Рабочая рутина может наскучить каждому. Даже на другой планете. И в особенности – вахтовикам-одиночкам.
Но уж лучше рутина, чем прибытие ревизора.
«Неприемлемо низкие показатели». Оператор бегло прочёл уже ставшее привычным письмо с предупреждением и закрыл его. На экранах вновь возникли бесконечные графики и таблицы. Справа объёмы добычи песка и глин, их анализ. Слева план обслуживания оборудования. Четвёртый самосвал опять требовал новых запчастей. Нужно будет сегодня же сходить и осмотреть лично. Вверху замерцала иконка входящего сообщения. Наверняка ещё одно требование увеличить объёмы выработки. Он скосил глаза к общей сводке – сегодняшний план уже выполнен на 80 процентов, есть шанс дожать до 95.
Оператор посмотрел сквозь прозрачные экраны, сквозь исцарапанное песком стекло будки. И сквозь километровый провал карьера. Весь горизонт занимал лес, сине-зелёная неземная листва под маленькой луной. «Лучше вообще не иметь луну, чем такой огрызок», – подумал он и вернулся к работе, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Спустя полчаса прокручивания окон, отчётов и ответов на запросы к пальцам присоединились ноги, скачущие на месте. Резко подскочив, оператор ткнул пальцем в воздух перед собой и накинул куртку. Взяв сумку с нужными запчастями, он вышел наружу. Воздух, немного более насыщенный кислородом, чем Земной. От такого голова идёт кругом, но спустя месяцы работы перестаёшь это замечать.
Пыльная дымка рассеивалась над колеёй после проезда самосвала. Через несколько минут проедет ещё один, вновь подняв тучу пыли. Человек поторопился успеть пройти к парковке. Лишённая растительности колея петляла между торчащими из земли крупными булыжниками. Едва он завернул за последний и поднял глаза в поисках неисправной машины, как заметил двух аборигенов. Оператор подумал вернуться, пока его не заметили. Но вспомнил, как в прошлый раз эти дикари по глупости перегородили дорогу, а отвечать пришлось ему. Надо их выгнать. Тускло-фиолетовые низкие ростом существа с длинными руками уже заметили его и помахали. И как всегда, их лица расплывались в улыбке. Конечно, он знал, что их внешний вид не имеет отношения к человеческим эмоциям, но всё же серьёзный и строгий настрой сразу пропал.
– Мир вам и вашим большим животным, – оба аборигена ловко поклонились, почти касаясь земли, повторяя жест первых людей, вступивших в контакт. Человек нелепо попытался ответить.
– Благодарю вас, но вам нельзя здесь находиться, пожалуйста, у...
– Ох, вы, должно быть, ошиблись, это земля клана железных тыкв.
Человек нахмурился, готовясь пуститься в объяснения сути договора. Снова.
– Я ведь уже объяснял. Вы продали эту землю.
– Всё правильно, продали, – оба аборигена закивали, хотя говорил только один. Молчаливый поднял с земли мешок с набранными плодами.
Сколько людей уже вели этот разговор. Эти существа так быстро учились языку, но никак не могли понять суть продажи. Вот ты думаешь, что они признали ошибку и согласны, что земля больше им не принадлежит, а через неделю они снова тут.
– Не переживай, человек Константин, мы уже собрали все земляные орехи.
Тот, что молчал, загрёб из мешка горсть и протянул человеку в угощение. Отказываться можно целый час, поэтому он просто взял их.
– Спасибо. Не подходите к самосвалам. В смысле, к животным. Они могут быть злыми.
Существа закивали и, ещё раз поклонившись, ушли.
Ремонт не занял много времени, но под конец спина срочно требовала отдыха. Кресло рабочего места Константина когда-то было удобным и мягким. Кажется, он даже помнил то время. Сейчас же оно совсем отвердело от пролитых напитков, множества крошек и под потоками кондиционера. Константин съел подаренный орех, несмотря на рекомендацию не есть ничего местного. Все ели. Пробовали буквально всё, что попадалось на глаза. Словно в людях, никогда не знавших голода, проснулись древние инстинкты охотников и собирателей. Лабораторная крыса не сдохла, попробовав очередной фрукт? Отлично, можно есть! По сети быстро расходились кулинарные рекомендации, замечания и личный опыт. Невыразительный сухой вкус бумаги медленно сменялся морковной влагой. А спустя несколько минут возник сухой привкус, отдалённо напоминающий грецкие орехи. Он иссушал рот так, что хотелось залпом выпить стакан воды.
Позже, в постели, человек читал о новых находках в руинах и задавался вопросом, как существа, строившие километровые небоскрёбы, превратились в разрозненные лесные племена? Он подумал, что со временем хозяева этой планеты станут лишь официально охраняемым разумным видом, который загонят в резервации. Для их же безопасности. А ведь сейчас в метрополии на них мода. Счастливая жизнь вместе с природой. Отказ от цивилизации ради исконных ценностей. Без бездушных машин, но с любимыми животными, дающими пропитание. Мудрость голозадых предков... впрочем, у этих с одеждой всё в порядке.
Константин внимательно наблюдал за четвёртым самосвалом. Его пришлось ремонтировать трижды за последние две недели. Остальные работали исправно, и на первый взгляд сегодня четвёртый трудился как надо.
Лента новостей слева чем-то привлекла внимание. Так бывает, когда на большой странице текста случайно видишь какое-то интересно слово, а потом не понимаешь, где конкретно его видел, и приходится читать всё. Но не в этом случае. Слово «экотеррор» было хорошо заметно.
**Новый случай экотеррора**
«ЧП на станции Брабансон – гружёный транспорт при стыковке не снизил скорость и пошёл на таран. Сорок тонн руды чуть было не смяло станцию, но она совершила маневр уклонения, и удар прошёл по касательной. Персонал расстрелял обломки грузовика из противометеоритных орудий.
По подозрению в теракте арестован инженер по ремонту авиакосмических аппаратов Джон Кох.
Вот что ответил на обвинения сам Джон:
«Мы здесь захватчики! Это их планета, одумайтесь! Оставьте нетронутой природу хотя бы здесь! Хотя бы здесь!»
Губернатор уже рекомендовал всем компаниям провести дополнительный психологический контроль своих сотрудников.
Хорошие алгоритмы и грамотные действия персонала спасли несколько десятков человек и главный инфраструктурный объект ближайшего космоса».
Оператор откинулся в кресле и закрыл глаза, вспоминая рыжего ремонтника, мысленно ругая его за то, что он полез в политику, тем более к радикалам. Весь оставшийся день прошёл то в размышлениях о Джоне и их разговорах за обедом, то в наблюдениях за карьером, который ширился и поглощал лес.
Ещё вчера на краю карьера было красивое место, несколько деревьев вокруг валуна, так похожего на скамейку. Сегодня его уже нет.
Утром, на прогулке в лесу, так хотелось забыть, что за спиной огромный провал в земле. Сколько было срыто этих странных, синих стволов с почти такой же, как дома, зелёной листвой.
Забыть о происшествии. О том, как этой ночью служба безопасности уже включила его в список проверки. Точно включила, должна была.
Мысли так поглотили человека, что совершенно неожиданно перед ним возник знакомый абориген с какими-то сине-коричневыми грибами в руках.
– Доброе утро, человек Константин. Не хочешь ли ты грибов йасс? Я слышал, ваши люди их любят. Только они неправильно их готовят.
Оператор слышал о применении грибов йасс, и ему стало неудобно за своих коллег, но объясняться не хотелось.
– Нет, спасибо. Кхм, ты, наверное, ещё не слышал? Вот, посмотри, что произошло, – он достал планшет и быстро открыл запись. – Вот, нажми на воспроизведение.
– Что сделать? Прости, я не понимаю эту магию.
– Ну, вот же, просто нажми на этот треугольник, – человек прекрасно знал, что аборигены не способны работать с техникой, но не мог этого принять.
– Треугольник... Это когда три угла, верно?
– Вот эта кнопка, просто нажми на неё, – Константин показал на неё пальцем.
Кла послушно нажал, куда просили. На планшете появилось изображение: нагромождение модулей всех форм и размеров – станция, выпускает длинные струи газа из маневровых двигателей. Космический грузовик врезается во вспомогательный модуль, в каких-то метрах от стыковочных узлов. Обломки беззвучно разлетаются в направлении удара, прочь от станции.
– Возьмёшь грибы? Их надо варить, а не сушить. Очень вкусно, – Кла почтительно досмотрел запись до конца, но тут же вернулся к главной теме.
Оператор закрыл глаза и задержал дыхание, чтобы не сказать ничего лишнего. Он убрал планшет и вновь отказался от грибов.
– Мой знакомый решил, что защитит вас, если уничтожит ту станцию. Ты понимаешь?
– Защитит?.. Я не понимаю. Ах, это от слова «щит». Щит нужен, чтобы спрятаться от дождя из металла. Но у нас нет таких дождей. Лучше возьми грибы, – абориген протянул собранную горсть.
Бесполезный разговор. Эти существа могли выучить все слова, связанные с войной или рыночными отношениями, но с большим трудом понимали их значение. Толку от руин, разбросанных по всей планете, толку от кратеров, оставленных ядерным оружием сотню тысяч лет назад. Будто и не было той истории. Будто это совсем не те же самые существа. Хотя сохранившаяся мебель подходила им анатомически.
– Спасибо, я только что поел. Мне пора начинать работать, мир вам, – раздражённо и торопливо попрощавшись, он удалился в направлении своей будки, оставив за спиной очередное предложение взять грибов, ну хотя бы на ужин.
Вечером оглушительный шум проник сквозь тонкие стены будки. Лишь когда шум стал терпимым, оператор вышел наружу. Восемь лопастей вертолёта уже почти перестали вращаться, а из кабины вышла женщина в строгом чёрном костюме, слишком не соответствующем тёплой погоде.
– Добро пожаловать на карьер 214, мисс Берг.
Константин протянул ей руку, она на автомате пожала её, озираясь по сторонам, будто в поисках чего-то. А через мгновение опомнилась.
– Константин Алекс... Алесандович? Прошу вас, просто Элиза. У вас есть кондиционер?
Она кивнула в сторону рабочей будки.
– Да, конечно, пойдёмте, – заведя её внутрь, он решил ответить на любезность и сказал:
– Константин, или проще – Кос.
Элиза кивнула ему и села на его рабочее место, ввела свой код авторизации и открыла общий отчёт.
– Простите, что так сразу. Вы же и сами знаете, почему я тут.
Кос напомнил себе, что главное не сболтнуть лишнего. Идеи Джона, которыми он делился за обедом, тогда казались забавны, а теперь даже знать о них стало опасно.
– Именно. Но мы проверяем вообще всех. Так, итоги по вашим отчётам здесь и в офисе идентичны. Вы ведь точно не вмешивались в работу учётного ПО?
Она резко повернулась в его сторону, глядя в глаза. Яркое освещение рабочего места подсветило золотую окантовку радужки её глаз. Очевидно, имплант позволял ей видеть и замечать больше.
Сердце сжалось. Чёрт, а если бы умел? Какой глупый ответ.
– Ну ладно. Это просто формальность, губернатор всех прижал. Теперь даже небольшие махинации с отчётами будут расцениваться так, будто вы хотите этим обрушить всю систему.
Она вернулась к экранам и немного опустилась в кресле.
– Расскажите о ваших отношениях с Кохом.
Вот к этому Константин готовился, почти наизусть выучил ответ. Выдохнув, он выпалил чёткие, ясные слова:
– Мы просто работали в одном здании, пересекались на обеде. Он сам всегда заходил за мной. Я не очень-то и хотел с ним обедать. Обсуждали бытовые вопросы и новости с Земли. Если он и говорил что-то об экологии, я не заметил, меня это совершенно не интересует.
По её тону стало понятно, что оправдательная речь была не очень убедительна.
– На Земле сейчас такой всплеск беспокойства за окружающую среду колоний, что людей с такими взглядами просто не допускают до работы. Смело высказывать такое мнение во время проверки.
– Ну, то есть я, конечно, забочусь. Как все, – быстро оправдался Константин, ощущая, что каждый его ответ делает только хуже.
Следующие минут пятнадцать прошли в молчании. Оператор отошёл в дальний угол и сел в единственное кресло у стола. Женщина прокручивала графики и отчёты, которые она могла спокойно изучить в офисе. Или вообще не изучать: система всё прекрасно считает сама. Константин сдерживал нервный стук ноги. Все документы в порядке, но когда их вот так при тебе досконально изучают...
– Где? – он подскочил. – А, четвёртый самосвал. Я уже писал заявление по нему, но отвечают, что поломки несущественные и я могу справиться своими силами.
– Да, я вижу, – она полностью обернулась к нему.
– За последние два месяца только на этот самосвал вы потратили почти три полных рабочих дня. То есть компания оплатила вам три дня бесполезной работы. Вы не можете с первого раза выполнить элементарную замену деталей?
Тихий, но жёсткий голос заставил испытать одновременно страх за своё место и возмущение от несправедливого обвинения.
– Я сделал всё по инструкции! Там просто невозможно сделать неправильно, детали в пазы не встанут, диагностика не...
– Да, да, да, не беспокойтесь, – она просто отмахнулась от его объяснений, отчего сделалось ещё тоскливее. И что значит не беспокоиться?!
Через некоторое время она объявила:
– Хорошо, тут всё в порядке. Мне завтра нужно облететь ещё семь сотрудников, я не успею, если возвращаться в город. Останусь у вас до утра.
Оператор не был готов к гостям, но сразу подумал, что у него был запакованный комплект постельного белья. Но ведь постель только одна. Может, она хочет...
– Кхм, конечно, располагайтесь. Я постелю вам в своей спальне.
Она едва заметно улыбнулась и покачала головой.
– Спасибо за гостеприимство, но в вертолёте мне будет комфортнее. Просто предупредила вас, чтобы вы не переживали, почему за окном стоит вертолёт ревизора. Доброй ночи, Кос.
– Доброй ночи, мисс... Элиза.
Прошёл час, очень долгий час. Никакая книга или фильм не могли увлечь. Взгляд сам отрывался от игр и направлялся на дверь. За которой стоял наглухо тонированный вертолёт. Да, Кос уже несколько раз случайно смотрел на него, подходя к окну.
Смешались мысли о будущем, о результатах ревизии, страх перед допросами по делу Коха, в конце концов, интерес к девушке. Он уже просто ходил взад-вперёд по комнате, когда раздался стук в дверь.
Элиза стояла на пороге с бутылкой вина в руке.
– Не могу уснуть, – она прошла внутрь и продолжила:
– Не обижайтесь, если я была резка, вы хорошо держались. В целом претензий к вам нет, но, возможно, вас вызовут отдельно.
Она медленно рассматривала интерьер, стены с плакатами, полки с книгами. Всё то, на что всего час назад совершенно не обращала внимания.
– На детектор? – он уже полез доставать стаканы, поставил их на столик, рассчитанный на одного человека, и жестом предложил ей сесть в кресло. А себе достал походный раскладной стул. Было неудобно, что не нашлось бокалов, но на одиночной вахте они не полагались.
– Да, дело ведь серьёзное. Просто формальность, не переживайте. Но я не уверена, что отгул оплатят, - она села в кресло и повернулась в сторону столика, придвинув стаканы ближе.
– Постойте, меня вызовут в офис и заставят писать отгул на этот день?
Девушка налила по полстакана бордового вина.
– Думаю, да. Это уже решайте с отделом кадров. Давно не пила вина, – и тихо, самодовольно добавила:
– Конфискат? Вроде вино не запрещено, – он пытался уместить ноги, сидя на неудобном походном стуле.
– Хах, ну как сказать. Это с двести пятого карьера. Я прилетела, а меня встречает уже изрядно принявший Бернар. В его кабинке нашла пустую бутылку и эту, начатую. Уверена, что у него ещё есть, просто я не нашла. Забрала бутылку, пригрозила, да и всё. План делает, аварий не было. Чего ещё надо от работника?
Она подняла стакан: Ну, за четвёртый самосвал?
Он смущённо улыбнулся такому странному тосту и выпил с ней. Спустя месяцы трезвости вино показалось весьма и весьма неплохим.
За беседой прошло ещё какое-то время, вино уже кончилось, и в ход пошёл сок. Просто чтобы стаканы не пустовали. За таким маленьким столиком их руки часто случайно, вскользь касались друг друга. И каждый раз Константин задавал себе вопрос – случайно ли? Жёсткие черты лица ревизора давно исчезли и превратились в привлекательную улыбку.
Он сам не заметил, как его рука оказалась на её плече, а лицо потянулось вперёд.
На мгновение она застыла, а затем на его губы лёг палец. Она мягко оттолкнула его.
– Будьте скромнее, господин Константин.
Он отстранился и немного сжался от неловкости. Тихо извинившись, попытался заговорить о планах колонизации планеты.
Через несколько минут он заметил, что глаза гостьи слипаются, и вот она уже спит. В конце концов, Константин решил её не будить. Кресло действительно удобно, в нем можно спать. Выключив свет, он лёг спать сам.
Ему снился сон, в котором он в ночи вскрывает корпус четвёртого самосвала, сыплет мелкой пылью на шестерни механизма поворота лидара, которые недавно менял. Разливает воду прямо по блоку управления. Сон такой реальный, что если ущипнуть себя...
Он ущипнул. И ещё раз. Страх поднялся и захлестнул всё тело. Отбежав на несколько метров от самосвала, оператор вернулся и начал лихорадочно выдувать пыль с шестерёнок, прямо руками счищать влагу с панели управления. «Не сон?! Не сон, не сон, не сон!» – мысль превратилась в тихий панический шёпот. Он уже закручивал корпус, то и дело оглядываясь. Лишь бы инспекторша не увидела, как же так, как...
Спокойно. Отряхнуться, выдохнуть, вернуться не подавая виду что что-то произошло.
На пороге будки он глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Открыл дверь. Внутри оператор увидел знакомую пару аборигенов. Один говорил с Элизой, второй легко пролистывал его отчёты. Те самые аборигены, которые не могли понять, что такое компьютер и как управлять простейшими интерфейсами. И вот теперь один из них всматривается в отчёты поставок!
– ... чем достаточно. И поломки оборудования, и знакомство с террористом. Заряд, найденный в песке с его карьера, станет главным доказательством, – Элиза лишь на мгновение прервалась, когда он зашёл, и продолжила, как ни в чем не бывало.
Его присутствия будто не замечали. Он медленно прошёл мимо них в сторону спальни, стараясь не смотреть. Только открыв дверь, он поднял испуганный взгляд на женщину. А она посмотрела на него.
– Кла... Кла, он в сознании!
Не успела она прокричать всю фразу, как её собеседник вскочил на ноги, поднял деревянную палку и направил на человека.
Константин не знал, что делать, и застыл. Несколько десятков игл вонзились в живот. Спустя несколько секунд он уже лежал на полу, руки и ноги не слушались.
Кла с Элизой усадили его в кресло. Глаза двигались, дыхание было в порядке, даже можно было немного двигать головой. Элиза ходила взад-вперёд по комнате, стараясь не смотреть на коллегу, который слишком много узнал. Кла поставил раскладной стул напротив оператора и сел, просто молча смотря.
Метания женщины заметил местный, сидящий за рабочим местом.
– С ним всё шло нормально, но именно сегодня он очнулся. Что изменилось с твоим прилётом?
– Я не знаю! Не знаю... может, алкоголь? – она подняла бутылку с пола и потрясла её, будто это способно что-то изменить или объяснить.
– На других алкоголь влиял не так сильно. Возможно, это индивидуальная реакция.
Кла в это время медленно достал изо рта вычурно изогнутую дугу. Извечно улыбающийся облик аборигена исчез. Человеческий ум отчаянно искал ярлык, которым можно было бы описать истинное выражение лица существа, и единственное слово, которое подходило, было грусть.
– Неважно, просто скорректируем планы.
Кос обнаружил, что может шевелить языком, и попробовал заговорить:
– Что значит, скорректируете? Значит, разберётесь? – говорить было трудно, но вполне возможно. Яды, мешающие движению, спутывали сознание и чувства. Константин ждал от себя ужаса и паники, но они не приходили. А что делать в такой ситуации с точки зрения разума, он не знал.
– А, я смотрел ваши фильмы. В вашей культуре от свидетелей принято избавляться. Избавляться – значит убивать. Как много иносказаний в вашем языке... Но мы действительно верим в мир. Ты не очень хорошо переносишь идеи всеобщего мира и возвращения к истокам, а сегодня узнал слишком много. Ничего. Найдём другой путь. Будешь ягодку? – Кла достал из поясного мешка пару чёрных шариков и выдавил в рот человека. Тот пытался сопротивляться, сжимая губы, но без успеха. В итоге лишь подавился соком.
Кла тем временем продолжил:
– Ты станешь в глазах своих людей сумасшедшим. Будешь говорить им правду, а они – лишь убеждаться в том, что такого не может быть. Правда – лучшее оружие. Вы высокомерно говорили нам, что ваши технологии неотличимы от магии. Но так и не заметили, что наши технологии неотличимы от природы. Посмотри в окно, человек. Все эти леса и животные. От нашей исконной природы ничего не осталось. Всё, что ты видишь, было когда-то улучшено или создано. Или ты думал, что хищники по доброте душевной не трогают нас? Глупые аборигены своими руками создали биосферу? Какая чушь. Никто не поверит в такую правду.
– Чего ты хочешь? Вы же сами продаёте свои владения! Вы хотите убить людей, проникнуть на Землю? К чему это все?
– Ты не понимаешь наших методов. Я расскажу тебе историю нашего мира, а ты расскажешь её другим.
Кла налил себе сока и сказал:
– В то время, когда ваш вид ещё не приобрёл свою нынешнюю форму, сотни тысяч лет назад, мы уже застроили планету небоскрёбами. Наши ракеты летали ко всем планетам системы. Компьютеры говорили с нами на равных, становились верными помощниками и спутниками. Но пришли они, первые завоеватели. Те, кто назвался вестниками жизни. Те, кто стер большую часть нашей культуры, те, кто заставил нас нашими же руками разрушать города, памятники, дороги. Взамен они дали великую идею ценности жизни. Нам было рано приобщаться к технологиям. Не доросли. Так они считали. Поэтому во имя благой цели, во имя жизни было уничтожено большинство населения. Срыты фабрики и заводы, сожжены библиотеки. В хибарах под их надзором мы учили их моральный кодекс. Точно так же, как ваши древние корпели над святыми книгами. А они занимались селекцией нашего вида.
Элиза и второй абориген внимательно слушали, не шевелясь. Константин слушал историю, не зная, жалеть их или злиться от того, что они скрывали.
– Прошло несколько тысяч лет – достаточно, чтобы любое подполье вымерло. Но оно не вымерло. Сеть старых бомбоубежищ дала приют тем, кто сохранил и приумножил знания нашей цивилизации. Вестники просто ушли. Куда ушли, когда вернутся – мы этого не знали. Вдруг это проверка? Впрочем, такими вопросами задавались только жители бункеров. Но что такое тысячи мудрецов против миллионов невежд, забывших свою культуру?.. Неважно, – он залпом выпил стакан сока и поставил на стол, а затем продолжил:
– За это время мы научились скрываться, ещё глубже ушли под землю. И сильно продвинулись в биотехнологиях! Шаг за шагом трансформировали флору и фауну. Природа перестала быть опасным местом. Мы создали ту гармонию, которой вы восхищаетесь, искусственно. Ту гармонию, которую вы видите в своём прошлом, не понимая, что её там нет. Вы тоскуете по своим вымершим видам, не зная, что мы сознательно истребили в разы больше видов, чем вы случайно.
Кла замолчал и посмотрел в глаза Коса, затем подошёл и выдавил ещё пару ягод в его рот.
– Внимательней. Тебе предстоит это рассказывать. Так вот, вестники не вернулись. Но пришли другие. И они, как и вы, поразились гармонии природы. Это им не помешало активно выкачивать ресурсы и строить свои города. Как и вам сейчас. Но философия вестников оказалась столь мудра, столь обширна, что заразила неподготовленные умы. Под землёй уже выпускали сотни танков, готовились к войне, которая не состоялась. Множество образовавшихся сект разорвало империю захватчиков на части, наш мир покинули и забыли.
Константин молча ждал, когда абориген продолжит. Тот медлил, будто что-то припоминая.
– Так мы поняли, в чем сила. Военный флот на орбите можно уничтожить, а идеи – нет. Каждый захватчик видит в идеях вестников что-то своё. Мы скармливаем отдельные крупицы, смотрим, что действует лучше всего. Подстраиваем своё поведение, начинаем рассказывать больше самых действенных идей. А грибы, фрукты и орехи – всё это помогает подготовить сознание захватчиков. Ну что может быть плохого в безобидной местной кухне? Глупые туземцы сами приносят вкусные орешки, да ещё и продают земли за бесценок! А в это время ваше сознание меняется. Ты ломал оборудование. Твой друг пытался сбить космическую станцию, – он перевёл взгляд на Элизу, но промолчал о ней.
Оператор слушал и злился. Злился на обман, злился на скрытую войну, злился, что в его голову залезли.
– Мы изучили вашу историю, культуру, законы. Ещё несколько лет, и ваши правители начнут пытаться утихомирить сотни протестов. Они объявят нашу планету заповедником, думая, что этого будет достаточно. И тогда очередная раса захватчиков покинет нашу планету.
– Вы переоцениваете себя. Обманете одних, но другие поймут правду! Уж будьте уверены, я всё расскажу! Найдутся те, кто готов слушать! – жгучее чувство несправедливости перемешивалось с гневом.
– Надеюсь на это. Мы ваш новый миф о добре, о рае. Вспомни историю своего мира, что вы делали во имя добра, во имя рая? И что делали с теми, кто пытался своими словами разрушить этот миф.
– Мир давно иной, а вы только и говорите, что о прошлом. Может, поэтому вы всё ещё ютитесь на единственной планете? Люди поймут, люди всё увидят, – гнев начал подпитывать твёрдость решения. Надо всё рассказать. Открыть глаза человечеству на расу лжецов.
Кла кивнул Элизе, буркнул что-то своему спутнику, и они все вышли наружу. Конечности человека понемногу начинали слушаться, но о том, чтобы преследовать их, не могло идти и речи. Нет, надо как можно скорее рассказать всем, что он узнал.
Звук вертолёта. Грохот клавиатуры. Сообщения о правде во все доступные сети.
Звук вертолёта. Грохот экипировки шагающих солдат. Стук в дверь.
