-новоделов, стилизованных под архитектуру 18-19 веков. В которых впоследствии открыть кабаки, гостиницы и прочие заведения, столь же мало связанные с историческим обликом города и культурным досугом, как я сам – с балетом.

С деньгами, в общем и целом, проблем не было: подкинул и областной бюджет, и федеральный, да и бизнес не остался в стороне – в добровольно-принудительном порядке. Проблема была в другом: в убогих деревянных домах под снос все еще жили люди. Может быть, и не лучшие представители населения – но тем не менее, это еще не означало, что их можно просто взять и вышвырнуть из своих квартир за шкирку. Поэтому кого-то уговаривали на денежную компенсацию, кому-то предоставляли жилье взамен, а особо упертых и непонятливых попросту жгли. В тот год пожары в центре города стали обыденностью: пару раз в месяц в ночи загорался очередной наполовину расселенный деревянный дом. Милиция исправно рапортовала о возбуждении уголовных дел, которые спустя положенные два месяца приостанавливались и навсегда хоронились в закромах Родины. Все всё прекрасно понимали, но... поставлена политическая задача: праздник!

Но речь сегодня пойдет не о поджогах, а о судьбе одной отдельно взятой гражданки, семидесяти с небольшим лет. Ей, в отличие от большинства обитателей списанного со счетов квартала, повезло – на постоянной основе она жила в обычной благоустроенной пятиэтажке, а квартира в двухэтажном деревянном доме досталась от покойного мужа. Да там и не квартира была – одно название, но тем не менее – объект недвижимости, и за его снос бабушке полагалась компенсация. Не столь большая сумма – чуть более одного миллиона рублей, но для того, чтобы достойно встретить старость, вполне себе достаточно.

Будучи человеком старой формации, гражданка безналичным расчетам не доверяла, документы, которые подписывала, читала едва ли не под лупой, и не без оснований полагала, что нае..ть ее могут в любой момент. Тем более, если в процессе так или иначе, но задействовано родное государство. Здесь стоит отметить, что решением всех вопросов с расселением, компенсациями и прочими прибыльными делами занималась организация, учрежденная городской администрацией, областной администрацией и представителями частного бизнеса. То самое, горячо любимое на всех уровнях власти, государственно-частное партнерство.

Так, долго ли, коротко ли, но получила она положенные ей деньги наличными, поставила во всех нужных местах соответствующую закорючку, сложила денежные средства в пакетик, упрятала его в сумку, и пошла на остановку общественного транспорта. Что с ней происходило по пути, не знает никто, да и не узнает уже никогда – но факт остается фактом. К тому моменту, когда подходящую к дому Нину Ивановну увидела в окно ее знакомая из соседнего подъезда, чувствовала себя Нина Ивановна хреново. Шла неровно, часто останавливалась... А под локоток ее поддерживал молодой человек приятной наружности – очень аккуратно, заботливо и нежно проводил ее до подъезда, придержал дверь и вошел следом.

Тревогу через пять дней начали бить соседи по лестничной площадке – слишком уж запах сильный пошел. Пошли к участковому в опорник, изложили ситуацию – тот прогулялся до квартиры и по характерному амбре из-под двере сделал соответствующие выводы. Прибывшая следственно-оперативная группа обнаружила Нину Ивановну на кухне под батареей (а на дворе декабрь – отопление жарит на полную) в крайне вздувшемся состоянии. В ходе осмотра места происшествия сумку нашли, но денег внутри не было. И в квартире их так же, что ожидаемо, не обнаружили.

Установить причину смерти в связи с обширными гнилостными изменениями тела возможным не представилось. Внутри у бабы Нины был газ и активно гниющие внутренности – тепловая обработка радиатором отопления даром не прошла. Повреждений на костях не обнаружено, так что, быть может, сердечный приступ старушку подкосил, а может и по печени она от молодого человека получила, а потом он ее полотенчиком и придушил – кто ж его теперь разберет. По словесному портрету, составленному с показаний соседки, можно было винтить каждого второго прохожего, не считая каждого первого. Так и остался этот неизвестный благодетель инкогнито.

Опера сунулись было в организацию, где бабушка деньги получала – но там очень вежливо и настойчиво предложили проследовать в интимно-пешем направлении. Не наша, мол, проблема. Мы её, мол, до подъезда провожать не обязаны и прочая, прочая, прочая. А копать глубже не было ни времени, ни повода – так как достаточных оснований к возбуждению уголовного дела в результате проведенной проверки установлено не было. И прокурор с такой позицией согласился. А деньги, спросите вы? А черт его знает. Может быть, она их и вовсе по пути потеряла...

Жила да была в одном сибирском городе симпатичная девочка Лена. Жила, как и полагается дочери крупного лесопромышленника, красиво и с размахом. А нужно сказать, что лесопромышленниками в означенных краях принято называть товарищей с мутным прошлым, которые активно гонят составы с нелегально вырубленным лесом в братский Китай. Дело в том, что город, где посчастливилось родиться Леночке, является столицей региона, который обеспечивает едва ли не половину от всего российского экспорта древесины. И папенька, соответственно, пилил, рубил, строгал, отгружал и совершал прочие конклюдентные действия. Ровно до того момента, как по причине излишней концентрации свинца в голове всякие действия вообще совершать перестал.

И, несмотря на то, что Леночка тогда училась лишь на 4 курсе факультета экономики, она выдохнула, смахнула слезы и твердой рукой взяла под управление папино хозяйство. А все потому, что и Леночка, и ее маменька уже успели приобрести дурную привычку есть ежедневно, и отказываться от нее были не готовы. Благо, папины друзья-товарищи девочку пожалели и дербанить бизнес до конца не стали. Так, понадкусывали маленько.

Поначалу все шло хорошо: лес пилился круглые сутки, по налаженным каналам шел в Китай, и контроль за этой сферой экономики со стороны государства фактически отсутствовал. Точнее, он был, но выражался исключительно пухлыми конвертами и совместным распитием спиртных напитков работниками лесхозов с коммерсантами. С периодическим привлечением сотрудников прокуратуры, полиции и таможни. Леночка уже совсем было успокоилась, и начала испытывать робкую надежду, что так будет всегда – но тут грянул гром. Беда пришла, откуда и не ждали.

В 2012 году нетрадиционно ориентированные товарищи из Правительства РФ решили обрезать хлебную карточку сибирским бизнесменам и ввели зверские пошлины на экспорт круглого леса. В частности, кругляк сосны был признан стратегическим ресурсом, и вывозную пошлину на него установили в размере 80 % от таможенной стоимости. Проще говоря, рубить и вывозить стало неинтересно от слова совсем. Однако как всегда это в России и бывает, нарисовался один маленький нюанс.

Дело в том, что наши нежно любимые соседи в широкополых соломенных шляпах и костюмах от ArmaMi без сосны очень-очень печалятся. А когда они печалятся, то сразу начинают вспоминать о том, что озеро Байкал – это вообще-то их исконное Северное море, а "волосатые обезьяны" там вообще оказались случайно...

А так как если мы начнем еще и китайцев расстраивать, нашим дипломатам останется только вздернуться у здания штаб-квартиры ООН, в правительстве оставили лазейку: выдачу специальных квот. Конечно же, в строго ограниченном количестве. Квоты выдаются нескольким организациям в субъекте, сроком на один год – и эти конторы имеют возможность экспортировать лес по ставке всего 13 – 15 % от таможенной стоимости. К чему привела такая схема? Все немного очевидно.

Объемы экспортируемого леса упали незначительно, но теперь с каждого кубометра свою долю малую (а то и немалую) откусывает фирма. Которая каждому понятным образом смогла пробить себе квоту. И именно к ней в очередь выстраиваются все остальные, обладающие менее лохматыми лапами, фирмы, чтобы с использованием её квоты вывезти кругляк в Китай.

Однако же вернемся от сухого теоретизирования к зеленеющему древу практики. Девочка Лена, как делает и большинство девочек, когда поток легких денег оскудевает, начала оглядываться вокруг в поисках способного ее обеспечивать самца. А какой у него при этом будет разрез глаз – вопрос по счету даже не десятый. И тут как раз на горизонте появился некий Ли Чжан – тридцатилетний сын баснословно богатого китайца, который слабо говорил по-русски, но очень резво и в нужные моменты открывал бумажник. Любовь нагрянула нечаянно и жестоко: уже через пару месяцев бурного романа Леночка с радостью продемонстрировала Ли расплывчатый снимок с УЗИ, заявив, что это – его наследник (ца).

Ежедневно злоупотребляющий горячительными напитками и на корню сломленный жарким и ненасытным темпераментом Леночки, китаец всякую способность к сопротивлению потерял. И когда она попросила у него 25 миллионов рублей, чтобы в удачный момент выкупить фирму с квотой, ни минуты не кочевряжась, согласился. Фирму Леночка действительно очень удачно выкупила и стала на ней не абы кем – а генеральным директором. По каковому поводу на неделю ушла в веселый запой вместе с китайцем.

По окончании же сего приятного занятия, с головой окунулась в бизнес – и бабки потекли рекой. Обрушились в карманы Ниагарским водопадом: желающих прогнать через Леночкину контору свой лес было невпроворот. Но вот незадача – далеко не у всех из числа желающих были документы, подтверждающие легальное происхождение древесины. Ну, там договоры аренды лесного участка, разрешение на санитарную рубку или еще чего в таком роде. И тут Леночка совершила ключевую ошибку: эти договоры она начала рисовать самостоятельно.

Ну а что такого – дело ведь нехитрое. Единой базы между таможней, профильным региональным министерством и лесхозами нет – это означает, что пробить в 2012 году представленные документы на древесину в режиме реального времени было невозможно. Значит, если соблюсти форму договора, шлепнуть туда похожую на оригинал печать и нацарапать закорючку – может и прокатить. Другое дело, что в конце очередного отчетного периода сверка между таможней и иными органами все равно производится – но кто ж думает о столь отдаленных последствиях, когда в месяц можно поднимать по 60-70 миллионов рублей чистыми? Вот никто и не думал.

Все было красиво и замечательно, пять месяцев бизнес шел, и Леночка даже начала задумываться о переезде в Китай с любимым, но тут судьба нанесла первый удар. Из очередной поездки на историческую Родину Ли не вернулся, предпочтя вместо предъявления себя в натуре отправить в вотсапе фотографию. На фотографии наличествовала габаритная китаянка, держащая на руках не менее габаритного китайчонка – худощавый Ли выглядел узником концлагеря на фоне отъевшихся охранников. Впрочем, нам ли судить о перипетиях китайской семейной жизни – факт остается фактом: ни малейшего желания встречать Леночку из роддома Ли не проявлял. Написав ему все положенные в таких случаях слова, щедро приправленные яркими и образными идиоматическими выражениями, Леночка решила сконцентрироваться на будущей дочери.

И вот тут-то ее и подстерег удар номер два: на третий день после непростых родов к ней в палату пожаловал следователь из транспортной полиции. И начал, дрянь такая, задавать всякие гадкие и неприятные вопросы. Внятных ответов на которые у Леночки, как ни странно, не было. Закатывать глаза и ссылаться на плохое самочувствие проканало первые пару дней – а потом ушлый следак о чем-то поговорил с врачом, и Леночку выписали домой. Дочку, правда, оставили в больничке – справедливо рассудив, что в палате-интенсив ребенку будет всяко лучше, чем таскаться с маменькой по различным присутственным местам.

А на очередной встрече со следователем, которая из почти что дружеского чаепития внезапно переросла в очную ставку (дело изначально возбудили объектом, кстати говоря, и Леночка встречалась со следаком в качестве свидетеля), нашу девочку подкосило окончательно. Напротив нее на скрипящие стулья уселись два китайца и мышиной внешности гражданин, чьи бегающие глазки и мерзостное выражение лица однозначно выдавали в нем высококлассного адвоката. Один китаец отрекомендовался как переводчик, а второго она знала более, чем близко – Ли Чжан собственной персоной. И начался, без преувеличения сказать, самый настоящий блядский цирк.

По всему выходило, что Леночка ни больше, ни меньше – а настоящий Дон Корлеоне в ажурных чулках, опутавший своей паутиной простого китайского парня. Она-де заставляла его подыскивать покупателей на древесину в Китае, возить через границу черный нал, давать взятки на Забайкальской таможне, угрожала натравить на него бандитов и платила за все это смешные 20 % от прибыли. А он действовал по ее указке исключительно из страха и беспокойства за будущую дочь – которая, само собой, также появилась на свет в результате принуждения его к половому акту. Поинтересовавшись, где он может заявить о насильственных действиях сексуального характера в отношении себя, китаец с достоинством покинул кабинет, а Леночка осталась. Следователь оказался неплохим мужиком, и закрывать её не стал. Статус девочке изменили тем же днем, и подписка о невыезде была поистине царским подарком.

Дальше было много и разного – судорожные поиски адвоката-решалы, не увенчавшиеся, впрочем, значимым успехом. Попытка отправить поездом с подругой 50 миллионов рублей наличными, пресеченная бдительными операми. Имитация приступа эпилепсии на обыске, окончившаяся обломанным резцом – испугавшийся увиденного молодой опер стал очень быстро и наступательно засовывать ей между зубами металлическую ложку... Ко дню оглашения приговора Леночка пришла уже совсем другим человеком. Поумневшим и погрустневшим. Впрочем, эти вещи обычно и приходят одновременно.

Год с лишним судебных заседаний, и в итоге – шесть с половиной лет лишения свободы – за контрабанду стратегического сырья, уклонение от уплаты таможенных платежей и легализацию денежных средств, полученных преступным путем. В связи с наличием малолетней дочери реальное отбывание наказания отсрочено до достижения ребенком 14-летнего возраста.

Сейчас Леночка очень аккуратно занимается посредничеством в торговле комбикормами. Там, вроде как, стратегического сырья пока что нет...

Почитал воспоминания коллег, и прям накатило. Захотелось поделиться замечательной историей, имевшей место в наших краях около десяти лет назад. На момент описываемых событий я в них лично участия не принимал – посему рассказываю со слов коллеги, который был в составе ПДСОГ, непосредственно этими гавриками занимавшейся. Кратко рассказать не получится, так что заранее прошу прощения за объем текста. Итак, диспозиция: Сибирь, городок на 50 тысяч человек, конец 2000-х годов.

***

В один из морозных декабрьских вечеров в первом подъезде типового пятиэтажного дома в десятом квартале было необычайно шумно. Отмечался светлый праздник: некий гражданин 24 лет от роду, по фамилии Ремонтников, откинулся звонком с общего режима по отбытию трех лет по народной 228 статье. Это радостное событие собрались отметить социально близкие ему элементы в количестве 4 штук – двух молодых людей 22 и 26 лет с фамилиями Пельменев и Шапочкин соответственно. Фамилии же двух юных шалашовок, что скрашивали суровую мужскую компанию, значения для истории не имеют.

Душа у молодых людей и их прекрасных спутниц разгулялась не на шутку – присутствовали там и жалостливые песни под гитару об опаленной зоной судьбе, и ломание мебели о конечности, и клятвы в братской верности до гроба, и прочие атрибуты качественной пьянки. Само собой разумеется, что в 23.00 градус веселья никоим образом не уменьшился, и все происходящее начало соседей несколько напрягать. Однако так как население у нас в массе своей аморфное, и даже 112* с телефона позвонить чаще всего обламывается, некоторое время подъезд делал вид, что ничего не происходит, и вопли упырья с третьего этажа никого не беспокоят.

Так продолжалось до полуночи, пока из квартиры, расположенной под квартирой гуляющей молодежи, в подъезд не вышел некий Сергей Поваров, с погонялом Повар. Немолодой уже человек, чуть за 50, который сам неоднократно бывал у хозяина и наряду с жизнью примерного семьянина (жена и двое н/л детей) продолжал вариться в мутном криминальном бульоне родного городка. Повар поднялся парой пролетов выше, постучался в двери и вежливо дал понять, что в полной мере разделяет радость освободившегося Ремонтникова и его кентов, однако время позднее, дети спят, и вообще – не прикрыть ли вам, товарищи дорогие, хлебальники.

Дорогие товарищи, будь они чуть более трезвы, так бы, несомненно, и сделали – ибо с Поваром были так или иначе, но знакомы, и на конфликт бы нарываться не стали. Однако запредельная концентрация алкоголя сделала свое синее дело – и борзая молодежь Повара прямо на лестнице и замесила. Сначала руками, потом ногами, потом притараканили из хаты бейсбольную биту... В сухом остатке, когда шевелиться он перестал, ребята перекурили и пошли обратно в квартиру, где через час с небольшим благополучно легли спать.

Спустя некоторое время на лестничную площадку осмелилась выглянуть супруга Повара. Ментуру по понятным причинам он ей вызывать при любых раскладах запретил наотрез. Увидела, пощупала – уловила, что супружник пока еще живой, и вызвала скорую. Насчет докторов особых указаний со стороны отца семейства вроде как не поступало. Скорая приехала, забрала страдальца, отвезла в ЦРБ, где товарищ отдыхал в коме-2 на протяжение следующих 4 дней. Забегая вперед, отметим, что остался он в итоге инвалидом второй группы. Впрочем, с учетом тяжести травм, на его месте стоило бы благодарить Аллаха, Иисуса и Иегову вместе взятых за то, что в принципе выжил.

Однако вызовом скорой жена Повара не ограничилась – и позвонила смотрящему за городом, некоему Саше–Австрийцу, чьи разной степени деликатности поручения ее муж регулярно выполнял. Австриец, хоть и находился за 1000 километров от места событий, по телефону объявил сбор буц-команды у подъезда злополучного дома, а сам мухой метнулся в аэропорт. На кону, как мы понимаем, стоял престиж команды. Подобные вещи спускать нельзя – а не то, как говорил капитан Врунгель в известном мультфильме, рыбы засмеют.

Прибыв на место, команда из пяти человек (Австриец примкнул к ним чуть позже, сразу по прибытии на родную землю), путем проведения ряда нехитрых ОРМ, установила хату, где гнездилась молодежь. После чего борцы за справедливость вынесли дверь, зашли в адрес, гавриков скрутили, наподдав пару раз по печени, почкам для профилактики, и повезли их дышать свежим воздухом – на берег небольшой речушки. Чтобы, значит, разговор в конструктивном ключе построить. Где и изложили протрезвевшим и уписавшимся молодым людям следующую концепцию:

"Повар пока что в сознание не пришел, а деньги на лечение нужны. Посему с каждого из вас по 250 рублей, и чтобы в 24 часа с момента передачи денег духу вашего в городе не было". В результате один молодой человек отдал настойчивым гражданам принадлежащий ему автомобиль Тойота Чайзер и сотку налом сверху, после чего был отпущен на все четыре стороны. Второй предложил взять долей в автосервисе, принадлежащем его отцу – на что получил согласие, и автосервис совсем скоро отцу принадлежать перестал вовсе. А вот с третьим, как это всегда бывает в русских сказках, все сложилось через задницу. Это был тот самый Ремонтников – хозяин квартиры, где была пьянка. У него ничего, кроме 1/3 в пресловутой хате, не было.

И выдвинул он следующее предложение: мол, если ему помогут эту долю продать, то он на лечение необходимую сумму пожертвует, услуги риэлтора оплатит, а с остатком уедет далеко и навсегда. Здраво рассудив, что это лучше, чем ничего, подопечные Австрийца согласие на эту схему дали, и обратились к своему адвокату. С тем, чтобы та начинала готовить документы к продаже.

Но тут в плавное течение событий вмешался третий фактор: к концу дня стало известно, что состояние гр-на Повара произвело на работников следствия столь глубокое впечатление, что они незамедлительно возбудили 105 через 30. А опера, само собой, уже установили, что это за такая веселая хата, кто ее хозяин, и буквально изнемогали от жгучего желания с ним побеседовать. Что, как вы понимаете, категорически ни Ремонтникова, ни его вновь обретенных приятелей не устраивало.

И Ремонтников, ничтоже сумняшеся, обращается к Австрийцу за помощью: мол, спрячьте, люди добрые, от мусоров зловредных, а то ведь закинут меня, сокола ясного, в казематы холодные да на баланду невкусную, и долгонько мы будем квартиру тогда продавать. Здравый смысл в этих рассуждениях усматривался невооруженным глазом – и Австриец дал команду приютить упырёнка. Отвезли его в небольшой поселок в паре десятков километров от города, где кормили, поили, периодически привозили ему курнуть и даже вывозили в город с целью вступления в половую связь с девушками, обладающими низкой социальной ответственностью. Жил, короче, товарищ, как у Христа за пазухой – а в это время шел активный поиск покупателей на долю в квартире, адвокат шуршала документами, и уже подсчитывала свой размер комиссионных. Благодать, а не картина.

А теперь немного отвлечемся и посмотрим, чем же в это время занимались органы правопорядка. А органы правопорядка в лице старшего следователя по ОВД и целой группы оперов из ОРЧ (ББ) областного главка активно разрабатывали Австрийца и компанию за прошлые их грехи. Набор был обычный: вымогалово, тяжкие телесные, несколько разбоев, подозрение на причастность к паре заказных убийств и еще немного по мелочи. Но вот с доказухой было, честно говоря, не особо: вроде как и приземлить их можно было, да ребята все как на подбор, с опытом, у Австрийца так и вообще полтора десятка лет стажа, на дурака расколоть не выйдет. Вот и ждали следак с операми удобного и красивого случая, чтобы гарантированно всю эту веселую компанию в полагающееся ей место определить. А тут как раз история с Ремонтниковым...

Как вы уже, наверное, догадались, в светлой головушке одного из оперов родилась красивая комбинация. Представить всю эту веселую историю по сбору средств на лечение невинно пострадавшего Повара как похищение с последующим длительным удержанием Ремонтникова людьми Австрийца, сопряженное с вымогательством денежных средств – вырученных от продажи доли в квартире. Едва ли не 100 % вариант закрыть ребят на изолятор – а там уж как Бог пошлет. Авось и по иным эпизодам кипучей деятельности работа продвинется. И начали опера злодеям поганку заворачивать.

Для начала выцепили Ремонтникова на одной из безответственных девушек и провели с ним профилактическую беседу. Популярно разъяснив, что он в розыске по подозрению в причастности к покушению на убийство Повара, и ему, с учетом статьи и недавней судимости, на домашний арест надеяться не стоит. А в СИЗО нынче крайне неуютно, особенно если перед заселением с операми поругаться. Но есть альтернатива: в нужный момент выступить терпилой, рассказать жалостливую историю про похищение, нечеловеческие пытки и вымогательство, в обмен на что его по делу Повара проводят свидетелем. Само собой, Ремонтников соглашается. А куда ж ему, болезному, деваться?..

В начале февраля наступает логичная и ожидаемая развязка истории. Опера под видом покупателей на адресе Ремонтникова общаются с адвокатом-риэлтором и сопровождающими ее гражданами, после чего общение резко прерывается визитом СОБР. Одновременно с этим в кабаке задерживаются еще двое граждан из пристяжи Австрийца. Кстати, забавная деталь – все до единого, веселые ребята Австрийца были трудоустроены в салоне по продаже цветов на должностях флористов. Сам же Саша числился там арт-директором. Отчего так – для всей ПДСОГ так и осталось загадкой – распространяться на эту тему Австриец и компания не стали.

Сам Ремонтников при участии тяжелых и оперов с мужественными лицами, под прицелом телекамер и в присутствии целого выводка журналистов торжественно "освобождается" из заточения, и разве что не укутывается в теплый клетчатый плед, по аналогии с финалом американских боевиков. Урки стройной шеренгой отправляются кто на СИЗО, кто на ПФРСИ, Ремонтников допрашивается свидетелем по избиению Повара и скрывается из города в тот же день. От греха, как говорится, подальше.

Спустя пару лет суд субъекта рассмотрел уголовное дело в отношение всей гоп-компании, в результате граждане получили срока от 12 до 3.5 лет лишения свободы. Обжаловали вплоть до ВС, однако ничем позитивным это для них не окончилось. Само собой, на суде вся ОПГ полным составом размазывала различные биологические выделения по лицевой поверхности и рассказывала, что преследовала исключительно цель помочь потерявшему здоровье товарищу. Мол, ни копейки себе в карман, ни грамма в рот и далее по тексту. Отчего-то на судей все это должного впечатления не произвело.

Через год с небольшим последние должны выйти на свободу. Как говорится, городу нужны герои, и вскоре они в него вернутся...

Некоторые люди по натуре весьма предприимчивы. Подчеркиваю: не все, а только некоторые. Древняя мудрость гласит: «Дай человеку рыбу — и он ей наестся. А дай человеку рыбу и фотоаппарат — он сфотографируется с рыбой, выложит фоточки в Инстаграмм, получит кучу лайков, запустит хэштег #неешьрыбонинашидрузья, замутит на эту тему стартап, и пропьет потом всю выручку в рыбном ресторане». Предприимчивые люди нередко встречаются и среди сотрудников полиции. Причем уровень предприимчивости не всегда соответствует уровню занимаемой должности — иногда предприимчивость просто зашкаливает. Вот об одном таком случае и пойдет речь в этой заурядной истории, которая приключилась в период моей службы в подразделении собственной безопасности органов внутренних дел.

Дело было лет так шесть назад, в провинциальном городишке за Уралом. Выпасали как-то опера с уголовного розыска Пролетарского райотдела одного жульмана (пусть будет Булкотрясов), промышлявшего кражами из дачных домов. Точнее, он сам по дачам не лазил, для этого у него имелись специально обученные бомжики, которые были проинструктированы брать только что-то доброе, в основном электроинструмент. Булкотрясов наводил свою бомжатскую пехоту на определенные дачи, потом платил им по 100 рублей за каждый трофей, а сам перепродавал похищенное с наваром. Неплохой бизнес с минимальным стартовым капиталом.

Опера с Пролетарки вычислили всю схему и решили принимать Булкотрясова. Нашли они его где-то в городе под вечер, но разговора с ним не получилось: злодей был пьян, как сволочь. Поэтому опера не стали мудрить, оформили его «по мелкому» (то есть за совершение мелкого хулиганства) и привезли в родной райотдел, где сдали помощнику дежурного для помещения в КАЗ (так называемую комнату административно задержанных), наказав держать его там «до рассмотрения», то есть до утра. И с легкими сердцами и пустыми желудками убыли по домам.

Дальнейший ход событий был определен тем, что в своих гнусных целях опера давно прослушивали телефон Булкотрясова. Поэтому придя в райотдел наутро и послушав накопившиеся разговоры за ночь, они были немало впечатлены услышанным. Причем до такой степени, что доложили об этом вышестоящему начальству, и уже оно приняло решение сливать всю эту тему в УСБ. Так в данной истории появились наши сотрудники, которым по итогам работы удалось выяснить следующее:

Злодей Булкотрясов, будучи помещенным в КАЗ, некоторое время тупо отсыпался. Проснувшись через несколько часов, он почувствовал зловещие признаки приближения критического состояния здоровья, всегда сопровождающего организм человека при резком переходе от алкогольной эйфории к суровой действительности. То бишь наступало похмелье. Булкотрясов вспомнил, что в карманах у него было пару десятков тысяч рублей, которые у него изъяли перед помещением в КАЗ. Он как-то привлек внимание помощника оперативного дежурного Лихоимцева, в должностные обязанности которого входила вся эта возня с административно-задержанными. Булкотрясов сказал Лихоимцеву, что его гложет одна проблема: бабло есть, а выпить нечего. И если Лихоимцев не против, то Булкотрясов готов поделиться с ним деньгами в обмен на позвонить и передать в камеру некоторые предметы. Лихоимцев, будучи человеком предприимчивым, согласился и обозначил ценник: 1000 рублей за передачу в камеру изъятого у Булкотрясова сотового телефона и еще 1000 рублей за занос посылки. Булкотрясов согласился, и Лихоимцев дал ему сотовый телефон, с которого злодей из камеры стал совершать звонки своим различным знакомым, рассказывая им о сложившейся ситуации и прося купить две полторашки Клинского светлого, а деньги за них отдаст помощник дежурного. В итоге на эту аферу согласился некий дальний родственник Булкотрясова по имени дядя Юра. Он принес в райотдел две полторашки пива, получил свои деньги и отвалил.

Подходя к концу второй полторашки Булкотрясов понял, что настроение у него резко повысилось, а разделить эту радость не с кем. Поэтому дальше началась настоящая веселуха: помощник дежурного Лихоимцев за отдельную плату перевел ему в камеру какого-то компанейского пацика, закрытого за распитие в общественном месте, дядя Юра еще раз сбегал в магазин, и весь остаток ночи в той камере двое сидельцев буздыряли три полторашки джин-тоника, сожрав при этом две курицы-гриль и несколько пачек чипсов. Короче, ресторан «Синяя хата», за организацию которого помощник дежурного поимел аж пять тысяч рублей.

Все это, помимо материалов оперативно-розыскной деятельности в виде рассекреченных телефонных переговоров Булкотрясова в ту ночь, подтверждалось его собственными показаниями, а также показаниями дяди Юры, того самого компанейского пацика, и записями камер видеонаблюдения райотдела, на которых была запечатлена вся движуха дяди Юры с пакетами. Поэтому Лихоимцев сильно отпираться не стал, и тоже пошел в расклад. Весь материал был направлен в Следственный комитет, где в отношении Лихоимцева возбудили уголовное дело по факту получения взятки. В дальнейшем это дело ушло в суд, где с учетом раскаяния Лихоимцева ему дали что-то условно со штрафом в 50 тысяч рублей. Из органов его, ясное дело, уволили сразу же после начала разборок.

Если честно, я затрудняюсь сказать, откуда в полиции берутся такие клоуны. Единственное, что мне приходит в голову — с улицы. Они берутся с улицы. И если вы идете по улице, то знайте: вокруг вас могут быть очень предприимчивые люди. В том числе и в полицейской форме.

Просто мысли.

После этой лошади поручение разлетелось (коллеги помнят), прокуратура брала за жопу ОНД, Роспотреб, местное самоуправление, миграционную службу, службу по надзору за состоянием краски на пороге курилки и отдел учета находившихся у курилки бычков, местами фейсов притягивали, ну, где кто на что горазд, и шли с проверкой.

Я сам не в одной такой проверке побывал, поначалу на спецов смотрел, потом стал смотреть на нарушения и указывать спецам.

Распиздяйство, товарищи. Вот причина то. Ну и пизнес не кошмарим, это да.

Око государево потихоньку усмиряют, сначала надели линзы тонированные, указав на недопустимость проверок всех и вся (да, оно так и было раньше, шел и проверял, предьявляя ксиву), потом очки, почему-то закрашенные черной краской - распоряжения, уведомления, акты проверок. Не написал их - обжалуют в суд действия, последствия отменят, да еще и баблишка поднимут на этом.

Сделают из прокуратуры скоро очередной комитет по надзору за контролем, выделив некоторых работников. И тоже будет провал, может даже эпичный.

Я чего-то на этой неделе стал просыпаться рано, в 5 часов, 5.30. И не спится мне. Ну а чего делать, когда жена и ребенок у Тещи гостят, пусто дома, тоскливо. И еду на работу, читаю дела, материалы, любую поступающую информацию. Потому-что какая-то навязчивая идея появилась, что недорабатываем, виноваты перед людьми. Ведь я то своих скоро привезу домой, а кто-то своего ребенка никогда не увидит больше никогда.

Уважаемые, делайте свою работу не на отьебись, пожалуйста.

За маты не извиняюсь, уж простите(за то, что не извиняюсь).

Всем добра. Очередной пост про оперские будни. Так выходит, что вспоминается в основном то, что было очень давно, в начале карьеры. Тогда как будто и деревья были выше и солнце светило ярче....
Я и ещё один молодой опер думали что вечер 14 февраля мы проведем в приятной компании с двумя молодыми девушками с которыми познакомились за две недели до этого, но нашим планам не суждено было сбыться.

На районе произошло очередное убийство.
Жертва преступления-БОМЖ. Убийца установлена его же собутыльница, бомжиха по кличке "Конь-башка". Настоящее имя я конечно сейчас не вспомню. Дело в том, что найти бомжа после совершения тяжкого преступления довольно сложно, так как эти люди не имеют привязки к чему то ни было (семья, дом, работа, друзья, родственники), но всё таки была небольшая зацепка заключавшаяся в забытом паспорте леди
"Конь-башки", который лежал в том самом люке, где она существовала. Не веря в общий успех начальник розыска решил выставить на всякий случай засаду, в роли охотника оказался ваш покорный слуга и второй молодой сотрудник. Отменив встречу с девушками и взяв с собой предварительно бутылку водки мы спустились в царство рыжих огромных тараканов и крыс-в канализационную камеру с проходящими внутри горячими трубами.

Засада была выставлена днём, в светлое время суток, в связи с чем ничего необычного мы с начала не заметили. Обычная канализационная секция: на полу различные газеты, пластиковые бутылки и консервные банки, гора грязной одежды и запах помоев, который уже после 30 минут мы перестали чувствовать. Внутри было сухо и благодаря щелям в плите, довольно светло.

Мы уселись в самое тёмное место и стали ждать. При свете сидели молча, но по наступлению темноты мы услышали их....

По полу зашелестели обрывки газет, а об лицо стало что-то бить крыльями. Мы включили фонарик и ужаснулись, тараканы были по всюду. Разного размера наиболее крупные с мизинец взрослого мужчины средней комплекции. Некоторые из них летали в воздухе.

В такой ситуации был один выход-выпить и мы усердно, превозмогая отвращение к звуку и летающим рыжим чудовищам разлили горькую по пластиковым стаканам. Опьянев от всего увиденного и от жары мы заметили что настроение заметно прибавилось, а водка наоборот, в связи с этим фактом было принято решение о командировке в ближайший магазин. Разыграв камень, ножницы, бумага мы выявили победителя. Им оказался ваш покорный слуга. Подняв люк над головой я выбрался наружу и направился в магазин. В этот момент я услышал крик сзади, дословно:" молодой чеМОДАН, а двери за собой закрывать не учили? Я обернулся и увидел женщину около 35 лет (благо в том месте улица освещалась) проходящую мимо люка. Не поверив в искренность моего "пардонте сударыня" и сказав мне что-то ещё она растворилась во тьме улицы.

Я, закрыв люк, продолжил движение к цели и в этот момент увидел идущую в мою сторону трёх бомжей, в алкогольном опьянении, одна из которых была схожа по приметам с "Конь-Башкой". Не сделав резких движений и пройдя мимо несколько шагов, я стал наблюдать, пойдут ли эти " господа" к месту нашего с коллегой сабантуя и О чудо они открыли люк и стали спускаться внутрь, первая само собой леди. Я подбежал к её кавалерам стоящим с сумками и популярно объяснил что это "наша корова и мы её доим" тем временем напарник уже "принял" "Конь-Башку".

На следующий день я показал девчонке таракана, которого предварительно положил в спичечный коробок. Больше мы с ней не встречались:)