Во втором классе нас всех торжественно приняли в октябрята. Каждому вручили красную металлическую звездочку с портретом юного Ленина в центре, и книгу о детстве Ильича.
Октябрята – это первая ступень обязательной идеологической лестницы в Советском Союзе. Сначала октябрята- внучата Ильича, затем в третьем классе принимали в пионеры- это уже юные ленинцы, там красный галстук и значок с Лениным постарше, и в конце школы комсомол. Комсомольцы считались молодежным резервом партии.
Мы не думали о идеологии. Нам понравились красивые значки и книжки, но слегка озадачила торжественная речь нашей классной Галины Ивановны после линейки.
Всех собрали в классе, и она подробно рассказала, что раз мы октябрята, то теперь мы подчиняемся своду правил таких как: «октябрята –будущие пионеры», «октябрята-прилежные ребята», и что «только тех, кто любит труд, октябрятами зовут». В целом мы были не против.
Затем нам поведали ряд историй, точнее правдивых былин о детстве Ленина. В частности, о том, что: в детстве Ленин всегда помогал родителям, в его комнате был идеальный порядок, он играл только в тихие игры, и даже, когда играл в громкие, делал это таким образом, что никого они не беспокоили. И главное- всегда идеально выполненное домашнее задание.
О такой мелочи как то, что Ленин был круглым отличником, даже не упоминалось, это подразумевалось из контекста.
Отдельной строкой Галина Ивановна поведала нам историю про то, как юный Ленин единственный раз в жизни посадил кляксу в тетради. Он так разволновался, что вытащил из тетради испорченный двойной лист и переписал все, а потом аккуратно вшил обратно.
И в связи с этим, мы все должны мечтать быть как Ленин и также как он, стараться в школе и дома.
Я вернулся домой и сел за уроки. Приступив к домашнему заданию по русскому, я рассеянно листал тетрадь и увидел, что у меня за две предыдущие домашние работы стоят тройки. Это было нормально для обычного второклассника, но не для октябренка. Тем более, для октябренка, которому прямо сказали, что он должен стараться быть как Ленин.
Я поступил практически как юный Ильич, тем более, что в Советской школе тетради были не сшиты нитками, а держались на легко разгибаемых скрепках, поэтому я без особых проблем разобрал тетрадь, аккуратно переписал все на чистый двойной лист и вставил обратно.
На следующий день я скромно, но с достоинством продемонстрировал результаты своей работы Галине Ивановне.
Вместо исправления троек на пятерки меня поставили перед классом и объявили, что настоящие октябрята не пытаются обмануть своих товарищей и учителей переписывая домашнюю работу с уже поставленными оценками, и что мне должно быть стыдно.
Стыдно мне не было. Я понял, что то, что прокатило у Ленина, не прокатит у обычного октябренка, а значит необязательно мечтать быть как он.
Поэтому я с облегчением перестал стараться быть похожим на Ильича и вернулся к своим привычным мечтам стать водителем трамвая.
