Клан + Приключения

Гларта очнулась. Она часто дышала, оглядываясь по сторонам.

В голове не укладывалось, как она может вырезать всю деревню. Это же немыслимо! Лишить жизни стольких невинных – и зачем? Ведь во сне явно видно, что во втором варианте будущего лишь один человек её убивает, значит ей надо избавиться только от одного убийцы. Всё. Причём тут обычные жители деревни?

Гларта размышляла над первой частью сказанного старым воином. Но стоило ей задуматься над второй, как вопросы начали отпадать сами собой.

Рунный клан. Гларта никогда не видела тех, о ком бабушка отзывалась как о предателях. Она говорила не только про этот клан, но и про остальные, во главе которых всегда стоят Вдыхающие жизнь. Они – потомки девяти женщин, получивших в награду за предательство своих богов особый дар, что передаётся только по женской линии.

Гларта считала такие истории частью религиозного воспитания, чтобы Видящие чтили только Врарта. Но других богов она и не знала, к тому же, её умение Видеть – дар именно Врарта, что передаётся всем членам семьи, ставшей кланом. Кланом, представители которого расползлись большей частью за горы, у подножья которых обосновалась деревушка, где и жила Гларта.

Бабушка рассказывала, что селения потомков тех самых предательниц находятся за Великолесьем, раскинувшимся перед деревней. Если собрать все деревья этого леса – появится вторая гора, по величине не уступающая Клыкам – так местные жители прозвали природные каменные стены-массивы, нависшие над их селением, словно нижняя челюсть гигантского, размером с небо, волка.

И если в Клыках были проходы на другую сторону, где расположились другие деревни и города, в которых обосновалось большинство Видящих, то через Великолесье никто не ходил. В нём, как и в обычном лесу, всегда кто-то да заблудится: то за грибами пойдёт, то на охоту. Но пересечь Великолесье – это как найти новые земли за бескрайним океаном, омывавшим прибрежные города и посёлки, где живут некоторые Видящие.

Также к океану можно выйти, если идти вдоль леса и гор. Как раз по пути, через три-четыре часа, встретится та самая деревня, в которой Гларта родилась и прожила до смерти родителей. Именно оттуда они все вместе и вышли в тот злополучный день.

Гларта вновь вернулась мыслями к Рунному клану. О том, как преодолеть Великолесье, она решила подумать потом. А сейчас ей становилась понятна причина истребления всей деревни.

Гларте надо убить одного человека. И если она, пусть и непонятно каким образом, смогла бы проникнуть в дом клана, найти свою убийцу и сама зарезать её, как показано во второй версии сна, тогда возникала вероятность мести. Гларта бы мстила, если бы её близкого человека убили. Но бабушка уже умерла, а значит – ей уже не за кого мстить.

В таком случае – Гларта продолжала дальше выстраивать цепочку размышлений – необходимо зарезать не только ту девушку из сновидения, но и весь клан, к которому та принадлежит, чтобы никто не мстил.

А если уничтожить весь клан, не исключено, что за него или кого-то, кто входит в него, будут мстить деревенские. Правда, они угрозы не представляли, но вдруг у кого-то из новорождённых обычных жителей проявится дар – мало ли кто из Рунного клана нагулял. Вырастет ребёнок, да отомстит её, Гларты, потомкам. Да и судя по виду старого воина, в деревне не только обычный люд живёт. В общем, вывод напрашивался сам собой – надо уничтожить всех.

Хладнокровно размышляя о вариациях будущего, как и учила бабушка, Гларта отрешилась от всех эмоций. А когда пришла к тому, что ей показывало первое видение из сна, она тяжело вздохнула, так как ей стало всё понятно. По крайней мере, ей так казалось.

Глава клана, по сложившейся привычке, отправилась на кладбище. Лавочку у могилы уже обшили мягким материалом, из которого состояла перина, и сделали небольшой навес, чтобы, если пойдёт дождь, Гларта оставалась сухой, как и её любимое место.

– Доброе утро, бабушка. И снова я пришла поговорить с тобой. Надеюсь, я тебе ещё не надоела? Знаешь, у меня сегодня получилось пусть и не увидеть другие варианты своего будущего, что показывает сновидение, зато хоть как-то повлиять на него. Раздвинуть рамки. Я даже слышу, что говорят в будущем, представляешь? – Гларта вновь почувствовала себя обычной девушкой, казалось, это так давно было, а ведь прошло всего около недели. – Да… мой восторг тут не уместен, – она поникла. – Как жаль, что ты не можешь рассказать мне про эти вещие сны. Случалось ли с тобой такое? Как ими управлять? Как трактовать? Мне далеко не всё понятно. Если вторая часть сна застыла, значит ли это, что я правильно трактую первую? А раз так, неужели мне и правда придётся превратить ту деревню в руины? Неужели нет другого выбора? Кроме моей смерти? Неужели та девушка, что из Рунного клана, сама появится в моём доме и убьёт меня? Но за что?.. Бабушка, что мне делать?

Но, как всегда, в ответ Гларта услышала лишь тишину. Откуда-то доносились голоса птиц, но в них не было никаких знаков, намёков. Рядом не было ворон. Не было ветра. Упавших веток. Не было любимой бабушки, которая всегда находила ответы.

Глава клана посидела ещё немного, но в этот раз, не ощутив то приятное состояние, которое бывает после того, как выговоришься, решила полистать книги на полках в покоях бабушки. Гларта специально оставила всё на своих местах. Слуги лишь вытирали пыль в этой комнате и больше ничего в ней не делали.

После поисков во всех закутках, а не только на книжных полках, молодая Видящая ничего, что указывало бы на описание вещих снов, не нашла.

Тогда она решила действовать старым проверенным способом – методом проб и ошибок. Да, такой подход может занять немало времени, но другого выбора не нашлось. А значит, настала пора готовиться ко сну. Через несколько часов слуги, сходив по указанию Гларты к лекарю за сонными травами, приготовили ей отвар. Вскоре она уснула.

И началась тренировка. Именно так Гларта решила воспринимать это, пробуя расширить своё влияние на вещий сон.

По факту, она продолжала делать всё то же самое, что и в прошлый раз. Так, с каждым новым прокручиванием первой части сна, видение удлинялось на пару секунд, а обзор становился шире. Если бы Гларта могла сравнить свои ощущения, она бы вспомнила случай из детства, пытаясь открыть дверь шире, когда Мирт сопротивлялся ей.

Тем не менее, у неё выходило приоткрывать дверь будущего с каждой попыткой на фалангу шире. Она могла осмотреть место действия с разных сторон, а звуки приобрели такую же чёткость, как в реальности.

Гларта спала по четырнадцать часов на протяжении трёх дней. Каждый раз она просыпалась в мокрой от пота постели. Ела, как оголодавшая волчица. Но была довольна проделанной работой.

Она сумела очень далеко продвинуться в своём вещем сне. Начиная от того момента, когда выйдет в путь, чтобы убить потенциальную убийцу – видя, кого возьмёт в отряд и куда идти по Великолесью – и заканчивая рассветом, который встретит уже не деревня Рунная, а догорающие руины.

К этому времени Гларта не сомневалась, какой из вариантов будущего выберет. Да, сгинет целая деревня, а она останется жива. Но разве кто другой пожертвовал бы своей жизнью ради незнакомцев? Пусть их и сотни или тысячи. К тому же Гларта не собиралась лично убивать всех жителей. От её руки умрёт лишь одна. И глава клана уже знала кое-что о ней: кто такая, как проживёт последние свои минуты, а также – как её зовут.

Гларта пыталась заглянуть в будущее этой девушки, узнать больше, увидеть, чем она будет заниматься завтра, послезавтра. Но что во сне, что на наяву, ничего так и не получилось.

Когда она приняла решение окончательно, был отправлен гонец. А спустя неделю в деревню Видящей из ближайшего города за Клыками прибыла команда наёмников численностью в сотню голов.

Гларте даже не пришлось торговаться с ними. Она сразу предложила: всё, что награбят в деревне Рунной – будет их, она же платит половину того, сколько они обычно берут за наём. А также глава клана готова предсказать главарю всё, что он пожелает. На том и сошлись.

– Ну что, бабушка, – Гларта сидела на лавочке, одетая по-походному, – не скоро я наведаюсь к тебе. Пять дней туда и столько же обратно. Мда, обратно дороги нет. Надеюсь, я совершаю не большую ошибку? Что скажешь?

«Видения могут быть не тем, чем кажутся. Не торопись делать выводы»

Каждый раз, когда она читала эту фразу, в ней появлялись сомнения. Вдруг всё-таки поторопилась? Вдруг и правда то, что она видит – это не то, чем кажется? Но ведь куда ещё яснее? Или она, или её.

– Я тебя услышала, бабушка, – Гларта наклонилась и дотронулась до надписи, а затем подняла голову в сторону Великолесья и твёрдо заявила: – Жди меня, Рунэлла. Я уже иду за тобой.

___

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 25 глава): https://author.today/reader/79783/624846

Всё было как наяву. Гларта впервые Видела во время сна. Она слышала, что такое иногда случается, но сама столкнулась впервые. То ли её подсознание, впечатлённое рассказом Мирта, решило сыграть с ней шутку, то ли это был знак свыше – Гларта не знала. Но это уже было не так важно.

Обычно, когда Видящий начинает использовать свой дар, перед его мысленным взором проносятся десятки, а у кого-то и сотни вариаций будущего. Тогда он, Видящий, ищет тот вариант, который его больше всего устраивает, и следует тому пути.

Во сне же не Гларта управляла даром, а словно дар сам показывал ей одну единственную линию будущего. Точнее – две. И проматывал их друг за другом снова и снова. Несколько раз Гларта ощущала, как её убивают. И несколько раз от её руки умирала её убийца.

Гларта проснулась, когда уже начало светать, но солнце ещё не выглянуло из-за горизонта. Даже с этим расчётом она проспала весь день, вечер и ночь, поэтому, не задумываясь о том, чтобы погрузиться обратно в объятия перины, быстро оделась и поспешила к свежей могиле – поговорить с бабушкой. Точнее, рассказать о своём сне.

За то время, пока Гларта спала, слуги уже успели выполнить её указание – в паре шагов от надгробного камня стояла небольшая лавочка на два места со спинкой. Её ещё не покрасили, поэтому накрыли мягкой тканью, если вдруг хозяйка дома решит сюда прийти до завершения работы.

Стоило Гларте сесть на удобную лавочку, как она ощутила состояние покоя, разливающееся по всему телу. Кладбище порой дарило умиротворение не только мёртвым, но и живым – об этом лишь сейчас задумалась новоиспечённая глава клана. Раньше она приходила на могилы своих родителей – в дни их рождения и смерти – но никогда не обращала внимания на тишину вокруг. А тут обратила. Потому что это место стало ей будто родным.

– Бабушка, ты же знаешь, как я не люблю заглядывать в будущее людей и искать их смерть? И, представляешь, сегодня мне приснилось именно такое Видение. Только оно касалось не кого-то, а лично меня. Но, бабушка… Может, это просто сон? Просто кошмар? Из-за пережитого?

Гларта скользнула глазами по той самой надписи, и уже в который раз прочитала её мысленно. Причём голос, который глава клана слышала в голове, принадлежал не ей, а бабушке: «Видения могут быть не тем, чем кажутся. Не торопись делать выводы». Казалось, она прямо сейчас с ней разговаривает.

– Ты права, бабушка. Не стоит торопиться. Лучше проверить видение, будучи в сознании. Да хоть прямо сейчас.

И Гларта, опершись о спинку лавочки, погрузилась в будущее. Промелькнул один десяток вариантов, второй… позади осталось уже полторы сотни, но она так и не смогла добраться до того момента, когда проливалась кровь – её или убийцы.

– Странно… Я не Вижу. Может, это и правда только сон?

И снова она взглянула на фразу, запечатлённую в камне.

– Да я и не тороплюсь, бабушка, – Гларта чуть ли не физически ощущала присутствие близкого ей человека. Умершего человека.

В десятке шагов от могилы, прямо напротив лавочки, где сидела Гларта, росла акация. Старая, скрюченная, наполовину засохшая. Подул лёгкий ветерок. Жирная серая ворона с силой оттолкнулась от сухой ветки, на которой сидела, да так, что та не выдержала веса птицы и разломалась на несколько кусков, которые приземлились на чью-то надгробную каменную плиту. Виновница лишь лениво взмахнула крыльями и ворчливо каркнула.

Гларту передёрнуло. Не от страха – его она не ощущала. Нет. От резкого шума, который устроила нарушительница кладбищенского покоя.

– Да чтоб тебя, – глава клана посмотрела в след улетающей вороны и заглянула в её будущее. Гларта Увидела, как ту буквально через несколько дней до смерти заклюёт ястреб.

Никакого отвращения. Да, смотреть было неприятно, но не так, как раньше. Но ведь это смерть птицы. А что же до людей?

Гларта понимала, что рано утром мало кто выходит из дома, но это касалось лишь обитателей особняка, в котором она прожила десять лет. А вот местные жители уже шли на работу, поэтому ей не составило труда неподалёку от кладбища найти взглядом спешащего человека.

Она применила свой дар и Увидела. Увидела, что он выпекает хлеб, у него есть семья, две дочери, с которыми он любит играть. Гларта заглянула дальше и Увидела не так уж и много вариаций будущего у обычного человека, так как его жизнь всегда текла в одном русле судьбы и почти никуда не сворачивала под влиянием случайных внешних факторов. Пройдёт ещё тридцать восемь лет, прежде чем этого бедолагу прямо на работе насмерть придавит расшатавшийся тяжёлый шкаф, забитый различной утварью и бочонками с мукой.

– Постой, пекарь, – её голос звучал властно, но в нём не было надменности или презрения, которое можно было услышать при обращении к родственникам. Она сама не поняла, как поддалась импульсу защитить этого человека.

Услышав голос, мужчина остановился, и Гларта подошла к нему. Деревня была небольшой, и каждый живущий в ней знал в лицо тех, кто обитал в особняке под скалой.

– Госпожа Видящая? – его глаза округлились, и он поклонился. – Мои соболезнования вашей утрате.

– Как тебя зовут?

– Ордус, госпожа. Чем могу быть вам полезен?

– Ничем. Просто хотела тебе сказать, чтобы ты следил за шкафом, что находится в твоей пекарне. Иначе придёт день, и он убьет тебя. Будь острожен.

– Убьёт?.. – он опешил, а потом его понесло: – То есть, я скоро умру? Но когда? А как же моя семья? Как же дети? Они останутся без отца. Бедная жена… – испуг так завладел им, что у него затряслись руки. То, что сказанное Видящей могло быть шуткой – об этом он даже не подумал. Все вокруг знали, что хозяева особняка никогда не лгут.

– Успокойся, Ордус. Живи, как жил. И если будешь следить за тем самым шкафом, проживёшь ещё… – она решила убедиться в своих словах и снова заглянула в будущее пекаря, к своему удивлению отчётливо увидев, как уже через год он сопьется от того, что только и будет думать о своей смерти. Его жена не выдержит и уйдёт к своим родителям, забрав дочерей и оставив мужа утопать в своих мрачных догадках. А ещё через полгода он замёрзнет, лёжа в сугробе возле своего сарая.

– Сколько? Сколько я ещё проживу? – в нетерпении переспросил пекарь, уже забыв о правилах приличия при обращении к Видящим.

– Значит, так, – глава клана не выказала растерянности, овладевшей ею. – Запоминай, что я тебе скажу. Нарушишь хоть одно из правил, умрёшь мучительно и скоро. Будешь соблюдать их – проживёшь долгую и счастливую жизнь. Первое – следи за шкафом, как я тебе уже и сказала. Второе – не пей хмельное. Исключение – праздники, и не больше трёх глотков. Третье – как можно меньше думай о смерти. Иначе это убьёт тебя куда быстрее, чем что либо другое. Смерть неизбежна, и она всех нас достанет, как бы рьяно мы не пытались от неё убежать, – Гларта вспомнила слова Мирта – ведь именно он об этом рассуждал ещё недавно. – Я не скажу, когда ты умрёшь, если будешь соблюдать эти правила. Поверь, это случится в глубокой старости. А вот если нарушишь их, я сейчас в подробностях опишу, что с тобой случится…

И она рассказала. На её глазах пекарь побледнел, а потом, поблагодарив, чуть ли не бегом исчез с поля зрения. Но она успела в третий раз взглянуть в его будущее… и вынесла несколько уроков.

Первый: если не спрашивают о смерти – не говори о ней. Теперь пекарь проживёт на год меньше, чем в первом видении. А умрёт от того, что сердце не выдержит жить в страхе. Да и вся его жизнь уже не будет прежней. Он превратится в замкнутого человека, который, пусть и не навредит никому, но и не поделиться тем душевным теплом, которое от него исходило раньше. До того злополучного момента, как Гларта рассказала ему об увиденном.

Второй: надо быть аккуратнее с теми знаниями, которыми делишься с человеком. Не надо сразу говорить всё в лоб, как это сделала она. Вначале лучше проверить те вариации будущего, где она уже рассказала о том, что произойдёт с человеком.

Третий: Гларта больше не испытывала страха смерти. Да, надо попрактиковаться в общении на эту деликатную тему, но она переосмыслила своё отношение к этому.

Чувствовала себя молодая Видящая жутко. Осознание того, что она только что испортила – даже сломала – жизнь случайному прохожему человеку, угнетало её сильнее, чем ночной кошмар. О чём она и поделилась с бабушкой, снова присев у её могилы.

А потом отправилась в свой особняк.

Гларта начинала понимать, почему характер её бабушки по отношению ко всем, кроме неё, был таким скверным. Если у неё, Гларты, даже после первого опыта предсказания смерти стало так гадко на душе, что же тогда говорить о бабушке? Человеке, который тысячи раз рассказывал желающим о том, как и когда они умрут? Хочешь или нет, а настроение всегда будет мрачным после таких бесед, в чём Гларта уже убедилась.

Вместе с тем, она понимала, что именно такие разговоры приносят Видящим наибольший доход. А чтобы ей прокормить себя, да ещё содержать такой большой дом с прислугой, необходимы средства, которых не соберёшь от прогнозов погоды, урожая и других менее щекотливых вопросов, чем смерть, убийство и жизнь. Но о последнем мало кто приходил узнавать – к беременности и родам в деревне относились как к чему-то обычному, повседневному. И даже если роды протекали плачевно, люди горевали недолго – природа брала своё, и они не оставляли надежду.

Звоном колокола, призывающего всех жителей деревни собраться в огромном храме, где почитали бога Времени, слуга уведомил об очередной встрече с главой клана Видящих, только в этот раз – с новой.

Гларта объявила, что похороны уже прошли, и она готова принимать желающих узнать своё будущее. Перечислила все свои услуги, включая предсказание смерти, а также упомянула, что готова рассмотреть и другие предложения об использовании своего дара. В общем, всё, чем занималась её бабушка, теперь было в её распоряжении.

Народ расспрашивать или уточнять ничего не стал. Все спешили по своим делам, да и не любил люд распространяться о личном при посторонних.

В этот день в особняк Видящих никто не пришёл. Как и на следующий. Чего нельзя было сказать о ночных кошмарах. Стоило Гларте уснуть, как она проживала вновь и вновь два события подряд: она убивает незнакомую девушку, потом девушка убивает её. И в первом, и во втором варианте – ситуация идентичная, вплоть до способа убийства и положения тел, только роли разные.

Сны продолжались на протяжении ещё трёх дней, пока глава клана не отбросила свои эмоции и не принялась пристально вглядываться в подробности происходящего. Как только она это сделала, границы временного интервала стали расширяться вместе с обзором. Теперь Гларта Видела куда больше.

Ночь. Горящие дома. Бегающие люди…

Причём, когда первое видение поддалось раскрытию происходящего, второе наоборот – потеряло длительность и краски. В итоге осталась лишь одна картина, остановившая время на самом интересном месте и запечатлевшая всего три объекта внимания, отбросив даже фон, превратив всё вокруг в тьму: незнакомая девушка, находящаяся за спиной Гларты, сама Видящая, стоявшая на коленях, и необычный длинный нож, перерезающий ей горло.

Что ещё отличало первую часть вещего сна от простого видения, так это появление возможности не просто смотреть, но и слышать.

Сначала Гларту окружал непонятный набор звуков. Терпеливо вслушиваясь в очередное повторение видения, она разобрала из громкого шума бойни, в центре которой находилась, слова старого воина. Он, стоя на коленях перед Глартой, с рассеченной бровью, разбитым носом и гневом в глазах, кричал ей:

– О чём ты? И, вообще, кто ты? Зачем вырезаешь всю деревню? Чем тебе не угодил Рунный клан?

___

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 25 глава): https://author.today/reader/79783/624846

Даже хорошие гости на третий день начинают надоедать, а если они не желанные, вызывают раздражение и ещё пытаются то подхалимничать, то наоборот – в открытую выражать презрение, их хочется не просто прибить, а полностью стереть как с лица земли, так и из памяти. Но Гларта терпела своих родственничков изо всех сил.

Когда её бабушка умерла, в ней словно что-то сломалось. Что-то, что отвечало за человечность, любовь, добродушие, отзывчивость. Ведь Гларта испытывала эти чувства только к бабушке. Не стало её – не стало и чувств.

Причём изменение в новой Старшей клана Видящих заметили все и сразу – когда она поднялась от бездыханного тела, подняв глаза на собравшихся вокруг. Казалось, словно тень мертвеца завладела лицом Гларты – те же стальные черты, что и у её бабушки, холодный взгляд и то ощущение неясного страха, которое возникало у каждого, кто находился с ней рядом.

– Мне так жаль, – сказала одна.

– Сочувствую, дорогая, – поддержала вторая.

– Ничего, что это моя мать? – не выдержал сын умершей. – А вы задницу лижите этой малолетней выскочке!

– Замолкните! Все! – незримый яд сочился в словах Гларты, и ей повиновались все, даже только что оскорбивший её дядя. – Ты, – она указала на него, – сходи за слугами, пусть они перенесут её в подвал – там прохладнее. Остальные – по своим комнатам. Увижу через минуту кого-то в коридорах – я тут же вышнырну вас и ваши вещички за дверь. Если кого-то что-то не устраивает – я никого не задерживаю, вы знаете, где выход. Похороны послезавтра утром. Разошлись.

Желающих покинуть особняк среди ночи не нашлось.

Гларта, как и остальные, пошла в свою комнату, оставляя за собой мрачный след скорби, которая вырвалась в немом крике, стоило новой Старшей клана Видящих переступить порог своих покоев. Она соскользнула по двери, утопив своё лицо в ладонях. Так она и просидела до утра.

А ещё через сутки, проведённые без сна, Гларта навеки попрощалась со своей бабушкой. Похоронная церемония, как и полагается, прошла на родовом участке кладбища Видящих.

Все собравшиеся родственники и сама наследница главы клана стояли напротив вырытой ямы с мокрыми лицами. Не потому, что они рыдали. Нет. Глядя на выражения лиц присутствующих можно было заметить лишь пару человек, действительно проникшихся атмосферой смерти и мрака.

Словно зная, что никто не прольёт и слезинки по умершей, небо само взяло на себя эту ношу. Моросил дождь, но никто не прятал головы от него. Если во время похорон сама природа плачет – все молча принимают её скорбь.

Гларта лично принимала участие в закапывании гроба. Все наблюдали, как её суровое лицо при каждом ударе лопаты в землю подёргивалось в презрительной гримасе. Казалось, после того, как Гларта закончит с этим делом, тут же примется с остервенением рубить головы уже полюбившимся ей орудием. Поэтому, чтобы не провоцировать новую главу клана, большинство ушли в дом прежде, чем она закончила работу.

С ней остался лишь Мирт. Причём, взяв лопату, он помогал закапывать яму.

– Ты можешь идти, – холодно сказала Гларта.

Весь испачканный – впрочем, как и она – Мирт сложил ладони на рукояти лопаты и упёрся между пальцами подбородком. Он смотрел на прямоугольный камень, где был искусно изображён Бог Времени в том самом образе, что и любимая статуэтка Гларты.

– Знаешь, а ведь несмотря на то, что мы обладаем даром Видеть, это нисколько не спасает нас от смерти. Да, пару раз убежать от её костлявых лап удастся, но вечно прятаться не получится. В конечном счёте, умрём от старости. Как же, наверное, это неприятно и страшно – видеть, что ты умрёшь… просто так. И ведь сколько вариантов ни смотри – просто твоё тело уже не пригодно для жизни… – он на некоторое время замолчал, а затем спросил: – Ты часто Видишь свою смерть?

Внутренне Гларта удивилась такому неожиданному вопросу, но внешне никак это не показала, оставаясь стоять всё с таким же непроницаемым лицом.

– Не имею такой дурной привычки, – презрение чувствовалось в каждом её слове.

– А я вот каждый день начинаю именно с того, что заглядываю в своё будущее на целый день, – вздохнул Мирт, не обращая внимания на тон и намёки Гларты. – И знаешь, сколько раз я уже Увидел свою смерть?

Она промолчала, понимая, что он и без её вопроса ответит.

– Ни разу, – тут же ответил он. – Хм, даже не знаю, хорошо это или плохо. И даже не могу представить, что я испытаю, когда впервые Увижу свою смерть, – Мирт снова замолк, затем решил завести новую тему: – Что теперь будешь делать? Не думала переехать из этой деревни?

– Руководить кланом, как это делала предыдущая глава. А раз это дом, в котором я провела вторую половину своей жизни, значит, и жить я буду продолжать в нём. И первое, что я прикажу как глава клана – не задавать мне больше глупых вопросов. А ещё – чтобы я не видела от тебя никаких розыгрышей.

– Почему ты стала такой? – Мирт тяжело вздохнул.

Гларта промолчала. Она поняла вопрос, но отвечать не собиралась.

А вот её молодой родственник решил довести диалог до конца, причём говорил он за обе стороны:

– Какой? А вот такой гадкой. Такой противной и неприятной. Даже бабушка вела себя иначе. Она тоже постоянно грубила, но в её словах всегда была правда. А ты? Ты не бабушка. Тебе до неё далеко. Ты – жалкая пародия на неё. Я вот думаю: ты всегда была такой и притворялась милой, или же ты нормальная в душе, но специально показываешь себя в таком дурном свете? Лучше определись поскорее, кто же ты, и будь той, какая ты есть на самом деле. Ведь даже если ты такая же хрупкая, как недотрога Марта, можно ведь продолжать такой быть, достаточно просто проявлять настойчивость и волю.

Не ожидав такого откровенного монолога, Гларта на какое-то время замолчала. По её лицу было трудно определить, обдумывает ли она ответ, чтобы возразить Мирту, или просто ушла в себя, отрешившись от окружающего мира. Наконец, как будто придя к какому-то решению, она нарушила тишину, которая казалось ещё более гнетущей от мрачной обстановки старого кладбища.

– Для тебя, Мирт, может, всё и просто. Но спорить или оправдываться, тем более перед тобой – я не собираюсь, – всё так же холодно ответила Гларта.

Ей не имело смысла слушать рассуждения Мирта. Она уже давно поняла, как надо вести себя. И пусть он в некоторых вопросах прав, её истинная личина не будет открыта для тех, кто этого не заслуживает. А не заслуживают все её родственники. Разве что та самая Марта ещё каким-то образом не испортилась характером под влиянием своей семейки. Но Гларта была уверена – отец этой бедной и наивной девушки не доволен своей дочерью.

– Что ж… не буду больше вам надоедать, госпожа глава клана, – Мирт поклонился в своей шутовской манере. – Посему, я отчаливаю из вашего гостеприимного дома.

– Не опаздывай на следующую церемонию выбора главы клана. Не забыл, когда это будет?

– Если ты хотела узнать, помню ли я, когда у тебя день рождения, ой, простите, у вас день рождения, не переживайте, я не забыл. До этого величайшего события ещё больше полугода. Так что ещё успеете по мне соскучиться, – он натянул на лицо любезную улыбку и побрёл в дом.

Когда Мирт ушёл, Гларта присела возле надгробного камня и погладила по контуру изображение Врарта, потом имя бабушки, её даты рождения и смерти, а в конце – её посмертную фразу:

«Видения могут быть не тем, чем кажутся. Не торопись делать выводы».

– Твой последний урок, бабушка, – прошептала Гларта своим настоящим мягким голосом. Он уже казался ей чужим.

Гости не заставили себя просить дважды. Когда Гларта вернулась к парадному входу особняка, половина родственников уже стояли там с вещами, общались, смеялись, мужчины курили табак, женщины укрывались накидкой от моросящего дождя.

Завидев Гларту, каждый подошёл к ней с далеко не приветливым видом, чтобы попрощаться, как и следовало по вековой традиции, отвесив церемониальный поклон, а затем разошлись в разные стороны. Кто решил добираться до дома пешком, кто – на повозке, а кто и вовсе верхом на лошадях.

Когда за дождливыми кулисами скрылся последний гость, на Гларту в один миг навалилась усталость, накопившаяся за то время, пока она не спала и с головой была погружена в похороны.

Приняв ванну, новая глава клана позволила себе окончательно расслабиться, и стоило ей прилечь на перину и укрыться ещё прохладным, но приятным на ощупь летним покрывалом, как она тут же уснула.

Если бы Гларта знала, что увидит во сне – явно бы сопротивлялась ему всеми силами. Но это случилось. И когда в холодном поту ей удалось вырваться из мира грёз, она сразу же вспомнила размышления Мирта о том, что бы он испытал, увидь он свою смерть. Сейчас бы она с удовольствием поделилась с ним своим первым опытом.

________________________________________________________________________________________________

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 25 глава): https://author.today/reader/79783/624846

– Сначала поймай, – засмеявшись, крикнула Кэлла и убежала.

– Кэлла, стой! – крикнул вдогонку Квэн, а потом повернулся к грозному мужчине и впопыхах принялся объяснять: – Мы не лазутчики. Мы с Рунного клана, моя бабушка...

– Да знаю я, – отмахнулся рукой Старший и рассмеялся. – Что же я, по-твоему, совсем старый? Не помню, что ли, как выглядит одна из Вдыхающих жизнь, пусть она ещё и не выросла мне даже до бороды? Видел её пару раз. Как и тебя. Мда… давненько я не наведывался за рунами, давненько…

– Но я вас не помню… – задумался Квэн и тут же спохватился: – Извините за мою сестру. Она такая неугомонная.

– Сестра, говоришь… – поглаживая бороду, задумчиво повторил Старший, видимо, вспоминая, кто кому какой родственник в Рунном клане, но, вскоре оставив эту запутанную родословную, вновь махнул рукой, только теперь в сторону убежавшей Кэллы: – А, пусть бегает, где ей вздумается. Далеко не убежит. Выходы со двора всё равно закрыты, и возле них постоянно кто-то ходит. Так что никуда твоя сестра не денется. Может, с кем подружится – у меня у самого внучки есть, пусть и немного старше неё.

– Так значит, ты Квэн? – вступил в разговор Эрлан. – Что-то и я не припомню тебя. Впрочем, ничего странного тут нет. Дела мы ведём с Вдыхающими жизнь и поэтому не замечаем мужчин с вашего клана. Не обижайся.

– Да я привык, – ответил Квэн, а про себя в очередной раз печально вздохнул. Каким бы упорным исследователем и знатоком рун он ни был, ему никогда не стать равным даже сестре в её нынешнем возрасте. И всё из-за дара Вдыхать жизнь. Если бы он только мог…

– Ваша Старшая попросила, чтобы я научил тебя жизни. Только вот незадача – жизни нельзя научить другого. Но жизни можно научиться самому. Ты должен сам уметь делать выводы из всего, что с тобой происходит. И вот тут я постараюсь устроить тебе как можно больше возможностей. Это будет твой личный опыт. Он и поможет тебе жить. Ведь твой замкнутый мирок, ограниченный стенами кланового дома – это не жизнь. Кроме этого много чего есть. Ты понимаешь, о чём я?

Квэн понимал. Он накопил немало опыта, только связан этот опыт был с рунами. А вот с окружающей средой – нет. О чём он и сам догадался после общения с Боней и встречи с его братом. Да, он и правда не знает, что такое настоящая жизнь за родными стенами. Конечно, он выходил на те же Радужные ручьи, или ещё куда, но по сути продолжал быть окутанным невидимыми стенами своего клана.

– И чем мы будем заниматься? – Квэн хотел поскорее начать накапливать этот самый опыт и даже представлял, что через неделю или месяц будет таким же приспособленным к жизни вне своего клана, как пастухи, рыбаки, а может даже, как Вольные.

– На самом деле, выбор настолько богат, что я даже теряюсь. Отец, – Эрлан обратился к Старшему, который продолжал негромко спорить с Лесовым, – с чего посоветуешь начать работать с новеньким? Мы ведь обычно начинаем учить Вольных как нашему искусству, так и пониманию жизни уже с трёх лет. А тут юноша, – он повернулся к Квэну: – Тебе ведь шестнадцать, если я правильно запомнил? – Квэн кивнул, и Эрлан продолжил: – Так вот, у него возраст, с которого мы начинаем молодых брать с собой на задания или испытывать их на прочность, закаляя характер.

– Испытывать на прочность? – переспросил Квэн – ему не понравилось это сочетание этих слов, которое как будто недвусмысленно намекало на пытки или что-то сродни им.

– Ничего сложного, – буднично ответил Эрлан. – Например, тебя отводят в лес, в трёх днях ходьбы от деревни, а ты должен с ножом, луком и стрелами выбраться оттуда самостоятельно. Хотел бы попробовать?

– Да как-то не особо, – Квэн даже побледнел, представив, как он бежал бы от разъяренного клыкастого вепря или стаи волков, швыряя в них те самые нож, лук и стрелы, чтобы не мешали нормально махать руками во время бега.

– Так что, отец? – повторил свой вопрос к Старшему Эрлан.

– Что, что. Вот ты взялся – тебе и решать. А вообще… – Старший задумался и, кивнув своим мыслям, предложил: – Ты ведь поддерживаешь Лесового, что в лесу что-то неладное творится. Так? Та-а-ак. Вот и возьми этого парня с собой. Я не думаю, что там будет опасно. А заодно – он хотя бы посмотрит на мир, что окружает его дом. Сегодня, правда, уже поздно – не стоит нервировать Старшую Рунного клана. А вот завтра пусть с тобой прямо с раннего утра и отправляется в лес.

– И я! – непонятно откуда выскочила маленькая партизанка и принялась прыгать на месте, а Квэн уже во второй раз за день удивился прыткости сестрёнки.

– Ха-ха, ты уже здесь, – Старший потянулся к Кэлле погладить её, но та отскочила. – Да у тебя талант подкрадываться – я тебя даже не заметил. Поверь, это о многом говорит. Эх, такой талант пропадает – настоящая разведчица получилась бы. Да что там! Клан Призраков бы тебе позавидовал. Ты ведь слышала о нём?

– Ага! – восхищённо закивала головой Кэлла. – Бабушка иногда рассказывает сказки про них. Моя любимая – как один Призрак залез в замок к очень страшному и злому колдуну и спас девушку, которую тот выкрал из Рунного клана.

Эрлан, услышав историю, подавился водой, которую в это время пил. Его отец засмеялся и постучал сына по спине.

– Да, я тоже слышал эту историю, – сказал Старший, – как и мой сын. А закашлялся он знаешь, почему? – он наклонился к Кэлле и прошептал – хотя, как Квэн, так и Эрлан с Лесовым услышали: – Потому что этой девушкой была твоя бабушка.

– Правда? – Кэлла широко раскрыла глаза, как и рот.

– Да.

– А кем был Призрак – ты тоже знаешь?

– Ты что. Об этом никто не знает. Они ведь Призраки. Значит, ты тоже хочешь в лес? А знаешь, это мысль! – услышав эти слова Старшего, Квэн закатил глаза, поражаясь тому, что, по-видимому, Старшие всех кланов на свете благоволят его сестрёнке-непоседе. – Только сначала спроси у бабушки, хорошо?

Эрлан прочистил горло как можно громче, наверное, намекая на то, что и его тоже следует спросить, но Старший трактовал это так, как ему захотелось:

– Отлично, вот и мой сын уже согласился.

Пил бы Эрлан снова воду, Квэн не удивился бы, если бы от снова поперхнулся – до такой степени на лице Вольного читалось изумление.

– Ладно, старику тоже надо форму иногда поддерживать, так что пойду, разомнусь, – и с этими словами Старший вышел на просторную площадку, которую никто не занимал, и с каждым его взмахом меча у Квэна глаза раскрывались так широко, что казалось, вот-вот выпадут.

– Хм, показушник, – прокомментировал Эрлан. – Но стоит признать, оружие в его руках летает не хуже, чем у меня. Да что там, у него до сих пор есть немало приёмчиков, с помощью которых и меня одолеет.

– А вы меня так научите? – спросил Квэн.

– Для этого надо немало лет. А вообще, всё зависит от твоей бабушки – согласится ли она так долго выделять мне каждый день по одной руне за твоё обучение? Кстати, надо будет за твою сестру тоже руну спросить, если завтра её отпустят с нами. Мда… чувствую себя нянькой, а не воином.

– А можно попробовать? – Квэн указал на меч в ножнах Эрлана.

– Даже не знаю. Ты же завтра не встанешь, если сегодня потренируешься. Давай так: бери вон ту трость, – Эрлан показал на кучу метровых палок, – Лучше две, и пойдём со мной.

Квэн около часа повторял за своим новым наставником самые простейшие атаки: рубящий сверху вниз, колющий с выпадом вперёд, а также блокировки этих двух движений. Причём работали Эрлан со своим учеником в паре и периодически менялись ролями: один атакует – второй блокирует, а потом – наоборот.

Кэлла же за это время успела поиграть и с внучками Старшего, и с ним лично, причём она и её новые подружки так ему мешали, что тот не выдержал и перестал тренироваться. А потом делал вид, что бегает за ними и не может догнать, но это было ложное впечатление. Старик для своего возраста имел отличную физическую форму.

– На сегодня хватит, – заключил Вольный. – Завтра с рассветом я приду к вам. С собой иметь наплечную суму, сушёные фрукты и два бурдюка воды. Мы пойдём не надолго – всего на день, так что вечером уже вернёмся.

– А почему два бурдюка? И сколько фруктов брать? А мясо не надо?

– Два – потому что один тебе, второй – твоей сестре. Или предлагаешь ей нести поклажу? Фруктов бери столько, сколько на вас двоих хватит. Сушёное мясо я возьму на всех. Ещё вопросы?

– Как одеваться?

– Удобно, но руки и ноги должны быть закрыты. У твоей сестры волосы должны быть завязаны в хвост.

Эрлан терпеливо ответил ещё на десяток вопросов, и Квэн с сестрой отправились домой.

Пока они шли, он задумался над тем, что всё прошло не так уж и плохо, как он ожидал после общения с бабушкой и после того, как увидел двор Вольных. У Квэна и в мыслях не было – потому что он не видел на тренировочной площадке мальчишек возраста Кэллы – что его сегодняшние упражнения – вовсе не упражнения, а один из видов игр детей Вольного клана. Даже предстоящий поход, горевший яркими красками в его богатом воображении, казался ему видом активного отдыха, которым занимались Вольные каждый воскресный день.

Следующее утро встретило Квэна лёгкой ломотой во всём теле. Казалось бы, что он там делал с лёгкой палкой – махал ею, да отбивал. Но и этого хватило.

Старшая тоже рано проснулась, чтобы поговорить с Эрланом и убедиться, что пятилетняя девочка действительно не будет обузой в походе. При этом Вольный всё же умудрился договориться с Вдыхающей жизнь ещё об одной бесплатной руне.

Когда разношёрстная компания шла в лес, Квэн, к своему удивлению, встретил Боню. Тот тоже ошарашенно смотрел на него – идти куда-то вместе с одним из самых сильных воинов в деревне – одним этим можно было похвастаться, получив завидные взгляды слушателей.

Квэн кивнул своему «другу одного дня» и обратил внимание, что у того уже всё в порядке с ногой – никакой хромоты не было. Впрочем, если бы было по-другому – Боня не выводил бы стадо овец в поле.

Кэлла не проводила рядом с Эрланом и братом ни минуты. Она постоянно бегала то куда-то вперёд, то в стороны. Что-то выглядывала, куда-то лазила. Но брат не волновался за неё, так как знал, что сестрёнка, какой бы егозой ни была, никогда не сделает что-то себе во вред. Кому-то – запросто. Но не себе.

В лесу ходить оказалось очень интересно. Причём обоим из Рунного клана. Пока Эрлан всматривался в землю, что-то в ней выискивая, Квэн и Кэлла рассматривали никогда не виданную ими растительность и живность. Руками они ничего не трогали – самый главный в их компании сразу сказал, что есть такие растения, от прикосновения к которым можно вскоре умереть, поэтому он, не раздумывая, отрубит им мечом руки.

К полудню оба курдюка в суме Квэна опустели, к тому же юные путешественники так устали, что чуть не валились с ног, словно прошли десятки километров. Что не так уж от правды и отличалось. Но Эрлан не удивился этому. Оно и понятно, полдня проходить – для обычного человека немало. А для тех, кто большую часть времени проводит сидя – тем более. Хотя, что Квэн, что, тем более, Кэлла, несмотря на то, что состояли в Рунном клане, за сутки иногда наматывали далеко не одну тысячу шагов.

Квэн не хотел жаловаться на усталость и ждал этого от сестрицы. Но и та была упёртой. Заметив, как сбавили темп спутники, Эрлан указал на опушку.

– Там домик Лесового. Ещё немного, и мы туда придём. Вы можете остаться там и отдохнуть. Но мне придётся вас покинуть – мы с Лесовым отправимся глубже в лес. Часа три-четыре вы будете без взрослых. Справитесь? – Вольный посмотрел на Квэна.

Тот молча кивнул – говорить не было сил.

Стоило троице дойти до вожделенной приземистой хижины, которая так замаскировалась за бугром, да ещё в окружении деревьев, что и на расстоянии десяти шагов, если на неё в упор смотреть – не заметишь, как Квэн упал на спину в траву, накрывшись тенью дома как покрывалом. Кэлла же забежала в хижину и за каких-то пять минут успела заглянуть в каждый закуток. Впрочем, особых удобств там не было – лишь минимальный набор мебели для жизни в лесу: стол, стул, подстилка из веток вместо кровати, пара полочек с разными травами, две тонких верёвки с рыбой, натянутых над окном, да квадратная дверца в полу.

Перекусив, Эрлан с Лесовым отправились в лес, а Квэн уснул. Кэлла вскоре последовала примеру брата.

Они ещё не знали, но это был их последний в ближайшие десять дней нормальный сон.

– Быстро вставайте. И тихо, – прошептал Эрлан, расталкивая своих подопечных.

– Что случилось? – встрепенулся Квэн.

– Срочно уходим. Кажется, на нашу деревню сегодня нападут.

Только сейчас Квэн обратил внимание, что лес уже накрыли сумерки – они с сестрой проспали больше, чем три-четыре часа.

Мгновение спустя, уже вчетвером они побежали.

________________________________________________________________________________________________

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 25 глава): https://author.today/reader/79783/624846

Следующим утром Старшая дольше обычного оставалась у себя покоях – она ждала, что к ней придёт внук. Но никто к ней так и не пришёл, за исключением мужчины, чья очередь была звать всех на завтрак.

Именно на кухне бабушка встретила Квэна и тут же поняла, почему он к ней не пожаловал – его помятый вид свидетельствовал о том, что он до глубокой ночи не ложился спать, так что на отдых осталось едва ли несколько часов до рассвета.

Завязывать разговор прямо во время трапезы Старшая не стала. Но стоило завтраку закончиться, как она раздала всем задания и попросила Квэна выйти с ней во двор на летнюю террасу.

Когда они остались наедине, она спросила:

– Как сегодня себя чувствуешь?

– Бабушка, у меня столько идей появилось! Точнее, опираясь на мысли наших предков, чьи дневники я прочитал, мне кажется, что мне удастся сдвинуться с мёртвой точки… – казалось, если его сейчас не остановить, то проговорит так ещё целый день.

– Это очень хорошо, что ты вновь стал таким, как прежде…

Квэн словно получил пощёчину – он тут же вспомнил, каким наивным был до встречи с Боней и каким подавленным ходил после.

– Я уже не буду как прежде, – с его лица, словно маска, слетело то воодушевление, которое было всего мгновение назад.

– Я имела в виду, что ты снова интересуешься тем, чем раньше, – быстро поправила Старшая, понимая, что наступила на ещё не зажившую душевную рану, и сменила тактику: – Но нельзя же жертвовать здоровьем ради утоления любопытства. Надо делать всё в меру. К тому же, я выделила тебе немало времени днём для твоих исследований. Теперь же ты вряд ли сможешь сосредоточиться на них. По крайней мере, сегодня. А ещё предстоит Кэллу учить. Уже не говорю про вечерний поход в Вольный клан. Вот каким ты придёшь туда, если уже обессиленный и измождённый после ночного бодрствования? Ладно, – вздохнула она, уловив осознание вины в поникшем внуке, – сходи, ополоснись – прохладная вода тебя взбодрит, а потом – марш к сестре. И никаких прогулок на Радужные ручьи. Займи её рунами. Вот тебе задание – придумай игру, чтобы она сама хотела их рисовать. Знаю, ты сумеешь. Как с ней закончишь – обед и снова душ. И далее по плану: исследования, душ, знакомство с Эрланом, душ, ужин и сразу спать! Никаких ночных посиделок. Теперь привыкай – это твой распорядок дня на ближайшие полгода. А дальше – посмотрим. Всё. Иди, – и, не давая возможность внуку что-то ответить, она развернулась и отправилась к остальным Вдыхающим жизнь. Но, пройдя несколько шагов, остановилась и добавила: – Ах да, никому не говори про то, что ты вчера видел. И дневники не показывай. Никому. Это будет наш с тобой общий секрет. – Она подмигнула и отправилась дальше.

Квэну ничего больше не оставалось, кроме как последовать указаниям бабушки.

Душ и правда оказался освежающим, а эффект бодрости продержался ровно до того мгновения, когда наступило время обеда. А там – снова водные процедуры.

Игры с сестрой также не давали расслабиться – Квэн то и дело через каждые двадцать-тридцать минут придумывал новые развлечения, связанные с рунами: «Кто быстрее нарисует руну?», «Нарисуй из руны животное», «Рунные загадки», «Угадай и продолжи руну с этого момента». В общем, когда пришёл час для уединённой работы, связанной с исследованием – даже душ не смог снять накопившуюся усталость. Поэтому Квэн продолжил выполнять дальнейшие указания бабушки уже в лежачем положении, мерно сопя и пуская тонкую струйку слюны по щеке.

– Эй, Квэн, просыпайся, – Кэлла тормошила своего брата, насколько хватало сил.

– Ммм… уйди, не мешай. Не видишь? Я работаю! – не раскрывая глаза, пробормотал он, находясь сознанием ещё в мире грёз.

– А я сейчас бабушке расскажу, что ты спишь. Она сказала, что тебе пора уже идти к Вольным. А что, ты уходишь от нас в другую семью? А так можно? А можно я с тобой?

Сестрёнка так зудела над ухом, что это сработало не хуже вылитой воды на лицо.

– Всё, всё, встаю, – Квэн лениво поднимался. – Только уходи.

– Я посмотрю, – Кэлла сложила руки перед грудью и не сдвинулась с места.

– Ещё одна… хозяйка клана, – пробурчал под нос Квэн, приводя в порядок помятую кровать.

Пока он в очередной раз принимал душ, сестрёнка успела доложить Старшей, в каком виде застала своего братца. Он не сомневался, что Кэлла так поступит, и когда после водных процедур подошёл к бабушке, уже ожидал её недовольства. Но она сумела его удивить.

– Правильно сделал, что решил отдохнуть перед тем, как идти к Эрлану. Ты смотри там, не ударь в грязь лицом. Я говорю в прямом смысле, Квэн. Предупреждаю, будет нелегко. Но полезно. Как для твоего характера, так и для тела. И передай Эрлану, что руны вперёд его работы Вдыхающие жизнь рисовать не будут. Он с тобой позанимался – потом может выбрать любую руну, но одну. Если захочет пять или шесть на отряд – значит, после пяти-шести тренировок с тобой. Так и передашь. Всё. Иди. И возьми яблоко в дорогу.

– И меня! – выскочила из-за угла прятавшаяся Кэлла. – Я тоже хочу.

– Нет, – тут же отрезал Квэн и посмотрел на бабушку.

И вновь она удивила его.

– А знаешь, это неплохая идея, – Старшая погладила внучку по голове. – Должен же кто-то присмотреть за твоим братцем. Только ты не мешай никому, хорошо?

– Не буду, – подозрительно быстро согласилась Кэлла, но Квэн увидел в её глазах совершенно другой ответ.

– Вот и хорошо, – от бабушки так же не ускользнула тень шалости во взгляде внучки, но она решила оставить это на её старшем брате – пусть воспитывает. – И ты яблочко возьми. Ладно, торопитесь. Думаю, вас уже ждут.

По пути к дому Вольного клана Квэн, державший за руку сестрёнку, чтобы та не отставала, почти никого не встретил. Оно и понятно: пастухи были заняты своими стадами, кто-то копошился на огородах, другие занимались своими, привычными им крестьянскими делами. Женщины, скорее всего, готовили ужин мужьям.

Лишь иногда редкий прохожий вдалеке показывался на глаза Квэну, да пару раз встретились девочки – одной было на вид лет семь, другая – вдвое старше Кэллы – которые присматривали за гусями, гоняя их палками.

Квэн сразу вспомнил свой клан. На ум пришло причудливое сравнение – мужчины – это гуси, а девочки – Вдыхающие жизнь. Он озвучил свой вывод:

– Вот так всегда.

Дорога оказалась недолгой. Но пока Квэн шёл к Вольным, он впервые за последнее время вновь наблюдал за окружением и наслаждался звуками природы.

Где-то птицы распевались, словно спорили, у кого причудливее мелодия. А какой-то петух, нет-нет, да как гаркнет, чтобы все слышали – громче его из братии не найти. Но ему в ответ из какого-нибудь двора доносились возражения индюка.

Фруктовые деревья пестрели яркими красками и радовали глаз. Бордовая вишня подмигивала из-за зелёной листвы, колыхаясь под знойным ветерком. Тонкие ветви яблонь прогнулись от веса краснощёких, толстопузых своих детишек-яблок. Сливы же переливались синевой, выделяясь среди фруктов редким цветом. А под сенью деревьев спрятались малина, смородина, крыжовник.

Когда же Квэн с сестрёнкой добрались до нужного дома, картина сильно изменилась. Из-за забора виднелись не кроны деревьев, а различной высоты столбы для отработки ударов мечом, подвешенные мешки, деревянные круги, в которых застряли ножи. Кроме того, оттуда доносились звуки, намекающие на то, что люди, которые находятся за забором, явно не радуются жизни: пыхтение, фырчание, крики боли и отчаяния, и всё вперемешку с лязгом металла и глухими стуками от столкновений стали и дерева.

Квэн сглотнул и, гулко потарабанив ладонью по кованой двери, прокричал:

– Эр-лан! Эр-лан!

Прошла, казалось, целая вечность, перед тем как дверь, наконец, открылась. Подтянутый молодой человек лет двадцати с короткой стрижкой и в мокрой одежде, запыхавшись, глядел на того, кто оторвал его от тренировки.

– Чего тебе? – наконец спросил он.

– Я к Эрлану.

– А она? – кивок на Кэллу.

– Со мной.

Парень ещё какое-то время скептически разглядывал странную парочку, которой явно тут было не место, затем раскрыл дверь шире, впуская непрошеных гостей.

Когда они зашли, молодой воин кивнул в сторону навеса, где сидели трое мужчин – двое бородатых и грузных, третий – отличался как отсутствием волос на лице, так и жилистым телосложением. Разве что ростом вся компания была примерно одинакового.

– Вам туда, – прокомментировал свой жест сопровождавший и отправился в противоположную сторону – там несколько воинов отрабатывали в парах удары мечом сверху и их блокирование, а пятый воспитанник, по-видимому, ждал своего напарника, которым и был открывший дверь парень.

Квэн вначале потоптался на месте, а потом медленно, неуверенно пошёл в указанную сторону. Когда он оказался на таком расстоянии от троицы, что стало можно различить тему, на которую те так живо беседовали, то остановился и ещё больше замялся. Квэну не хотелось перебивать и вообще вмешиваться в разговор взрослых разгневанных мужчин.

– …и уже третий день нет дичи. Говорю же, что-то тут не чисто. Кто-то отпугнул её. Кто-то нездешний, ведь у нас охотники умелые, после них лес продолжает жить. А тут тихо, как у смерти за пазухой, – распинался один из бородачей.

– Да кто у нас в округе может крутиться? Только свои. Был бы какой путник залётный – уже давно показался, – возразил второй грузный мужчина.

– Я поддерживаю Лесового, отец, – ответил третий. – Ему видней, что в лесу творится – он в нём вырос и живёт.

– А, – отмахнулся тот. – Если тебе, Эрлан, нечего делать… – тут только Старший Вольного клана – а в этом Квэн уже не сомневался – заметил юношу и девочку. – А вы кто ещё такие? Что за посторонние? – он яростно оглянулся вокруг, в поисках с кого бы спросить. – Ещё и подслушивают! У нас с лазутчиками разговор простой: сначала десять плетей, а потом допрос. Так, где она? А, вот, – рядом на столе лежал кнут, который он и взял. – Ну что, с кого начнём? – он оскалился, и на его лице проступили шрамы, которых Квэн до этого не заметил. – Давай-ка с тебя, – и рукоять кнута указала на Кэллу.

________________________________________________________________________________________________

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 23 глава): https://author.today/reader/79783/624846

После случая с Боней Квэн ещё долго ходил сам не свой. Он постоянно был погружен в себя, меньше разговаривал. Даже весь следующий день проходил почти вслепую – в прямом смысле, так как отказался от Руны Зрения без всяких объяснений.

И за всем этим наблюдала Старшая. Она всё понимала, глядя печальными глазами на внука, на которого в один миг обрушилась настоящая реальность, лопнул окутывавший его мыльный пузырь беспечности. Ещё недавно Квэн видел только хорошее вокруг, теперь же он выглядел как потускневшая оболочка человека, которым был раньше.

Он безоговорочно выполнял всё, что ему говорили. Но не более. Квэн больше не экспериментировал с рунами. Не забегал к Старшей с утра пораньше в покои, с глазами, полными энтузиазма, не размахивал новыми эскизами рун. Не разглядывал с интересом окружение. Казалось, он и вовсе забыл, что такое интерес. Квэн был как каменный голем, кукла-слуга из сказок, которая слушалась своего хозяина и никогда не проявляла инициативу, потому что не имела своих мыслей и воли.

Когда Старшая поняла, что внук не сможет вылезти из той меланхоличной ямы, которую сам же и вырыл – да и больно было изо дня в день наблюдать за тем, как он, сломленный, ходит, словно призрак по дому – она решила поговорить с ним.

Очередным вечером, после позднего ужина, Квэн по просьбе бабушки зашёл к ней в спальню.

– Сколько ты уже дуешься? Неделю? Две? – с порога спросила Старшая, стоило внуку закрыть за собой дверь.

– Никто не дуется, – голос Квэна не выражал никаких эмоций.

– Мда… Лучше бы ты всё-таки обижался. Мне не нравится твоё состояние, Квэн.

Он лишь пожал плечами, как бы говоря, что он ничего с этим не может поделать.

– Давно садился за руны? – она решила зайти с другой стороны.

– Сегодня.

– Ты знаешь, о чём я. Как давно ты пытался создать новую руну? Как продвигаются дела с расширением длительности действия рун? У меня, кстати, ещё осталось не потраченное «дыхание жизни». И немало.

– Не помню. Да и желания нет заниматься этим, если честно. Может, я лучше присоединюсь к тем, кто приглядывает за домом? Хоть польза будет какая.

– Перестань хандрить, – Старшая встала с постели и подошла к дальней стене, на которой висел ничем не примечательный ковёр. – Помоги-ка мне. Квэн нехотя подошёл, и они вместе сняли ковёр, подняв небольшое облачко пыли. Под ним оказалась огромная картина, нарисованная прямо на стене. В самом верху изображалась женщина в полный рост – от её рук шли нити к девяти мужчинам. Они находились на достаточном расстоянии друг от друга и занимались разными видами искусства: кто-то рисовал животных, кто-то делал из камня амулет, кто-то стругал дерево ножом. Ещё были музыкант, певец, танцор, скульптор. Был даже мужчина, вышивавший на одежде замысловатый орнамент.

Бабушка погладила по контуру фигуру человека, который рисовал на огненно-рыжей лошади Руну Выносливости, а затем нажала на эту самую руну.

Послышался щелчок, и стена немного выступила вперёд.

– Помоги открыть. Я уже старая, тяжело мне, – обратилась Старшая к внуку и не смогла сдержать улыбку от увиденного: на лице Квэна впервые за долгое время проявились эмоции. Он ошарашенно переводил взгляд со стены на бабушку и обратно.

– Э… а…

– Ну? Чего встал? Долго мне ещё ждать? – смеясь, поторопила она его.

– Да, конечно, – Квэн подбежал к бабушке и помог раскрыть потайную дверь. А за ней он увидел нишу из полок, заставленных книгами и тетрадями, то тут, то там, были разбросаны листы бумаги. Но одно место особенно выделялось. Словно на постаменте, рядом друг с другом на подставке обложкой к Квэну лежали два отдельных фолианта.

Первый был копией рунного гримуара, только куда более старый и потрёпанный, чем тот, с которым Квэн постоянно работал, когда срисовывал самые сложные руны.

Второй же поражал своей толщиной. На красной потёртой обложке изображалась та же самая картина, что и на стене. Но никаких надписей, хоть как-то намекавших на содержание книги, не было видно.

– Ух ты! – Квэн даже не пытался сдержать свои чувства. – Какая огромная. Я её раньше не видел. О чём она? Можно взять её в руки?

– Не… знаю. Нет… не сейчас, – замялась Старшая. – Помнишь сказки и легенды, что я тебе рассказывала перед сном? – после утвердительного кивка внука, она продолжила: – О них я узнала из этой книги.

– Но почему она тут? Почему ты не рассказывала о ней раньше и не давала почитать? Или, если мне нельзя брать её, не читала вслух сама?

– Понимаешь ли… То, что я тебе рассказывала, на самом деле это не вымысел. Возможно, что-то и приукрашено, но не более тех баек, рассказывая которые мужчины хвастают о своих успехах на рыбалке или охоте. Понимаешь, о чём я? В этой книге описана история того, как Вдыхающие жизнь стали такими, какими их знают сейчас.

– И что, боги тоже существовали? Постой, ты ведь знала, что я собирал любые истории о Вдыхающих жизнь…

– И про другие кланы тоже. Я помню, Квэн. Но я не могла тебе рассказать больше.

– Но сейчас можешь?

– И сейчас не могу.

– Тогда зачем же ты показала мне эту книгу?

– Это ты обратил внимание на неё. Но стоит признать – я догадывалась, что ты её сразу же заметишь. И всё же не стала её убирать. На самом деле я хотела показать тебе эскизы рун. Тут ты найдёшь записи и наброски всех Вдыхающих жизнь, кто когда-либо брался за это трудное дело – создание новых рун.

– А что с книгой? Я всё равно не пойму, почему нельзя её читать? И почему именно мне?

– Во-первых, она передаётся, как и всё, что в ней написано, по наследству только Вдыхающим жизнь. И это связано с одной из легенд. С главной легендой. Прости, это я по привычке. Нет, это не легенда, конечно. Это правда. И она касается мужчин… – Старшая остановилась, и Квэн увидел, как она борется с собой, сомневаясь, рассказывать ему или нет. – Понимаешь… Раньше… Женщины… не обладали даром Вдыхать жизнь, – выпалила она и тут же закрыла рот рукой.

– Как? Но разве…

– Не сейчас Квэн. Эти знания очень опасны. Особенно в руках мужчин. А ты, как бы я тебя ни любила… – тут она замолчала, но внук закончил за неё:

– …тоже мужчина.

– Возможно, когда-нибудь я дам тебе прочитать эту книгу, и ты всё узнаешь. А также поймёшь, почему её нельзя читать мужчинам. А пока я тебе разрешаю выбрать любые дневники Вдыхающих жизнь, в которых записаны их мысли и размышления на тему создания рун. Можешь также взять сами наброски. Смотри, сколько их. Поверь, ты откроешь для себя много чего нового и интересного. Возможно, найдёшь ответ или намёки на ту сложную задачу, которую ты себе поставил. С другой стороны, если бы кто-то до тебя придумал способ увеличить время действия рун – об этом давно стало бы известно. Ведь это, на самом деле, грандиозная идея. Я даже не припомню, чтобы до тебя хоть кто-то над этим всерьёз задумывался. По крайней мере, я об этом не слышала. А дневники Вдыхающих жизнь я сама далеко не все прочитала, – она посмотрела на внука и, увидев в его глазах что-то вроде огорчения, немного помолчав, добавила: – Надеюсь, ты не обижаешься за эту книгу? Уверяю тебя, когда я пойму, что время пришло, я не раздумывая тут же вручу тебе её. Но я хочу, чтобы ты всё же набрался жизненного опыта.

– Что ты имеешь в виду?

– Я тут на днях поговорила с Эрланом – сыном Старшего Вольного клана… В общем, ты будешь ходить к нему. Каждый день. Я освобождаю тебя от рисования рун. Ты и так их все наизусть знаешь, да ещё и в совершенстве. На тебе остаётся только обязанность учить сестру. Три часа. По утрам. Столько же времени ты будешь уделять изучениям дневников Вдыхающих жизнь и своим разработкам. Это днём. А вечером ты будешь ходить в Вольный клан. Именно к Эрлану. Не знаю, будет ли он тебя гонять с остальными – что вряд ли – или одного, но под его руководством ты будешь находиться два часа. Надеюсь, это не слишком много для тебя, – вздохнула Старшая, обращая последнюю фразу не столько внуку, сколько рассуждая вслух.

– Ого… – только и вымолвил Квэн, переваривая услышанное.

– Такой распорядок у тебя начнётся с завтрашнего дня. А сейчас, если у тебя есть желание, можешь ознакомиться со всем, что видишь в моём тайнике кроме той книги, что я тебе запретила, конечно.

Квэн же смотрел именно на ту самую книгу. Всё, что запрещалось, всегда вызывало куда больший интерес, чем то, что мог свободно взять человек. Конечно, все эти полки, что скрывались за стеной, были завалены знаниями, к которым никто не имел доступа, кроме Вдыхающих жизнь. А теперь и кроме него тоже.

Но эта книга… Она манила, как свет манит мотылька. Бабушка так разожгла в нём интерес к этой запретной книге, что он больше ни о чём не мог думать, кроме неё. И Старшая заметила это нездоровое любопытство в его глазах.

– Квэн, посмотри на меня. Квэн. Квээээн, – позвала она внука и лишь когда потеребила его за плечо, тот оторвал взгляд от книги.

– А? – складывалось впечатление, словно его только что разбудили – настолько он был погружён в свои мысли.

– Послушай, Квэн. Пообещай, что ты не будешь без спроса открывать мой тайник. И тем более – трогать эту книгу. Пообещай мне, слышишь? Пообещай! – повторила она, надеясь, что внук всё же услышит её просьбу.

Ведь судя по его глазам, он до сих пор пребывал в задумчивом состоянии, несмотря на то, что смотрел прямо на неё.

– Ты! Никогда! – Старшая намеренно громко акцентировала внимание на каждом слове. – Без! Моего! Разрешения! Не возьмёшь! – пауза, и её палец указывает на фолиант. – Эту! Книгу! Пообещай!

– Да понял я, понял.

– Нет! Пообещай!

– Хорошо, бабушка. Я обещаю, что никогда не возьму эту книгу.

– Без моего разрешения, – уже спокойнее поправила она внука.

– Да. Без твоего разрешения.

– А чтобы ты лишний раз не засматривался на неё, оберну-ка я лучше её чем-нибудь, – Старшая сходила к сундуку, достала из него серую шаль и закутала в неё книгу. – Вот так-то лучше. И вот сюда поставлю. С глаз долой. Да от греха подальше. – Книга «спряталась» за той подставкой, на которой лежал рунный гримуар. – А теперь у тебя есть полчаса на поиски любого дневника, который привлечёт твоё внимание. Можешь взять три, не больше. Когда прочтёшь их, поменяешь на другие.

Квэн не заставил себя долго ждать. Мгновенье, и он погрузился в ворох мыслей сотен Вдыхающих жизнь. Мыслей, запечатлённых на бумаге. Это и правда оказалась настоящая сокровищница знаний. И очень трудно было выбрать из такого обилия тетрадей, дневников и набросков всего три.

Несмотря на то, что Старшая запретила трогать книгу «мифов и легенд», Квэн был доволен как кот, объевшийся сметаны. А главное – к нему снова вернулся интерес к познанию – он нёсся к себе с блаженной улыбкой, крепко прижимая к груди три дневника, желая как можно быстрее приступить к исследованиям, открывавшим много новых знаний.

________________________________________________________________________________________________

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 23 глава): https://author.today/reader/79783/624846

Брол возвращался домой весь в крови. В крови врагов. Рядом, прихрамывая, шёл мрачный Старший из Волков.

Чтобы угомонить обидчивый клан, им пришлось перебить чуть ли не всех озверевших Буйволов. Первым умер Марв – тот самый, развязавший драку. Хотя, ту бойню трудно было назвать дракой; грубую силу рогатых останавливали или клинки Вольного, или пасть Волка. Эти двое работали слаженно. Брол не раз ловил на себе хищный взгляд самого Серого, ожидая от него нападения, но всё же тот оказался прав – человек сумел приручить зверя внутри себя.

Старший из Буйволов оказался самым опасным противником. И несмотря на то, что он ещё был жив, когда вся эта потасовка закончилась, Волк не дал ему возможность выкарабкаться – не столько из-за того, что он ранил его в ногу своим рогом, сколько из соображений кровной мести. Серый сомкнул свои клыки на шее врага и сжимал их, пока у того не погасли глаза.

В итоге клан Буйволов перестал существовать как клан. В их дворе остались восемь живых женщин, семь детей от года до шестнадцати лет и два раненыхмолодых человека, которых ни Брол, ни Волк не решились добивать. Перепуганный вид юношей и крики их матерей поставили точку в убийствах.

Всего выходило семнадцать живых на клановой территории, и ещё трое мужчин отсутствовали – с рассветом ушли на охоту. Для поддержания статуса «клан» Буйволам не хватало пяти человек. Ровно в три раза больше бездыханных тел валялось на дворе, обозначая незримые границы круга, в центре которого и сражались безмолвный воин и рычащий Волк.

– Даже не знаю, Брол, как тебе теперь быть? – начал разговор хромающий Старший, пока они шли в одну сторону. – Ведь твою спину некому прикрыть. Вас всего трое в семье, хатка небольшая, да и забор несерьёзный. Опасно тебе оставаться в городе, пока дышит хоть один человек из клана Буйвола. На нас они ещё долго не рискнут напасть – статус клана Буйволы могут вернуть себе уже через год – плодить много труда и ума не надо. Пройдёт не один десяток лет, прежде чем они снова станут такими же нарывистыми, как чирьи на заднице. И вообще, мы, Волки, привыкли к клановым войнам – такое происходит каждые пять-десять лет, как только какой-нибудь клан начинает борзеть.

– А другие кланы? Они будут мстить?

– За кого? За Буйволов? Нет, конечно. С этими рогатыми даже их копытные собратья не якшаются. Да что там, клан Быка – один из самых справедливых, если об этом понятии вообще можно говорить по отношению к кланам. Да, они яростные громилы, когда дело доходит до драки. Но они стараются не использовать силу тотемного животного даже наполовину, так как знают, что могут потерять контроль. Именно над этим они постоянно и работают – учатся сдерживать свои эмоции. Но, конечно, им далеко до нас, Волков.

– А Тотемный клан?

– А что они? Спасибо тебе скажут, когда узнают всю правду. Я уж об этом постараюсь. Конечно, и про своего сына придётся рассказать, – Старший глубоко вздохнул. – Какой позор.

– Из твоего клана? Могут напасть?

– Я, конечно, пригрожу всем, чтобы не смели лезть к тебе. Но вряд ли они и сами захотят, когда я им расскажу причину смерти сына.

Повисла тишина.

– Зря я ходил. К тебе. К Буйволам. Знал бы последствия… Думал денег содрать. За ночное нападение. Теперь Буйволам нужнее. Похороны – это расходы.

– Я тоже в долгу перед тобой. Мда, в долгу перед убийцей сына, – задумчиво протянул Старший. – Ты не подумай чего, я всё понимаю… Но и ты меня пойми.

Брол лишь кивнул головой.

– И вообще, а чего ты ожидал? Что родители убитых тобой детей скажут тебе «спасибо»?

Брол пожал плечами.

– Готовься, скоро к тебе столько народу набежит, – решил перевести тему Старший после недолгого молчания.

Брол вопросительно посмотрел на собеседника.

– Ничего удивительного. Уже к концу дня все только и будут говорить о том, как обычный человек уничтожил весь клан. Не просто клан, а клан с тотемным животным. Так что сможешь даже тренировочную школу открыть – от желающих отбоя не будет.

– Особенно ночью, – иронично заметил Брол. – От братьев недовольных учеников.

– Так ведь ты сможешь отсеивать непутёвых при отборе. Теперь тебе не надо цепляться за каждого ученика.

– Посмотрим, – поставил точку в разговоре Брол и, попрощавшись, свернул на развилке на дорогу, ведущую домой.

Стоило ему открыть дверь, как жена тут же бросилась к нему.

– Что с тобой? – взволнованная Арла разглядывала на муже одежду, в тех местах, где она больше всего пропиталась кровью. – Сильно ранен? Сейчас я за водой и тряпкой. – Жена засуетилась, наполняя в огромной деревянной бочке ведёрце до половины.

– Я в порядке. Как Дана? Ты как?

– Дана до сих пор спит, а я так и не смогла уснуть, места себе не находила. Ты же ушёл. Я боялась за тебя…

– Мы же Вольные. Не надо бояться. Пусть другие боятся.

– И что теперь будет? – не унималась Арла, но уже говорила более спокойно – она всегда старалась соответствовать мужу.

– Время покажет, – Брол поцеловал жену в лоб. – Пойду помоюсь, – ион вышел за дверь, ведущую во двор. Там стояла ещё одна бочка с водой. А рядом – строение без крыши с деревянными стенами и подстилкой. Именно туда воин и зашёл, чтобы ополоснуться, смывая с себя как пыль с кровью, так и накопившиеся напряжение с усталостью.

Когда же Брол вошёл обратно в дом, его уже ждал горячий поздний завтрак в компании заспанной дочери и измотанной жены.

После молчаливой трапезы глава семьи изрёк:

– У нас появились враги. Теперь со двора в одиночку вы никуда не ходите. В сам город, где начинаются улицы с каменными дорогами, не ходите. На рынок не ходите. Я сам буду покупать всё необходимое.

– А как же мои уроки рисования? – спросила Дана.

– А за водой к колодцу тоже по двое ходить? – полюбопытствовала Арла.

– Рисование – я привёл тебя, и я же забрал. Колодец – да, вдвоём. Всегда.

– А если всё так серьёзно, ты меня научишь защищаться? Да-да, – тут же спохватилась Дана, поймав мрачный взгляд отца, и протараторила: – Я помню, что не должна больше спрашивать об этом, раз проспорила тебе. Но ведь многое изменилось. Ты сам сказал, что у нас враги. А значит, я должна уметь постоять за себя. К тому же, вдруг ты уйдёшь в город, а к нам с мамой придёт тот из троицы, который выжил. Кстати, я же вовремя вышла и спасла тебя. Вот как раз ещё и в знак благодарности меня научишь драться. Да? Научишь? Научишь меня? Да?

Брол долго смотрел на дочь. Пристально смотрел. Тяжело. Так, словно хотел её взглядом сдвинуть с места. Но Дана выдержала. За долгое время жизни с отцом она научилась стоически переносить его психические атаки.

Брол вздохнул и перевёл взгляд на жену.

– Вот что с ней сделать?

– А ведь она дело говорит. Ты не принимай сгоряча решение. Обдумай.

– Я понимаю, что она права.

– Правда? – Дана даже не думала, что в этот день – самый страшный день в её жизни, когда её семью вместе с ней чуть не убили, она сможет обрадоваться хоть чему-то.

– Но она не готова, – Брол продолжал обращаться к жене, не глядя на сияющее улыбкой лицо дочери. – Она слаба, несдержанна, ленива…

– Эй, я не ленивая! – возмутилась Дана.

– А кто постоянно ищет повод, чтобы не рисовать руны? – Брол всё же повернулся к дочери и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: – В Вольном клане тренировать начинают с трёх лет. А ты уже слишком взрослая для этого. Кроме того, ты – девушка. А значит, уже во многом проигрываешь мужчинам. Ты час спокойно не можешь усидеть на месте, когда рисуешь руны. А Вольные до тридцати лет даже в свободный от тренировок день сами занимаются не меньше четырёх часов. А в обычные дни доходит и до восьми. Ты сможешь выдержать этот темп? Не закончится и первый день тренировок, как ты будешь умолять меня прекратить. Или же станешь тренироваться спустя рукава. Ты не сможешь, Дана. – Это была самая длинная тирада, которую дочь слышала от отца.

И всё же она не хотела сдаваться. Не сейчас. Не тогда, когда мечта так близка к исполнению. Поэтому она предложила:

– Я ведь не говорю, чтобы ты из меня растил такую же воительницу, как ты. Нет, я бы с удовольствием, но сейчас речь не об этом. Я ведь прошу тебя научить меня самозащите – чтобы я могла постоять за себя. Напади на меня кто-то, я бы хотела уметь ударить его так, чтобы пока он корчится, я могла убежать. Понимаешь? Неужели у тебя на примете нет таких приёмчиков, чтобы я их освоила?

Брол подумал немного и ответил:

– Первое моё условие – сначала рисование, потом тренировки.

Дана внутренне ликовала, но внешне старалась сдержать эмоции, что, впрочем, у неё не очень хорошо выходило – её лицо озаряла радостная улыбка. Отец же продолжал:

– Второе – будешь делать всё, что скажу. Третье – никаких пререканий. Четвёртое…

– Ого, ты что там, тысячу правил приготовил?

– Четвёртое – не перебивать меня, когда я говорю. Пятое – с утра перед завтраком делаешь разминку и те упражнения, что я буду давать. И просыпаться будешь на час раньше.

– Это противоречит первому правилу, – заметила Дана и добавила: – Извини, что нарушила четвёртое. Но ты первым начал нарушать.

– Упражнения для развития тела – это не основная тренировка. Шестое – никаких пререканий.

– Но ты уже это говорил.

– Знаю. Ты снова нарушила четвёртое правило.

– А, так это ты меня проверял, да? – хихикнула Дана.

– Нет. Я подчеркнул важность этого правила. – Брол встал и пошёл в спальню, но перед входом в неё остановился: – Пока я буду спать, нарисуй каждую руну по сто раз.

– Ого! Все шестнадцать? Ты даже в самые плохие дни столько не задавал.

– Четвёртое правило, Дана, – отец позволил себе мимолётную усмешку, – четвёртое правило. Не забывай.

Дочь повернулась к матери с широко раскрытыми глазами, как только Брол скрылся за дверью в спальню.

– Ты ведь сама хотела, – вздохнула Арла. – Что ж, не разочаруй отца. Рисуй.

И Дана отправилась в свою комнату. Она понимала, что может легко обмануть родителей. Но всё же принялась вырисовывать уже порядком надоевшие ей руны.

________________________________________________________________________________________________

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 22 глава): https://author.today/reader/79783/624846