ВКонтакте (ссылка) + Жизнь

В очаге уютно трещал огонь, приятно пахло мёдом и какими-то лекарственными травами. Убранство помещения совсем не напоминало жилище чародейки – фотографии в рамочках на стенах, корзина с вязаньем из которой торчит красно-зелёный незаконченный детский носочек, пара пейзажей с природой, но совсем не мрачных, наоборот солнечных и весёлых, стеклянный графин с водой и полочка с книгами, чьи яркие корешки всех цветов радуги, кресло качалка из дерева. На полу самодельные коврики: квадратные, круглые, овальные.

И всё-таки я была в гостях у фавноса практикующего магию. Страшную магию смерти. Более внимательный осмотр комнаты выхватил взглядом хрустальный шар на одной из полок, магический посох с кристаллом в навершии в подставке для тростей, чучело ворона над камином вдруг мигнуло и начало клювом чистить перья. Маленький почти игрушечный медный котелок над огнём тоже говорил о многом.

Кордезия взяла мою мокрую от пота ладонь в свои сухие горячие руки (только сейчас я поняла, что дрожу всем телом словно от холода) и взглянув на меня проникновенно спросила:

- Пастелла, ты не изменила своего решения? Обратной дороги не будет?

И тут я поняла, что пожилая чародейка отговаривает меня. Взглянув в её тёмно-зелёные глаза, я хотела твёрдо заявить о своей решимости пойти до конца, но неожиданно поняла, что не могу. Ком встал в горле. Тогда я зажмурилась на пару мгновений и перевела взгляд с лица Кордезии на её рожки. Они были совсем не такими как у меня - прямыми и тёмно-коричневыми, наоборот рожки чародейки были почти белого цвета и словно свились в спираль. Мало кто из фавносов доживает до такой красоты.

- Я… я в-всё р-решила! – наконец смогла протолкнуть слова я и словно подтверждая сказанное топнула ногой по полу.

- Что ж, ты сделала свой выбор, - вздохнула чародейка и подвела меня к симпатичной кушетке в углу комнаты. Плечи её словно от дурного известия опустились, и сама она словно постарела лет на двадцать.

Посадив меня на кушетку, она помешало варево в котелке черпаком, а потом плеснула густой золотистый напиток в прозрачный стакан. Всего на четверть не более. По комнате разлился приятный медово-ягодный аромат. Старушка же продолжая удерживать в руке стакан присела рядом со мной. Я было потянула посуду к себе, но Кордезия воспрепятствовала этому и крепко схватила меня за плечо. Даже стало немножечко больно.

- Пастелла запомни, - быстро произнесла чародейка, - будь почтительна с Аднакиелом, но не пресмыкайся перед ним, он этого не любит. Проси, но не умоляй. И ещё… только раскрыв перед ним душу, растрогав его, хотя бы до маленькой слезинки, ты сможешь добиться того чего желаешь.

- А как это сделать?

- Используй то, что умеешь лучше всего.

Я только кивнула в ответ поудобнее устроившись на кушетке. Даже вышитую мелким бисером подушечку под поясницу положила. Рука моя снова взялась за стакан с золотистым напитком. На это раз чародейка выпустила его из своей хватки. Уже почти донеся стакан до своего рта я спросила то что беспокоило меня больше всего:

- Кордезия, а вдруг Аднакиела нет?

- Он есть! - произнесла чародейка в ответ поджав губу и сощурив глаза так что они превратились в две пылающие зелёным щёлочки.

Залпом я опрокинула содержимое стакана внутрь боясь, что в последний момент передумаю. Знаете, вопреки ожиданиям это было очень-очень вкусно. Сладко-горький, приторный вкус. Никогда в жизни я не пила напитка вкуснее. Я облизала губы кончиком языка, собрав всё до последней капельки, довольно улыбнулась… и умерла.

* * *

Я тут же оказалась в очереди. Длинной очереди грешников и самоубийц. Впрочем, последних тут было намного-намного меньше. Сгорбленные спины, мрачные лица, потухшие глаза, изредка они переступали ногами медленно двигаясь вперёд. Золотисто-красно-чёрное марево окружало нас не давай рассмотреть, что там вдали. Воздух словно густой кисель пах страхом и отчаянием многочисленных бедняг, стоящих впереди и позади меня. Странно, но именно из-за этого я перестала бояться. За свою жизнь я не опасалась точно. Она уже закончилась. И всё что я сейчас чувствовала это тоску по близкому мне человеку.

Драконий чертог куда после смерти попадали грешники и самоубийцы не был выдумкой. А значит у меня появился шанс. Пусть мизерный, микроскопический, но шанс.

Очередь двигалась ужасно медленно, но я терпеливо ждала, рассматривая окружающих. И кого тут только не было. Фавносы обоих полов, в костюмах и без, ухоженные и грязные, растрёпанные и расчёсанные на пробор. Сюда они попали в том же виде в каком их настигла смерть. Так же, как и я.

Наконец передо мной осталось всего дюжина грешников. Каждый из них заходил по узкому проходу в чашеобразную долину большую часть которой занимал лежащий на земле гигантский дракон ярко-красного цвета. Это и был Аднакиел. Хозяин Драконьих чертогов. От увиденного у меня дух захватило. Даже трудно представить его размеры. Намного проще представить размеры драконов поменьше, что лежали справа и слева от него. Каждый из них размером с замок.

Аднакиела и его свиту я видела, а вот что происходила с очередным фавносом шагавшим в проход рассмотреть не удавалось. Но точно ничего хорошего. После короткого периода рыданий и просьб пощадить его, раздавался душераздирающий вопль, от которого стоящие в очереди втягивали голову в плечи и смотрели только себе под ноги.

Моя очередь пришла внезапно. Будто кто-то или что-то подтолкнуло меня в спину, и я механически задвигала тяжёлыми ногами вперёд. Помня наставления Кордезии падать на колени, плакать, складывать руки в молельном, просящем жесте, я не стала. Вместо этого я уважительно поклонилась и… застыла на месте. Справа от меня располагалась гора трупов. Большая часть из них была разорвана пополам. Драконья свита Аднакиела с забрызганными кровью мордами плотоядно смотрела на меня демонстрируя острые зубы, каждый из которых был размером с фавноса.

- ЗАЧЕМ?! – произнёс великий дракон и от голоса его у меня заложило уши. Странно, но снаружи долины я его не слышала, а ведь должна была.

- Чтобы увидеть тебя, Мудрейший и Справедливейший, - честно ответила я, приложив обе ладони крест-накрест к груди и снова поклонившись.

- Она не боится!

- Она не боится нас! Совсем!

- Почему?

- Она тоскует, - зашептались драконы из свиты Аднакиела.

- ЭТО ЧТО-ТО НОВЕНЬКОЕ, - произнёс великий дракон, выдохнув из огромных ноздрей струйки дыма.

Драконы-палачи дружно ухмыльнулись снова, показав свои зубы, те самые которыми они только что разрывали на части моих предшественников.

- Мудрейший и справедливейший, я пришла…

- ТЫ ПРИШЛА ЗА СВОИМ ОТЦОМ! – сверкнул глазами великий дракон.

- Вы правы.

- ПОЧЕМУ ТЫ УВЕРЕНА, ЧТО ЛУЧШЕ ИХ?! – голова гигантского дракона кивнула на гору разорванных пополам фавносов.

- Лучше? Нет, Мудрейший и Справедливейший, я не лучше их, я просто глупая девчонка, которая ради разговора с отцом выпила яд и предстала перед твоим взором… - сердце моё так колотилось внутри грудной клетки, что казалось вот-вот выпрыгнет из неё.

- ТРУСОСТЬ ТОЖЕ ГРЕХ! – от слов великого дракона поднялся ветер.

- Я не испугалась. Я шла к тебе! – стараясь устоять на ногах и не упасть кричала в ответ я выставив руки вперёд.

- ХВАТИТ СЛОВ! ПОКАЖИ! – прорычал великий дракон, обдав меня горячим дыханием и в тот же момент ветер стих, а в нескольких шагах от меня возник рояль. Точно такой же как тот на котором меня учила играть мама. Даже крышка у него была точно также испорчена. Какой-то оболтус нацарапал на ней показывающего язык фавноса с непомерно длинными рожками.

Присев на опалённую дыханием драконов скамеечку, с которой под ноги мне посыпалась сажа и пепел, я откинула клап защищающий клавиатуру и коснулась кончиками подрагивающих от адреналина пальцев клавиш. Они были ледяными. Клавиши был ЛЕДЯНЫМИ! Нестерпимый холод пронзил меня насквозь. До костей.

- НУ ТАК ЧТО? – поторопил меня Аднакиел снова грозно зарычав отчего вокруг снова поднялся ветер развивающий мои каштановые волосы.

На секунду задержав пальцы над ледяными клавишами я зажмурила глаза, глубоко вздохнула, и начала играть, стараясь не замечать пронзающую меня боль.

Сначала холод колол меня иглами, сковывал, но я вспомнила последние слова чародейки: «Только раскрыв перед ним душу, растрогав его, хотя бы до маленькой слезинки, ты сможешь добиться того чего желаешь». Наплевав на боль, страх, я растворилась в воспоминаниях. Исторгла из глубин памяти своё самое первое счастливое воспоминание об отце.

Осенний парк, жёлто-красные листья шуршат под подошвами ботинок, мне всего четыре года, рожки мои только-только стали видны окружающим, мы вместе с папой играем, дурачимся бросая друг в друга кучи листьев, смеёмся так что слёзы из глаз брызжут. Люди вокруг смотрят на малышку в красном пальтишке и фавноса в генеральской форме и тоже… улыбаются. Сладкое воспоминание как сладкий напиток чародейки. Мне всё ещё холодно от пронзающего меня холода, зубы мои ноют от боли, но я продолжаю играть мелодию, ту самую мелодию что мы с мамой разучивали к приезду папы, ведь он так редко бывал дома, а я скучала, посылая ему рисунки. И вот он приехал, мне семь, высунув язык от старания исполняю коротенькую партию, а он гладит меня по голове и касается большой рукой моей щеки. Это незабываемое ощущение. А затем я вижу похороны мамы. Щемит сердце, все слёзы выплаканы, отец не смог присутствовать на похоронах, он где-то воюет, а я чувствую горечь, горечь напитка Кордезии, и разочарование, и гнев, и снова любовь, потому что ближе отца у меня нет никого на всём белом свете. И вот он приехал спустя несколько месяцев, и мы молча сидим в комнате мамы где вещи не разобраны и всё осталось на своих местах. Мы вдыхаем её запах, слышим её голос, вспоминаем её улыбку. Руки отца обнимают меня наполняя счастьем. А потом отец уезжает, а я, в одиннадцать лет отправляюсь учиться музыке в частную школу, проходит, год, другой, четыре года. Отец изредка приезжает, улыбается мне, грустно вздыхает, я снова скучаю, злюсь, ненавижу, люблю, кричу на него, а он только нежно обнимает и целует меня на прощание. И снова школа, издевательства сверстниц, разбитый нос, губы, кулаки, и снова кровь на губах и вот меня уже уважают, и даже боятся, но это не заполняет пустоту внутри. Я встречаю почтальонов, я знаю их всех по имени, жду писем. Но они приходят очень редко, и я пишу письма в голове, но не отправляю их зная, что они всё равно не дойдут, там повсюду война. Беспокойство не даёт мне спать, душит слезами, воплями в подушку, но папа приезжает. Он с рукой на перевязи, у него как никогда хорошее настроение, отец весел, говорит, что скоро всё закончится, ещё разок и мы будем навсегда вместе, рассказывает, что купил нам уютный дом с садом, такой о котором всегда мечтала мама. Показывает фотографии. Мы вместе строим планы. Мне столько надо ему сказать, но я почему-то молчу, обещая самой себе, что обязательно сделаю это в следующий раз. Он уезжает… и не возвращается. Дура! ИДИОТКА! Следующего раза не будет! Не будет! Слышишь?! Школа закончена, диплом отличницы в золотой рамочке, я одна в пустом доме с запущенным, мрачным садом. Бессонные ночи у окна и ненаписанные письма отцу выжженные чувством утраты в моей памяти навсегда.

Я будто в золотисто-красном вихре доигрываю последние аккорды только что сочинённой мной мелодии. Она прекрасна, и она ужасна одновременно. Я больше никогда не буду её играть. Это разорвёт мне сердце. Хотя о чём это я? Этого и так не произойдёт. Я же умерла…

Краем глаза я вижу какой-то блеск над головой. Маленькая, быстрая слезинка из уголка глаза великого дракона скатывается по его покрытой прочной чешуе морде и капает на землю вспыхивая синим огоньком. Неужели удалось? Я без сил роняю руки на колени понимая, что клавиши больше не холодные. Они горячие, но жар исходящий от них не сжигает, не причиняет боль, он дарит тепло.

- ОТПУСТИТЕ ИХ! – громыхает под сводами Драконьих чертогов и золотисто-красно-чёрные краски остаются позади, сменяются чистым голубым небом и солнечными зайчиками играющими в листьях деревьев нашего сада.

Я чувствую в своей руке большую, горячую, твёрдую ладонь отца, он в рваном мундире, с сединой на висках… я ловлю на себе его изумлённый взгляд и счастливо улыбаюсь в ответ.

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь

Антропогенез разразился постом про то, что Тартария - это всего лишь географический термин, или территория. (Все ссылки внизу) Приложили карты из Галлики. И что удивительно, не постестнялись приложить карту путешествия Эдварда Кларка, английского путешественника и писателя. Его карта называется "Карта пути автора через Россию, Тартарию и Турцию". 1813 год! Т.е. Россия - это страна, Турция - тоже страна, а Тартария - это территория? Где логика? На какую аудиторию расчитан этот паблик? А ведь это ни много не мало 1813 год, тут сложно сказать что Тартария - это название Золотой Орды. А вот надпись Россия занимает здесь небольшое место чуть южнее Санкт-Петербурга. Я немного помогу Антропогенезу и дам ссылку на карту в Государственном Историческом Музее, которая так и называется "Империя Тартария" (Tartariae Imperium 1597 : J. A. Magono.) Заходите по ссылку сами, проверяйте! Что теперь скажете про "злых историков, которые скрывают империю"? Кстати, карту эту в более высоком разрешении я не нашел, судя по всему - она оцифрована в Госкаталоге и опубликована в низком разрешении. А вот России на этой карте нет(уж простите). Есть только упоминание о расположении князя Московии. Как-то совсем неуважительно.. Может не ту историю нам в школе преподают?

Все ссылки: https://vk.com/antropogenez_ru?w=wall-110924669_668721

https://vk.com/antropogenez_ru?w=wall-110924669_668721&z=photo-110924669_457324992/wall-110924669_668721

https://ru.wikipedia.org/wiki/Кларк,_Эдвард_Даниэль

https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=41908901

Суть претензии данной "добродетельницы" из центра "Милосердие" в том, что она привела к себе домой (как по мне так чуть ли не насильно) женщину с видео, помыла/накормила и отпустила на прежнее место.

После чего, городская "сумасшедшая, внезапно" накинулась на "добродетельницу" при первой встрече на вокзале.

Лично мне это кажется очень странным.

Что же там за милосердие такое, что человек готов с кулаками кидаться на его сотрудников?

Как по мне, эта "сумасшедшая" намного адекватней многих пенсионеров, которых силой заталкивают в различные реабилитационные центры, дабы показать людям "какие они хорошие и просто пытаются помочь"