Некоторая неловкость наших смутных времен в том, что и РФ, и как бы во всем противоположная ей Украина — это торжествующий совок. Разница лишь в эпохе совка. На Украине совок революционный, совок 20-х годов: знакомое нам по историческим книгам еврейско-грузинское засилье в верхах, отряды правосеков-красногвардейцев, руководствующиеся революционным правосознанием, торжественные похороны убитой помещиками и капиталистами «Небесной Сотни» в Кремлевской стене (первая жертва помещиков и капиталистов — прогрессивный представитель порабощенных народов Закавказья тов. Нигоян, отдавший свою жизнь за освобождение евротрудящихся всего мира), самое натуральное ГПУ (расшифровывается как Главная Прокуратура Украины, но по сути — ГПУ), голод, холод и разруха, а также волны бросаемой на убой человеческой массы, которую даже толком никто не считает.
Плюс, само собой, самые безумные, завиральные планы — если СССР 1.0 ждал со дня на день мировой революции, то УкроСССР чуть менее амбициозен — всего лишь планирует победить Россию и разрушить Москву. При этом из страны победившей еврореволюции бежит всё, что имеет интеллект выше 85 пунктов, интернационализм поставлен в качестве официальной идеологии (с германо-американцами и грузино-чеченцами разом и до конца!), имеются даже свои Маркс и Энгельс (Бандера и Шухевич), а представители еврорабочего интернационала ожидают со дня на день восстания угнетенных рабочих масс в капиталистических странах (в данном случае — еврорабочих белоленточников в Москве), налаживая контакты с Алексеем Штрассером, который устроит путч против Владимира Гитлера. Конечно, можно заметить, что СССР 20-х годов практиковал, например, «рабочую дипломатию», когда в качестве послов демонстративно посылались простые трудящиеся без костюмов, натурально харкавшие на пол, а дипломаты революционной Украины пока что еще подчиняются проклятой необходимости носить спинджак и брюки, но можно вспомнить историю с передачей американскому сенатору фальшивых фотографий «вторжения российских войск в УССР». В известном смысле это даже покруче демонстративных харчков. Сходство же комбатов добровольческих батальонов с красными командармами столь очевидно, что проводить эту параллель стало банальностью (кстати, и воюют еврореволюционные командармы примерно так же). Впереди — счастливый 1922 год и начало «коренизации кадров», в процессе которой УССР 2.0 от УССР 1.0 будет отличаться в основном лишь фасоном одежды.
Что будет дальше, понятно — если «молодая республика в кольце фронтов» устоит, то начнется зачистка контрреволюционного элемента (в который, за исчерпанием реальных контрреволюционеров, вскоре пойдут «старые большевики»), жестокая аппаратная борьба и финальный приход Иосифа Виссарионовича Сталиненко, сумевшего загрызть других революционеров. Впрочем, если в СССР грызня началась после смерти Ленина, то в революционной Украине за отсутствием Ленина грызня началась прямо с порога, и единственное, что ее сдерживает, — это периодическая необходимость бросать тысячи мобилизованных крестьян на верную смерть, изображая таким образом «поход на Варшаву» (после которого в польских концлагерях остались гнить десятки тысяч красноармейцев — ибо «потерь нет» придумали уже тогда). Вероятно, через некоторое время на Украине также могут ввести НЭП, объявив его долгожданными «европейскими реформами», после чего народ малость отдохнет, пока революционные элиты готовятся к новому этапу коллективизации — только уже не в пользу колхозов, но в пользу олигархов. Дальше, понятное дело, «пятилетку за три года», хотя европейцы своей колонии промышленность могут и не разрешить, тогда это будет уже не УССР, а — приятное разнообразие! — Камбоджа с принудительным выселением городского населения в сельскую местность. Впрочем, если Украину решат готовить для дальнейшей войны с Россией, то тяжелую промышленность могут и разрешить, с непременным «22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили, нам объявили, что началась война».
Российская Федерация, со своей стороны, совок не революционный, а поздний, который хоть и поддерживал национально-освободительные движения ДНР и ЛНР по всему миру, но в общем и целом находился в защитном положении, стремясь перенести угрозу вовне и как можно дольше как можно меньшими усилиями продлить существование дряхлеющего режима. Ключевое свойство этого совка — боязливая старость его правящих элит (в нашем случае подменяемая их зависимостью от Запада), приводящая к гранд-стратегии «как бы чего не вышло». К 1985 году военная мощь Советского Союза достигла своего пика, но собранные в Европе армады танков никуда не поехали, поскольку отдававшие им приказы царственные старики не имели ни воли, ни желания ввязываться в реальную конфронтацию, подменяя эту конфронтацию угрозами. Еще одним ключевым свойством Советской Федерации было показное беззубое миролюбие пополам с реальным милитаризмом, что приводило к идеологической шизофрении общества, вынужденного клепать танки под бесконечные разговоры про «мир», «разоружение», «конференцию ООН», «договор об ограничении вооружений» и это вот всё. Само собой, что важной частью российского совка является показная асексуальность («В СССР секса нет!»), борьба за мораль, нравственность и укрепление трудовой дисциплины (ныне «Моральный кодекс строителя коммунизма» с успехом заменяет православная церковь и не менее православные олигархи и депутаты), а также всеобщая лицемерная комсомолизация. Движения «Наши», «Антимайдан», всевозможные байкеры и патриотические блогеры пока не достигли охвата ВЛКСМ, но предпринимают к тому похвальные героические усилия, стремясь набрать побольше молодых подлецов, которые будут срезать неуставные хайеры с заукраинских стиляг.
Как и в позднем совке, Запад у нас продолжает успешно загнивать, и вот-вот случится крах доллара (в СССР 1.0 даже в конце 80-х на политзанятиях всерьез рассказывали о скором рабочем восстании в США), а лицемерная полицейская американская демократия попирает права чернокожего населения (на этот раз — в Фергюсоне). Политические репрессии носят избирательный характер, поскольку аморфное атомизированное общество не нуждается в массовом терроре для подавления, а в качестве голодающего академика Сахарова, ума, чести и совести нашей эпохи, выступает пленный красногвардеец Савченко. Построен какой-никакой welfare-state и общество потребления, ныне алкающее уже не модных джинсов и запретной «Кока-колы», но хамона и пармезана (тут, надо отдать должное «чекистскому капитализму», есть видимый прогресс), а лидеры заокеанских империалистов все так же бесстыдно величают нас «Империей Зла», на что наше патриотическое телевидение раз за разом дает им достойный ответ.
Некоторые проблемы лишь с полным отсутствием идеологии — на месте обанкротившегося коммунизма пытаются выстроить «защиту традиционных ценностей», поэтому репортажи из капиталистического мира посвящены не столько страданиям американского рабочего класса (этой тематикой нынче интересуется лишь телевидение Северной Кореи), сколько геям, лесбиянкам и принудительным изнасилованиям малолетних детей в рамках школьных программ сексуального просвещения. Наша армия по-прежнему сильна, наш оборонный бюджет внушает страх капиталистам, у нас есть ястребы, предлагающие бахнуть, но их, само собой, не послушают, поскольку все эти войска — лишь зримое овеществление ужаса высших классов перед осознанием полной гнилости как государственной системы, так и государственной экономики, выступающие не в качестве меча, но в качестве панциря старой медленной черепахи, скрывающего от хищников ее уязвимую плоть «Роснефти» и «Газпрома» (кстати, как в СССР назывался ОАО «Газпром»? Ах да, «государственный концерн „Газпром“»).
Само собой, на дальних рубежах нашей великой империи идет фоновая война, где доблестные ополченцы Демократической Республики Афганистан при тихой поддержке наших войск (возвращающиеся в страну «грузы-200» стыдливо хоронят без особых церемоний) раз за разом громят правосеков-моджахедов, которым аморальный Запад поставляет «Стингеры» (или, в нашем случае, вот-вот начнет поставлять «Джавелины»). Как и положено, в ООН ведутся сложные переговоры о выводе советских войск из ДРА, а северокорейские товарищи планируют визит на Парад Победы 9 мая в пику вашингтонским ястребам. Фидель Кастро, приезжавший еще при Хрущеве, ныне, к сожалению, слишком стар и слаб — но, может, удастся уговорить на визит строителя венесуэльского социализма Мадуро. Также назревает прорыв в отношениях с защитником традиционных ценностей Орбаном и возможность появления нового де Голля, выводящего Францию из НАТО, — на этот раз его будут звать Ле Пен.
И еще, само собой, у нас нет никакой русской нации, русского национализма и русских национальных интересов, а есть лишь великое интернациональное братство народов, сплоченное общей необходимостью делать вид, что нас до смерти пугает Кончита Вюрст и гей-парад в Берлине. Так как значительная часть населения имеет возможность выехать в страны капитала, а некоторые из выехавших даже находят аморальный Запад более благоприятным для жизни, чем нашу Консервативную Империю, то уровень лицемерия намного выше, чем в СССР, где население все-таки не могло проверить, насколько рабочие США задыхаются от немыслимой нищеты. Депутаты с детьми-гражданами ЕС гневно осуждают моральное банкротство империализма, а все мы им, конечно же, верим, и готовы даже на ядерную войну, лишь бы наших детей не продавали лютующим в Лондоне бандам аристократов-педофилов, скалывающих своих жертв метадоном под видом заместительной терапии, после этого переодевая в костюм Путина и насилуя. И еще у нас есть Иосиф Кобзон, сын… а нет, не сын, тот же самый Кобзон, тут вообще ничего не изменилось. Как и с Днем Победы, который порохом пропах, — градус пафоса обратно пропорционален количеству живых ветеранов, с 60-х годов этот закон приятно стабилен.
Некоторые, впрочем, пытаются протестовать — как и положено, по-советски, с политическим самосознанием младенцев, искренне надеясь тезисом о дружбе народов отменить противостояние центров силы, геопо
