Прошёл год с того дня, как Марина принесла в дом крошечный рыжий комочек. Она дала ему имя Листик, ведь он был мал и невесом. С тех пор Листик вырос в более чем полноценный Лист, весил 4,5 килограмма и имел очень чёткую позицию по всем важным вопросам.
Корм? По расписанию. С уважением. Без спешки. Туалет? Чистота — не просто принцип, а философия. Подушки на диване? Обязательное соответствие анатомии хвостатого лорда.
Он вырос. Не стал толстым. Не стал нахальным. Он был грациозным, аккуратным, и будто немного не отсюда — как наблюдатель, которому интересно, но не обязательно вмешиваться.
Марина называла его «мой внутренний кот». Он понимал с полувзгляда, когда ей нужно побыть одной. Или наоборот — когда пора подползти, ткнуться лбом в щёку и заурчать. Иногда ей казалось, что Листик знает про неё больше, чем она сама.
Жизнь за этот год сменила ритм. Раньше было как? Проснуться — бежать. Вернуться домой — тишина. Один стул, одна чашка, одна пара тапочек. Теперь всё иначе.
По утрам Марина вставала под тихое шуршание когтей, тянущийся зевок и звучное «мрр!» у дверей. Заваривала кофе, а Листик в это время проверял окна — не пришли ли голуби, не шелестит ли куст сирени под балконом. Потом они вдвоём сидели на подоконнике: она — с чашкой, он — с хвостом, свисающим на батарею.
Марина стала говорить вслух. Не по делу — просто так. Листик слушал. Иногда поворачивал голову, будто в ответ. Иногда — уходил в другую комнату, и это тоже было ответом.
— Он не кот. Он персонаж, — шутила Марина подружке. — У меня дома живёт кот с дипломом по созерцательной практике. Смотрит на мир и делает выводы.
С тех пор, как она нашла его, в доме появилось чувство… уверенности. У Марины всегда были сложности с границами, с усталостью, с понятием «позаботиться о себе». Но с Листиком рядом стало легче. Он ел по графику — и ей приходилось готовить вовремя. Он любил тишину — и она реже включала новости фоном. Он ненавидел духи — и она снова начала пользоваться кремом без запаха.
Он не лечил. Он просто жил рядом. И этим спасал.
Иногда она смотрела на него — свернувшегося клубком на одеяле, с полуприкрытыми глазами — и думала: «Если бы я тогда прошла мимо…»
А потом отгоняла мысль. Потому что не пройти — было лучшим решением в её жизни.
У неё был кот. Рыжий, внимательный, с тихим урчанием и характером мудреца.
И с этого утра — у неё была цель.
*****
Этой весной Марина решила подать заявку на конкурс дизайнерских проектов. Организаторы обещали не только денежный приз, но и стажировку в крупной студии. Это было именно то, о чём она мечтала: возможность уйти с нелюбимой подработки, перестать подгонять чужие шаблоны и наконец сделать что-то своё.
Она долго не решалась. Папку с условиями конкурса открывала и закрывала по десять раз в день. А потом, однажды вечером, когда Листик сел рядом и тихо уставился на экран, она вдруг сказала:
— Ну ладно. Пишем анкету.
Марина работала по ночам. Днём делала заказы для клиентов — логотипы, визитки, правки в презентациях. А ночью садилась за то, что действительно любила. И рисовала. Дышала. Жила.
Она собрала в одну папку всё лучшее. Перерисовала старые проекты, добавила новые. Всё складывала аккуратно, обёртывала калькой, подписывала карандашом.
Листик эти ночи сначала дремал рядом, потом начал приносить ей мелкие предметы — фломастер, кисточку, ватный диск. Иногда просто садился на клавиатуру, как бы говоря: «Пора спать».
— Я не могу, — шептала она, — это важно.
На третьей неделе работы у неё начал сбоить график. Она просыпалась среди ночи и садилась за эскизы, забывая включить свет. Ела мюсли на сухую. Забыла, что такое прогулки.
В день, когда папка была почти готова, Марина допоздна подбирала обложку. Поставила чашку с кофе на край стола. Листик запрыгнул на подоконник, потом на край стола — как всегда. Только в этот раз хвост задел чашку.
Кофе разлился. Прямо на папку.
Марина замерла. Потом резко вскочила.
— Листик! — вырвалось. Громко. Резко.
Он тут же метнулся под кровать. Там свернулся, прижав уши.
Она стояла над испорченными листами и чувствовала, как в ней поднимается волна. Злость. Отчаяние. Обида. Всё сразу.
Несколько долгих секунд она просто стояла, сжимая ладони в кулаки. Потом шагнула назад и закрыла глаза. А потом — тишина. И холод.
Впервые за долгое время в их доме стало неуютно.
Через час она принесла ему миску. Он не вышел. Через два — села рядом на пол. Смотрела, как из-под кровати торчит только один рыжий бок.
— Прости, — сказала она. — Я кричала. Я не должна была. Это не ты виноват. Это я. Я устала. Я испугалась. Я… не знала, как иначе.
Он не шелохнулся. Но дышал часто. Слышно.
Ночью она расправила чистые листы. Перерисовала. Не всё. Но то, что могла. Впервые без страха. Не для победы — для себя.
На рассвете он вылез из-под кровати и лёг рядом. Тихо. Без слов.
Она гладила его по спине, пока не задремала.
Утром папка снова была собрана. Листы были свежими, карандаш — чётким. И в ней самой что-то изменилось. Она больше не боялась.
На обложке она нарисовала силуэт. Рыжий. Смотрящий вперёд. С завитком хвоста, как запятая. Как пауза. Как намёк.
*****
День подачи работ наступил неожиданно спокойно. Без суеты. Без опозданий. Утро было солнечным, Листик вёл себя тихо, будто чувствовал, что день особенный. Только смотрел, как Марина зашнуровывает ботинки.
— Пожелай мне удачи, — сказала она, бросая на него взгляд.
Папка лежала в холщовой сумке, аккуратно обёрнутая. На обложке — рыжий силуэт с хвостом-запятой. Марина знала каждый лист внутри, каждую линию, каждую помарку. Она не чувствовала страха. Впервые.
Она решила немного выдохнуть перед подачей — зашла в кафе, которое любила за тихую музыку и отсутствие очередей. Заказала капучино, выбрала столик у окна, достала телефон. Пока ждала, поставила сумку рядом. Потом достала папку и положила на стол — полюбоваться напоследок.
Пока бариста звал её по имени, она задумалась. Проверила, на месте ли портфель. Ответила на сообщение от подруги. Подошла за кофе. Улыбнулась. Обернулась — и папки на столе уже не было.
Шум исчез. В ушах звенело.
Марина бросилась к столику. Пусто. Рядом — тоже. Люди пили кофе. Никто не смотрел на неё.
— Простите… — она обращалась сразу ко всем. — Вы… не видели папку? Плотную, серую… с котом на обложке…
Кто-то покачал головой. Кто-то жевал булочку. За барной стойкой пожали плечами.
Марина вышла на улицу, осмотрелась. Внутри поднималась паника. Кашляла, клокотала. Она побежала за угол, мимо витрины, мимо прохожих, к остановке. Папки не было.
Дыхание сбивалось, а слёзы подступали сами — как будто вместе с папкой исчезло что-то большее.
Прошло всего пару минут. Но казалось — вечность. Она вернулась в кафе. Стояла посреди зала, растерянная, как потерянный ребёнок.
— Простите, — сказала она баристе. — Там была папка. Я… я отошла на минуту.
— Вы про серую с котом? — спросил вдруг голос сбоку.
Она обернулась. Молодой человек, в пальто, с небритым подбородком, стоял, держа её папку двумя руками, как хрупкую вазу.
— Я только что подошёл. Хотел вас найти. Но вы были уже на улице.
Марина кивнула, всё ещё не веря.
— На обложке — кот. Его невозможно забыть, — добавил он.
Он протянул ей папку. Она взяла её обеими руками. Почувствовала — свои листы. Свой след. Свою жизнь. Всё — цело.
— Спасибо, — выдохнула она. — Спасибо вам огромное.
Он чуть улыбнулся.
— Павел, — вдруг сказал он, чуть смутившись.
— Марина.
— А он… всегда такой наблюдательный?
— Очень, — сказала она. — Даже когда спит.
Они оба посмотрели на папку. Потом друг на друга. Что-то в этом взгляде было простым и точным. Без обещаний. Но с возможностью.
Когда Марина вернулась домой, Листик уже ждал у двери. Он смотрел внимательно, с лёгкой укоризной — как будто знал: она снова чуть не потеряла главное.
— Всё на месте, — прошептала она, присев рядом. — Спасибо, что нарисовал мне обложку.
Он ткнулся носом в её ладонь и замурчал.
В тот вечер она пила чай, а он устроился рядом, поджав лапы. За окном моросил дождь. И всё было правильно.
*****
На следующий день Марина проснулась рано, хотя спала всего несколько часов. Свет пробивался сквозь занавески, и в воздухе висело ощущение чего-то нового — ещё неоформленного, но уже настоящего. Листик лежал у изголовья, дышал ровно, как метка спокойствия.
Она тихо прошла на кухню и поставила чайник. Ей не хотелось включать телефон, не хотелось ни новостей, ни напоминаний, ни слов «ждите результатов конкурса». Она просто сидела, обхватив кружку ладонями, и смотрела, как за окном медленно движутся облака.
Листик подошёл позже. Потёрся о её ногу, запрыгнул на подоконник. Они встретились взглядами — и этого было достаточно. В доме снова было тепло.
Спустя пару дней ей пришло письмо. Официальное, с заголовком в теме: «Результаты конкурсного отбора». Она открывала его, не затаив дыхание, а наоборот — с лёгкостью, которую почувствовала впервые за долгое время. Она уже знала: даже если не вышло — всё было не зря.
Марина прошла в финал. Работа отправлялась в печать, а её пригласили на стажировку в студию.
Она положила телефон на стол, посмотрела на Листика:
Он встряхнулся и пошёл к миске, как будто говоря: «Время кормить кота».
*****
Прошло несколько недель. Марина привыкала к новому расписанию, новому маршруту, новым людям. Иногда было сложно. Иногда — страшно. Но внутри было что-то, что держало: не только цели, но и чувство, что дома её ждут.
Она стала чаще улыбаться в транспорте, записывать мысли в блокнот, рисовать просто так. Иногда вспоминала того мужчину из кафе - Павла. Он не написал. И она не ждала. Но иногда — думала. Немного. С теплом.
Вечерами они с Листиком устраивались на диване. Он — на пледе. Она — с чашкой. Иногда говорили. Иногда — молчали. И в этом молчании было то, ради чего стоило пройти через усталость, испачканные листы и забытые папки.
Однажды вечером, вернувшись домой, Марина увидела Листика на подоконнике — он замер, как статуэтка, и глядел куда-то вдаль, сквозь стекло. За окном ничего особенного — прохожие, велосипедист, голуби у урны. Но Листик смотрел так сосредоточенно, что Марина улыбнулась:
— Опять наблюдаешь за вселенной?
Он медленно повернул голову к ней, как будто подтверждая: всё под контролем.
Он зевнул и улёгся, поджав лапы.
За окном темнело. Весна уже становилась явной. В доме пахло чаем, бумагой и новой жизнью. И всё становилось на свои места.
Потому что когда в доме Листик — в доме есть жизнь.
Кот с философией, девушка с мечтой — и это всё ещё начало. Подпишитесь, чтоб не пропустить продолжение истории
