Вселенная + СССР

Фильм можно назвать родоначальником принципиально нового жанра – гармоничной смеси научно-популярного фильма с фантастикой. Рассказ о Вселенной вообще, и Солнечной системе в частности, переплетался со смелыми гипотезами о прошлом и будущем нашей Вселенной.

Фильм Павла Клушанцева Документальный

Предварительное сообщение, 1940

Источник

В целях выяснения космических влияний на погоду автором было перечислено несколько тысяч метеорологических записей с солнечиого времени на звездное. Полученные данные, переведенные на диаграммы, показывают ряд интересных зависимостей.

Еще в первой половине прошлого столетия появились попытки научно обработать уже давно существовавшую общенародную примету о связи перемен погоды с сочетаниями Солнца и Луны, особенно с новолуниями. Действительно, в этой примете было много заслуживающего серьезного внимания: от солнечного нагревания происходят восходящие, а благодаря им и нисходящне течения воздуха с образованием кучевых и грозовых облаков местного происхождеиия, а также и пассатные ветры и непассатные течения воздуха, перемешивающие его холодные полярные слои с более нагретыми слоями умеренных поясов Земли.

Благодаря приливным и отливным действиям Луны, а также и Солнца, неизбежно должны существовать приливы и отливы не только в морях, но и в атмосфере, причем от-солнечные приливные волны атмосферы, набегая разнообразно на отстающие от них от-лунные, должны, судя по времени года, вызывать разнообразные по месту возникновения циклоны, главные факторы неустойчивости земной погоды.

Все это казалось так ясно, что многие астрономы и метеорологи, начиная со знаменитого Франсуа Араго, положили массу труда, проверяя эту идею на огромном количестве ежедневных записей в метеорологи-ческих обсерваториях Земного шара. Но как они ни комбинировали эти записи, приводя их в связь с сочетаниями Солнца и Луны, всегда выходило одно и то же: процентов шестьдесят предвычислений сбывалось, а процентов сорок не оправдывалось показывая этим, что кроме Солнца и Луны на перемены погоды влияют еще какие-то космические факторы, так как с естественно-научной точки зрения никакое явление природы не может быть беспричинным. Уже много лет назад и я специально занимался этим предметом. У меня тогда же появилась мысль, что недостающим третьим фактором перемен погоды может и даже должен быть весь наш Галактический космос, т. е. вся совокупность нашего дискообразного скопления звезд и в особенности центр их вращения.

Но для выяснения такого влияния и определения его размеров необходимо было бы перечислить записи всех метеорологических ежегодников с обычного нашего солнечного времени, по которому они ведутся, на звездное время, сутки которого на 4 минуты короче солнечных суток. А это перечисление сотен тысяч метеорологических отметок, необходимых Для получения определенного вывода, было бы такой огромной работой, для которой потребовался бы труд сотен вычислителей в продолжении не одного года.

Только лет семь назад мне удалось, после многих размышлений по этому предмету, найти новый метод перечисления, по которому можно в один вечер перевести с солнечного времени на звездное такое количесгво метеорологических записей, на которое, по существовавшему до сих пор методу, потребовалось бы ие менее месяца, и я тотчас же принялся за работу. Взяв последовательно из Академической и из Пулковской библиотек метеорологические ежегодники Парижской, Лондонской, Бомбейской, Батавской на Яве, Ленинградской, Московской, Тбилисской, Капштадтской и других иностранных обсерваторий за несколько последних лет, я лично, а потом и поручая, при собственной проверке, своим помощникам, сделал несколько тысяч таких перечислений и перевел полученные результаты на двести слишком диаграмм.

Сейчас же я увидел по ним, что и для звездно-суточных влияний всего нашего звездного скопления получились ярко выраженные диа грамматические конфигурации того же самого типа, как и конфигурации солнечных влияний, только другого размера. Среди нескольких сотен вычисленных мной таблиц не оказалось ни в Европе, ни в Азии, ни в Африке, ни в Америке, ни в Австралии ни одного противоречащего случая. Все мои таблицы и диаграммы говорили одно и то же: влияния всего нашего звездного скопления никак не могут быть игнорируемы при предвычислепии погоды.

Оказалось возможным определить даже и места, откуда исходят не достававшие до сих пор космические воздействия па ее изменения. Все обнаружившиеся максимумы и минимумы звездно-суточных влияний на температуру воздуха единогласно показали, что за созвездием Корабля Аргонавтов около VIII—XI часа прямого восхождения существует гигантское скопление высокотемпературного вещества, излучение которого, как невидимой ночью гигантской печи, повышает во время своего наивысшего подъема над горизонтом любого места температуру воздуха над ним более чем на седьмую долю солнечного нагревания (табл. 1).

По мере его поднятия над горизонтом увеличивается относительная влажность воздуха, т. е. насыщенность его водяным газом. Обозначая через 100% такое насыщение, при котором водяной газ начинает выделяться в виде тумана или дождя, мы получаем и для от-солнечного и для от-галактического воздействия очень правильные диаграмматнческие дуги (табл. II), причем от-галактическая дуга достигает в климатически умеренных поясах Земли до половины от-солнечной дуги.

Скорость испарения водной поверхности (табл. III, налево) от действия лучей этого галактического центра достигает трети солнечного действия. Она повышается к XII звездному часу, как от-солнечное испарение к 14 часу солнечного дня, т. е. идет из места пересечения XII крыла звездного неба с Млечным путем, где находится скопление мелких звезд и несколько «угольных мешков» близ Корабля Аргонавтов.

Генетически связанная со скоростью испарения, абсолютная влажность (см. на той же табл. III направо) имеет в тропическом поясе Земли (вероятно благодаря остаточному накоплению испарений) менее острую вершину у от-солнечной диаграмматической кривой, так что максимум водяного газа остается не уменьшенным от 14 до 20 солнечного часа. Что же касается до галактических влияний, то максимальное действие их на абсолютную влажность хотя и приходится тоже около XX звездного часа, но идет менее плавно (табл. III, направо).

Считая, что главный от-галактический максимум (под XVIII—XX часом в конце табл. III) запаздывает, как от-солнечной, на 8 часов после своего прохождения через меридиан, мы находим, что первоисточник его должен находиться тоже в X часу прямого восхождения (XVIII—8=Х), т. е. опять в том же созвездии Корабля. Меньший выступ под II звездным часом должен соответствовать действию из XVIII звездного часа, на пересечении которого с Млечным путем находится другое огромное скопление мелких звездочек и угольных мешков в хвосте Скорпиона. Третий выступ на этой же диаграмме под XII звездным часом соответствует по тому же расчету (XII—8=IV) четвертому звездному часу неба, где на фоне Млечного пути нет ничего особенного, но рядом с ним

вырисовывается гигантская туманность Ориона с угольным мешком внутри и две главные из видимых простым глазом звездных куч: Плеяды и Гиады. Однако утверждать, что второстепенные выступы (под II и под 'XVIII звездными часами неба) — их влияние, еще преждевременно, так как на других исследованных мной диаграммах получаются и просто дугообразные конфигурации.

Вообще же говоря, абсолютная влажность (т. е. количество водяного газа в атмосфере места наблюдения), как это выражается парциальным давлением, вариируется даже и в среднем годичном подсчете впродолжении солнечных и звездных суток очень капризно в разные часы, хотя при устранении непериодических уклонений и сохраняет дугообразный вид.

А это показывает, что кроме давления воздуха и его собственной теплоты и скорости движения, а также непосредственного действия солнечных лучей в ясную погоду, тут присутствует еще какая-то могучая

причина. И уже априорно можно ожидать, что тут примешано действие электромагнитных сил, потому что искусственный вызов дождей посредством рассыпания наэлектризованной пыли с аэропланов на достаточной высоте земной тропосферы ясно обнаруживает влияние этого фактора на весь водный режим нашей атмосферы. Вот, например, на таблице IV представлено распределение от-солнечных дождевых осадков по солнечным часам и от-галактических дождевых осадков по часам звездных суток. Налево это дано для Батавии на Яве (—7° S) и направо для Тбилиси на Кавказе (42° N).

Два главных от-солнечных после-полуночных выступа (в 2 и 24 часа ночи), а также и вечерние (в 18 и 16 часов дня) показывают здесь, что действия Солнца в Тбилиси в общем одинаковы с действием его в Батавии, хотя и запаздывают на 2 часа сравнительно с Батавией. Но только почему же в Тбилиси в 1913 г. в 20-м, 4-м и 6-м солнечном часу

количество дождевых осадков (они обозначены особо звездочками) так выскочило из нормы (табл. IV вверху направо), что если бы я их не исключил, то они сделали бы конфигурацию этой диаграмматической кривой совершенно беспорядочной и не имеющей ничего общего с Батавской? Почему то же самое мы видим и внизу на от-галактических воздействиях? Здесь у нас опять только один выход: признать, что распределение дождевых осадков зависит не от одних перемен температуры и барометрического давления, но в огромной степени от электромаг¬нитных бурь, постоянно происходящих не только на Солнце, но и на исследуемом нами теперь галактическом центре в созвездии Корабля. Возможно даже, что такие бури на Солнце — только резонанс галактических бурь, которые должны одновременно повторяться и на Земле, и на Луне, и на всех планетах. Иначе трудно было бы себе представить, почему на наших диаграммах скачки, показанные звездочками, повто-ряются не только в полдень, когда данный горизонт обращен к Солнцу,

но и в разные часы суток, и почему они так же распределяются и по различным звездным часам. Выходит даже так, как будто каждый удар космических молний и протуберансов на каком-либо галактическом центре сопровождается многократным эхом на остальных. Во всяком случае грозовые явления, постоянно сопровождающиеся лнвнями, достаточно указывают на связь между этими двумя метеорологическими проявлениями. А потому небесполезно посвятить и им в этом предварительном сообщении хоть несколько строк.

Вот на табл. V (направо) я даю образчик солнечных и образчик галактических влияний па колебания электрического поля в Ташкенте и на ней же привожу образчик магнитных воздействий Солнца в Валь Жуайе (Val Joyeux) близ Парижа (табл. V, налево).

Необходимость возможно сократить это мое сообщение заставляет меня привести здесь в качестве опор моей теории только по одному образчику важнейших звездно-суточных воздействий Галактики, исключив ее звездно<годовые воздействия. Но в рукописях у меня, начиная с 1932 г., когда я впервые начал систематически заниматься этим предметом, уже находятся сотни таких перечислений по систематическим записям многих геофизических и метеорологических обсерваторий Земного шара и прежде всего: двух Шпицбергенских (временных в Горн-Зунде и в Трейренберге), Соданкильской в Исландии (временной), и затем в постоянных обсерваториях: Павловской (теперь Слуцкой), Ленинградской (Главной физической обсерватории), Свердловской, Вильгельмсгафепской, Гринвичской, Парижской (в Val Joyeux), в Старой Дале (близ Будапешта), в б. Петровско-Разумовской (близ Москвы), Чельтенгамской (Cheltenham) близ Вашингтона, Барселонской, Тбилисской, Ташкентской, Кесарийской на Ливане, Тэксонской (Tucson) в штате Аризона, Пекинской, Гонконгской, Алибагской (Alibag) близ Бомбея и Сингапурской.

А для Южного полушария в моем пользовании были записи обсер-ваторий: в Батавии на Яве, на о-ве св. Елены, в Тананариве на Мадагас-каре, в Буенос-Айресе, в Крист-Черче (в Новой Зеландии) и на Южном полярном континенте во временных обсерваториях на мысе Ройдса (Royds) и на мысе Эванса (Evans).

Все эти обсерватории известны каждому специалисту, а указываемые мной их ежегодники имеются у нас в библиотеках: Академии Наук, Пулковской астрономической, в Главной физической обсерватории (в Ленинграде). И все сотни резюмативных перечислений на звездное время, составленные мной и моими сотрудниками по этим изданиям, и все вычерченные по ним диаграммы показывают единогласно, что действия Галактики на метеорологические и геофизические процессы Земного шара носят закономерный характер и настолько велики, что без введения их в расчеты нельзя даже и мечтать о научном предвычислении погоды, хотя бы и на месяц вперед.

Тут прежде всего вырисовывается цикл в 521 юлианский год, так как только через этот период повторяются прежние сочетания Солнца, Луны и Галактики для каждого данного места Земного шара. Такой длинный период не дает конечно никакой практической помощи для предвычислений потому, что в течение большей части его не было еще никаких метеорологических записей. Однако вырисовывается и другой период в 19 лет, но только по этому периоду выходит, что циклон, который, например, пронесся над Ленинградом сегодня, пронесется через 19 лет где-нибудь над Иркутском, потом над Токио, потом над Сан-Франциско и т. д. и т. д. А в Ленинград придет тот циклон, который был 19 лет назад где-нибудь вроде Лондона, а 38 лет назад — близ Нью-Йорка и т. д.

Нельзя не упомянуть здесь также и Гельманова периода в 11,35 лет, определенного по чередованиям толщины древесных колец и совпадающего с таким же периодом солнечных пятен, при оговорке, что и сам этот последний период может быть объяснен только воздействием на Солнце, а с ним конечно и на Землю излучений какого-то светила, обращающегося вокруг своей оси в 11,35 лет. Никакого другого рациопального объяснения тут не может быть, точно так же как и 280-летнего цикла, состоящего почти из 25 таких же (в точности из 11,5-летних) повторяющихся довольно правильно на кольцах гигантских колифорнских сосен Sequoia Gigantea, например на сосне «Марк Твен», отрезок которой хранится в Нью-Йоркском музее естественной истории (сосне этой было 1341 год, когда ее срезали*).

* См. А. Е. Douglass and Waldo S. Gloek; Carnegie Institution of Washington Supplementary Publications, JA 9., July, 1934, и там же News Service Bulletin, v. IV, № 20, 1937.

И этот период ничем нельзя объяснить кроме того, что в Галактическом космосе существует еще более могучий центр, вращающийся вокруг своей оси в 280 лет (+- несколько лет).

Все это показывает, что для абсолютно точного предвычисления погоды необходимо определять не только передвижение Луны, Солнца и галактических центров над горизонтом) места наблюдения, но также и то, какой стороной своей поверхности последние обращены в этот момент к Земному шару.

Большой помощью при употребления опорных пунктов для определения предстоящих перемен погоды в данном географическом районе должны служить уже имеющиеся предвычисления солнечных и лунных затмений. Прибавка к ним галактических влияний несомненно устранит все случаи неудачи таких предвычислений по одним солнечным и лунным влияниям, но для этого нужна работа не одного человека или группы людей, а работа многих метеорологических учреждений при использовании всей сети метеорологических записей Земного шара.

Полная статья

Журнал "Мироведение", 1935г., том XXIV, выпуск 6

Источник

В прежнее время думали, что наша Земля есть кружок, плавающий на бездонном море—океане и прикрытый голубым куполом, на котором живут боги.

Потом в Средние Века открыли, что Земля шарообразна, и представляли себе, что Солнце, Луна и пять планет обращаются вокруг нее, как небольшие сравнительно шарики, а далее находится сфера в виде стеклянного шара, окружающая вдалеке земной шар, и на сфере этой, как свечи, горят звезды.

Затем уже в новое время Коперник доказал, что Земля такая же планета, как и остальные пять, и что в центре этой планетной группы находится не Земля, а Солнце... и, наконец, было установлено, что каждая звезда есть такое же Солнце, как и наше, но еще думали, что состав каждой из них совершенно различен.

В XIX в. открыли спектральный анализ света и показали, что каждое газообразное вещество при разложении его лучей призмой даёт свои собственные, одному ему принадлежащие, полоски в своём спектре, и обнаружили по ним, что все сложившиеся звезды состоят из тех же веществ, из которых состоит и Земля, и что каждое небесное светило не вечно.

Научная мысль уже рисует нам, что всякая звезда зарождается из туманного скопления, проходит определенные стадии развития, отделяя от себя ряд планет, и, наконец, как дерево, которое, возникнув, главным образом, из воды и газов воздуха и достигнув предельного возраста, прогнивает внутри и рушится, обращаясь снова в воду и газы воздуха с ничтожной примесью почвенных веществ,— так и звезда, охладившаяся, повидимому, до абсолютного нуля температуры, освобождает скопившиеся в ней внутриатомные и внутримолекулярные силы, которые со взрывом снова обращают её и все её планеты в спиральную туманность, со вспышкой, производящей впечатление временной звезды *.

Кроме того, установили, что звезды роятся во всей бесконечности вселенной не сплошь, а вращающимися дискообразными скоплениями вроде архипелагов в безбрежном океане пространства.

Здесь первичный геоцентризм, предполагавший Землю в центре имеющего свой конец мироздания, уже совершенно исчез, и остается только удивляться, каким же образом в умах многих современных и по внешности образованных людей ещё живут его многочисленные остатки.

Уже давно Ньютон доказал, что закон тяготения всемирен. Спектроскоп доказал, что вещественный состав небесных светил всемирен. Физика неба доказала, что все "физические силы" — свет, теплота, электричество, магнетизм, звук, химическое сродство — всемирны.

Так как же можно даже и подумать, что биологические, психологические и социальные силы ещё геоцентричны и существуют только на одной Земле? Почему к ним до сих пор не прилагают эпитета: всемирный закон борьбы за существование, всемирный закон полового подбора, всемирный закон приспособления организмов к окружающей среде, всемирный закон сознательности и всемирный закон диалектического развития обществ?

До Коперника, конечно, это было вполне понятно, а при современных представлениях о бесконечности одинаковых по природе миров во вселенной даже и подумать о том, что только одна Земля обладает органической жизнью, достигающей сознательного отношения к окружающей природе, значит признавать Землю чудом среди бесчисленности остальных земель. А так как чудеса есть призраки чистой фантазии, то призраком её должна быть и самая мысль об исключении Земли из числа остальных небесных светил.

Если сила тяготения, звук, свет, теплота, электричество, магнетизм, химическое сродство одинаковы на всех светилах и приводят к тем же самым стадиям эволюции неорганическую природу светил, то и биологические процессы должны быть одни и те же повсюду и основным из них является "всемирный закон приспособления организмов к окружающей среде", сначала посредством борьбы за существование, полового подбора, а потом и общественности — сначала инстинктивной, а потом и сознательной. А так как стихийная природа всех небесных светил заставляет окружающие организмы среды проходить те же самые стадии развития, то и приспособление организмов к этой среде должно приводить к тем же самым их типам и даже индивидуальным формам, из которых ни одна не создается произвольно, а посредством наилучшего приспособления к окружающей физической природе, значит, и законы Дарвина должны считаться так же всемирными, как и законы Ньютона.

Точно так же, если бы среди всех бесчисленных планет во вселенной только одна Земля привела к созданию сознательного существа, то это было бы даже чудо из чудес, а при недопущении чудес приходится заключить, что и возникновение сознательного существа есть всемирный финал всякого биологического развития и что в тот период жизни на небесных светилах, когда основными стихиями их поверхностей являются вода и содержащая кислород атмосфера (потому что и они не чудо во вселенной, а вызваны всем процессом предшествующей эволюции светил), наивысшая форма органической жизни должна быть повсюду более или менее антропоморфна, а не в виде каких-нибудь фантомов нашего воображения, как рисуют это наши фантазёры-романисты. Ведь и антропоморфизм не чудо в природе, а естественный результат наилучшего приспособления организма к окружающей стихийной природе.

Обязательность всемирного изоморфизма микробиологических одноклеточных форм, конечно, не требует даже доказательств, а потому и развившиеся по тем же самым всемирным законам Дарвина их макробиотические комбинации должны быть, если и не изоморфны, то омойоморфны, т. е. подобны друг другу.

Так, стихийные силы самой природы приводят к возникновению сознательных существ как материальных комплексов ощущений, впечатлений, мыслей и воспоминаний, сосредоточившихся во временных индивидуумах. Но раз природа везде одинакова, то и впечатления от неё должны быть того же самого рода и, значит, представления о звёздном мире и о законах, им управляющих, должны быть одинаковы у живых существ и на Земле, и на Марсе, и на Юпитере, да и учение об органической природе должно быть везде одно и то же. И вот мы пришли к теории, что и сознание, а с ним и общественность должны везде принимать одинаково близкие и понятные друг другу формы.

Наша наука с её аэропланами, телефонами, инструментами производства и т. д. — тоже не чудо одного земного шара, а естественные окончательные результаты приспособления организмов к окружающей среде, когда существо, достигшее сознательности, начинает, наконец, само приспособлять к себе окружающую его природу. А потому и наука должна существовать и проходить те же самые стадии развития на всех небесных светилах. Но наука не есть уже результат индивидуальных достижений организмов, а результат их коллективного творчества, и, наблюдая то, что происходило на Земном шаре, мы не можем не притти к заключению, что и на остальных планетах пробудившееся к сознанию существо не могло притти к современной рационалистической науке раньше, чем его мировоззрение сначала не прошло через обожание сил природы, оформившееся последовательно в фетишизме, пантеизме и, наконец, в мистическом монотеизме, антитезисом которого и делается везде свободная опытная наука, такая же всемирная, как и физические силы природы.

Таким же всемирным законом должен быть и переход общественной жизни сначала через семейную, потом через патриархальную и через деспотическую стадию развития раньше, чем является возможность появления как антитезиса последней республиканского строя.

А в экономической области всемирным законом является переход первобытной общины, выросшей из семьи, и через рабство, крепостничество, феодализм и капитализм к государственному, а потом и общечеловеческому коллективизму.

Таким образом и закон диалектического материализма, установленный Марксом и Энгельсом, не является чудом в жизни вселенной, а таким же всемирным законом, как и законы тяготения.

Другого выхода нет, если мы не хотим признать наших учёных зa богов. На всех светилах в соответствующие фазы развития должны возникать аналогичные нашим мыслители, приводящие науку и технику к таким же формам и результатам, как и наши.

Природа бесчисленна в своих индивидуальных формах, но типы их везде одни и те же, как одни и те же законы, управляющие возникновением и исчезновением небесных светил.