История оружия + Сделано в СССР

Основные типы электромагнитных орудий, разрабатываемых в СССР в 30-е годы ХХ века

История с советскими разработками 30-х годов ХХ века в области оружия на новых физических принципах удивительна ещё и тем, что эти научные исследования были инициированы властью в тяжелейший для страны период индустриализации, когда, казалось бы, все силы должны быть брошены на становление базовых отраслей промышленности.

Авторы - Руслан Чумак (к.т.н.), начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ» и Римма Тимофеева (к. иск.)

Одновременно работы велись по орудиям различных типов, что позволило собрать уникальную базу данных, которая легла в основу последующего анализа перспектив направления и использовалась при очередных «подходах» советской науки к данной тематике.

Турбоэлектрические орудия (1932–1934)

В СССР исследовались два вида турбоэлектрических орудий: турбоасинхронное (ТАСО) и турбосинхронное (ТСО). В основе их принципа лежит разгон метаемых снарядов или пуль электрическим приводом, построенным на базе принципов действия асинхронного и синхронного электродвигателей.

Принцип действия асинхронного двигателя состоит в том, что электрический ток в обмотках статора создаёт вращающееся магнитное поле. Это поле наводит в обмотках ротора ток, который начинает взаимодействовать с бегущим магнитным полем статора, таким образом, что ротор начинает вращаться в ту же сторону, что и магнитное поле статора стремясь занять такое положение, при котором поля статора и ротора станут взаимно неподвижными (будут находиться друг напротив друга).

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ СТАТЬИ:
Сталинские рейлганы. Часть первая

В 1932 году на описанном выше принципе ВЭИ разработал криволинейное (центробежное) ТАСО, а в 1933 году на базе его главных конструктивных решений создал макетный образец 7,62-мм пулемёта с криволинейным (кольцевым) разгонным устройством и в 1934 году провёл его испытания. Кроме того, в 1930 году А. Г. Иосифьян разработал и запатентовал принцип асинхронного орудия с прямолинейным стволом, как он его назвал «электрической машины с единым цилиндрическим статором, поле которого движется поступательно».

Суть предлагавшегося им принципа электрического асинхронного орудия состоял в том, что обмотки статора в количестве кратном 3 располагались на стволе не по кругу, как в обычном электродвигателе, а последовательно в одну линию, что при подаче на них трёхфазного переменного тока обеспечивало возникновение бегущего поступательно вдоль ствола магнитного поля. Это поле, в свою очередь, взаимодействовало с обмоткой снаряда («ротора»), заставляя его втягиваться внутрь цепочки катушек статора и постепенно ускоряться.

В отношении турбосинхронного орудия нашлось упоминание о том, что такое орудие исследовалось в электротехническом отделе АНИИ, но в 1932 году было снято с испытаний вследствие получения отрицательных результатов. В дальнейшем это направление создания электрических орудий развития не получило.

Магнитоэлектрические орудия (1931–1937 гг.)

Магнитоэлектрические орудия были первой разновидностью электроорудий, которые подверглись детальной разработке в АНИИ. В основе принципа магнитоэлектрического орудия лежит действие силы Ампера на проводник с током, находящийся в магнитном поле. При подаче тока в такой проводник, если он расположен перпендикулярно вектору магнитной индукции поля, в системе возникает сила, стремящаяся вытолкнуть проводник (в исследуемом случае — снаряд, через который пропущен электрический ток) за пределы магнитного поля.

С целью оценки возможности использования описанного выше принципа в электрической артиллерии в июле 1931 года в электротехнической лаборатории АНИИ была изготовлена экспериментальная установка МЭ 1. Она представляла собой электромагнит длиной 1 метр с обмоткой в 250 витков и движущегося вдоль него якоря (имитатора снаряда) в виде прямоугольного металлического бегунка. По сути, установка являлась примитивной моделью линейного униполярного электродвигателя, на которой исследователи проверяли расчёты возможностей электромагнитных сил к движению объектов, находящихся под их воздействием. В октябре 1931 года по описанной выше схеме в электротехническом отделе АНИИ А. П. Коноплёвым была разработана усовершенствованная экспериментальная модель магнитоэлектрического орудия МЭО-10 с прямолинейным разгонным устройством, а в январе 1932 года — экспериментальная модель электрической пушки МЭП 2 с криволинейным (кольцевым) разгонным устройством, при этом в основу обоих проектов был положен патент Фошон-Вильпле 1916 года с дополнениями М. П. Костенко, касающимися источников питания.

В ходе её испытаний были получены результаты, позволившие спроектировать и изготовить существенно более совершенную модель электрического орудия МЭО-60, представляющую собой завершение первого этапа НИР в области использования электрической энергии для целей метания снарядов и способную к стрельбе. Предполагалось, что с помощью этой опытной установки экспериментально решится вопрос пригодности и эффективности самого принципа метания снарядов электрической силой, а также будут проверены другие технические решения, в первую очередь конструктивное оформление узлов передачи электрической энергии на движущийся в стволе снаряд и возможность придания снаряду вращения.

Детальная разработка орудия МЭО-60 с начальной скоростью снаряда 60 м/с по эскизным чертежам АНИИ выполнялась по договору марта 1932 года отделом специальных машин завода «Электросила». Орудие представляло собой линейный четырехполюсный электродвигатель постоянного тока, в котором статор (неподвижная часть двигателя) выполнял функцию ствола, а якорем (подвижной частью двигателя) являлся снаряд, на который для обеспечения функционирования электрической схемы через специальную щёточную систему подавался электрический ток.

Основную частью орудия составлял ствол (стреляющая часть), имеющий обозначение БК 25/150. Тело орудия представляло собой сборку из двух массивных стальных частей, скрепляемых болтами, и устанавливалось цапфами на станке, состоявшем из двух вертикальных стоек, вмонтированных в бетонный фундамент, при этом обеспечивался поворот тела орудия только в вертикальной плоскости в диапазоне углов от −10º до +45º. Противооткатные приспособления не применялись по причине значительного веса ствола.

Орудие было выполнено с расчётом на первый вариант невращающегося снаряда с хвостовым стабилизатором, составляющим нераздельное целое с корпусом. Второй вариант невращающегося снаряда («Ракета БК») имел стабилизатор из двух сдвоенных V-образных крыльев, изолированных от корпуса диэлектрическими пластинами и четыре продольных направляющих ребра на корпусе. Проектный вес снаряда достигался путём заливки в его полость свинца.

Для придания снаряду вращения к орудию МЭО-60 был разработан вариант ствола с 11 глубокими нарезами и снаряд оригинальной конструкции («нарезной ракеты») со свободно вращающимся оперением (крыльчатками). Оперение не имело аэродинамического назначения и выполняло функцию подвижных контактов (щёточной системы), снимающих ток с неподвижных шин, расположенных в стволе орудия. Снаряд, имеющий готовые выступы на корпусе, двигался по нарезам ствола и получал вращение, а крылья его оперения двигались в продольных прямолинейных пазах ствола и вращения не получали. После вылета снаряда из ствола оперение отсоединялось от его корпуса, и снаряд продолжал движение по траектории без него.

Некоторые характеристики невращающегося снаряда первого варианта к орудию МЭО-60 приведены в таблице 1.

Питание орудия осуществлялось от ударного турбогенератора Т-285/50 (230 V, 3180 A) мощностью 800 к кВт, переконструированного на однофазную систему с усиленным креплением ротора для устойчивости к прохождению токов внезапного короткого замыкания. Некоторые расчётные характеристики орудия МЭО-60 приведены в таблице 2.

Орудие МЭО-60 с комплексом обеспечивающих его работу электрических устройств было изготовлено и в ходе испытаний 19 и 25 декабря 1934 года показало начальную скорость снаряда 70,8 м/с при КПД 4,63%.

В последующих отстрелах была получена максимальная скорость снаряда 138 м/с при его весе 1,02 кг. Наибольшая дальность стрельбы в 500 м была достигнута при весе снаряда 2,175 кг и его начальной скорости 89,7 м/с при этом снаряд летел правильно, не кувыркаясь.

Самым существенным результатом испытаний стало заключение о том, что «система в действительности работает лучше, чем ожидалось согласно расчётам, причём это расхождение не настолько велико, чтобы их опорочить». Данные расчётных и опытных значений параметров орудия МЭО-60 приведены в таблице 3.

Орудие МЭО-60 стало первым в СССР действующим образцом электрического орудия. Материалы о его разработке и испытании стали основой для проекта сверхдальнобойного магнитоэлектрического орудия полной мощности со снарядом весом 100 кг, начальной скоростью 2000 м/с и дальностью стрельбы 150 км и более при постоянном угле возвышения 45—55º.

Параллельно с магнитоэлектрическим орудиями с прямолинейным стволом в течение 1931–1934 годов в АНИИ А. П. Коноплёвым изучался принцип МЭО с криволинейным (кольцевым) разгонным устройством (стволом). В идеальном для электромагнитного орудия случае для придания снаряду высокой начальной скорости требовалось длительное (порядка 10 секунд) воздействие на него электрических сил, при этом длина ствола получалась большой. Для оптимизации размеров ствола предполагалось использовать разгон снаряда до требуемой начальной скорости по кольцевой траектории. После достижения снарядом необходимой скорости должно было происходить отключение электромагнитов, удерживающих снаряд, и он, покинув пусковое устройство орудия по касательной к кольцевой разгонной траектории, получал необходимое направление движения. В 1933 году были выполнены детальные исследования темы. Для проработки использовалась модель орудия МЭ-4, были проведены предварительные расчёты внутренней баллистики для снаряда весом 100 кг и начальной скорости 2000 м/с. Отдельное внимание уделялось вопросу выхода снаряда из разгонной круговой траектории внутри орудия, для чего наиболее подходящим было принято сбрасывание снаряда на ходу (по аналогии со сбрасыванием торпед на торпедных катерах).

Модель МЭ-4 была спроектирована в VIII отделе АНИИ для начальной скорости 25 м/с в двух вариантах и изготовлена опытной механической мастерской НИАП’а. Она состояла из кругового электромагнита, бронзового основания, стального бегунка, токоподводящей системы и направляющих для бегунка, проекция кольцевого жёлоба на прямую 1355 мм. Основная цель разработки модели МЭ-4 состояла в изучении движения бегунка и уравновешивания центробежной силы.

По результатам опытов с моделью была доказана принципиальная возможность реализации предложенного принципа метания, однако расчётное КМЭО большой мощности получалось чересчур громоздким (диаметр не менее 1600 м), требовало слишком больших затрат железа (6162 т) и меди (205 т). Кроме того, артиллерийская составляющая (снаряд, его вылет, придание угла возвышения и направления), благодаря своей новизне, являлись чрезвычайно трудными для реализации. Рассчитанный КПД — 27,5% — оказывался ничтожно малым, поэтому дальнейшее продолжение работ было признано нецелесообразным.

Общий вывод, сделанный по итогам испытаний орудия МЭО-60, состоял в том, что эта установка не может являться основой для проектирования мощных орудий — как минимум потому, что оно возможно только при использовании ведущего поддона, в котором будет размещаться снаряд, вес которого практически равен весу снаряда. Несмотря на прекращение в АНИИ практических работ с МЭО, в комплексе отчётов АНИИ встречаются и более поздние проекты магнитоэлектрических орудий: стационарного МЭО 100/2000 (автор И. М. Постников, 1934 год), МЭО-120-25-1000 (автор И. А. Гулярин, 1936 год) и МЭО-200-100-2000 (дипломный проект ВЭТ, автор Я. Ш. Шур, 1936 год). Их появление объясняется некоторыми преимуществами орудий этого типа над ЭДО, от которых инженеры АНИИ считали невозможным отказаться без максимально полной проверки.

Эти проекты никогда не были реализованы, поскольку разработка магнитоэлектрических орудий прекратилась на основании анализа результатов испытаний их моделей. Для мощных электромагнитных орудий в тот период исследований было признано целесообразным использование видоизменённой системы — электродинамического орудия (ЭДО), речь о которой пойдёт далее.

Продолжение следует...

Разработка электромагнитной артиллерии в СССР 1930-х гг. Предпосылки и начало работ

«Мы жили. Ветер свистел в ушах. Земля светилась в восторге!.. Мы жили! Мы сделали первый шаг, — завидуйте нам, потомки!» Роберт Рождественский, «Письмо в ХХХ век», 1960 г.

Автор - Руслан Чумак (к.т.н.), начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ» и Римма Тимофеева (к. иск.),

В 1930-е годы военно-политическим руководством СССР предпринимались значительные усилия, направленные на повышение обороноспособности страны. При этом была осознана совершенно объективная необходимость формирования собственных научных школ проектирования стрелково-пушечного вооружения, которые опиралась бы на последние достижения современной науки и техники.

В стране проводились масштабные теоретические и экспериментальные исследования, имевшие целью изучить возможность использования в оборонной технике новых технологий с целью создания новейших высокоэффективных образцов вооружения и военной техники. Одним из таких передовых направлений, получившим развитие в данный период, являлась разработка теоретических и конструктивных основ для создания электромагнитной артиллерии.

Главным преимуществом электромагнитных орудий (рейлганов, рельсотронов) над классической огнестрельной артиллерией является отсутствие ограничений скорости разгоняемого снаряда, что позволяет в теории обеспечить неограниченную дальность стрельбы. Столь масштабные свойства электромагнитных орудий привлекали внимание военных инженеров в разных странах мира, приступивших к исследованиям в области создания таких орудий ещё в середине XIX века.

Теоретические основы функционирования ускорителя масс с помощью бегущего магнитного поля заложил в 1839 году в одной из своих научных работ великий физик и математик Иоганн Карл Фридрих Гаусс. Впоследствии принцип ускорителя масс с помощью бегущего магнитного поля был реализован в электродвигателях различных типов, а попытки использования принципов электромагнитных ускорителей масс в военной технике для метания артиллерийских снарядов предпринимались неоднократно.

Рисунок артиллерийских снарядов к магнитофугальному орудию. Выполнен Русланом Чумаком по эскизам из работы Н. С. Япольского «Применение электрического тока переменного числа периодов к ударным машинам» (1919). Слева снаряд, построенный по типу решётчатого якоря. Боевой заряд расположен в продольных цилиндрических мостиках (показан вырезом). Такая конструкция уменьшает прочность снаряда, делает форму менее выгодной для полёта, хотя позволяет уменьшить пространство между снарядом и стволом. Справа аналогичный снаряд, но крестообразного сечения

Впервые в России предложение электрической пушки (магнитофугального орудия) было разработано в 1915 году инженерами М. П. Костенко, М. М. Подольским и Н. С. Япольским. Артком ГАУ рассмотрел это предложение, но отклонил его, хотя и признавал подобную идею «правильной и осуществимой».

В СССР работы по созданию электрических орудий стали отдельным направлением исследований в Комиссии особых артиллерийских опытов (КОСАРТОП) по линии НИР, связанных с изучением экстрадальной стрельбы. В период 1918–1924 годов в комиссию были представлены результаты различных теоретических исследований: «О магнитофугальном орудии переменного тока» и «Об электрическом орудии, типа Фошон-Вильпле, постоянного тока». Эти теоретические исследования предварили начало практических работ по созданию электромагнитных орудий в нашей стране.

Изначально эти работы велись в Магнитофугальном бюро — структуре, специально созданной при Комитете по делам изобретений. В ходе предварительных исследований КОСАРТОП и Артком ГАУ определили требования к проекту электрической пушки и передали их в названное выше бюро. В них указывалось, что дульная энергия электрического орудия должна была соответствовать 3-дм полевой пушке обр. 1902 года. На начальном этапе исследований КОСАРТОП, и Артком ГАУ, привлекли ведущих специалистов по электротехнике: проф. В. Ф. Миткевича (1872—1951). Именно В. В. Гун в 1928–1929 годах занимался разбором проектов электрических пушек инженера А. П. Коноплёва, являвшегося пионером в исследованиях по созданию орудий этого рода в СССР.

В своей работе «Метание снарядов электрической силой» А. П. Коноплёв рассмотрел общие вопросы проектирования орудия с принципом метания снаряда с помощью электрического тока, которые предлагались на первоначальных этапах научно-исследовательских работ.

Интересной является критика А. П. Коноплёвым указанных принципов, которые изначально основывались на простом замещении энергии сгорания пороха энергией токов короткого замыкания огромной величины, генерирующих в стволе орудия своего рода «электрический взрыв». Коноплёв обосновал, что такой подход является неправильным из-за необходимости борьбы с множеством негативных и опасных эффектов, сопровождающих выброс энергии электрического тока, организованный указанным образом.

Кроме того, построенная по этим принципам электрическая пушка получалась крайне громоздкой, дорогой, и, что главное, имела низкий КПД из-за трёхкратного преобразования одного вида энергии в другой, что не позволяло ей иметь характеристики, сравнимые с пушкой с обычным принципом метания снаряда. Он же пришёл к выводу, что конструктор электрических пушек не должен стремиться обеспечить время воздействия электрических сил на снаряд в стволе, сравнимое с временем протекания внутрибаллистических процессов порохового орудия, а должен пойти по пути более длительного воздействия сил на снаряд.

Такое решение, конечно, требовало применения значительно более длинного ствола, но процесс сообщения скорости снаряду организовывался существенно проще. По мнению Коноплёва, электрическое орудие должно быть стационарным, что исключало проблему снабжения его электрической энергией, которую можно доставлять к нему с помощью специальных ЛЭП.

При этом он оценивал и потребную электрическим орудием мощность в несколько сотен тысяч и даже миллионов киловатт, но считал такие значения достижимыми для электрогенерирующей техники тех лет. А. П. Коноплёв предложил использовать для метания снаряда силу электромагнитного поля, что позволяло производить постепенный разгон метаемого снаряда. Это давало орудию целый ряд конструктивных и эксплуатационных преимуществ, в том числе, отсутствие ограничений по максимальной скорости снаряда.

Работа Коноплёва подверглась изучению в конструкторском бюро Арткома, предписанием Артиллерийского управления (АУ) от 7 июля 1928 года № 52068/9я24 требовалось дать заключение о проекте «электрического орудия системы инженера Коноплёва». В течение трёх последующих лет работа Коноплёва и проект его электрического орудия рассматривался в различных инстанциях АУ, и в 1931 году состоялось решение об их практической реализации.

В этом году секция «Электроорудия» НТК АУ разработала план работ по данной теме. Помимо изучения существующей теоретической базы и составления обзора состояния вопроса в целом, планировалось осуществить разработку собственно электрических орудий и вести её силами двух научных центров: электротехнической лаборатории АНИИ (г. Ленинград, начальник О. Г. Флеккель, ведущий инженер — А. П. Коноплёв) и Всесоюзного электротехнического института (ВЭИ, г. Москва, ведущий инженер А. Г. Иосифьян).

АНИИ занимался электрическими пушками, построенными практически по всем известным к тому времени принципам, с двумя типами разгонных устройств (стволов) — прямолинейным и криволинейным. За начальный этап исследовательской деятельности (до 1933 года) в различных организациях были получены следующие предварительные результаты. В 1931 году инженер А. Г. Иосифьян с коллективом соавторов разработал несколько предложений электрических орудий и на одно из них — «Электромагнитное орудие» — получил авторское свидетельство. В 1933 году он вместе с Б. Д. Садовским рассчитал конструкцию уже длинной электрической пушки, работающей путём её прямого включения на шины районных электростанций. Дальше они совместно с А. П. Казанцевым работали над проектом электромагнитной пушки, стреляющей дисковым снарядом из немагнитного материала. Идею этой пушки А. П. Казанцев, в дальнейшем известный писатель-фантаст, использовал в одном из сюжетов своего романа «Пылающий остров»:

«...осмелюсь обратить Ваше внимание. Это должно укрепить в Вас надежду. Вот электрическая пушка сверхдальнего боя. Весь ствол её представляет собой два полюса магнита, между которыми создаётся сильнейшее магнитное поле. Всё получается, как в моторе постоянного тока. Через снаряд из наших аккумуляторов пропускается громадной силы электрический ток. Он взаимодействует с магнитным полем. Каждый знает, что магнитное поле не терпит присутствия электрического тока, который искажает его, поэтому оно с колоссальной силой выталкивает снаряд с током прочь. Начальная скорость, обретаемая снарядом, достаточна, чтобы перебросить его через два океана».

С 1931 года в Артиллерийском научно-исследовательском институте в Ленинграде под руководством А. П. Коноплёва началась теоретическая разработка основ электромагнитных орудий для дальней стрельбы и эксперименты с их действующими моделями малой мощности. Упоминавшееся ранее предложение М. П. Костенко, М. М. Подольского и Н. С. Япольского по магнитофугальной пушке было вновь рассмотрено, в частности, выполнен перерасчёт для нескольких вариантов исходных данных.

Принципиальным достижением работ периода 1931–1933 годов на этапе опытно-теоретических работ АНИИ стало определение направления поиска оптимальной для будущего рейлгана/рельсотрона схемы электромагнитного ускорителя масс среди следующих вариантов:

— турбоэлектрическое орудие (ТЭО);

— магнитоэлектрическое орудие (МЭО);

— электродинамическое орудие (ЭДО);

— электросоленоидное орудие (ЭСО).

О разработке и испытаниях орудий, построенных на этих принципах, речь пойдёт в следующей части статьи...

Журнал «Калашников» продолжает публикацию материалов о работах изобретателей в годы Великой Отечественной войны по созданию нового и усовершенствованию серийного стрелкового оружия. Это творчество было массовым — только дошедших до реализации предложений зафиксированы многие десятки.

Автор - Руслан Чумак, к.т.н., начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ»

За каждым из таких образцов чаще всего стояли военнослужащие действующей армии, и лучшим из них предоставлялась возможность воплотить свои идеи в жизнь.

Среди предложений по усовершенствованию оружия, упоминания о которых сохранились в документах НИПСВО и ГАУ, имеются весьма необычные и как казалось изначально — весьма многообещающие.

Одно из таких предложений, датированное 24 ноября 1943 года, было разработано В. Е. Зубковым и называлось «Пистолет-пулемёт под штатный пистолетный патрон ТТ с коробчатым многорядным магазином большой ёмкости». Оно заинтересовало ГАУ небольшими вертикальными габаритами оружия с магазином, было изучено на НИПСВО и допущено к реализации.

В ходе опытных работ Зубковым были разработаны две модели пистолета-пулемёта с магазином своей конструкции. Оба имели автоматику со свободным затвором, стрельба осуществлялась с открытого затвора (с «заднего» шептала). Судя по документам полигона, изначально автором предложения был изготовлен и представлен макетный образец пистолета-пулемёта.

Характеристики пистолета-пулемёта Зубкова первой модели, следующие: длина со сложенными прикладом 545 мм, длина с разложенным прикладом 780 мм, высота с магазином 230 мм, длина ствола 250 мм. Вес без магазина 2,56 кг, вес с магазином 2,95 кг, с магазином с патронами 3,28 кг. Вес затвора 0,688 кг, длина хода затвора 96 мм. Количество патронов в магазине 60 шт. Темп стрельбы 726 в/мин. Число деталей при неполной разборке — 4, при полной разборке — 22.

Главная особенность пистолета-пулемёта Зубкова состояла в конструкции магазина. Магазин двухрядный, выполнен в виде прямоугольной коробки с длинным подавателем, на который в ряд укладывались пять патронов. Поверх них укладывался очередной ряд из пяти патронов и так далее — до полного наполнения магазина (60 патронов).

Магазин с патронами присоединялся к оружию снизу и крепился в нём подпружиненной защёлкой.

Оружие с магазином конструкции Зубкова функционировало следующим образом. Досылание патрона затвором «1» в патронник осуществлялась из ближайшего (переднего) к казённому срезу ствола ряда патронов в магазине. При этом одновременно с досыланием переднего патрона соединённые с затвором две подпружиненные гребёнки «2» сдвигали вперёд все остальные в ряду патроны на один шаг. Таким образом, на место досланного в ствол патрона становился новый патрон, ранее стоявший позади него.

При откате затвора после выстрела подпружиненные гребёнки поднимались над патронами в магазине и обходили их сверху, становясь в конце отката своими зацепами позади донной части патронов. В накате затвора цикл перемещения патронов в магазине повторялся. После расстрела одного ряда магазина (правого или левого), подаватель поднимал все находящиеся в магазине патроны на один шаг, поставив против затвора новый не расстрелянный горизонтальный ряд (уровень) патронов. Если стрельба продолжалась, то циклы работы затвора пистолета-пулемёта и магазина повторялись.

Образец пистолета-пулемёта Зубкова первой модели был подвергнут испытаниям на НИПСВО. При этом стрельба очередями обеспечивалась, но стабильной работы автоматики добиться не удалось — был получен недопустимый процент задержек. Основными из них являлись пропуск патрона затвором, проскакивание патрона в магазине по инерции вперёд, утыкание патронов пулей в казённый срез ствола.

Кроме того, было выяснено, что оружие с магазином Зубкова не является безопасным в обращении, поскольку допускает возможность воспламенения патронов в магазине от удара пулей заднего патрона в капсюль переднего.

Не смотря на неудачный исход испытаний, саму идею магазина большой вместимости конструкции Зубкова полигон не отверг и автору была предоставлена вторая попытка разработать более совершенный образец оружия, изготовив его на производственной базе НИПСВО.

В новом пистолете-пулемёте Зубков использовал более простой тандемный двухрядный магазин. Магазин выполнен в виде прямоугольной коробки разделённой вертикальной перегородкой на два отсека (секции) расположенных друг за другом. В каждом отсеке находится отдельный подаватель, обеспечивающий размещение патронов в два ряда (в шахматном порядке). Оба отсека магазина снаряжались патронами в обычном порядке.

Вместимость нового магазина Зубкова уменьшилась с 60 до 40 патронов, но общая надёжность увеличилась.

Характеристики пистолета-пулемёта Зубкова 2 модели, следующие: длина со сложенными прикладом 531 мм, длина с разложенным прикладом 836 мм, высота с магазином 162 мм, длина ствола 250 мм. Вес без магазина 2,24 кг, вес с магазином 2,58 кг, с магазином с патронами 3,01 кг. Вес затвора 0,542 кг, длина хода затвора 84 мм. Количество патронов в магазине 40 шт. Число деталей при неполной разборке — 5, при полной разборке — 18.

Пистолет-пулемёт с усовершенствованным магазином Зубкова функционировал следующим образом. Магазин с патронами присоединялся к оружию снизу и крепился подпружиненной защёлкой. Досылание патрона в патронник затвором осуществлялась из ближайшего (переднего) к казённому срезу ствола отсека магазина. При этом одновременно с досыланием патрона из переднего отсека специальный выступ-подаватель на затворе сдвигал вперёд на один шаг и ставил на его место новый патрон из заднего отсека магазина. Таким образом, в процессе стрельбы сначала досылался в патронник первый (верхний) патрон из переднего отсека магазина, а за ним начинали расходоваться патроны из его заднего отсека. После израсходования патронов в заднем отсеке магазина затвор приступал к досыланию патронов из переднего отсека обычным порядком.

Пистолет-пулемёт Зубкова второй модели долго отлаживался на НИПСВО, но добиться безотказной работы его автоматики не удалось. Главным недостатком магазина Зубкова, выявленного в ходе испытаний, являлась необходимость снаряжения обеих секций равным количеством патронов. В противном случае после израсходования патронов в одной секции (особенно передней), подача патронов в патронник прекращалась, и стрельба останавливалась. это является недопустимым для боевого оружия.

В итоге пистолет-пулемёт Зубкова с тандемным магазином был признан полигоном по конструктивному оформлению, надёжности и эксплуатационным характеристикам, уступающим штатным пистолетам-пулемётам. Единственным его преимуществом признавались габаритные размеры магазина, ради которых, собственно, и велась разработка данного оружия. Но поддержать это преимущество магазина достаточным уровнем надёжности автоматики оружия в целом не удалось, и доработка пистолета-пулемёта Зубкова была прекращена.

Сохранился только пистолет-пулемёт Зубкова второй модели — он хранится в коллекции стрелкового оружия Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. К сожалению, у него утрачен затвор, но именно в таком виде он прибыл в музей из НИПСВО в 1960 году. Однако имеющийся в наличии магазин и описание работы автоматики позволяет получить представление об устройстве и функционировании оружия.

На этом можно было бы завершить статью о курьёзном и давно забытом образце оружия. Однако делать это рано. Дело в том, что очевидная в своей простоте идея тандемного магазина не умерла навсегда в архивах НИПСВО и ГАУ. Она ещё не раз возрождалась в разработках других оружейников.

Например, практически одновременно с пистолетом-пулемётом Зубкова на НИПСВО испытывался макетный образец пистолета-пулемёта Волкова-Чухматого с тандемным магазином аналогичного типа.

В 1970 годах конструкцию тандемного магазина использовал в своём 7,62-мм автоматическом пистолете ВАГ-73 киевский изобретатель-оружейник В. А. Герасименко. Магазин этого пистолета имел очень большую для оружия данного вида вместимость (48 патронов) и отличался от магазина Зубкова лишь тем, что при двухрядном расположении патронов внутри каждого отсека их выход был организован в один ряд.

В 1990 годах тандемный магазин очередной раз был «вызван к жизни» конструктором ЦКИБ СОО В. В. Злобиным и применён в пистолете-пулемёте ОЦ-53. Но и в этом оружии добиться надёжной работы магазина и автоматики в целом, не удалось.

Многократное использование сходного технического решения конструкторами даже не слышавшими о существовании друг друга и не имевшими возможности ознакомиться с разработками друг друга, в очередной раз подтверждает давно известную истину: если люди независимо друг от друга ищут решение одной технической проблемы при сходных ограничениях, то и результат их работы будет похожим. Правда, и недостатки в разработанных конструкциях будут одинаковыми. Применительно к тандемным магазинам главными недостатками будут ненадёжность действия и остановка стрельбы при неравномерном наполнении отсеков патронами.

До сих пор эти недостатки никому устранить не удалось. Удастся ли это сделать в будущем?

Очевидно, что в ближайшее время точно не стоит ожидать принятия на вооружение оружия с тандемным магазином, но очередная «реинкарнация» такого магазина в разработках нового поколения конструкторов-оружейников вполне возможна.

В противостояние советских конструкторов единых пулемётов могли вмешаться чехи со своим UK vz. 59...

На оценочных испытаниях осенью 1959 года опытные единые пулемёты Калашникова (ЕПК) и Никитина (ЕПН) показали практически равноценные результаты, что существенно усложнило жизнь специалистам Главного артиллерийского управления, ответственным за проведение конкурса.

Автор - научный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Юрий Пономарёв

Продолжая рассказ об истории создания отечественного единого пулемёта, попробуем восстановить последовательность событий в хронологическом порядке. Из предыдущих статей вам уже стало понятно, что в деле обеспечения обороноспособности страны не может и не должно быть «забронзовевших» авторитетов. Каждый раз, приступая к новой теме работ, любому, даже самому маститому конструктору, приходилось в очередной раз доказывать свою профессиональную состоятельность.

Первая часть статьи:
Пулемёт Никитина против пулемёта Калашникова. Часть первая

И далеко не всегда удачно — на пьедестале не было второго и третьего мест, и победителем мог стать только один. Так в чём же феномен Калашникова? Ведь уже более десяти лет (с 1947 по 1959 гг.) он неизменно был первым. Попробуйте сами сделать вывод, анализируя не только наши публикации. А когда доберёмся до истории создания 5,45-мм комплекса, мы предложим свою версию.

Итак, чрезвычайно сложная ситуация с доработкой единого пулемёта Никитина вынудила «прощупать» конструкцию Калашникова, несмотря на далеко не дружественный отзыв о ней отраслевого НИИ61. Доработка никитинского пулемёта продолжилась в плановом порядке. По решению начальника ОСВ ГАУ В. Ф. Донченко и начальника техуправления Госкомитета СМ СССР по оборонной технике Н. П. Антонова завод № 74 Удмуртского совнархоза изготовил два пулемёта Е2 №№ 6, 7 и отправил их на испытания в научно-исследовательский полигон стрелкового вооружения, о чём доложил 24 сентября 1959 г. В этой же препроводительной упоминается об отправке и двух автоматов Калашникова за №№ 001Т и 002Т с деталями из титанового сплава — стволы, ствольные коробки, колодки прицелов, газовые каморы и колодки мушки.

К слову, факт попытки внедрения титановых сплавов в производство стрелкового оружия стал откровением для многих современных специалистов-оружейников. До этого считалось, что это прерогатива ВВС и ВМФ. В дальнейшем мы постараемся пролить свет на их судьбу. А пока каждый Е-2 был укомплектован четырьмя стволами, два из которых имели газовую камору по типу автоматной, а другие — модную — с отсечкой газов, правда, без клапана.

Оба варианта оснащались уже всем привычным трёхпозиционным газовым регулятором с одной лишь разницей — в варианте с отсечкой регулятор стоял на переднем отростке каморы. Так как система с отсечкой газов подразумевает применение более лёгких деталей автоматики, а тело пулемёта в обоих вариантах оставалось без изменений, было ясно, что конструктор не верил в идею её практической реализации и, в конечном итоге, оказался прав.

Вариант с отсечкой был отвлекающим манёвром для поборников идеи «ни в чём не уступить наиболее вероятному противнику» — в армии США был только что принят на вооружение пулемёт М60 (газоотводная система с отсечкой газов предопределила его недолгую судьбу и репутацию самого ненадёжного пулемёта).

Вторым кирпичиком будущего успеха стал правильный выбор способа подачи. Прямая подача фланцевого патрона и при магазинном питании проблема, а тут лента, которую ещё предстоит разработать, и неизвестно, сколько на это уйдёт времени, которого и так нет. Поэтому выбранная двойная подача патрона из штатной, отработанной в производстве и чрезвычайно прочной горюновской ленты с замкнутым звеном хоть и несколько усложняла конструкцию (обязательное наличие основания приёмника, извлекателя и снижателя патрона), но зато позволила в дальнейшем (в сочетании с нижеизложенными техническими решениями) достичь невиданного для пулемётов уровня безотказности.

Извлечение патрона из ленты и его транспортировка на линию досылания производятся вроде бы так же, как и в системах Горюнова, но исполнены более изящно конструктивно и технически грамотно. У Горюнова извлечение патрона из ленты и его перемещение назад производится движком, состоящим из основания, правого и левого зацепов, двух осей и двух пружин, ударно взаимодействующим с отпирающимся затвором, что провоцирует значительную пиковую продольную перегрузку на патрон, в ряде случаев приводящую к распатронированиям — выпадениям пуль. Эта особенность СГМ даже послужила основой для введения обязательной проверки стрельбой из него всех новых и модернизированных номенклатур винтовочных патронов.

У Е-2 роль движка выполняет извлекатель камертонного типа (может быть и более сложный в производстве, чем семь деталей СГМ, но уж точно не менее надёжный), жёстко закреплённый на стойке затворной рамы. Отсутствие ударного взаимодействия извлекателя и рамы и большая, медленно разгоняющаяся масса ведущего звена (затворной рамы с затвором) снизили пиковое ускорение извлечения патрона из ленты и придали его изменению более плавный характер. Применение патронов с заниженным пулеизвлекающим усилием (меньше чертёжного, что, по сути, является производственным браком) может привести к выпадению пули, но эти задержки в стрельбе не носят системный характер.

В заключении НИИ-61 высказывалось опасение о трудности изготовления подающего рычага, извлекателя и тяги перезаряжания с рукояткой, однако отечественная промышленность (и Ижмаш, и Златоустовский машзавод, и Ковровский механический) без особых трудностей освоили их изготовление (в том числе и из-за внедрения новых технологий). Кстати, из всех перечисленных деталей в групповой ЗиП на 50 пулемётов попало только четыре: подаватель в сборе, извлекатель, ручка и тяга перезаряжания (на случай их поломок при нарушении правил эксплуатации). Фото Михаила Дегтярёва

Третьей, а, возможно, и самой главной составляющей будущего успеха послужило применение проверенных практикой при отработке АК технических решений — короткого узла запирания канала ствола поворотом затвора на два боевых упора с обеспечением минимальных поверхностей трения и значительным плечом передачи энергии от ведущего звена (затворной рамы); минимальных поверхностей трения затворной рамы в ствольной коробке (за счёт введения отдельных направляющих), направляющей трубки поршня со стравливающими газы в атмосферу отверстиями (для уменьшения загрязняемости); конструкции мушки и принципа приведения к нормальному бою. Явно нелишним стало введение пылезащитных щитков экстракционного, входного и выходного окон приёмника.

Особо следует отметить очень оригинальную конструкцию подавателя ленты. Несмотря на замысловатую форму, он не стал слабым звеном системы. Подаватель представлял собой поперечно качающийся рычаг, приводящийся в действие фигурными гранями боковых сторон затворной рамы (для уменьшения потерь энергии на трение, взаимодействие подавателя с левой гранью при откате происходит через ролик, а с правой при накате вследствие более низкой скорости рамы — выступом). При движении рамы вперёд происходит перемещение подавателя вправо и захват очередного звена ленты, при её движении назад подаватель перемещается влево, продвигая ленту на один шаг до её захвата фиксирующими пальцами крышки ствольной коробки.

Примечательна и конструкция неотделяемого (только при полной разборке) замыкателя ствола, позволяющего, кроме своей основной функции обеспечения быстрой смены ствола, производить плавную регулировку зеркального зазора с помощью специального винта. Простейший спусковой механизм вместе с предохранителем состоит всего из семи деталей. Предохранитель блокирует спусковой рычаг, препятствуя спуску затворной рамы с боевого взвода, а передний отросток спускового крючка при включённом предохранителе не позволяет полностью отвести её назад из переднего положения и доставить патрон на линию досылания в основание приёмника.

Прицельные планки и ЕПН, и ЕПК (внизу) конструктивно схожи с планкой РПК, но установлены на оружии целиком вперёд для исключения дублирования шкалы. Приоритет этого конструктивного решения видимо принадлежит Никитину, так как его образец разработан значительно раньше. Наверху лицевая и оборотная стороны планки РПК с установленной прицельной дальностью 300 м. Фото Михаила Дегтярёва

Оригинальна и конструкция ударного механизма, играющего помимо этого роль предохранителя от выстрела при не полностью запертом затворе или от инерционного накола. В стойке затворной рамы отверстие для прохода хвостовика затвора имеет внутреннюю кольцевую проточку, взаимодействующую с выступом ударника.

При приходе рамы в крайнее переднее положение (уже после запирания затвора в конце свободного хода) задняя плоскость проточки, воздействуя на выступ ударника, выдвигает его за зеркало затвора, и боёк ударника накалывает капсюль патрона. Продольный паз в хвостовике затвора служит для обеспечения установки ударника в затвор при сборке и возможности его продольного перемещения как при поворотах затвора, так и в процессе свободного хода затворной рамы при откате и накате.

Высокая надёжность накола капсюля обеспечивается большой массой подвижных частей, к тому же обладающих достаточно большой кинетической энергией. Исключение сквозных пробитий капсюля достигнуто достаточно большим радиусом закругления бойка и подпором подвижных частей значительной массы, поэтому отпечаток бойка на нём всегда чёткий, глубокий и без выпучин.

В общем, не пулемёт, а сплошной изыск конструкторской мысли. Но официальные испытания — не смотр технических шедевров, предстояло доказать на практике оправданность и целесообразность тех или иных технических решений, ведь основная цель любой разработки — соответствие образца установленным требованиям прежде всего по боевым и эксплуатационным характеристикам.

Никитинская лента в эксплуатации оказалась очень капризной. Мало того, что при снаряжении фланец должен был попасть точно между двумя выдавками, но и при стрельбе звенья скрашивались и осколки очень высокой твёрдости, попадая в детали автоматики, клинили их намертво. Да и стружка от гильз при пропихивании патрона через звено не прибавляла безотказности. Горюновская лента была лишена этих недостатков. Фото Михаила Дегтярёва

Впервые пулемёты Никитина и Калашникова встретились заочно. ЕПН проходил доработку, а ЕПК даже не полигонные, а как бы сейчас назвали — оценочные испытания с 28 сентября по 31 октября 1959 г. По результатам испытаний уже 23 октября полигон оформил справку по сравнительной оценке обоих пулемётов, основываясь на результатах предыдущих испытаний ЕПН, выводы которой не отдавали предпочтения ни одному из пулемётов: «ЕПК по основным характеристикам не уступает ЕПН» (кстати, тут и далее подразумевается вариант ЕПК без отсечки газов), «...по весу, начальной скорости, темпу стрельбы, кучности боя они практически равноценны, в различных условиях эксплуатации ЕПК в общем работал более надёжно (ЕПН при минус 50 °С вообще не стрелял), в то же время ЕПН превосходит ЕПК по величине подтяга свободно свисающей ленты с патронами на 70-100 см; в нормальных условиях работы ЕПК несколько более надёжен — 0,07% задержек в стрельбе против 0,15% у ЕПН. Оба пулемёта имеют неудовлетворительный ресурс деталей: ЕПК — направляющих стержней возвратно-боевых пружин, газовых камор и регуляторов; ЕПН — пружин выбрасывателя, поршней, газового клапана и звеньев лент. В эксплуатационном отношении отмечены преимущества ЕПК — применение штатной ленты, более удобную и плавную регулировку узла запирания и легче осуществляемую взаимозаменяемость стволов, проще в разборке и менее чувствителен к зазорам в газовом узле, лучше защищён от пыли и меньше демаскирует позицию при стрельбе. В свою очередь ЕПН имеет следующие преимущества — более удобные условия для прицеливания из-за большей длины приклада и меньшего угла наклона пистолетной рукоятки, меньше необходимый габарит по высоте при открытой крышке ствольной коробки (важно при размещении в замкнутых объёмах), более простое разряжание при прекращении огня (достаточно снять ленту, не нужно извлекать патрон из приёмного окна основания приёмника)».

Несмотря на выявленные и ещё не выявленные недостатки, дебют ЕПК состоялся и он был замечен. Ситуация с доработками ЕПН тоже была не совсем понятна — несмотря на грозное предупреждение и установленный срок выполнения (напомним — 5 ноября) ЦКБ-14 явно не торопилось, либо не могло её выправить (ведь серьёзные технические проблемы требуют скрупулёзной научной проработки, кинематического анализа, учёта влияния допусков и посадок на функционирование механизмов в определённых условиях и многое, многое другое, что не подвластно чиновничьим приказам с конкретным указанием даты).

Как бы там ни было, 27 октября состоялось очередное совещание представителей ГКОТ, ЦКБ-14, завода № 575 и ГАУ, посвящённое доработке ЕПН, результатом которого стал утверждённый перечень мероприятий по устранению недостатков ЕПН на пяти листах. Дополнительно были обозначены новые проблемы: «...при этом в кратчайший срок должны быть намечены мероприятия по устранению серьёзных недостатков:

— недостаточна величина захода подающих пальцев за фиксирующие, что приводит к нарушению работы механизма подачи при износе его деталей;

— заклинивание подвижных частей в переднем положении при попадании пыли на сухие детали узла запирания».

Вот уж действительно, чем дальше в лес, тем больше дров. Похоже, затянувшаяся эпопея начала раздражать руководство, ведь даже существенные финансовые вливания не смогли переломить сложившуюся ситуацию.

Подтверждением этого служит письмо помпреда АНТК ГАУ генерал-майора Богдан начальнику испытательного полигона от 10 ноября: «...сравнительную оценку 7,62-мм чехословацкого единого пулемёта обр. 59 с отечественными ЕПН и ЕПК проведите по полной программе, а результаты оформите справкой. В справке необходимо подробно рассмотреть преимущества и недостатки чехословацкого пулемёта и дать заключение о целесообразности принятия его на вооружение. Используйте винтпатроны чехословацкого и отечественного производства».

Испытания «забугорного» изделия были закончены 28 декабря 1959 г. Заключение справки гласило: «...пулемёт обр. 59 по боевым и эксплуатационным характеристикам равноценен отечественным ЕПН и ЕПК и требует доработки...». В общем, было решено — шило на мыло не менять, а вместо лечения чужих болячек заняться своими.

Недавно один из читателей журнала в комментариях к статье о пулемёте Никитина удивил общественность «свежей» мыслью, что М. Т. Калашников, конструируя ПК, вдохновлялся чехословацким пулемётом UK vz. 59.

Автор – главный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Михаил Дегтярёв

В качестве аргумента он сослался на мнение Константина Конева, которое тот озвучил в каком-то видеоролике. Я, конечно же, позвонил Константину и он прямо опроверг факт наличия каких-либо рассуждений в своём сюжете о «вдохновении», уточнив, что говорил исключительно о заимствованиях, в котором он не видит ничего предосудительного.

Честно говоря, из того разговора я так ничего и не понял про «заимствования» Калашникова у чехов, но, разговор, в данном случае, не о частностях, а о том, как легко и непредсказуемо в головах современных потребителей информации описанные, озвученные и показанные факты трансформируются в обыкновенный бред, не имеющий ничего общего с реальностью.

Сейчас мы готовим к выходу вторую часть статьи о пулемётном конкурсе и я, забегая вперёд, решил опубликовать несколько снимков из неё, где изображены опытный единый пулемёт Калашникова (ЕПК) и чехословацкий пулемёт UK vz. 59.

Обратите внимание, что это архивные снимки из отчётов ГАУ об испытаниях пулемётов, сделанные примерно в одно и то же время. Соответственно, по данным фотографиям действительно можно сравнивать концепции и отдельные конструктивные решения двух образцов оружия, являющихся современниками.

Допускаю, что в моём случае почти 40 лет работы с оружием могли стать причиной некоей профдеформации, провоцирующей особый взгляд на матчасть. Но всё-таки предлагаю всем читателям «Калашникова» всмотреться в детали публикуемых фотоснимков ЕПК (будущий ПК) и UK vz. 59 на штатных станках и в разобранном виде.

Мне действительно будет интересно познакомиться с обоснованием мнения о заимствовании Калашниковым уникальных идей, реализованных в конструкции чехословацкого единого пулемёта. Если появится весомый повод, мы обязательно возьмём в руки ПК и vz. 59 и детально разберёмся в «заимствованиях». Пока же я повода для такой работы не вижу.

Товарищ Сталин очень серьёзно относился к обороноспособности Советского Союза, и поэтому любое рационализаторское предложение или изобретение, направленное на снижение себестоимости продукции военного назначения или повышение боевых характеристик вооружения и боеприпасов, поданное установленным порядком, тщательно рассматривалось и по возможности проверялось. Иначе тот же изобретатель мог пожаловаться на подрыв обороноспособности страны, и неизвестно, чем это могло закончиться.

Автор - научный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Юрий Пономарёв

Общий образовательный уровень советского народа в середине ХХ века был крайне низким. Даже маршал мог иметь в своём активе «пару классов церковно-приходской школы и коридор», а уж для «изобретателя» и это не было необходимым. Движущей силой при этом в основном было желание как-то выделиться из серой массы трудового народа и добавить к честно заработанному куску хлеба ещё и малость масла.

А настоящая элита страны Советов — высокообразованные инженеры (в большинстве своём имевшие «старорежимные» корни) под страхом наветов вынуждена была не только дооформлять поданные «на пальцах» бредовые предложения новоявленных «кулибиных», но и убедительно доказывать, в том числе и экспериментально, их очевидную для специалистов несостоятельность.

Классическим тому примером служит предложение некоего товарища-изобретателя, облицовывать долговременные огневые точки 200 мм слоем резины: дескать, бетонобойные снаряды (и это при массе от 47 до 120 кг) будут отскакивать от неё как горох. Можно смеяться, но Главный артиллерийский полигон получил указание: проверить.

Возвели ДОТ, облицевали резиной с завода «Красный треугольник», обстреляли. ДОТ разрушили — резина не помогла. Отголосок этой истории проявился через год — полтора. Зимой 1939-40 гг. при штурме «линии Маннергейма» среди бойцов распространился слух: финские ДОТы обрезинены и снаряды от них отскакивают. А то чем объяснить расход снарядов без видимых результатов? Не иначе как горе-изобретатель попал в окопы той «незнаменитой» войны.

В апреле 1947 г. в артиллерийский Комитет Главного артиллерийского управления Министерства Вооружённых сил СССР поступило предложение товарища Острейко — упрощённый/безгильзовый патрон (на подзаголовочном фото). Предложение было выполнено на двух тетрадных листах (на первом был карандашный эскиз, на втором — описание).

Даже беглый взгляд, брошенный на предоставленный эскиз, заставляет усомниться в работоспособности данной конструкции, к тому же и назвать-то её безгильзовой нельзя. Но заместитель председателя арткома ГАУ переправляет авторские листки начальнику научно-исследовательского полигона стрелкового и миномётного вооружения с заданием: «Включите в план работ полигона и проведите разработку конструкции упрощённого патрона». Начальник НИПСМВО генерал-майор инженерно-артиллерийской службы Бульба пытался отказаться от заведомо неперспективной работы, мотивируя это большой перегрузкой, и переложить рассмотрение предложения на КБ Министерства вооружения, но артком был неумолим: «...задание снято быть не может. В УСВ ГАУ должен быть представлен чертёж конструкции патрона, необходимые расчёты и результаты».

«Крайним» оказался инженер-подполковник В. А. Иванов. Ему пришлось разрабатывать чертежи патрона и оружия под него, копаться в исторической литературе, пытаться стрелять. Текст отчёта приведён ниже.

«Упрощённый (безгильзовый) патрон по предложению тов. Острейко (см. рис.1) представляет собой пулю, боевой вышибной снаряд и воспламенительное устройство.

Разрешение этой проблемы (безгильзового патрона), так же как и проблемы сгорающей гильзы, в патронном деле даст значительные экономические выгоды и произведёт целый переворот в стрелковом оружии.

Для проверки стрельбою «упрощённых патронов для огнестрельного оружия» по предложению т. Острейко было изготовлено, с учётом замечания экспертов, 20 шт. патронов к ПП-41, по разработанному чертежу. Изготовленные патроны состоят из латунной пули (она же служит оболочкой), вышибного заряда пороха ВП — 0,6 гр., помещаемого в пулю, и шляпки с капсюлем от патрона к ПП-41. Для возможности производства стрельб из ПП-41 безгильзовыми патронами в патронник ПП-41 вставляется специально изготовленный стальной вкладыш, имеющий центральный канал диаметром 7,62 мм по калибру пули.

При стрельбе первым патроном, как и следовало ожидать, пуля осталась в патроннике вследствие раздутия пули (оболочки), а пороховые газы прорвались назад между стенками оболочки пули и шляпкой ввиду отсутствия обтюрации между ними.

Вторично произведённая стрельба этими же патронами дала такие же результаты.

Дальнейшее приготовление и испытание патронов по предложению тов. Острейко на этом было закончено, т. к. никаких перспектив к получению эффективных результатов при данной конструкции патронов не имеется.

Имеется много предложений и патентов на безгильзовые патроны (пули), но о реальном разрешении этой задачи пока ничего не известно.

Ещё в 1850 г. оружейник Вессон в Америке изобрёл патрон для пистолета без гильзы. А немного ранее — в 1847 г. — С. Тейлором была предложена пуля с зарядом, и в дальнейшем подобная пуля была предложена к винтовке Терри-Норман, но все эти предложения осуществлены не были, и задача получения безгильзового патрона осталась неразрешённой до настоящего времени.

О разработке, изготовлении и испытании безгильзовых патронов никаких данных в архивах НИПОМВО не имеется — очевидно, разработкой подобных патронов в СССР фактически не занимались, и разработка патрона по предложению Острейко является первой и неудачной попыткой разрешения этой важной задачи.

Опытный пулемёт Никитина ТКБ-521 стал серьёзным соперником для единого пулемёта Калашникова на сравнительных испытаниях

Рассказ о творчестве М. Т. Калашникова был бы неполным без упоминания нереализованного проекта автомата и ручного пулемёта под винтовочный патрон (7,62×54R), разработанных в период проведения конечного этапа испытаний лёгких автомата и ручного пулемёта — прототипов АКМ и РПК, и сегодня речь пойдёт именно о них.

Автор - научный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Юрий Пономарёв

При разработке образцов автомата и ручного пулемёта под винтовочный патрон был полностью соблюдён принцип подобия с образцами под патрон образца 1943 г. Применение более мощного патрона обусловило большие размеры деталей и, соответственно, габариты и вес оружия.

Оба образца были укомплектованы магазинами от винтовки СВТ-40 вместимостью 10 патронов. Испытания, проведённые в октябре-декабре 1958 г., результатами не порадовали. В отчёте отмечалось, что: «...кучность боя испытанного автомата в 1,5-2 раза, а пулемёта в 1,5-3 раза хуже значений этой характеристики для существующих образцов оружия аналогичного целевого назначения». Такая оценка труда конструктора сродни публичному оскорблению. Ситуацию усугубило ещё и то, что на 1818 выстреле из пулемёта произошло разрушение вкладыша ствольной коробки из-за недостаточного запаса его прочности применительно к винтовочному патрону.

По каким же причинам производилась разработка этих образцов? Дело в том, что ещё с конца 1930-х гг. проводились изыскания путей создания конструкции «единого» пулемёта (на сошке обеспечивающего выполнение огневых задач ротного пулемёта, на станке — батальонного). Помимо чисто «пехотного» назначения должна была быть обеспечена возможность вооружения им объектов автобронетанковой техники в бронетранспортёрном и танковом (курсовой и спаренный с пушкой) вариантах.

Многочисленные попытки создания единого пулемёта до конца 50-х гг. не увенчались успехом, и на вооружении армии состояли модернизированные по окончании второй мировой образцы Дегтярёва и Горюнова — ротный пулемёт РП-46 и батальонный СГМ (СГМБ и СГМТ), уже не удовлетворявшие требованиям войск по манёвренности и безотказности.

К середине 50-х гг. бесспорное лидерство в разработке единого пулемёта захватил Г. И. Никитин, ранее участвовавший в проекте В. И. Силина, предложив для его пулемёта газоотвод с клапанной отсечкой пороховых газов. Впоследствии совместно с А. Ф. Романовым он разрабатывал собственный проект, не принёсший положительного результата.

Изюминкой газоотводных систем Никитина на протяжении 10 лет оставалась идея практической реализации клапанной отсечки пороховых газов газоотводного двигателя автоматики, сулящая немалые выгоды (плавная работа автоматики должна была не только повысить ресурс деталей и лент, но и положительным образом сказаться на кучности стрельбы).

Суть работы клапана отсечки газов заключается в следующем: после прохождения пулей газоотводного отверстия пороховые газы устремляются в газовую камору и, отодвинув клапан назад к патрубку газовой каморы, проходят через канавки клапана в камору газового цилиндра. Истечение газов в камору газового цилиндра происходит до тех пор, пока давление в канале ствола выше давления в каморе газового цилиндра. Когда после вылета пули давление в канале ствола станет меньше, чем в каморе газового цилиндра, клапан, перемещаясь вперёд под действием газов, закроет своим конусом раструб пробки и тем самым произведёт отсечку газов. Отсечённые пороховые газы, расширяясь в закрытой каморе газового цилиндра, действуют на поршень на всём его пути движения назад. В конце хода поршня отработанные газы выпускаются наружу через выхлопные отверстия газового цилиндра.

Об отрицательных свойствах «отсечки» (отказах при минусовых температурах и после замочки в воде из-за конструктивно необходимых минимально возможных зазоров между поршнем и газовой каморой) было известно и ранее, но то, что никакими конструктивными ухищрениями побороть этот недостаток не удастся, ещё предстояло уяснить. А пока неудача с автоматом и пулемётом под винтовочный патрон не обескуражила Михаила Тимофеевича.

Другой человек, наверное, мог бы на этом и остановиться и спокойно почивать на лаврах, как автор уже целого семейства АК(С)(Н), АКМ(Н), РПК(Н), но только не Калашников. Решительно отбросив «автоматную» схему построения образца, он оставил только отлично зарекомендовавшие себя конструктивные решения — узел запирания поворотом затвора на два боевых упора и схему автоматики с длинным ходом поршня.

Работать приходилось в авральном режиме, ведь конкурент — пулемёт Никитина — уже подвергался войсковым испытаниям (последний этап перед началом серийного производства). Согласно директиве Главкома Сухопутных войск № А/598081, войсковые испытания пулемёта Никитина проводились в два этапа: летний (август-октябрь 1958 г.) и зимний (январь-февраль 1959 г.), в трёх округах, различных по географическим и климатическим условиям (в Одесском, Ленинградском и Туркестанском, а также в дивизии воздушно-десантных войск в Рязани). Испытания прошли почти гладко: «7,62-мм единый пулемёт Никитина по надёжности действия в большинстве условий, манёвренным характеристикам, ряду эксплуатационных и служебных качеств показал превосходство над штатными пулемётами РП-46 и СГМ. До начала серийного производства необходимо устранить недостаточно надёжную работу пулемёта в условиях резкого перепада температур и эксплуатационный износ поршня» (опять эта пресловутая «отсечка газов». — Прим. редакции).

В августе-сентябре 1959 г. доработанные по результатам войсковых испытаний пулемёты Никитина вновь подвергаются полигонным испытаниям, и опять резюме: «...наиболее серьёзными из отмеченных недостатков являются: чувствительность системы к воде, перепадам температур и изменению зазоров между поршнем и газовым цилиндром, которые связаны с конструктивной особенностью газоотводного устройства с отсечкой газов». И далее: «Необходимо продолжить доработку пулемёта». 24 сентября 1959 г. состоялось техническое совещание при начальнике 10 управления Госкомитета Совета Министров СССР по оборонной технике, целиком посвящённое состоянию дел по разработке пулемёта Никитина. На совещании было принято решение: «Обязать ЦКБ-14 изыскать дополнительные мероприятия по обеспечению надёжной работы пулемётов на газе „3“ после замочки его погружением в воду и дождевании. Срок выполнения — 5 ноября 1959 г.».

А что же Калашников? Уже 30 июня 1959 г. завод № 74 отправил в 10 управление ГК СМ СССР по ОТ комплект документации на пулемёт Калашникова и акт о заводских испытаниях. Так что при проведении совещания 10 управление уже было в курсе состояния дел по разработке Е-2 (заводской индекс будущего ПК). Правда, подстраховываясь, оно отправило документы на рассмотрение в профильный головной институт Министерства оборонной промышленности — НИИ-61. 23 сентября 1959 г. (за день до технического совещания по пулемётной тематике) заключение НИИ-61 было отправлено нарочным в 10 управление. Так почему же на совещании фамилия Калашников так и не прозвучала? Наверное, всё объясняет содержание «Заключения». Просто за впустую потраченные на Никитинский пулемёт миллионы (в дореформенных рублях — миллиарды) кто-то должен был ответить, да и ввязываться в очередную многолетнюю эпопею без всяких гарантий никто не хотел.

По прошествии пятидесяти лет чрезвычайно интересно ознакомиться с содержанием заключения НИИ-61 по Е-2. Поэтому его текст приводится полностью без купюр.

«Заключение НИИ-61 на технический отчёт завода № 74 по теме НН4-З29-59 «Исследование возможности создания лёгкого и единого ротного и батальонного пулемёта под 7,62-мм винтовочный патрон и штатную ленту».

Технический отчёт завода 74 по теме НН4-З29-59 представляет собой техническую документацию, содержащую:

1. Комплект чертежей единого пулемёта Калашникова на 153 листах.

2. Чертежи общих видов — 2 листа.

3. Технические условия на 22 листах.

4. Описание пулемёта на 10 листах.

5. Акт проверки образца пулемёта на соответствие технической документации на 1 листе.

6. Акт о проверке соответствия техдокументации ТУ ГАУ № 040051 на 1 листе.

7. Справка об использованных материалах при изготовлении единого пулемёта на 1 листе.

8. Акт о соответствии единого пулемёта ТТТ на 2 листах.

9. Расчёт ствола и узла запирания на прочность на 8 листах.

10. Отчёт о заводских испытаниях пулемёта на 5 листах.

11. Технический акт приёмки на 4 листах.

Представленный материал показывает, что коллективом конструкторов завода № 74 проведена большая работа по созданию образца единого пулемёта под 7,62-мм винтовочный патрон.

Наряду с этим имеются серьёзные недостатки.

В представленной документации отсутствует расчёт автоматики единого пулемёта, который должен представляться как для рассмотрения эскизного и технического проектов, так и при подаче образца на заводские и полигонные испытания.

Чертежи и технические условия отвечают требованиям на документацию для опытного образца оружия. В качестве недостатка можно отметить, что на общем виде габаритные размеры проставлены не до максимально удалённых точек, например, высота пулемёта показана 210 мм, в то время как высота до рукоятки ствола равна 227 мм; ширина дана равной 155 мм, в то время как ширина до рукоятки перезаряжания составляет 162 мм.

В описании пулемёта следовало бы дать вес отдельных основных деталей автоматики, т. к. таких данных нет ни в чертежах, ни в остальной документации.

Акт о проверке соответствия образца единого пулемёта технической документации не отражает соответствия пулемёта техническим условиям. Например, в акте нет указаний о результатах проверки кучности боя пулемёта при стрельбе с сошек и с треножного станка, нет результатов проверки правильности приведения пулемёта к нормальному бою и результатов испытаний при сдаче пулемётов (темп стрельбы, надёжность работы автоматики), хотя указанная проверка предусмотрена ТУ, разработанными заводом № 74.

Акт о проверке соответствия 7,62-мм единого пулемёта тактико-техническим требованиям ГАУ от 21.ХП.1954 г. нельзя признать удовлетворительным, т.к. заводом не было проверено ни одной характеристики боевых и эксплуатационных качеств пулемёта. Так например не были проверены даже такие характеристики, как кучность боя, надёжность работы автоматики пулемёта в различных условиях эксплуатации, являющиеся наиболее соответственными для единых пулемётов, а также величина избыточного давления при применении дульного тормоза. Следует отметить, что в акте делается ссылка на отсутствие на заводе необходимых условий для проведения заводских испытаний по полной программе, в то же время возможности НИИ-61 для этой цели использованы не были.

Таким образом, основные характеристики, предъявляемые требованиями ТТТ ГАУ по кучности боя и надёжности работы автоматики, не были определены.

В отчёте о заводских испытаниях нет результатов стрельбы на кучность боя, надёжность работы автоматики, живучесть ствола и эффективность огня, практической скорострельности, времени сборки и разборки и других характеристик, которые должны определяться в процессе заводских испытаний, предшествующих полигонным испытаниям.

В процессе испытаний на живучесть на заводе № 74 не было произведено ни одного замера, характеризующего износ деталей пулемёта — нет данных об изменении основных зазоров пулемёта, данных об износе газового цилиндра и поршня, изменении усилий основных пружин, не производился замер износа канала ствола калибрами (не говоря уже о предусмотренном ТУ падении начальной скорости).

В отчёте отмечается, что уменьшение скорости подвижных частей в конце испытания вызвано большим износом канала ствола, но это не подтверждено результатами замеров.

В результате отстрела пулемёта на живучесть осталось невыясненным — достаточно ли двух стволов на пулемёт для обеспечения живучести пулемёта хотя бы в 25 000 выстрелов.

Вследствие вышеизложенного единый пулемёт перед подачей на полигон должен быть испытан по полной программе заводских испытаний.

Замечания по проекту единого пулемёта Калашникова

Конструктивные характеристики пулемёта

Единый пулемёт Калашникова разработан значительно позднее единого пулемёта Никитина. Вполне естественно было ожидать учёта выявленных на полигонных и войсковых испытаниях положительных и отрицательных сторон пулемёта Никитина для создания более совершенного образца.

Сравнивая единый пулемёт Калашникова с разработанным ранее пулемётом Никитина, можно отметить следующее:

1. По весовым характеристикам пулемёты практически равноценны.

2. Запирание затвора в обоих пулемётах осуществляется поворотом боевой личинки.

3. Питание патронами пулемёта Калашникова производится из металлической ленты с закрытым звеном (не применяется за рубежом на современных пулемётах), для чего применена двухтактная подача патрона по типу пулемёта СГМ, что усложняет конструкцию и ограничивает возможность повышения темпа стрельбы, хотя тактические особенности ведения современного боя могут выдвинуть такие требования.

Питание патронами в пулемёте Никитина производится из металлической ленты с открытым звеном, допускающей возможность применения прямой подачи, выталкиванием патрона из ленты в патронник. Такая схема подачи имеет существенные преимущества в части простоты устройства и обеспечения надёжной работы при значительном увеличении темпа стрельбы.

4. В едином пулемёте Никитина в газоотводном устройстве применена отсечка газов, что обеспечивает более надёжную работу автоматики, т.к. пороховые газы действуют на подвижные части почти на всей длине их хода. Кроме того, для повышения надёжности работы пулемёта в затруднительных условиях введена регулировка газа, осуществляемая одним простым движением.

В едином пулемёте Калашникова отсечки газов нет. Газовый поршень в камере размещается с зазором 0,06-0,198 мм, но такая посадка соблюдается только на первых 25 мм хода штока; далее зазор увеличивается до 0,35+0,725 мм, что приведёт к утечке значительной части газов. Следовательно, пороховые газы рационально используются только на 25 мм хода подвижных частей, что вызовет повышенную чувствительность пулемёта к состоянию смазки и к появлению большого количества задержек при сухих запылённых деталях.

Небольшая длина газового цилиндра, обеспечивающая минимальный зазор, и отсутствие покрытия (хромирования) на цилиндре и поршне приведёт к износу этих деталей (особенно в процессе многократных чисток) и увеличению зазоров между цилиндром и головкой штока, вследствие чего пулемёт, по мере настрела на ствол, станет ещё более чувствительным к ухудшению условий эксплуатации. Такое уменьшение скорости отката подвижных частей было отмечено в процессе заводских испытаний на заводе № 74.

Таким образом, по своим конструктивным характеристикам единый пулемёт Калашникова каких-либо преимуществ перед единым пулемётом Никитина не имеет.

Некоторые соображения по технологичности единого пулемёта Калашникова

Основные детали — коробка пулемёта Калашникова изготавливается штамповкой из листовой стали, однако большое количество заклёпок усложняет как процесс сборки, так и войсковой ремонт. Целый ряд деталей, смонтированных таким образом (например, колодка приклада и другие), при войсковом ремонте, очевидно, не смогут быть заменены.

Некоторое упрощение технологии изготовления штамповкой самой коробки сводится на нет введением в неё целого ряда деталей со сложной механической обработкой, например, колодка приклада, вкладыш ствола, коробка спусковая и др.

В итоге собранная коробка пулемёта Калашникова может иметь большую трудоёмкость и больший процент брака при изготовлении, чем коробка пулемёта Никитина.

Целый ряд деталей пулемёта неоправданно усложнён конструктивно, что усложнит и изготовление этих деталей: например спусковой крючок, основание рукоятки взвода, рукоятка взвода, трубка направляющая, рычаг подачи, извлекатель, направляющая, крышка приёмника и приёмник, сошки, дульный тормоз и целый ряд других деталей.

В результате вышеизложенного изготовление единого пулемёта Калашникова будет требовать большого количества станочных работ (в особенности фрезерных) и трудоёмкость его изготовления может быть выше, чем пулемёта Никитина.

Кроме того, в пулемёте Калашникова не устранено изготовление деталей с разбивкой по группам размеров и подбор их при сборке (этот момент излагался в замечаниях ГАУ по пулемёту Никитина). Так например, колодка мушки, газовая камора и ствол по двум посадочным размерам разбиваются на 4 группы и подбираются при сборке; подбирается и шток по газовой каморе, для обеспечения зазора 0,08-0,12 (по чертежам деталей он может быть 0,06-0,195).

Кроме того, вызывает сомнение целесообразность применения стали 50 в большом количестве ответственных деталей ввиду значительного снижения её механических характеристик при отрицательных температурах. Также вызывает сомнение живучесть возвратной пружины, имеющей (по чертежу) высокие напряжения.

Эксплуатационные качества единого пулемёта Калашникова

Наличие большого количества заклёпочных соединений, выступов и отсутствие свободного доступа во внутреннюю полость коробки будет затруднять чистку пулемёта и содержание его в надлежащем порядке.

Сборка и разборка подвижных частей под углом с перегибами по соединению штока и направляющей возвратной пружины непривычны и неудобны для эксплуатации. Положение сошек в сложенном виде менее удачно, чем у пулемёта Никитина, что приводит к излишнему увеличению габаритов и к помехам при переползании.

Введение извлекателя камертонного типа потребует замены сложной детали целиком в случае выкрашивания одного зуба или поломки одного пера, в то время как в целом ряде систем извлекатели изготовляются в виде отдельных деталей и заменяются независимо друг от друга.

При стрельбе со станка усилие отдачи воспринимается не коробкой, а цапфами направляющей трубки и передаётся газовому цилиндру. Так как газовый цилиндр не запрессован на ствол (может иметь зазор до 0,02 мм), то в ряде случаев усилие отдачи будет восприниматься только шпильками, фиксирующими цилиндр, что может привести к смещению или качке цилиндра.

Колодка прицела расположена на крышке коробки и фиксируется защёлкой. Так как эти детали изготовляются по 4-7 классам точности, то положение колодки по высоте в различных пулемётах может отличаться на 1,2 мм, а качка колодки с крышкой может достигать 0,5-0,7 мм. Это обстоятельство усложнит выверку прицела и может повлиять на меткость стрельбы из пулемёта.

Выводы.

На основании вышеизложенного следует, что при наличии единого пулемёта Никитина, успешно выдержавшего полигонные и войсковые испытания, доработка единого пулемёта Калашникова без существенных конструктивных и технологических его усовершенствований является малооправданной".

П.п. Главный инженер НИИ-61 — О. Кузьмин

П.п. Зам. главного инженера — Г. Серебренников

П.п. Зам начальника отд. 27 — Н. Зуев

П.п. Начальник отдела 92 — И. Бабичев

Надо сказть, что ознакомившись с заключением, не сразу понимаешь, что речь в нём идёт о прототипе будщего лучшего в мире единого пулемёта ПК. Но об этом — в следующей статье...

Продолженеи следует...