DTF + Рецензия

Садизм и домашнее насилие под видом истории успеха.

13 сентября на экраны российских кинотеатров вышел фильм «Временные трудности», в котором авторы хотели рассказать вдохновляющую историю силы духа и преодоления. Увы, в последние годы ожидания от подобных картин и так невысоки, мало кто у нас умеет рассказывать действительно «человеческие» истории, не ударяясь в клише. Но на этот раз зрителям показали то, что даже не укладывается в элементарную мораль.

По сюжету в семье упрямого и принципиального работника завода Ивана Ковалёва (Иван Охлобыстин) рождается ребёнок с ДЦП. Но отец решает, что это вовсе не помеха для того, чтобы сын стал таким же, как все. И он с малолетства заставляет ребёнка делать всё самостоятельно, наказывая за любую слабость. Вроде бы жестокая терапия даёт свои плоды, но потом подростка Сашу парализует. Тогда отец отвозит его в лес и заставляет ползти, ведь до дома всего сто километров.

Казалось бы, изначальная идея, которую хотели озвучить в фильме, правильная и даже хорошая. Мальчику Саше говорят, что он такой же, как все. Только на деле садист-отец раз за разом доказывает обратное. Видимо, в понимании тех, кто снимал фильм, «быть нормальным» подразумевает, быть физически здоровым и всё делать самому. И они даже сопровождают идею художественными ассоциациями: отец воспитывает ребёнка, а на заводе в печах выплавляют металлические детали.

По факту же на экране показывают вот что: отец просто издевается над ребёнком, потому что тот не такой, как ему хотелось бы. Плохо ходит — коляску надо сбросить с лестницы, пусть ползёт. Не успел вынести ведро — мусор высыпают ему в кровать, а то и на голову, не может открыть дверь — пусть стоит на улице. Да, ребёнка это закаляет, он учится всё делать сам. Но видимо о таком понятии, как «детская психологическая травма» ни режиссёр, ни сценарист не слышали.

Для того, чтобы Ковалёв-старший выглядел лучше и правильнее, создатели «Временных трудностей» окружают его слабыми и глупыми людьми. Кроме учительницы Саше никто не говорит ободряющих слов, все стыдливо тычут в его болезнь, и только стойкий отец продолжает издеваться над ним во благо.

А дабы зрителю задумываться о морали, постоянно используют два самых простых способа. Во-первых, давят на жалость, делая акцент на трудностях мальчика и его стараниях — кого не зацепят сцены, где ребёнок не может самостоятельно поднять книгу. Во-вторых, давят на ностальгию, и тут уже в ход идут детские песни, пионерские галстуки и лагерь «Артек». Из которого, кстати, Сашу выгоняет подлый чиновник, говорящий, что в СССР инвалидов нельзя показывать иностранцам.

Но всё же не думать о морали невозможно, ведь отца с первых же кадров фильма показали человеком, для которого свои принципы важнее, чем чья-то жизнь — наказывая выпившего работника, он загонял всю бригаду на опасное производство. Так же он поступает и с сыном, и ровно таким же останется до самого финала.

Но даже издевательства над ребёнком не так ужасны, как то, что происходит дальше. После того, как Сашу, который вроде уже почти справился с болезнью, разбивает паралич, отец везёт его в лес. Тут, кстати, некоторые критики не совсем точно подают сюжет — он не бросает сына, а идёт с ним, но ночью тот сам сбегает, прихватив топор. Это, конечно, вовсе не оправдывает поступки Ковалёва-старшего. Тут как раз можно вспомнить о психологических травмах — ведь до чего нужно довести инвалида, чтобы он предпочёл ночью в одиночку ползти по лесу.

И с этого момента картина превращается в настолько дикий фарс, что о нём даже стыдно говорить. Ведь Саша встречает в лесу медведя и от испуга встаёт. То есть ДЦП, как оказывается, это чистая психосоматика. Видимо, раньше он просто недостаточно хотел вылечиться. И видимо все, кто болен этой страшной болезнью, тоже просто недостаточно этого хотят.

Эти события и приводят к тому, что так ярко показывали в трейлерах — Саша становится известным бизнес-тренером, поскольку все проблемы считает «временными трудностями», а потом его приглашают в качестве кризисного управляющего на завод, где теперь руководит его отец.

Уже после премьеры фильма на «Кинотавре» посыпались отзывы и статьи, в которых создателей картины обвиняли в искажении правды о болезнях и даже фашизме. В своё оправдание авторы говорят, что эта история основана на реальных событиях. Действительно, сюжет фильма построен на воспоминаниях бизнес-тренера Аркадия Цукера (хотя тот, почему-то, всё-таки запретил использовать своё имя в сюжете). Но и этот факт выглядит очень слабым аргументом.

Ведь если даже не обращаться к истории жертв психологического насилия, которые часто защищают своих мучителей, фильм вызывает слишком много вопросов. Ни авторы «Временных трудностей» ни сам Цукер, почему-то, не хотят задумываться о том, что было бы, если б герой (хоть реальный, хоть экранный) не встал, не отбился от медведя и не дополз домой. А ответ очень прост — он не смог бы рассказать об этом. И сценаристы взяли бы другую «историю преодоления» о другом ребёнке, победившем болезнь.

Именно так работает «Систематическая ошибка выжившего»: один человек, которому случайно повезло, может рассказать об успехе, а сотни погибших — нет. И пусть не удивляются авторы, что журналисты называют их идеи фашизмом. Ведь от их логики совсем недалеко до рассуждений, что выжившие при победе Гитлера жили бы счастливо. Вот только об этом снимать нельзя, а об издевательствах над инвалидом, почему-то, можно.

И в финале, для тех, кто ещё не понял мораль, всё подаётся даже не в лоб, а просто в глотку. Мать, которую когда-то ребёнку-инвалиду пришлось защищать костылём от нападок отца, заявляет, что эти издевательства — самая сильная любовь, которую она видела в жизни. А как только герой спорит с этим, от него чуть не уходит девушка — внезапно он уже превращается в неблагодарного эгоиста, который не оценил благородных порывов.

На фоне всего этого даже не хочется разбирать само качество фильма. Уже кажется мелочью, что Охлобыстин не меняет интонации уже последние лет пять, что ребёнок, сыгравший юного Сашу, радуется и грустит с одним выражением лица, и что весь антураж выглядит дёшево и карикатурно. Всё это ещё можно простить. А вот саму идею — нет.

Снимать и выпускать такой фильм в нашей стране, где многие инвалиды даже в крупных городах не могут выйти из дома, потому что нет пандусов, съездов с тротуаров и спусков в метро — просто кощунство. Им как будто говорят «у вас временные трудности, хочешь выйти в магазин — ползи по лестнице». Дополз — будет тебе секретарша с длинными ногами и много денег, а если не дополз — сам виноват, видимо плохо старался.

Они как бы противопоставляют две сцены: мальчика-инвалида не пускают в «Артек», и успешный бизнес-консультант ведёт собственный катер. И всё потому, что он смог вылечиться. А если бы не смог — так бы и сидел на шее у матери. И значит отец-садист — настоящий герой, который, преодолевая себя, издевался над сыном ради его будущего.

Ведь авторы то ли не хотят, то ли не могут понять главного — нормальность не оценивается способностью ходить или бегать. Быть не хуже других — не значит обязательно уметь завязывать шнурки самостоятельно. Может стоило в моменте, где Саша становится успешным учеником, сменить направление и показать, что он способен достичь высот в науке? Но нет, лучше романтизировать домашнее насилие.

Когда я шёл в кинотеатр, я уже примерно представлял, что мне покажут на экране. Но говорить что-то о фильме, не посмотрев его лично, было бы просто глупо: за свою жизнь я как минимум дважды шёл в кино с резко негативным настроем, а выходил довольным. Но на этот раз чуда не произошло, стало только хуже.

Я всегда был сторонником идеи «не нравится — не смотри», и искренне не понимал запреты фильмов и петиции за их отмену. Но сегодня в кинотеатре мне впервые в голову закралась мысль: «Я бы хотел, чтобы его запретили». Потому что «Временные трудности» издеваются над всеми людьми, которые живут с неизлечимыми болезнями. И дело не в том, что там героем показан человек, мучивший своего сына. И даже не в том, что какой-нибудь недалёкий родитель после просмотра захочет отвезти своё чадо в лес, чтобы «вылечить». Фильм искажает саму идею «нормальности», показывая прямую связь между излечением физических недугов и успешностью. А это уже действительно опасно.

Источник: https://dtf.ru/cinema/26976-oda-zhestokosti-obzor-filma-vrem...

22 февраля в российских кинотеатрах IMAX (во всех остальных — 26-го) стартовала «Чёрная пантера» — фильм Marvel, который едва не одолел в прокате США первых «Мстителей» и получил сплошь лестные оценки от зарубежных критиков. Главный редактор DTF рассказывает, почему из-за различий в культуре в России этот фильм теряет большую часть своих позитивных сторон.

Так уж сложилось, что «Чёрную пантеру» в России отложили, и мы были вынуждены полторы недели читать восторженные отзывы американских критиков и зрителей, радующихся тому, что в Голливуде наконец-то наступила эпоха инклюзивности (речь о стремлении учитывать интересы максимального количества членов общества).

Заголовки западной прессы были настолько слащавыми, что фильм Райана Куглера («Крид») было очень легко заранее возненавидеть. «Лучший злодей со времён Хита Леджера», «самый высокий рейтинг на Rotten Tomatoes в истории», «наконец-то взрослый фильм от Marvel» — во всё это было сложно поверить, ведь все эти хвалебные оды сопровождались аурой инклюзивности, из-за которой в своё время «Чудо-женщину» комично проталкивали на «Оскар».

Однако на «Чёрную пантеру» я шёл без каких-либо предрассудков. Я надеялся, что она, как и недавняя «Тайна Коко», с головой погрузит меня в чуждую культуру и при этом даже без инклюзивности окажется хорошим фильмом. К сожалению, мои надежды не оправдались.

Я не хочу сказать, что американские критики врут. «Чёрная пантера» действительно по большей части похожа на то, о чём они пишут (кроме заявлений про Хита Леджера). Просто ей очень и очень далеко до той же «Тайны Коко» в плане универсальности сюжета. И это проблема.

Вы знаете, как проверить, есть ли в какой-либо шутке сексизм? Нужно просто мысленно поменять пол всех её героев на противоположный. Если юмор исчезает, значит, шутка сексистская. Такое же мысленное упражнение мне понадобилось, чтобы разобраться с «Чёрной пантерой» — я представил, что это обычный фильм Marvel вроде «Тора» и «Стражей галактики», выкинув за скобки культурный бэкграунд.

Так вот с точки зрения развлекательных блокбастеров «Пантера» — слабое кино. Это такая упрощённая версия «Короля льва», где почти всю психологическую трансформацию героев принесли в жертву демонстрациям обычаев Ваканды — вымышленной африканской страны, которая скрывает от всего мира залежи вибраниума и свои невероятные технологии.

Ваканда оказывается одновременно главным достоинством и главным недостатком «Чёрной пантеры». Авторы фильма прилагают титанические усилия к тому, чтобы доказать зрителю реальность этого места, и им действительно это удаётся. Эта маленькая страна более правдоподобна, чем тот же Асгард.

Однако режиссёр Райан Куглер так много экранного времени тратит на проработку антуража, что у него не остаётся возможности заняться другими деталями. В своё время Джеймс Кэмерон тоже очень долго показывал культуру Пандоры, но «Аватар» длится почти на полчаса дольше «Чёрной пантеры», и именно этого времени картине Marvel и не хватило, чтобы выстроить внятную драму.

Из-за этого перекоса фильм Куглера заваливается в плане ритма. Скучная экспозиция длится около часа, экшен-сцены можно пересчитать по пальцам одной руки, а финал — слишком быстрый и местечковый, чтобы успеть почувствовать какие-то сильные эмоции.

Но будь боевые эпизоды в фильме невероятными по качеству, их малое количество можно было бы простить. Однако первая из экшен-сцен — слишком тёмная, а в последней компьютерная графика выполнена на уровне «Лиги справедливости» (и это не комплимент).

Спасает положение только эпизод в Южной Корее, похожий на фрагмент бондианы с Дэниелом Крэйгом — у Пантеры есть даже своя Q.

И плохая компьютерная графика портит не только экшен фильма. В финале есть фрагмент, где режиссёру для максимального драматизма нужно показать невероятную красоту Ваканды, но он полагается на дешёвый задник, из-за которого сцена не работает.

Но самую большую фрустрацию вызывает то, как сценаристы обошлись с главной интригой фильма. Если говорить без спойлеров, то после затянутой вводной части злодей наконец-то совершает своё злодейство, и ты ожидаешь, что у его действий будут хоть какие-то последствия. Однако их попросту нет. Ключевой конфликт разрешается чудом, не оставляя после себя почти никаких вещественных последствий.

Так почему же фильм так понравился американцам? Всё просто — это самый политически заряженный блокбастер Marvel. Не очередная история о том, как герой побеждает злодея, а высказывание.

Центральный конфликт «Пантеры» строится на разном отношении героев к Ваканде. Король Т'Чалла, воспитанный консервативным отцом, считает, что африканская страна должна скрывать от мира свои богатства и не влезать в чужие конфликты, чтобы не потерять своей уникальной гармонии с природой и не погрязнуть в кровопролитных войнах, забыв о развитии науки и своего закрытого общества.

Злодей по имени Киллмонгер, напротив, успел насмотреться на то, как страдают темнокожие в США, и хочет, чтобы Ваканда открылась миру и использовала свои ресурсы для того, чтобы разрушить расовые стереотипы, а также раз и навсегда с помощью жёсткой силы устранить мировую несправедливость.

И та самая черта «Пантеры», которая так удивила критиков, заключается в том, что злодей здесь во многом прав и на протяжении истории вынуждает героя изменить свои взгляды. Это не ново, но для фильма «низкого жанра» как минимум впечатляюще.

Самое интересное, что Ваканда в фильме — это не только условное напоминание зрителям о том, какой могла быть Африка, если бы её богатства не разграбили. Это ещё символ современной Америки.

В одном из фрагментов Т'Чалла обсуждает со своим другом, нужно ли впустить в страну беженцев из других земель Африки, и озвучивает один из главных своих страхов: «Тогда здесь будет так же, как везде».

Надо ли напоминать, президент какой страны сейчас постоянно говорит о том, что ей нужно закрыть свои границы? И для тех, кто не сразу заметит аллегорию, сценаристы под занавес вкладывают в уста Т'Чаллы, наверное, самый громкий антитрамповский лозунг из всех возможных: «Мы должны строить мосты, а не стены».

Именно поэтому мощь воздействия «Чёрной пантеры» на американских зрителей трудно переоценить. Просто представьте себе, чтобы было бы, если бы в России вышел бы аналог «Движения вверх» — дорогой и популярный фильм, авторы которого бы с уважением отнеслись к русскому народу, но при этом в красках рассказали бы о пороках отечественной власти.

Это примерно как драма Андрея Звягинцева, но упрощённая, со спецэффектами и за 200 миллионов долларов. Даже в голове подобное не укладывается.

И «Чёрная пантера» не ограничивается темой расы. Она выступает и на поле «Чудо-женщины». Это один из самых феминистских блокбастеров за последнее время. Фильм не только демонстрирует сильных женщин, избегая противопоставления полов как такового и какой-либо пошлости, но и идёт немного дальше картины DC. В одной из самых драматичных сцен нам показывают женщину, которая ставит патриотизм выше личных интересов и даже любви — такое на большом экране увидишь не каждый день.

И тут мы приходим к тому моменту, где мне нужно как-то оценить этот фильм. Так он всё-таки хороший? Или плохой? Он нужен или нет?

К сожалению, очевидного ответа на этот вопрос нет. Как зритель из России, я, наверное, действительно могу позволить себе мысленно выкинуть из «Пантеры» её культурный бэкграунд и посмотреть на фильм как на обычный блокбастер Marvel. В таком контексте фильм Куглера оказывается откровенно слабым — затянутым, незрелищным и совсем не берущим за душу. Да и злодей здесь хоть и высказывает здравые мысли, но на поверку оказывается капризным обиженным ребёнком.

Но корректно ли вообще выкидывать из фильма какую-то часть и рассуждать о его качестве? Наверное, нет. Если зрителям из США действительно важно, чтобы герои голливудского блокбастера с большого экрана говорили о важности инклюзивности и критиковали Дональда Трампа, то это их дело.

Если я начну громить «Чёрную пантеру» за то, что она строится только на проблемах американцев, я буду ничем не лучше журналистов, требующих добавить темнокожих в «Ведьмака».

Борьба за инклюзивность, раздутая до невероятных масштабов, стала частью культурного кода США, хотим мы этого или нет. И ирония этой ситуации в том, что для остального мира она может выступить в роли культурного барьера.

В той же Чехии, где сделали «белую» игру Kingdom Come: Deliverance, фильмы вроде «Прочь» и «Чёрной пантеры» никогда не поймут — у них проблема инклюзивности не стоит вообще, а в России в силу культурных отличий подобная общественная дискуссия даже не начиналась.

В таком контексте «Пантера» порождает много вопросов, на которые у нас нет чётких ответов. Должно ли развлекательное кино погружаться в политику, жертвуя другими элементами и своей универсальностью? Можно ли считать фильм плохим, если в нём звучат здравые мысли и поднимаются сложные вопросы, но халтурно сделано всё остальное? Можно ли было сделать фильм таким же универсальным как «Тайна Коко» или некоторые темы нельзя с одинаковым успехом транслировать на весь мир?

Как бы это пафосно ни звучало, но «Пантера» — это плохой фильм Marvel, но хороший фильм для американцев, которым после выхода из зала будет, о чём поспорить.

В России же картину Куглера стоит смотреть только ради одного — судя по всему, без неё вы пропустите завязку конфликта, который продолжится в третьих «Мстителях». Поэтому если вы большой фанат Marvel, вам придётся пережить эту скучноватую смесь первого «Тора» и первого «Железного человека», не решающую проблем ни первого, ни второго.

Источник: https://dtf.ru/16366-za-kulturnoy-stenoy-obzor-filma-chernay...

9 февраля в российский прокат вышел «Джон Уик 2» — продолжение хита 2014 года, внезапно вернувшего стареющего Киану Ривза на вершину голливудской пищевой цепи. Главный редактор DTF посмотрел картину и убедился в том, что лучшие качества первой части не были случайностью.

Простая истина — в книгах, фильмах, играх и даже людях мы больше всего любим то, чего от них никак не ожидали. Примерно то же самое произошло и с первым «Джоном Уиком».

На фильм шли за необычными перестрелками и красиво возмужавшим Киану Ривзом, который снова стильно одет и не жалеет тумаков для неприятных людей, но запомнился режиссёрский дебют каскадёра Чеда Стахелски прежде всего своим необыкновенным миром, в котором наёмные убийцы живут по строгим законам.

В последние годы боссы голливудских студий любят хвататься за голову и удивляться: «Первые „Черепашки-ниндзя“ собрали кучу денег, а на вторые просто никто не пошёл. Как это случилось? Что произошло?». По этому поводу 2016-й даже прозвали «годом ненужных сиквелов» вроде второй «Алисы в Стране чудес» или продолжения «Белоснежки и охотника».

Но у всех провалившихся продолжений не было одной важной черты, о которой прекрасно знают боссы киностудии Marvel, сотрудники Lucasfilm, режиссёр «Безумного Макса» Джордж Миллер и, конечно, сам Чед Стахелски. Не было вот этого самого пресловутого ворлдбилдинга.

Никакие актёры и никакие бренды не заманят зрителя обратно в зал, если ему совсем не интересен мир, в котором живут герои. Джеймс Кэмерон не просто так потратил больше пяти лет на сценарии следующих «Аватаров».

Второй «Джон Уик» носит в американском прокате подзаголовок «Chapter 2», говорящий о том, что это лишь вторая глава саги. Поэтому Стахелски разумно уделил первостепенное внимание не перестрелкам, а развитию придуманной им вселенной.

Нет, перестрелки и драки в «Джоне Уике 2» превосходные, а финал в зеркальном лабиринте обязан войти в зал золотой славы экшен-кино — так красиво с силуэтами, отражениями и неоновым светом, кажется, игрались только Рёфн да Мендес в бондиане.

Но пусть Стахелски и придумал для второй части «Уика» множество отличных визуальных приёмов, экшен-сцены всё равно не взрывают мозг и не меняют представлений о возможном — они просто чуть лучше, чуть красивее, чуть дороже, чуть смелее.

Но так ли было важно, чтобы во второй части Ривз прыгнул выше, расстрелял свою сотую жертву эффектнее и увернулся от едущей на него машины грациознее? В конце концов, мы все прекрасно знаем, куда эта бессмысленная погоня за повышением степени абсурда привела «Форсаж».

В то время, как Киану Ривз безупречно демонстрирует на экране новую порцию своего «пулькидо» или «застрелицу» (называйте это комбо рукопашной и стрельбы как хотите), Стахелски занимается более важными вещами — диктует зрителю правила игры.

Первый «Джон Уик» — это прежде всего кино о мести, а второй — история о том, что любое действие в этом мире имеет свои последствия.

Уик отчаянно хочет уйти на пенсию, но из-за своего старого долга вынужден вновь начать убивать людей, а каждое следующее убийство порождает другие, а те, в свою очередь, ведут ещё к большему количеству ненужных смертей — любое движение Джона оставляет после себя круги на воде.

Именно эта система ценностей и закономерностей, в которой существует главный герой, а не перестрелки, позволяют франшизе выйти в высшую лигу и не повторить судьбу какой-нибудь «Заложницы». Поразительно, что это внезапно понял 48-летний каскадёр, который никогда раньше не снимал полнометражное кино.

К слову, концепция второго «Уика» чем-то напоминает каркас недавнего российского «Дуэлянта». Там сюжет тоже строился вокруг свода нерушимых правил (дуэльного кодекса) и бескомпромиссных людей, которые решают любые конфликты кровью.

Но если в «Дуэлянте» главный герой пытался вернуть себе честь и имя через хитрые манипуляции, то Джон Уик просто без лишних слов стреляет своим врагам в лицо, и поэтому в контексте всего происходящего выглядит куда более искренним и правильным человеком.

«Джон Уик 2» — далеко не идеальное кино. В нём есть затянутые диалоги и небольшие проблемы с мотивацией персонажей, но это всё меркнет на фоне его блестящей концепции и монолитного главного героя.

Когда выходя из зала после второй части сразу же создаёшь у себя в голове добрую половину третьей, можно смело сказать, что у авторов получилось самое главное.

Несмотря на любые недостатки, на первую часть зрители шли «под пивко», вторая — стала главным событием месяца, а третью, судя по всему, будут ждать как одно из главных кинособытий года.

Как говорил персонаж Ди Каприо у Тарантино, «Gentlemen, you had my curiosity, but now you have my attention».

Источник: https://dtf.ru/4270-pristreli-ih-obzor-filma-dzhon-uik-2