- Варвара Ивановна? - раздается в телефонной трубке. - Меня зовут Анжелика, я - оператор кредитного отдела Внешторгбанка. Неделю назад была просрочена выплата по кредитному займу Абрамова Ивана Степановича. Вы являетесь поручителем этого займа, поэтому мы и обращаемся к вам...
- Извините, но папа... то есть Иван Степанович Абрамов... - у меня перехватывает горло и я с огромным трудом выталкиваю из себя следующую фразу. - П-погиб в автокатастрофе две недели назад...
- Мне очень жаль, - девушка делает паузу, а я судорожно думаю о том, что да, когда-то, действительно, отец возил меня в банк подписывать какие-то там документы по кредиту. Кажется, это было года два назад. Но разве этот кредит еще не выплачен? - Но в вашем кредитном договоре содержится условие об автоматическом переходе поручительства при смене заемщика, а значит, поручитель обязан отвечать по кредиту. И... Варвара Ивановна, разрешите посоветовать вам. Лучше было бы заплатить просроченный платеж как можно быстрее, потому что там проценты штрафные включились, а они немаленькие. А потом приходите в наш офис и попробуем что-то решить с займом... Есть некоторые возможности. Например, кредитные каникулы в связи с гибелью основного заемщика...
Обхватив голову, в ужасе пялюсь в стену. Только этого сейчас не хватало!
Наш дом и так заложен! Вторая отцовская машина продана! Дачу вот-вот купят. Но я рассчитывала, что этих денег с продажи дачи должно хватить матери на операцию, а теперь даже не знаю, что делать!
Так, Варвара, собралась! Завтра едешь в этот банк и решаешь там с отсрочкой!
А пока в больницу, к маме.
...Мама мучается от боли. Последняя операция оказалась неудачной, врачи задели какой-то нерв, из-за этого произошло ущемление. Ей постоянно больно. Но дозу сильнодействующего обезбаливающего врачи постепенно снижают, а простые таблетки ей не помогают совсем!
- Мамочка, как ты? - беру ее за руку.
У нее тут же начинают трястись губы. Отворачивается к стене, чтобы скрыть слезы.
- Не очень, - хотя, судя по всему, ей хочется сказать, что очень... плохо. - Болит все время, не прекращая. Ночью совсем невыносимо было.
- Спать не давала всю ночь, - ворчит старушка Ефимовна с соседней койки. - Так стонала, так стонала, что я два раза медсестру вызывала.
- Спасибо, - говорю старушке, стараясь выдавить из себя улыбку. - Мам, доктор говорит, что на следующей неделе уже можно оперировать! А завтра у меня сделка про продаже дачи. Так что чуть-чуть уже осталось! Ты потерпи, пожалуйста!
- Варечка, дочечка, а вдруг снова не получится? Вдруг еще хуже станет? - снова паникует она.
- Куда уж хуже-то? - подает голос Ефимовна. - И так ни ходить, ни сидеть не можешь! Не выдумывай! Соглашайся на операцию!
Мама выжила в аварии, в которой погиб отец. Ее три часа доставали из искореженной, сложившейся буквально в гармошку, машины. Выпиливали, разрезая корпус. У нее в нескольких местах сломан позвоночник, ребра, удалена селезенка, поврежден мочевой пузырь...
Ухожу, обмыв ее и поменяв подгузники. Я за эту процедуру доплачиваю нелегально санитарке, плюс еще и Ефимовне, чтобы когда-никогда помогала матери, но все равно стараюсь рано утром перед работой и вечером после нее заезжать и делать сама - мама очень стесняется обременять чужих людей. И ночевать с ней не могу! Марусю одну не оставишь...
- Варечка, - зовет мама, когда я уже берусь за ручку двери. - Ты в следующий раз Марусю привези, пожалуйста. Может, в последний раз увижу...
- Мама! Ну, ты что такое говоришь! Не надо меня расстраивать такими словами!
- Света! - тут же вставляет свои пять копеек Ефимовна. - Ты обалдела на старости лет, или как? Что говоришь-то такое? "В последний раз"! Ты еще на свадьбе у внучки отплясывать будешь! Так, Варвара, ты поезжай, поезжай! Я ей сама мозги на место поставлю!
И я уезжаю. Потому что, как обычно, опаздываю.
Детский сад работает до семи, а сейчас уже без пятнадцати. И Маруська снова там одна с воспитательницей сидит.
А вечером, когда мы с Марусей подъезжаем к дому, от подъезда, преграждая путь, шагают два незнакомых высоченных амбала в спортивных костюмах.
- Абрамова Варвара Ивановна?
- Мама, кто эти дяди? - дочка испуганно жмется к моей ноге. И я инстинктивно прижимаю ее к себе.
- Чш-ш, котенок, спокойно, нас никто не обидит!
- Не обидим, конечно, Варвара Ивановна, если вы вернете деньги, которые ваш отец задолжал одному очень хорошему человеку. А вот если решите не возвращать, тогда обидим. Вы уж не обессудьте. Вот номер телефона, - он сует мне в руку клочок бумаги с написанным на нем номером и цифрой 5 с несколькими нулями и бросает еще одну фразу, от которой у меня буквально темнеет в глазах. - 5 миллионов перевести по номеру телефона, Геннадию Максимовичу С. Можно несколькими суммами. Можно в течение недели. Если в следующее воскресенье денег на счету не будет...
- Лучше, чтобы они были, - басит второй мужчина с длинной бородой, скрывающей половину лица и маленькими глубоко посаженными глазками, которые никак не могут подняться выше уровня моей груди и, кажется, прожигают в одежде дыры. - Не хотелось бы обижать таких милых девочек.
От страха я даже не додумываюсь спросить, кто этот Геннадий Максимович С. И как мог отец ему задолжать. Забегаем в маленькую квартирку, которую я сняла после того, как пришлось съехать из своей. Запираюсь изнутри на оба замка, приваливаюсь спиной к двери. Дочка, почувствовав себя в безопасности, быстро переключается и, сбросив белые кроссовочки, бежит в комнату к игрушкам.
Вот именно тогда впервые мне в голову приходит дикая мысль, которую я, конечно, сразу же прогоняю прочь. Попросить помощи у Егора Багирова... Человека, которого я не видела 5 лет. Предателя, которого я ненавижу...
