Сегодня я расскажу вам, как мы создавали ювелирное украшение, в котором слились долгое терпение, любовь к искусству и даже смерть. Это история про рождение украшения со смыслом.
Это украшение моего бренда Thing Jewelry, и сразу, забегая вперед и зная, как пикабушники остро реагируют на рекламу, хочу сказать, что я без малого 30 лет живу ювелирным миром, создаю часть его, и большинство моих историй крутятся вокруг украшений. И естественно, что наши украшения в этих рассказах занимают много места. Не стесняясь скажу, что они достойны, чтобы о них рассказывать на большую аудиторию. Итак поехали!
С чего всё началось
В 2019-м году в нашу инсту написала девушка и представилась сотрудницей Пушкинского музея. Она сказала, что давно приглядывает за нами, и видит, как мы работаем с искусством, превращая его в украшения. Девушка предложила нам поработать с музеем, так как им нужна была ювелирная коллекция для магазина сувениров.
Мы созвонились и договорились о встрече. Мне провели персональную экскурсию по залам музея и предложили подумать на тему создания украшений, основанных на экспонатах. Идея мне очень понравилась: она попадала ровно в суть бренда и стратегию его развития, ибо мы делаем украшения на основе шедевров живописи, скульптуры и архитектуры.
Новый вызов и риски
Серьезным препятствием встали вложения в проект: государственный музей готов был взять только готовую продукцию, и совсем не готов оплачивать промежуточные процессы. А мог и не взять, о чем меня тоже сразу предупредили. Глядя на магазин музея, я также понимал, что надо будет договариваться и создавать для них фирменную витрину, и как-то учить их персонал, чтобы теточки-продавщицы не завалили уровень подачи наших украшений.
В общем, все на свой страх и риск. А риск был большой, ибо в 2019-ом году мы были совсем маленькие, а вложения в коллекцию — большие. Для понимания, даже сейчас мы делаем за год одну коллекцию, или аналогичные по объему пополнения старых, а тогда работа для Пушкинского означала заморозку всех остальных направлений бренда. Помимо финансов, создание наших украшений занимает время. Обычно около года, но некоторые вещи проходят цикл до 2-3 лет. Бывает, что не идет дизайн или конструкция, не получается так, чтобы нас полностью удовлетворила, и мы были готовы выпустить модель в люди.
Мощь шедевров музея и его мировой уровень пощипывали мои эстетические и бизнесовые рецепторы, и я решил рискнуть.
Процесс пошел
Я выбрал дизайнера и пару месяцев мы штудировали шедевры музея, внимательно прошлись по всем основным залам, нарисовали пачку эскизов. В ней было три десятка лучших идей по топовым экспонатам музея: по роскошной коллекции импрессионистов, копиям античных Венер, Дискобола, по знаменитому золоту Трои (оно же золото Шлимана) и предметам из сирийского и египетского залов. Мы вогнали в украшения даже элементы архитектуры главного корпуса музея, которые по-своему тоже стали частью истории.
В конце 2019-го я сдал в музей пачку эскизов и мы начали готовиться к своим делам по новому году. Через пару недель сотрудница музея сказала, что весь отдел маркетинга в восторге, что эскизы согласовали вплоть до замдиректора, и осталась только директор. С этой инфой и радостным ожиданием мы вошли в 2020-й год.
А дальше началось…
Черный лебедь по имени COVID в январе долетел до России. Концу месяца все разговоры были только о нем, в феврале вся страна бешено суетилась, а в начале марта Москву и все передвижения по ней заблокировали. Государственные учреждения перестали работать. Зафиналила драму смерть Ирины Александровны Антоновой — блестящего ученого, искусствоведа и директора Пушкинского, бессменно руководившего музеем с 1961 года.
Разрыв связи
Примерно с полгода я безуспешно пытался узнать решение от музея. Мой куратор уволилась из отдела маркетинга, сменилось руководство, никто ничего не знал…
Мы занимались своими делами: готовили свою коллекцию на осень. Во второй половине года мы всё-таки нашли контакты и выяснили про смерть директора, про смену руководства и про то, что новый директор сильно отличается в личных вкусах от предыдущего. Возглавив музей она завернула все начатые до нее проекты.
Было немного обидно, но сильно некогда, и нарисованные для Пушкинского эскизы легли на полку у моего компьютера. Для себя я решил так: ни мы, ни Пушкинский никуда деваться не собираются. Не получилось сейчас — получится через 5 или 10 лет.
А чуть позже, когда формировался список новинок на 2021-й год, я обнаружил эти эскизы, стряхнул с них пыль и понял, что надо действовать. Первым мы сделали комплект с танцовщицами Эдгара Дега. Он вышел настолько эффектным и успешным, что в следующем году мы еще раз распаковали архив и довели до ума знаменитого Дискобола.
"Дискобол" скульптор Мирон, 5 век до н.э. Копия, оригинал утерян.
Переосмысление
Наш Дискобол вышел монументальный и брутальный. Мы не делаем простых копий шедевров и всегда прогоняем идею через призму видения бренда, делая свое высказывание на эту тему в украшении для современных людей XXI века. Посему гладкий и обтекаемый Дискобол античного скульптора Мирона превратился в силуэт атлета, нарочито грубый и упрощенный до самых выраженных мышц и элементов. Образ Дискобола застыл в как бы неотесанном куске мрамора — единственном центральном элементе брутального монохромного чокера. По нашей легенде античный мастер долго работал над скульптурой, и когда экватор работ уже был позади, и оставалось сгладить грубые штрихи от стамесок, мраморный блок внезапно исчез из мастерской.
Чокер получился эффектный, стильный и универсальный — носить его могут и девушки, и мужчины. Располагается он точно в шейной ямке, мягкость линий которой подчеркивает своей рубленой угловатостью.
Ну и напоследок проморолик украшения, который сам является самостоятельным творением. Над ним тоже месяца два работали.
На этом история Дискобола заканчивается, но не заканчиваются истории, за которыми мы жадно охотимся с целью создания последующих ювелирных украшений.
Кому интересно чаще наблюдать за миром создания авторских украшений приглашаю в мой ювелирный телеграм. Рассказываю о процессах, показываю украшения с нетривиальным дизайном.
