Blizzard Community

1 день четвёртого месяца, Год Сытого Брюха

Хроники Драконов Аргус Хауса, архив Академии Драконов

С восходом солнца над Восточными Королевствами в Аргус Хаусе вновь наступило хрупкое затишье — час, когда даже воздушные элементали дремлют на постах, а Талькин медитирует, окружённая мерцанием астральной энергии. Но один из синих стражей не знал покоя.

Сенегос, хранитель порядка, страж инженерного клана и неофициальный смотритель над КД (Коробкой Доставочной), вновь начал тренировку.

Объектом его пристального внимания стала реликвия древней эпохи — Белая Перчатка Авиар. По легенде, она принадлежала самой чернокнижнице Авиар, мастеру чар и стихий, и была утеряна в бою с порождением Легиона у стен Каражана. На деле же... Сенегос утащил её с сушилки много лун назад и с тех пор объявил священным трофеем.

Когда никто не смотрит, дракон бережно вытаскивает перчатку из укромного тайника — будь то щель между сундуком с чаропылью или закатанная в углу карта Азерота — и с особым торжеством укладывает её на ковёр в центре зала. После чего начинается ритуал: он напрыгивает на неё с боевым воплем, бьёт задними лапами с отработанной яростью охотника, вертится, закатывает в пасть и носится по комнате, будто нёс драгоценный груз через осаждённую Громовую Гряду.

Иногда его можно застать в момент победного замирания: Сенегос гордо стоит над перчаткой, раздув грудь, словно только что одолел зловещего барона Недлагна из Ульдума. Но стоит ему заметить приближение хозяйки — будь то Авиар или Талькин — он резко прекращает ритуал, хватает трофей и исчезает в тени, унося артефакт обратно в неизвестные глубины Аргус Хауса. В один из дней он даже пытался зарыть её под тренировочным ковром — безуспешно, но с полным драматизма выражением морды.

Авиар, потерявшая вторую перчатку в той самой "битве", давно смирилась: трофей утрачен, судьба его — теперь быть частью дракономагического наследия. Её взгляд стал чуть мягче, когда она заметила, как Сенегос аккуратно перебирает когтями ткань и прикусывает, не причиняя вреда.

Некоторые учёные из Академии полагают, что это инстинктивная отработка охотничьих навыков. Но Талькин знает: Сенегос просто играет. По-настоящему, с азартом, шипением и драконьей гордостью. И, может быть, с лёгкой тоской по полям, которых он никогда не видел, но которые наверняка снятся ему в полудрёме.

31 день третьего месяца, Год Сытого БрюхаХроники Драконов Аргус Хауса, архив Академии Драконов

Когда рассеиваются последние утренние туманы и дыхание Зимнего Духа отступает в глубины Песчаного Мороза, над Аргус Хаусом развевается первое дыхание весны. Снега на крышах больше нет, улочки просохли, и даже стены Штормграда за горизонтом отливают теперь не серым льдом, а тёплым янтарём.

С приходом весны Талькин и Авиар распахнули бастионы балкона — старую смотровую площадку, укреплённую по приказу магистров для защиты от разведчиков Пылающего Легиона. А ныне... ныне это просто балкон, впитавший запахи нагретого дерева, эльфийского кофе и любопытства.

По просьбе одного из Синих Стражей — Калесгоса — Талькин и Авиар установили там Башню Обзора. Конечно, дворфы назвали бы её «кошачьей когтеточкой», но для дракона с родословной от самого Малигоса — это башня наблюдения, дозорный пик, место для охоты и размышлений. Высокая, в три яруса, обмотанная верёвками из прядей тайных растений, впитавших чары у Подземного Озера, и увенчанная мягкой лежанкой с подогревом (зачарованной лично Талькин — что примечательно, без участия Церкви Света или гномьих технологий).

Калесгос поднимается туда каждый рассвет, вытянув длинное тело по спирали, и замирает, словно грифон на страже. Его сине-золотая чешуя переливается на солнце, а янтарные глаза выискивают движение среди деревьев и крыш.

— Воробей у девятой башни, — сообщает он однажды, не поворачивая головы.— Тот же, что пытался клевать вентиляцию в прошлом году? — уточняет Сенегос, не отрываясь от миски с сушёными шиповниками.— Да. Он вернулся. И привёл стаю.

Птицы уже вернулись. Откуда-то с юга, пролетев над Элвиннским лесом, над Перевалом Мёртвого Ветра, обогнув сам Каражан — как будто и они избегают спящих в нём теней. Они вьют гнёзда прямо на карнизах Аргус Хауса, и Калесгосу это не по душе.

Он не нападает. Он наблюдает. Его охота — в разгадывании повадок, в ведении пернатого летописа. Временами он ворчит себе под нос, называя птиц «маленькими элементалями воздуха», и только однажды резко шипит, когда дрозд садится слишком близко.

Сенегос же поначалу сторонился нового сооружения. Он изучал башню с почтением, даже провёл осмотр конструкции, как истинный инженер. Но лезть туда не стал.

— Это для юных, — сказал он. — Для тех, кто ещё мечтает взлететь.

А Калесгос — он не просто мечтает. С каждым днём он всё чаще смотрит в небо. Всё дольше замирает в верхней точке Башни. Иногда он поднимает лапы, будто собирается прыгнуть. Но не прыгает.

Иногда кажется, что однажды, когда воздух прогреется окончательно, и штормградские грифоны вернутся на вечерние дежурства, Калесгос не спустится с Башни.

Он просто расправит крылья. И — кто знает? — может быть, весна подарит ему полёт.

Примечание от автора: Балкон полностью застеклён, все окна закрыты на шпингалеты. Шансов полетать у Калесгоса, увы, нет.

Автор: Старший аналитик-зоопсихолог Леди Екатерина, при поддержке Академии Драконов

Место наблюдения: Аргус Хаус, Восточные Королевства

Дата составления: 25 день третьего месяца, Год Сытого Брюха

Рецензенты: Совет Синих, Отдел Поведенческой Модели Кото-Драконов, Хозяйки Талькин и Авиар

Примечание от автора: в реальности Калесгос старше Сенегоса на два месяца и первым прибыл в Аргус Хаус. В данной статье намеренно присутствует отхождение от Лора нашей вселенной, где Сенегос считается мудрым и старшим. Этот сдвиг был сделан когда-то в угоду сюжету, обусловленную разным характером котов и их ролевыми архетипами.

Аннотация

Настоящее исследование посвящено анализу пищевого поведения представителей рода синих кото-драконов — Калесгоса и Сенегоса, проживающих в укреплённом поселении Аргус Хаус. Поведение каждого субъекта демонстрирует уникальные модели потребления пищи, взаимодействия в пространстве кормления и влияние социального статуса на ритуалы приёма пищи.

Материалы и методы

Наблюдаемые субъекты:

Калесгос — старший дракон, характеризуется высокой степенью организованности и ритуализации поведения.

Сенегос — младший дракон, демонстрирует стремительность и гибкость в пищевом взаимодействии.

Среда наблюдения:

Домашние помещения, включающие:

- Основную зону кормления (далее — Зона Трапезы-1),

- Альтернативное место, выделенное под индивидуальное потребление пищи (Зона Трапезы-2).

Методы:

- Прямое наблюдение в естественных условиях.

- Поведенческий анализ на основе реакции на появление пищи, присутствие другого субъекта, смену локации миски.

- Периодическая вербализация реакции со стороны хозяйки (фиксация комментариев вида: «Ну вот, опять ушёл…»).

Результаты

Калесгос демонстрирует повышенную избирательность к условиям кормления. Он предпочитает трапезу в отдельном помещении, в отсутствии Сенегоса. Ест медленно, небольшими порциями, в полной тишине. При появлении Сенегоса может немедленно прекратить приём пищи, даже если голоден.

Сенегос, напротив, характеризуется высокой скоростью потребления пищи, отсутствием чувствительности к локации, типу миски или составу корма. Периодически проявляет инициативу к «вторичной проверке» миски Калесгоса и Хозяек, включая миски, не предназначенные для драконов, но временно оказавшиеся в поле досягаемости.

Интерпретация поведения

Калесгос демонстрирует признаки территориального контроля и ритуализированного пищевого поведения. Его склонность к уединённой трапезе указывает на потребность в контролируемой обстановке. Прекращение приёма пищи при приближении Сенегоса может быть расценено не как подчинение, а как выражение высшей иерархической позиции — молчаливое «ты ещё мал, ешь, мне не жалко».

Сенегос, в свою очередь, ведёт себя как архетипичный пищевой оптимизатор: потребляет быстро, не выбирает, не церемонится. Он не демонстрирует агрессию, но и не обращает внимания на «границы» Калесгоса, если те не обозначены физически (например, закрытой дверью).

Выводы

1. Пространственное разделение зон кормления — необходимое условие комфортного сосуществования Калесгоса и Сенегоса.

2. Поведение Калесгоса — это не признак тревожности, а демонстрация статуса: отказ от еды в пользу порядка и покоя.

3. Сенегос пока не осознаёт социальных ритуалов, но проявляет уважение к ним, если они заданы чётко.

Рекомендации

- Продолжать практику раздельного кормления.

- Уважать пищевые ритуалы каждого дракона.

- Наблюдать за динамикой — возможен переход Сенегоса к более зрелому пищевому поведению в будущем.

- В случае конфликтов — обращаться в Академию Драконов, кафедра Кормового Моделирования.

В один солнечный день в Аргус Хаусе, когда хозяйка Талькин предавалась медитации, а Авиар тренировала управление демоническими энергиями на кухне (варила кофе), Калесгос внезапно обнаружил странное устройство, оставленное на подоконнике. Это была СЕЛФИ-камера, артефакт Альянса, способный запечатлеть любой момент для последующего анализа и... ну, чаще всего — для эстетики.

Дракон решил, что настало время увековечить своё благородное величие. Он грациозно улёгся на коврик, выгнув шею так, чтобы вся его блестящая чешуя ловила свет, и взгляд получился максимально драматичным. Голова оказалась повернута на 180 градусов — как у филина, только драконьего. Он щёлкнул СЕЛФИ-заклинание... и сработал эффект искажения.

Магический артефакт воспринял драконий поворот головы как пространственную аномалию и активировал протокол трансформации. В течение следующих пяти минут Калесгос существовал в двух измерениях одновременно: в одном он был обычным лежащим драконом, а в другом — переливающимся, закрученным вихрем из глаз, ушей, лап и хвоста, которым восхищённо любовались все гномы-инженеры поселения.

Сенегос, подойдя проверить, не сломал ли брат что-то, мгновенно поставил диагноз:

— Это фотогенетический резонанс. Ты снова пытался выглядеть эпично, да?

— Я просто хотел передать настроение... — пробормотал Калесгос, всё ещё слегка дезориентированный.

Хозяйка Талькин, не открывая глаз, прошептала:

— Кто-то слишком увлёкся позой драконьей кошки, вот и заклинило.

Авиар только усмехнулась и записала очередную строчку в свой магический дневник наблюдений:

"Обнаружено: при повороте головы на 180° у синих драконов временно активируется эффект пространственного эха. Возможное применение — в разведке или театре теней."

С тех пор камера была отнесена в лабораторию гномов на модификацию, а Калесгос стал более избирательным в позах. Почти. Иногда его всё же находили лежащим на спине в странной конфигурации, подмигивающим своему отражению в отражающем кристалле.

Авиар вздохнула и поправила перчатки. Сегодня был важный день – курсы контраварийного вождения. Разумеется, драконов. Талькин, с выражением строгого инструктора, уже сидела верхом на Сенегосе, наблюдая за своей подопечной.

Калесгос нетерпеливо перебирал когтями, будто предчувствовал сложную тренировку.

— Готова? – Талькин прищурилась, улыбнувшись в уголках губ. – Начнём с классики. Змейка, уход от снарядов Орды. Представь, что по тебе стреляют катапульты, и маневрируй!

Авиар хмыкнула, подалась вперёд и сжала коленями бока Калесгоса. Дракон взвился в воздух и начал выполнять плавные манёвры, облетая воображаемые препятствия. Сенегос следил за ними, изредка подавая Талькин советы:

— Она слишком прямо идёт. Если бы это был настоящий бой, её сбили бы на втором повороте.

— Я слышу тебя! – возмутилась Авиар, но тут же заставила Калесгоса уйти в крутое пике, ловко уходя от "катапультного огня".

— Представь, что перед тобой внезапно возник вражеский воин с копьём. Твоя задача – остановиться так, чтобы не оказаться лёгкой мишенью. Тормози резко, но контролируемо, – объясняла Талькин, демонстрируя технику на Сенегосе.

Её дракон замер в воздухе, почти сложив крылья, и приземлился с идеально рассчитанной скоростью.

Калесгос попытался повторить, но его разогнавшаяся масса сыграла злую шутку – дракон неловко приземлился, подняв тучу пыли.

— Калесгос! – выругалась Авиар, стряхивая грязь с плаща. – Я же сказала «остановиться», а не «протаранить землю»!

— Ощущение, будто он просто решил перекусить, – усмехнулась Талькин.

— Это полезный навык, если ты внезапно заметила жилу руды. Представь, что ты пролетела мимо редкого металла, и теперь нужно быстро развернуться, – поясняла Талькин, с азартом наблюдая за Авиар.

Калесгос взмыл вверх, резко развернулся, но потерял баланс и завалился набок, с трудом восстановив равновесие.

— Похоже, руду нам не добыть, – мрачно заметила Авиар.

— Пока что, – подбодрила её Талькин. – Но прогресс есть. Завтра повторим!

Драконы недовольно заворчали, осознавая, что их ждёт новый день интенсивных тренировок. Уставшие после долгого дня, они лениво расправили крылья и отправились в свои гнёзда, где наконец-то смогли свернуться клубком и погрузиться в заслуженный отдых.

День выдался тёплым, и после долгого пути в Штормград повозка покрылась пылью. Решив привести её в порядок, Талькин, Авиар, Калесгос и Сенегос направились к озеру неподалёку от Аргус Хауса. Вода здесь была чистой и спокойной, а лёгкий ветерок создавал иллюзию безмятежности.

Калесгос с удовольствием плескался в воде, поднимая брызги хвостом, в то время как Сенегос сохранял достоинство, наблюдая за процессом с берега. Талькин и Авиар занялись очисткой повозки, намыливая её борта и поливая водой из ведра. Однако вскоре спокойствие озера было нарушено.

Вода внезапно начала пузыриться, а затем на её поверхности появились водовороты. Из глубин поднялись массивные фигуры водных элементалей, их тела переливались магической влагой, а внутри мерцала голубая энергия. Существо, напоминающее воплощённую силу стихии, вышло на берег, обрушивая водяные хлысты на незваных гостей.

Талькин моментально приняла боевую стойку, уклоняясь от атак. Её удары были быстрыми и точными, энергия ци направлялась прямо в центр водных существ, рассекая их тела. Авиар сосредоточилась, направляя потоки демонического огня. Магия хаоса сталкивалась с водной сущностью элементалей, вызывая шипение и пар.

Калесгос метнулся к повозке, защищая её от одного из созданий. Ударом лапы он вдавил элементаля в берег, но тот мгновенно восстановил свою форму. В ответ дракон издал гортанный рык и выпустил поток чистой арканной магии. Водное существо завибрировало, его структура начала разрушаться под мощным всплеском энергии.

Сенегос, сдерживая натиск другого элементаля, не спеша собрал магическую силу и выпустил её в точечном ударе. Голубая вспышка арканной энергии разорвала сущность противника, рассеивая его тело в потоке воды. Затем он развернулся, сбив хвостом ещё одного элементаля, отправляя его обратно в озеро.

Поняв, что простыми ударами водные существа не победить, Калесгос сосредоточил свою магию, высвобождая мощный поток льда. Один из элементалей застыл, превращаясь в ледяную глыбу. Авиар воспользовалась моментом и разнесла его магическим взрывом.

Тем временем Талькин двигалась по телу последнего элементаля, ловко балансируя, чтобы не погрузиться в водную массу. Вычислив центр, она нанесла решающий удар в магическое ядро, рассыпая существо в озёрную гладь. Вода вновь успокоилась, а после небольшого всплеска энергии следов элементалей больше не осталось.

Повозка была почти чистой, а день ещё не подошёл к концу. Солнечные лучи отражались на воде, как будто ничего и не случилось. Однако духи озера теперь точно знали, что не стоит недооценивать путников из Аргус Хауса.

На заре основания Аргус Хауса, когда первые строения лишь поднимались над землёй, а защитные стены ещё не обрели своей мощи, на Талькин обрушилось неожиданное испытание. Весенние ветра, приносившие тепло и обновление, принесли с собой и неведомую слабость, с которой даже опытные жрецы Церкви Света не могли справиться. Глаза слезились, дыхание затруднялось, а каждая тренировка превращалась в испытание на выносливость. Никто не мог объяснить странную болезнь, и даже паладины Серебряной Длани, обладавшие исцеляющим даром, не находили источника недуга.

Первое подозрение, разумеется, пало на драконов. Калесгос и Сенегос, обосновавшиеся в цитадели, ежедневно сопровождали Талькин, вмешиваясь в дела, разглядывая новые постройки и даже принимали участие в военных советах. Их присутствие было неоспоримым, но могли ли именно они быть причиной странной слабости хозяйки? Авиар, вооружённая знаниями алхимии и древних проклятий, принялась за исследования. Были взяты пробы чешуек, образцы слюны и даже анализ воздушных потоков, окружавших драконов. Эксперименты проводились в лаборатории под бдительным взором стражи, ведь кто знает, какие магические силы могли скрываться в крови этих существ.

Однако тщательные проверки не выявили никаких признаков проклятья или ядовитого воздействия. Драконы с достоинством переносили все испытания, хотя Калесгос не упускал случая вытягивать лапку при каждом новом анализе, намекая на свою жертву ради науки. Сенегос же реагировал по-своему — просто засыпал, сворачиваясь клубком, как древний мудрец в позе размышления.

Тайна оставалась неразгаданной, пока не выяснилось, что незадолго до начала эпидемии в Аргус Хаусе были высажены рощицы молодых берёз. Эти деревья, не свойственные землям Альянса, были привезены караванами из северных земель и засеяны вдоль улиц для красоты и уюта. Но именно их пыльца оказалась коварным врагом, невидимо поражавшим Талькин. Решение оказалось простым, но радикальным — берёзы были вырублены, и с ними исчез недуг (в нашем мире ни одна берёзка не пострадала, начата терапия аллергеном берёзы).

Спустя несколько дней Талькин почувствовала облегчение. Алхимики возликовали, а Авиар торжествовала победу науки над неведением. А вот Калесгос, привыкший к повышенному вниманию, ещё неделю вытягивал лапку, словно требуя дополнительного осмотра и заботы. Сенегос же, утомлённый всей этой суетой, нашёл для себя новый способ отдыха — вытягивался в позу "кошка", будто высмеивая всех, кто беспокоился понапрасну.