Продолжаю рассказ о своей жизни и работе в замечательном городе Нарьян-Маре в самом начале 90-х годов. В первой части я рассказывал о сложностях подготовки к полевому сезону: Зима 1990-1991. Где живут оленеводы
Во второй части рассказ про Нарьян-Мар и про пожар, а также выезд в поле: Зима 1990-1991. Где живут оленеводы. Часть 2
В третьей части я расшифрую для вас слово "романтика": Зима 1990-1991. Где живут оленеводы. Часть 3
В четвёртой части предлагаю перекинуться в полуночный преферанс: Зима 1990-1991. Где живут оленеводы. Часть 4
Вернувшись с обязательного утреннего моциона, Иван сообщил:
– Сегодня к вечеру пурга будет.
– Почему ты так решил? – я оторвался от книги и уставился на Ивана.
– Позёмка с утра метёт - верный признак, - тракторист скинул телогрейку и уселся на свою койку плести очередную сеть. Собственно говоря, это было его единственное занятие в нерабочее время. Он плёл рыболовные сети, которые потом продавал в Нарьян-Маре. Я никогда особо не интересовался, сколько он за них получал, но заказов у него точно было много.
Я выскочил на крыльцо балка и осмотрелся. На небе сияло яркое февральское солнце, воздух был совершенно недвижим и лишь по земле действительно мела позёмка. Правда, на мой взгляд, какая-то совершенно несерьёзная, практически незаметная.
– Да какая это позёмка, фигня одна, - крикнул я в двери. – Не будет пурги, не дождёшься!
– Будет-будет, - буркнул Иван не отрываясь от работы. – К вечеру разыграется: к бабке не ходи!
На горизонте показался вездеход, везущий на профиль буровиков и рабочих – начинался новый рабочий день. Обычный день, точно такой же как и предыдущие; разве что с каждым днём солнце уходило за горизонт всё позже и поэтому рабочее время на профиле становилось всё длиннее и длиннее. Если в январе мы работали по 3 часа, то в феврале перешли уже на 6-часовую рабочую смену.
Наш многоколёсный велосипед Газ-71, он же ГТС. На крыше сиди Шарон - пёс водителя. Это его любимое и законное место.
– Здорово! – заорал вездеходчик Андрюха Рочев, выбираясь из кабины. – Сегодня Женьку пораньше заберу, пурга будет.
– Да вы сговорились что ли? – возмутился я. – Солнце вовсю светит, ветра вообще нет. Какая пурга на фиг?!
– Будет-будет, - эхом повторил Андрюха слова Ивана. – Жень, не тормози вечером, а то пешком на базу пойдёшь ! Не хочу в тундре блудить.
– Езжай уже. Балабол, - проворчал Женя, надевая лыжи. – Не отвлекай от работы.
Андрей хмыкнул, свистнул Шарона, рыскавшего вокруг балка в поисках косточек, и поехал дальше, а я отправился включать рацию и генератор. Начался стандартный рабочий день. Правда ненадолго, потому что с обеда поднялся весьма сильный ветер, солнце скрылось в пелене поднятого им снега и Марс по рации дал отбой: ветер начал создавать весьма сильные помехи, довольно активно раскачивая провода. Работяги засобирались домой.
Евгений возвращается с работы.
– Жень, лыжи воткни в снег, – посоветовал Иван, глядя как тот по привычке бросает их возле балка. – Засыплет снегом или унесёт.
– Да что им станет-то? – махнул рукой Женя, увлечённо разглядывая горизонт, где уже появилась маленькая точка – вездеход Рочева. Подъехав, Андрюха лихо развернулся на пятачке, после чего высунулся из кабины и спросил:
– Ну что я говорил? Пурга начинается!
На мой взгляд, ветер был хоть и сильный, но на пургу нисколечко не походил: ну дует и дует, бывает и хуже. О чём и поведал Андрею.
– Это ненадолго, к вечеру разойдётся, - ответил вездеходчик и скрылся в кабине. А я отправился в балок переодеваться и ужинать: пурга пургой, а ужин - по расписанию. После ужина, немного поболтав обо всём на свете, мы разошлись по своим топчанам. Я завалился на спальник с книжкой, а Иван через пару минут захрапел под мерный шум ветра за окном. Ветер действительно усиливался, в скором времени наш балок начал не сильно, но довольно чувствительно раскачиваться под его порывами. «Надо бы за водой сходить», - подумал я и решительно встал с топчана. Воды конечно же в тундре не наблюдалось, зато было много снега – вот он-то и заменял нам воду. Так себе замена, между нами говоря, но другой воды у нас всё равно не было – не возить же её с базы? Там-то с водой проблем не было: озеро под боком.
В общем, одевшись и прихватив с собой вёдра и лопату я отправился на улицу. Вернее, попытался выйти, потому что не сумел открыть дверь. Удивившись, я снова её толкнул. Дверь даже не шелохнулась. Сзади послышался довольный смешок. Обернувшись я увидел улыбающегося во все свои зубы Ивана.
– Признавайся, что с дверью сделал! – сурово сказал я Ивану.
– Ничего не делал, - рассмеялся он. – Это пурга!
– Рассказывай больше! - пробурчал я и придирчиво осмотрел дверь на предмет скрытых гвоздей или чего-то подобного, но ничего не обнаружил. Ещё раз оглянувшись на веселящегося от всей души тракториста, я со всей силы толкнул плечом дверь… и со скоростью пули вылетел наружу, громыхая вёдрами. Ветер, до того момента мешавший открыть дверь, теперь с тем же с упорством стал мешать её закрытию. С большим трудом мне всё же удалось прикрыть дверь. Передо мной маячила вторая часть Марлезонского балета: набрать снег в вёдра. В темноте, раскорячившись сложным китайским иероглифом над ними так, чтобы не сдуло совсем озверевшим ветром, я попытался накидать лопатой снег. Ага! С лопаты снег успевало сдуть ещё до того, как я подносил её к ведру. Пришлось зачерпывать снег ведром, при этом следя за тем, чтобы в это время не сдуло второе. Через полчаса и пару десяток попыток мне всё же удалось набрать снег, осталось только добраться с ними до балка, что тоже оказалось не самой тривиальной задачей.
Ветер дул с такой силой, что снег летел практически горизонтально, моментально забивая глаза. Идти с полными вёдрами я не решился, поскольку очень ярко представил, что меня сбивает с ног и уносит куда-то в кромешную тьму. Так что к балку я отправился, врубив передний мост, т.е. на четвереньках, подтягивая за собой вёдра по мере передвижения. Этот способ передвижения показался мне в тот момент наиболее верным и надёжным.
Пурга бушевала над нами три дня, и я начал всерьёз опасаться, что мы можем остаться без соляры, а значит и без света и, что самое страшное, без тепла. Ведь печь-то у нас была солярная! Но к концу третьего дня ветер стал стихать, а следующее утро встретило нас ярким солнцем. Пурга наконец-то закончилась, превратив напоследок наш балок в огромный сугроб с торчащей из него печной трубой. Долго же пришлось Жене перекапывать его, отыскивая в нём свои, так неудачно брошенные, лыжи.
Женя откапывает лыжи после пурги.
Ну а я в очередной раз убедился в том, что с тундрой шутить не стоит, слишком уж неравны наши силы.
P.S. На просторах интернета нашёл видео, где товарищ воюет с дверью практически один в один как я в своё время. Так сказать, для наглядности истории )))
Продолжение истории будет на следующей неделе, а от вас как и всегда жду комментариев, вопросов и критики - очень они помогают писать лучше.
