Прошёл почти год с того дня, как Мостик сидел на мосту и смотрел вниз. Теперь он спал исключительно в мягких одеялах, подрывал прыжками утреннюю тишину и был абсолютно уверен в одном: его человек — рядом.
— Он у меня не собака. Он — ориентир. Проверяет каждый поворот. Если не нравится — тянет за пальто. Без объяснений.
Жизнь у них была… ровная. Без перекосов. Варя работала из дома: иллюстратор, график свободный, заказчики за границей. Утро — чай, планшет, список задач. Вид из окна — на парк. Под столом — Мостик, который спал со звуками, похожими на тихое бульканье каши.
«Я тоже тогда сидела на краю. Только не моста. Себя».
Они часто бывали у бабушки. Особенно летом. Тот самый дом, где есть вишни, смородина, кресло-качалка и разговоры, в которых не нужно оправдываться. Там Мостик превращался в тень Галины Сергеевны, а Варя — в себя без галочки.
И вот осенью, под дождь и простуженное радио, они возвращались от бабушки домой. Варя за рулём, Мостик на заднем сиденье, за окном мокрые кусты и «объездная с неожиданностями».
Всё произошло быстро. Сначала — мокрое пятно на асфальте. Потом — короткий, рваный писк. Тормоза. Варя выскочила, оставив дверь открытой.
Он сидел почти у самой обочины. Маленький. Чёрный с белыми лапками. Мокрый, как вчерашний зонт. Один ус сломан. Глаза зажмурены. И попытка отползти — слабая, но упрямая.
Мостик выбрался сам. Постоял рядом. Потом зарычал — не злобно, а хрипло. Как будто сказал: «Не проезжай. Это — наш».
Варя опустилась на колени. Котёнок был едва тёплым. Варя завернула его в свой шарф. — Мы не справимся, — прошептала она, скорее себе.
Мостик молчал. Смотрел так, что спорить не хотелось.
Так в их доме появился Пиксель.
Он весил чуть меньше пачки гречки. Мяукал, как будто тренируется на пожарную тревогу. Воздуха в квартире с его появлением стало ощутимо меньше.
Первые дни были похожи на фильм-катастрофу. Он лез в чай. Грыз провода. Орал ночью. Устроил засаду в унитазе.
Мостик наблюдал. Сначала из-под стола. Потом — с дивана. Потом — из прихожей, откуда была стратегическая точка обзора всей этой котоактивности.
На третий день он ушёл спать под ванну. На четвёртый — перестал выходить даже на звук открывающегося холодильника. На пятый Варя заметила, что Мостик впервые не пришёл попрощаться, когда она шла в душ.
Она вздохнула: — Обиделся…
А Пиксель в это время пытался залезть в банку с хлопьями. Целиком.
Так и жили: шумно, вразнобой, но с дыханием.
*****
Варя старалась быть терпимой. Повторяла себе: «Ну и мы с Мостиком не сразу притёрлись». Но Пиксель творил такое, что терпимость трещала по швам.
Он однажды залез в холодильник и уснул между банкой оливок и коробкой с соевым молоком. Варя два часа искала его по квартире и чуть не вызвала соседей с фонариком. Нашёл Мостик. Ткнулся носом в дверцу — и сел. Как сторож у склепа.
Потом была история с ноутбуком. Варя дорисовывала иллюстрацию к дедлайну, Пиксель прыгнул на стол и… сел на клавиатуру. Открыл сорок три окна, включил музыку, уменьшил шрифт до 2 пикселей и зачем-то заказал комплект постельного белья в интернет-магазине.
Мостик наблюдал с видом: «я не одобряю, но и вмешиваться не стану».
Пиксель утащил тапок и прятал его в стиралке. Однажды залез в карниз. Варя не знала, как он туда попал. Он и сам, кажется, не знал.
Вечером, когда наступал хоть какой-то покой, Пиксель устраивал охоту на тени. Мостик пытался от него спрятаться — под стол, под одеяло, за занавеску.
А однажды просто ушёл спать в ванну. Демонстративно.
На девятый день Варя нашла его в кладовке, где он лежал рядом с ведром и смотрел в стену. Глубоко, как человек, который начал понимать буддизм.
Мостик не ответил. Он слишком устал.
Пиксель в это время бегал по квартире с носком в зубах, изображая дикий трофей. Потом принёс его Варе. Потом — Мостику.
Что-то начало сдвигаться.
*****
Это было воскресное утро. Тёплое, медленное, в запахе сливочного масла и варенья. Варя пекла сырники. На кухне было уютно, как под пледом. Мостик лежал у двери, закрывая собой весь проход и часть утреннего света. Пиксель сидел на подоконнике и делал вид, что он занят медитацией.
Пока Варя ушла за телефоном, тишина продолжалась. Три секунды. Потом — звук, почти неслышимый. Шорох. Прыжок. Лёгкое цап.
Пиксель спрыгнул на стол. Протянул лапу. Один сырник — и он уже был почти чемпион.
Потому что Мостик поднял голову. Посмотрел. И залаял.
Это был не тот лай, от которого бегут голуби. Это был лай старшего. Воспитательный. Глубокий.
Пиксель замер с сырником в зубах. Потом метнулся за занавеску. Мостик подошёл. Молча. Занавеска вздрогнула. Он лапой отодвинул её. Кот сидел, поджав усы. Сырник — на полу.
Мостик улёгся на сырник. Ровно. С достоинством. Как будто это был ритуал. Или жертва богам порядка.
Минуту спустя Варя появилась в дверях и застыла.
Картина: — Пёс лежит строго посередине кухни, глядя в потолок. — Кот — в углу, уши поджаты, хвост под метлу. — Под Мостиком — следы мучного и одна капля варенья сбоку.
Варя медленно прошла, села на табурет и сказала: — Ну?..
Пауза. Пиксель мяукнул. Мостик вздохнул.
Варя покачала головой: — Похоже, у нас теперь есть старший по кухне.
С тех пор сырники жарятся только под наблюдением. А Пиксель, если и крадёт, делает это с ювелирной точностью и мгновенной эвакуацией.
Обычно — за Мостика. Потому что там — безопасно.
И если вдруг что — он прикроет.
Однажды Варя застала их спящими на диване. Мостик — как всегда, вытянувшись вдоль, хвостом к краю. Пиксель — свернувшись калачиком, под его лапой.
Варя встала в дверях, долго смотрела и прошептала:
Мостик открыл один глаз. Закрыл. Пиксель мурлыкнул во сне.
Всё было на своих местах. Даже расплющенный сырник под ковриком — напоминание о том, что порядок — это когда каждый знает, за кем прятаться.
На следующее утро Пиксель явился на кухню раньше всех. На морде — выражение деловитости, в зубах — Варин носок. Положил его прямо перед Мостиком. Подношение.
Мостик посмотрел. Фыркнул. Потом подтолкнул носок Пикселю — дескать, раз притащил, теперь неси. Пиксель мяукнул — и улёгся рядом.
Варя наблюдала это из дверного проёма, с чашкой чая. Улыбнулась.
— Ну что, команда спасателей. Похоже, у нас появился филиал.
День прошёл спокойно. Варя работала, Мостик дремал под столом, Пиксель дремал на Мостике. Вечером Варя снова пекла сырники. Под наблюдением. Без происшествий.
Позже, когда все улеглись, в комнате стало тихо. Не пусто — а именно тихо. Как будто каждый нашёл, где его место.
Пиксель прижался к боку Мостика. Варя накрыла их пледом.
Перед сном она записала в блокнот: «Иногда, чтобы снова стать собой, нужно не одиночество. А кто-то, кто рядом. Кто знает, когда залаять. А когда — лечь поверх сырника».
Она улыбнулась, потушила свет и подумала:
Теперь нас трое. Шума — больше. Но и света — тоже.
И пока кто-то тащит носки, а кто-то — порядок, всё будет в порядке.
🐾 Если вам стало чуть теплее от этой истории — поставьте ❤️
📌 Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующую главу из жизни команды спасателей
