Сообщество депрессии

Я говорил с ней на креольском,

Но понимала ли она?

В любви признался на японском —

Была ответом тишина.

Я с ней беседовал на шведском,

Читал рубаи на догон,

Свои воспоминанья детства

Я перевёл на нганасон.

Я на цыганско-кэлдэрарском

Ей столько песен подарил!

Шутил безудержно на айнском,

На суахили и дари.

Наречий сто в уме кружились!

Она молчала, как скала,

И с языка вдруг обронились

Полузабытые слова…

Цари, Распад!

Горит твой мир, о, Псевдочеловек!

Земля твоя скверна,

лишь прах она,

источник радиаций,

Зловонием исполнены змеятся,

Ползут степные гады смрадных рек!

Разтерзан слух клещами децибел,

И глаз дебел,

Ослепший от лучей электросвета.

Зачем тебе святая ложь Поэта, —

Титаноистина объемлет мир всецел!

Ты Песнь заклал, чтоб снял хомут Завета

Твой идол — бог слепцов, хозяин тел,

Владыка Глины, чей лжеблеск — сусаль.

Он угль, накалом бел —

всплавляет сталь,

Но вот остыл и тут же черен стал.

Открытые переломы мостов,

белая марля ночи.

Мы одни с тобой

среди тысячи прочих

кто идёт по разбитым суставам

города, что недавно был жив,

города, чья последняя воля

заката бычок докурить.

Смерть — это тоже ведь праздник,

рождение наоборот.

Улыбался в привычной агонии

Невы окровавленный рот.

Тишины опухшее горло

улиц пальцы сдавили.

Любовь, конечно, вернётся,

но с удвоенной силой.