Музыка + Ступа

Друзья, из описанных событий мы видим, что в тот момент Денис не был никаким продюсером и о какой-то музыкальной карьере Ступы речи вообще не шло. Помочь человеку обрести себя в этой жизни − вот тезис, который нужно подчеркнуть двумя жирными линиями, вот метод и принцип, который лёг в основу будущих свершений.

Спустя пару дней после встречи Денис и Костик снова пообщались. Ступа похвалился своими белыми штанами – денег, выданных Денисом, как раз хватило на обновку. Штаны пришлось купить, потому что Ступу пригласил на концерт в ресторане «Pinthouse» давний друг Вадим. Они вместе играли в молодости в группе «Суровые молчаливые негодяи», а на тот момент Вадим стал фронтменом сайкобилли-бенда «The STONE FACES».

Вадим «Кот» Шаповалов: «Со Ступой мы познакомились в 90-ом, у меня была группа ”Красная выпь“. Он дал мне послушать “PsychoAttackOverEurope”. Термина сайкобилли мы ещё не слышали, и он сказал, что это ”какие-то панки в акустике“. В 91-ом я собирал группу, нужен был барабанщик, решили взять Ступу. Он сам проявил инициативу, так как “Ночной трости” уже не было. Мы согласились взять его, ведь он был из нашей компании, барабанил он неплохо, по крайне мере, ритм держал ровный, и плюс ко всему, у него были свои песни, которые нам нравились и мы могли бы их исполнять.

Группа была укомплектована: Игнат − бас, Девид − гитара, и мы со Ступой. Назвались ”Суровые молчаливые негодяи“. Играли в стиле электро-буги-вуги, примитивный рок-н-ролл, смесь TheStooges и Ramones. Репетировали в 5-ой школе с подачи Егор Егорыча Щекотихина, он был чиновником в образовательной сфере, а его сын Андрей знал Ступу и нашего гитариста Игната. Условия у нас там были шикарные, купили даже новую ударную установку. Но так как Костик был самоучка, он часто пробивал пластик и даже портил железо, после чего репетиции превращались в пьянку.

Несмотря на это, нам удалось отработать солидный материал и звучали мы неплохо. В основном, это были песни Костика, такие, например, как «Я звоню одной подружке», «Африка пуста» − у нас она звучала совсем по-другому, в отличие от сегодняшнего исполнения. "Клык за клык" − наше совместное сочинительство, «Силикатный кирпич» − песня Дэвида (в исполнении Ступы она звучит интереснее оригинала).

Костик сочинял много песен, он сначала играл их в кругу своих друзей, и если друзьям нравилось, пускал их в оборот, а если нет, то оставлял их где-то при себе. Например он исполнил песню «Центральная улица», а Дэвид резюмировал: "Фигня это полная, похоже на Юрия Антонова".

Играл он на гитаре еще «Черепаший остров» я даже помню слова:

Я по ним ходил ногами / Не босыми, а в ботинках/ С коваными каблуками/Ать-два левой!-прям по спинкам.

Он мог сыграть один куплет какой-нибудь песни, и, если получал одобрение у друзей, то сочинял следующий, и потом играл уже целую песню.

В группе пел я, но была у нас одна песня, которую исполняли дуэтом-кавер на Sex Pistols, но в стиле Beastie Boys. Это было заготовлено на случай, если приходилось играть перед старшими друзьями Ступы, которые иногда заходили и часто не с пустыми руками.

Первое наше фееричное выступление состоялось в Брянске, организаторы пригласили нас и пообещали оплатить дорогу, но мы так раскачали зал, что публика снесла первые три ряда сидений, и администраторы вместо гонорара выставили нам счёт за порчу имущества. Но кончилось тем, что они в прямом смысле ходили по залу с кепкой и собирали деньги, чтобы возместить ущерб. В плане атмосферы Концерт получился очень крутым, мы вдохновились таким успехом. Ступина знакомая вышла на организаторов неформального фестиваля в Вильнюсе, и мы поехали покорять Европу, государство было уже другое, но можно было ещё перемещаться по советскому паспорту.

В группу взяли еще подтанцовку в лице Дмитрия «Кинча» (он был очень похож на Константина Кинчева) и Алика «Рябого». Танцы были хорошо поставлены, мы тщательно готовились к выступлению, и собирались сделать реальное шоу. Прибыв в Вильнюс, обнаружили, что сам фестиваль проходит в области в городе Вента, поехали туда на электричке и чуть-чуть не успели, так как сейшн закончился раньше времени, оказалось, что в этот день была свадьба у местного авторитета, и он распорядился прекратить все другие мероприятия.

Организатора звали Макларен. Услышав такое громкое погоняло, мы рассчитывали познакомиться с крутыми ребятами, европейскими соседями, поэтому очень тщательно подбирали свой прикид, но, оказалось, что у них свое представление о панке. Выглядели они как помоечники, колхоз, в общем, и задроты. Они смотрели на нас вопросительным взглядом, типа, ребята, откуда вы, панки вы или кто? Мы предпочли общение с местными жителями, гуляющими на свадьбе, тем более, у них было выпить и закусить.

Макларен сказал, что через пару дней будет сейшн в самом Вильнюсе, заселил нас к своим дружкам в какой-то подвал, но потом оказалось, что и это мероприятие отменили. Кроме всего вильнюсские неформалы оказались очень зашуганные. Нас предупредили, чтобы мы лишний раз не высовывались на улицу. Не знаю, кого они боялись. В общем, поехали мы оттуда, оказавшись вообще без денег, добирались собаками, через Минск, не понимая особо, куда ехать, в прямом смысле, по компасу.

После этого ездили ещё раз в Брянск, с нами поехала группа Z.A.L.P. − проект Вито Рембозо, Костик там подменял басиста. Выступали несколько раз в Орле, в основном, в пединституте.

Как-то заявились на участие в фестивале под названием «Буратино жив», который организовывал Илья Аболмазов, но выступить нам не дали, произошла какая-то заварушка, испугались, что Костик испортит барабаны.

В 95-м Костика закрыли, и пообщались мы с ним уже после, когда он вернулся из своего бегства в Краснодар. Выглядел он бодро, весело, опрятно, так как, похоже, был в завязке с ширевом.

Встречали мы с ним вместе новый 2001-й, тогда еще гимн старый-новый впервые прозвучал. Костик огорчился: "Опять в совок возвращаемся". После этого я только слышал о том, что Ступа на зоне и, скорее всего, умер. Но в последний раз мне сказали, что инфа 100%.

После «Негодяев» у меня возникла своя группа «The STONE FACES» и я со сцены объявил, что умер наш друг, но это сделал не с целью распространения слухов, а для того, чтоб почтить память.

Но в 2013-ом, как гром среди ясного неба, Константин ожил, и я решил пригласить его на наш концерт как почётного гостя и явить публике живого Ступу». (это был отрывок из книги "Все как есть или повесть о настоящем")

Ступа и Кот 2013г

Сразу вспоминается художественный фильм о Высоцком, повествующий о том, с какими трудностями сталкивалась администрация этого великого артиста. Скорее всего, сценаристы не соврали, преподнеся для зрителя события в облагороженном виде, но, если отбросить «художественность», всё это, скорее всего, выглядело примерно так – «Вова, дозу получишь только после концерта».

Творческий путь Константина Ступина можно пытаться сравнивать с чьим-то другим, и всё же он уникален, а пример с Высоцким мы привели, чтобы проще объяснить читателю тот факт, что Ступа всё-таки нашёл своих администраторов, однако действовали они принципиально другими методами.

Дальше рассказывает Денис, тот самый приятель, к которому Константин и отправился после посещения Кузи и Роста.

Денис: «В начале двухтысячных меня как-то занесло в компанию, где тусовался Ступа. Я оказался там белой вороной, так как был далёк от их круга, но с Костиком общий язык нашли быстро, он отличался от своих друзей. Было понятно, что он неглуп, но мыслит как-то по-своему. Друзьями нас вряд ли можно было назвать, просто общались на абстрактные темы. За этими разговорами я отвлекался от своего жизненного уклада, он − от своего. Слышал, что он музыкант, но это меня мало интересовало, я слушал БГ, и этого мне было достаточно.

В компании иногда появлялась гитара, все играли, кто как мог, Костик тоже, пытался напевать "Когда я умер", но товарищи быстро останавливали его: "Ступа! Завязывай со своей бредятиной, наливай лучше!"

Перед последней отсидкой он как-то исполнял блатные песни, Круга, Высоцкого, вот это мне показалось действительно очень круто.

Есть такие друзья, которые дружат пока все хорошо, а если что-то случается, то отмалчиваются, занимают позицию "моя хата с краю". Костик другом не был, но в таких случаях сам активно интересовался проблемой, пытался что-то посоветовать, и эти советы реально помогали.

Ещё он мог вписаться за тебя в каких-либо конфликтных ситуациях. У него была способность решать вопросы без грубостей, мог объяснить ситуацию всем участникам конфликта так, что все оставались при своём.

Я тоже в стороне не оставался: периодически вызволял его из милиции, оплачивал ущерб потерпевшим. Он жил тем, что воровал, конечно, в первую очередь, он делал это, чтоб поесть, но зачастую эти кражи были бессмысленны, а сроки с учетом рецидивов светили очень конкретные.

Украл он как-то со своим случайным знакомым блок жвачек. Их поймали, ущерб насчитали на уголовную статью, да ещё плюс группой лиц. Пришлось разруливать и объяснять Костику что такого делать больше не стоит, иногда даже в жёсткой форме.

Или вот случай. Украл он в цветочном магазине кактус, по пути захватил ещё что-то. Это заметили, и он стал убегать. На детской площадке споткнулся, упал, сломал ногу, на сломанной ноге дошёл до нашей компании. Мы все стоим сытые, в пуховиках, а он сел в своём джинсовом пиджачке с кактусом в руках, трясётся от того, что замёрз, и от того, что температура, видимо, поднимается из-за перелома. Вызвали скорую, погрузили, ждём, пока оформят, и тут молоденькая медсестричка выскакивает и спрашивает: "Он что, наркоман?" Мы: "Нет, с чего вы взяли?" А она: "С того, что он требует вколоть ему тримеперидин!"

Было и такое, что в один день назначалось аж три суда, два по административному делу, один по уголовному, он шёл туда, где рассматривали административное дело, чтобы была уважительная причина не приходить на другие.

Новость о том, что Ступа умер на зоне, я узнал на работе. Знакомый сказал, что знает это из достоверных источников. Я очень сильно расстроился, нахлынули воспоминания. Зашёл в подсобку, одел наушники, слушал песню "Кайф" и какое-то время приходил в себя. Было сожаление, что после него не осталось качественных записей, хороших фотографий, чтобы о нем всё-таки вспоминали как о хорошем музыканте и хорошем человеке.

Помню, в тот день, когда Костик зашёл ко мне в 2013-ом, я валялся с температурой под 40. Зазвонил домофон, отец спросил, кто, в ответ послышался ступин голос, я подумал, что брежу, и, когда выздоровел, забыл про это.

Потом в маршрутке встретил знакомого, он сообщил, что Ступа жив. Я не особо поверил, но, выйдя на остановке, увидел − стоит Костик с компанией. Мы пошли ко мне домой, поговорили, обменялись, как обычно, шуточками. Он дал понять, что хочет завязать с прошлым. А я ему сказал: "Костик, будет тяжело, но ты держись. Первое время, пока будешь адаптироваться, можешь рассчитывать на мою поддержку, если что нужно, говори, не стесняйся".

Я дал ему немного денег и подарил свою любимую полуакустическую гитару, я на ней давно не играл, просто любовался иногда, как хорошей вещью.

На следующий день я написал в группе в вк, так, мол, и так, друзья, давайте организуемся и поддержим человека. Это сообщение повисело пару дней, реакции на него не было вообще, и я удалил его как какую-то глупость. Может, конечно, и не стоило ждать чего-то от паблика, где 100 человек, но я наивно надеялся, что хоть кто-то отреагирует». (это был отрывок из книги "Все как есть или повесть о настоящем", продолжение следует)

Однако, несмотря на все прогнозы и слухи, 1 февраля 2013 года Ступин Константин Валентинович получает справку об освобождении, единоразовое денежное пособие в размере 850 рублей, уведомление для службы занятости с указанием, что гражданин Ступин имеет навыки артиста-вокалиста, и билет до места жительства.

Константин прибывает в Орёл, заселяется в свою комнату в двушке брата, где тот живёт с семьёй, и идёт навестить своих друзей.

Первым навещает Кузю-младшего − так уж сложилось, что после каждой отсидки он сначала заходил к нему, и это стало традицией.

Затем − к Ростиславу.

Февраль 2013

Рост: «Пока Ступа спасался на зонах, я спасался в монастырях, и был уже долгое время абсолютно чистым. Известие о том, что он умер, я воспринял спокойно, многие мои сверстники не спаслись и ушли в мир иной. Конечно, когда я увидел его на пороге, то, мягко говоря, офигел, но обрадовался. Он зашёл, мы поговорили. Я рассказал ему, что я чистый, он сказал, что тоже не хочет возвращаться к прежнему, сам завёл тему о христианстве и боге. Я поделился своими знаниями. Он сказал, что хочет принять крещение, и я поддержал его решение. Разговора о музыке не было вообще, всё это было в далёком прошлом и казалось подростковым увлечением».

Затем Константин отправился к своему давнему приятелю Денису…

Друзья, на этом моменте нам нужно прервать приключенческую серию для подведения итогов первой части, чтобы понять, насколько же успешен был творческий путь Константина в этот период.

Для начала давайте определимся − кого же можно считать успешным музыкантом и профессионалом.

(Напоминаем, пока книга выходит в формате онлайн, у каждого читателя есть возможность участвовать в дискуссиях. Это поможет сделать книгу более народной, а, значит, более ценной для истории).

Итак, прежде всего – это, конечно, тот музыкант, который может позволить себе реализовывать творческий потенциал, не отвлекаясь на бытовуху и другие заботы, то есть, заниматься музыкой профессионально. Тот, кому не нужно каждый день куда-то идти к восьми утра, ведь творческая вспышка может настигнуть в любой момент и нужно ее успеть зафиксировать, имея под рукой все необходимые инструменты. Творчество и рутина никак не сочетаются. Вокруг такого везунчика есть специально обученные люди − промоутеры, продюсеры, концертные директора, позволяющие ему заниматься исключительно творчеством. Такого человека называют профессиональным музыкантом.

Рассмотрим другой случай − очень талантливый, возможно, даже гениальный музыкант, но сложилось так, что жена, дети, тёща, работа, подработка… Несмотря на это, он выкраивает время писать действительно крутые песни. Промоутера нет, надежда на сарафанное радио, оно, конечно, работает, но за долгие годы творческой деятельности о тебе знают только в родном провинциальном городе. Да, тут у тебя много поклонников и даже ярых фанатов, приходящих на каждый концерт. Гонораров от таких концертов едва хватает на запись новой песни.

Можно, конечно, продать всё, включая квартиру, переехать в большой город и полностью погрузиться в творчество (есть такие успешные примеры), но это − большой риск, к которому ты не готов (да и сколько таких покорителей безвестно сгинули в больших городах).

Выход один − гордо называть свое творчество андеграундом, объясняя это тем, что не стал плясать под продюсерскую дудку, так и оставаясь широко известным в узких кругах культовым музыкантом.

Если рассуждать таким образом, оказывается, что Константин Ступин никакой не подпольщик, а самый настоящий профессионал.

Бытовухой он не парился, а, значит, это не отвлекало его от творческого процесса. А по поводу продюсерских дудок как раз наоборот: если есть настроение, можно и сплясать − хоть под дудку, хоть под гармонь. В общем, не артист, а мечта любого продюсера. Вот только про успех говорить почему-то пока не приходится. Далее публикуем очень показательный отрывок из интервью.

Корреспондент: Константин, вы имели определённый успех на Фестивале надежд в Москве, собирали аншлаги в родном Орле, почему же не удалось выступить в других городах? Не было предложений?

Ступа: Предложения были, нас не было.. (продолжение следует)