часть 1
Я переехал в Беларусь из России в декабре 2021. До этого было две «пристрелочные» поездки, первая из которых пришлась на знаменитый август 2020, когда Беларусь, Лукашенко и злобные siloviki, избивающие детей за красно-белые трусы, были в топах всех новостных лент, а Пикабу при игноре тега «Беларусь» показывал только рекламные посты.
Честно сказать, наслушался я о себе от друзей и знакомых, иногда прямо чувствовал желание окружающих потыкать в меня палочкой и попросить справку от психиатра. Конечно, пик такого удивления пришелся именно на этот белорусский хайп, ну и больше всего пены было на губах людей, которые меня мало или плохо знают, и которые не бывали в Беларуси. Практически вся моя родня и самые старые друзья ограничились поднятием брови: Беларусь? Почему именно туда? - Да так вышло, познакомился с девушкой из Гродно, и понеслась. И для тех, кто меня знает хорошо, это – исчерпывающее объяснение.
Но интерес к тому, а как у них там, а как мне после России и конкретно после последних двадцати лет в Москве, которая, конечно, не Россия – проявляют все. Родные, друзья, знакомые, собеседники в комментах и срачах на разных интернет-ресурсах. Реакция на мои впечатления - градируется от тех, кто привык доверять моим словам, до тех, кто разоблачил во мне лукобота по 20 белорусских центов за комментарий. И если выделить людей, проявляющих любой интерес, скептический или одобряющий, из числа мимокродилов, то по их вопросам можно с удивлением заметить, как мало, в общем-то, россияне знают о своих самых, на мой взгляд, дружелюбных и беспроблемных соседях. Ну, не настолько мало, чтобы нужно было развеивать многочисленные мифы, и порой даже больше знают, чем ростовчане о сочинцах или любера о москвичах (sarcasm!), но ответов на уже заданные мне вопросы на пару-тройку постов хватит. В один точно не уложусь. Так что читайте.
Первая моя поездка в Беларусь состоялась после истории с задержанием вагнеровцев в Минске, на следующий день после прошедших выборов президента Беларуси, на фоне существовавших уже более полугода ковидных ограничений со стороны России. Белорусским погранцам было вообще ультрафиолетово, белорус ты или россиянин, въезжаешь или выезжаешь – машины с российскими номерами на въезде не останавливали вообще, на выезде мельком смотрели паспорт и документы на машину – проезжай. С российской же стороны погранцы меня высадили из блаблакара с российскими номерами, у водителя которой был белорусский паспорт, его же самого пропустили дальше после беглого осмотра багажника.
Еще по дороге от Москвы к Красной Горке Смоленской области, где находится один из КПП российско-белорусской таможни, водитель блаблакара посоветовал мне, в случае отказа пограничников выпустить меня из России, поспрашивать у водителей-дальнобойщиков, согласится ли кто посадить меня к себе в кабину. Наверное, странновато я выглядел в половине пятого утра, прилично одетый по-дорожному, с легким рюкзаком, обходящий кабины заправляющихся на приграничных АЗС грузовиков. Водители фур с российскими номерами реагировали коротким «нет», обойдя с полдесятка таких машин, я решил переключиться на иностранцев.
К слову, таких было большинство из останавливающихся на АЗС. Белорусы, украинцы, поляки, прибалты, были армяне и киргизы даже. К украинцам я решил не напрашиваться из-за щекотливых на тот момент взаимоотношений России и Украины, единственный атакованный мною поляк на просьбу перевезти меня через границу очень удивился и доброжелательно затараторил на смеси русского и польского, из которой я понял, что у него в кабине камера и нельзя сажать постороннего. Повстречавшиеся мне кавказцы и азиаты ехали по двое, что не укладывалось в легенду о моей роли второго водителя. «Прибалтами» оказывались почему-то белорусы или россияне, они отказывали примерно по той же причине, что и поляк. Надо отметить, что и иностранцы, и россияне с удивлением узнавали от меня, что россиян, едущих в Беларусь не по работе, не выпускают. Белорусы же были вполне в курсе ситуации, сочувствовали моей истории, в шутку осведомлялись, не еду ли я свергать бацьку, как те самые вагнеровцы. Двое с извинениями отказались, потому что мало ли что, работают недавно и хер его знает, что там на таможне будет. Наконец, веселый усатый дядька, назвавшийся Колей, велел закидывать вещи в кабину и ждать, пока он заправится; на мой вопрос, сколько я буду должен, махнул рукой и сказал, что с меня стакан кофе.
Честно говоря, когда проезжали пост, у меня в голове крутились мысли о том, что у гаишников и таможенников фотографическая память на увиденные за последние десять лет лица и сверхъестественная чуйка на творящиеся в зоне их ответственности беззакония. Успокаивал я себя тем, что, будь так на самом деле, в Москве было бы не достать ни пластилина, ни душистых шишек, а ведь это не так, это я точно знал. Но на выезде фура лишь на минуту притормозила, подошедшему таможеннику водитель подал в окно папочку с транспортными документами, таможенник заглянул в них мельком, вернул и махнул рукой: проезжай. Пару капель холодного пота докатились по моему хребту до трусов, мелькнул первый дорожный указатель на белорусском, и я окончательно успокоился.
С Колей мы попрощались через полчаса на АЗС Белоруснефти, у него наступило время отдыха. А я, выйдя из кабины грузовика, понял, что с пересечением границы мои приключения не закончились.
Индикатор телефона показывал отсутствие сигнала на обеих российских симках, телевизор в кафешке на АЗС крутил сюжеты с первыми результатами выборов, персонал заправки таинственно переговаривался, поглядывая на экран. На мой вопрос, почему у меня нет связи и где купить местную симку, девушки заохали, забегали, рассказали, что интернета у них тоже нет, безналичный терминал не работает, но есть стационарный работающий телефон и номер местного такси. Российские деньги у меня не приняли, но бесплатно налили кофе и дали бутылочку воды; я отнекивался и пытался сунуть хотя бы российскую сотку, но девушки отказались. Приехавший на вызов водитель такси сказал, что безналичный терминал у него тоже не работает, но российские деньги он с удовольствием примет – граница рядом, и российская наличка пригодится для заправки бензином или газом, которые в России заметно дешевле.
Таксист, парень 23-25 лет на весте, рассказал, что работа есть, но платят мало, гораздо выгоднее таксовать на своей машине. Работает он на вездесущий яндекс, заказы от диспетчера таксопарка по телефонным вызовам вообще-то редкость, но в последние сутки идут только такие, да поездки «от обочины» с ловящими машину вручную пассажирами. Расспросил меня про зарплаты в Москве, я рассказал ему, сколько получают монтажники у меня в бригаде. Цифры его настолько заинтересовали, что он дал мне свою визитку и сказал, что готов ездить в командировки, снимать койко-место и обучаться новой для себя работе. Рассчитался он со мной по курсу 30 российских рублей за 1 белорусский, поездка обошлась мне раза в полтора дешевле, чем меньшая по пробегу поездка из Люберец до Выхино в утреннее беспробочное время. А полтинник «на чай» вызвал у парня искреннейшую благодарность и улыбку. К слову, менялы на оршанском ж/д вокзале, где я ждал поезда до Минска, из-под полы поменяли мне рубли по курсу 35 к 1, что вызвало у меня чувство некоторого наебалова и обиды на братьев-белорусов. Забегая вперед, скажу, что больше такого чувства в Беларуси у меня никогда не возникало. Билет до Минска я вообще купил российской банковской картой, и деньги списались плюс/минус копейки по курсу, по которому я рассчитался с таксистом.
На вокзале в Орше ожидавшие поезда пассажиры, не сильно стесняясь друг друга и патрулирующих милиционеров, обсуждали горячие новости – выборы и нехту. Я старался не греть особо уши и не подавать вида, что вслушиваюсь в разговор, но из разговоров выделил несколько интересных для меня моментов. В том, что победит Бацька, в том, что за него на самом деле проголосовало большинство, не сомневался практически никто. Но вот над 80 процентами откровенно посмеивались. Упоминались и шпиономанские выходки, и история с вагнеровцами, но по большей части – то, как некрасиво Бацька вычистил конкурентов, и уже только по этой причине еще до выборов настроил против себя многих сомневающихся. Про Тихановскую отзывались, что она никакой не президент, пошла на выборы лишь для того, чтобы вытащить мужа, но и голосовали за нее многие из сочувствия и жалости. Разговоры эти, если честно, мне больше сказали о характере белорусов, их чувстве справедливости, чем о политической ситуации в стране, которая меня тогда интересовала лишь в прикладном смысле. Российской картой уже получалось платить, однако мобильного интернета даже на купленной уже белорусской симке все еще не было, и еще мне предстояло ехать через Минск, где, по подслушанным разговорам, нехта намечала какой-то сабантуй, и становиться его участником мне совершенно не хотелось – у меня были другие планы.
Поезд из Орши в Минск оказался электричкой, по внутреннему виду вроде российских Стрижей, москвичам будет более понятно сравнение с поездами МЦК. Четыре вагона, два из которых с туалетами, сидячие места, в которых два с половиной часа можно подремать или поглазеть в окно. Мне спать не хотелось, я разглядывал пейзажи, о которых кратко можно сказать так: живописно, аккуратно, местами по провинциальному нарядно, местами бедненько, но чистенько. Минск на въезде не производил ощущения прибытия в монструозный поглотитель человеческих душ, как Москва, но в отличие от российских миллионников вроде Ростова-на-Дону или Нижнего Новгорода смотрелся пусть компактной, но столицей.
Далее мне предстояло найти дорогу от чугунячего до центрального автовокзала – кто хорошо знает Минск, тот над такой задачей поржет. Метров триста-четыреста, не переходя на другую сторону улицы. Я же от перрона по подземному переходу вышел именно на другую сторону и попал на площадь с кучей такси, маршруток, макдаком и кфс. Макдаку я обрадовался и использовал его по прямому и самому правильному назначению – сходил в туалет, а на выходе поинтересовался у стайки молодежи, как дойти до автовокзала. Дорогу мне принялись показывать всей компашкой, а один парень, будто извиняясь, сказал, что он бы скинул мне геолокацию, но мобильный интернет сейчас, сами понимаете… Я понимал, поблагодарил за подсказку и пошел указанной дорогой.
(продолжение следует)
