У Ленина есть такой очерк "Как чуть не потухла Искра". В чем его интерес? В том, что у Ленина редко найдешь кроме политико-экономической публицистики своего рода подобные очерки-рассказы. Я лишь представлю сокращенную версию с мыслями Ленина и его выводах. Весь его очерк ведется насчет отношения одного человека, а именно Г. В Плеханова, который был именитым марксистом и впоследствии сказавший в 1918г. о Ленине следующее:
"В своей жизни я, как и каждый человек, совершил немало ошибок. Но моя главная, непростительная ошибка — это Ленин. Я недооценил его способностей, не рассмотрел его истинных целей и фанатичной целеустремлённости, снисходительно и иронично относился к его максимализму...
Ленин — цельный тип, который видит свою цель и стремится к ней с фанатической настойчивостью, не останавливаясь ни перед какими препятствиями. Он весьма умен, энергичен, чрезвычайно трудоспособен, не тщеславен, не меркантилен, но болезненно самолюбив и абсолютно нетерпим к критике. "Все, что не по Ленину, - подлежит проклятию!" — так однажды выразился М.Горький. Для Ленина каждый, кто в чем-то с ним не согласен, — потенциальный враг, не заслуживающий элементарной культуры общения."
Один человек разочаровался во втором, несмотря на идейную схожесть взглядов. Казалось бы обычная ситуация.
Как же тогда разочаровался в Плеханове Ленин? В 1900 году возникла полемика между Плехановым и Лениным из-за издания газеты "Искра". Ниже слова Ленина по поводу разговоров с ним:
"Беседы с этим последним (с Плехановым) действительно сразу показали, что он действительно подозрителен, мнителен и rechthaberisch до пес plus ultra [всегда считает себя донельзя правым]. Я старался соблюдать осторожность, обходя «больные» пункты, но это постоянное держание себя настороже не могло, конечно, не отражаться крайне тяжело на настроении. От времени до времени бывали и маленькие «трения» в виде пылких реплик Г. В. на всякое замечаньице, способное хоть немного охладить или утишить разожженные (расколом) страсти. Были «трения» и по вопросам тактики журнала: Г. В. проявлял всегда абсолютную нетерпимость, неспособность и нежелание вникать в чужие аргументы и притом неискренность, именно неискренность.
К «союзникам» он проявлял ненависть, доходившую до неприличия (заподозревание в шпионстве, обвинение в гешефтмахерстве, в прохвостничестве, заявления, что он бы «расстрелял», не колеблясь, подобных «изменников» и т. п.). Самые отдаленные намеки на то, что и он впал в крайности..."
Плеханов судя по всему считал себя крайне авторитетным марксистом и потому не любил идти на какие-либо уступки (а кто почитает мемуары поймет, что с людьми он себя вел очень высокомерно)
Забавные возражения (не характерные явно для марксиста) привел Плеханов и по отношению к еврейскому союзу Бунду:
"По вопросу об отношении нашем к Еврейскому союзу (Бунду) Г.. В. проявляет феноменальную нетерпимость, объявляя его прямо не социал-демократической организацией, а просто эксплуататорской, эксплуатирующей русских, говоря, что наша цель — вышибить этот Бунд из партии, что евреи — сплошь шовинисты и националисты, что русская партия должна быть русской, а не давать себя «в пленение» «колену гадову» и пр. Никакие наши возражения против этих неприличных речей ни к чему не привели и Г. В. остался всецело при своем, говоря, что у нас просто недостает знаний еврейства, жизненного опыта в ведении дел с евреями. "
Уже после описания всяких неприятных поступков Плеханова, Ленин пишет:
"Мою «влюбленность» в Плеханова тоже как рукой сняло, и мне было обидно и горько до невероятной степени. Никогда, никогда в моей жизни я не относился ни к одному человеку с таким искренним уважением и почтением, veneration, ни перед кем я не держал себя с таким «смирением» — и никогда не испытывал такого грубого «пинка». А на деле вышло именно так, что мы получили пинок: нас припугнули, как детей, припугнули тем, что взрослые нас покинут и оставят одних, и, когда мы струсили (какой позор!), нас с невероятной бесцеремонностью отодвинули...
Ну, а раз человек, с которым мы хотим вести близкое общее дело, становясь в интимнейшие с ним отношения, раз такой человек пускает в ход по отношению к товарищам шахматный ход, — тут уже нечего сомневаться в том, что это человек нехороший, именно нехороший, что в нем сильны мотивы личного, мелкого самолюбия и тщеславия, что он — человек неискренний. Это открытие — это было для нас настоящим открытием! — поразило нас как громом потому, что мы оба были до этого момента влюблены в Плеханова и, как любимому человеку, прощали ему все, закрывали глаза на все недостатки, уверяли себя всеми силами, что этих недостатков нет, что это — мелочи, что обращают внимание на эти мелочи только люди, недостаточно ценящие принципы. И вот, нам самим пришлось наглядно убедиться, что эти «мелочные» недостатки способны отталкивать самых преданных друзей, что никакое убеждение в теоретической правоте неспособно заставить забыть его отталкивающие качества. Возмущение наше было бесконечно велико: идеал был разбит, и мы с наслаждением попирали его ногами, как свергнутый кумир: самым резким обвинениям не было конца. Так нельзя! решили мы. Мы не хотим и не будем, не можем работать вместе при таких условиях. Прощай, журнал!"
Тут Ленин приходит к выводу того, что как человек не был бы идейно и теоретически подкован и умен, его личные качества и отношение к людям способны оттолкнуть несмотря на все его умственные достоинства.
И Ленин заключает из этого такую интересную мысль:
"И влюбленная юность получает от предмета своей любви горькое наставление: надо ко всем людям относиться «без сентиментальности», надо держать камень за пазухой."
Как по мне мысль хорошая и похожая на то, как человек разочаровавшись становится более скептичным к другим людям, не смотря на их авторитет.
И уже впоследствии найдя компромисс и обсудив издание газеты Ленин заключает:
"По внешности — как будто бы ничего не произошло, вся машина должна продолжать идти, как и шла, — только внутри порвалась какая-то струна, и вместо прекрасных личных отношений наступили деловые, сухие, с постоянным расчетом: по формуле si vis paccem, para bellum [если хочешь мира, готовься к войне]."
И возвращаясь к словам Плеханова, я думаю, что порой иногда за таким "объективным" рассуждением могут скрываться еще личные мотивы прошлого. А вообще забавно, как иногда услышав мнение одного строишь мнение о втором, но и тот то тоже подобного о нем мнения. И кто же прав?
