Таверна "На краю вселенной"

— А если это не просто разведка? — спросил Алекс, листая документы. В папке были старые карты, снимки со спутника и отрывочные отчёты о заброшенной лаборатории на острове, куда они направлялись. Большая часть информации была помечена как «секретно» или просто отсутствовала.

Рейнс пожал плечами. — Тогда делайте то, что умеете. Импровизируйте.

Самолёт взлетел через час. Внутри было тесно, пахло машинным маслом и потом. Кроме их четверки, на борту находились двое военных — молчаливый снайпер по имени Кейн и пилот, которого все звали просто Джек. Они не задавали вопросов, но их взгляды говорили о том, что они знали, насколько опасна миссия.

Остров, к которому они летели, был меньше, чем тот, где они сражались с Индоминусом, но его рельеф выглядел зловеще даже на карте. Густые джунгли, вулканические скалы и сеть подземных пещер, которые, судя по старым отчётам, использовались для каких-то экспериментов. Лин, сидя у иллюминатора, анализировала данные.

— Смотрите, — она повернула планшет к остальным. — Спутниковые снимки показывают тепловые аномалии в центре острова. Что-то там активно, но не похоже на обычную технику. Слишком… органическое.

— Ещё один гибрид? — Маркус скривился. — Или что-то похуже?

— Не знаю, — Лин нахмурилась. — Но сигнал, который я поймала, идёт из той же зоны. И он усиливается.

Самолёт начал снижение, и через иллюминаторы стал виден остров. Он был окружён рифами, которые делали высадку с моря почти невозможной. Джунгли казались непроницаемыми, а над центральной частью острова поднимался слабый дымок — возможно, от вулканической активности. Джек объявил по громкой связи:

— Приготовьтесь, через пять минут сбрасываем вас на поляну. Дальше вы сами.

Высадка прошла быстро. Парашюты раскрылись над кронами, и группа приземлилась на небольшой открытой площадке, окружённой стеной деревьев. Кейн, снайпер, сразу занял позицию, осматривая окрестности через прицел. Остальные проверили оружие и связь.

— Сигнал в трёх километрах к северу, — сказала Лин, глядя на планшет. — Но местность сложная. Пещеры, овраги… и, похоже, там что-то движется.

— Тогда не теряем времени, — Алекс кивнул, возглавляя группу. — Держимся вместе.

Джунгли встретили их сыростью и гнетущей тишиной. Птицы не пели, насекомые не жужжали. Даже ветер, казалось, избегал этого места. Следы на земле — глубокие, когтистые — заставили всех замереть. Они были свежими.

— Это не Индоминус, — прошептала Эмма, изучая отпечатки. — Слишком мелкие когти, но посмотрите на расстояние между шагами. Оно огромное.

— Быстрое, — добавил Кейн, не отрываясь от прицела. — И, судя по следам, не одно.

Группа двинулась осторожно, следуя за сигналом. Через час они вышли к краю обрыва, под которым раскинулась долина. В центре возвышалась полуразрушенная постройка — остатки лаборатории, заросшие лианами. Но внимание привлекло другое: внизу, среди обломков, двигались тени. Не одна, не две — десятки. Они были меньше Индоминуса, но их движения были стремительными, скоординированными, как у стаи.

— Что это за чертовщина? — Маркус сжал винтовку.

Лин увеличила изображение на планшете, пытаясь разобрать детали. — Они похожи на рапторов, но не совсем. У них есть что-то вроде имплантатов. Металлические вставки на телах. Это не просто динозавры. Это… киборги.

— Киборги? — Эмма посмотрела на неё с недоверием. — Кто-то решил, что Индоминус был недостаточно страшным?

— Сигнал идёт оттуда, — Лин указала на лабораторию. — Но он не от этих существ. Что-то внутри управляет ими.

Алекс стиснул зубы. — Тогда мы идём туда. Кейн, прикрывай нас сверху. Если эти твари нападут, стреляй без предупреждения.

Кейн кивнул и занял позицию на скале. Остальные начали спуск в долину, двигаясь от укрытия к укрытию. Тени внизу, казалось, не замечали их, но напряжение росло с каждым шагом. Когда они приблизились к лаборатории, раздался низкий, механический гул. Двери здания, покрытые ржавчиной, медленно открылись, и из темноты выступила фигура. Она была выше рапторов, но стройнее, с длинными конечностями, усеянными металлическими пластинами. Её глаза светились красным, а пасть раскрылась, издав звук, похожий на помехи в радиосвязи.

— Это оно посылает сигнал, — Лин сглотнула, глядя на планшет. — Это не просто зверь. Это система.

Фигура повернула голову, её взгляд остановился на группе. Затем она издала пронзительный визг, и тени в долине пришли в движение, устремившись к ним.

— Назад! — крикнул Алекс, но было поздно. Стая кибер-рапторов окружила их, отрезая путь к отступлению. Лаборатория манила своей темнотой, но теперь она казалась ловушкой.

Сверху раздался выстрел — Кейн открыл огонь, свалив одного из рапторов. Но остальные были слишком быстры. Алекс выхватил мачете, Эмма подняла винтовку, а Маркус, ругаясь, приготовился к бою. Лин лихорадочно пыталась взломать сигнал, но её планшет начал сбоить.

— Мы не выберемся, если не остановим это! — крикнула она, указывая на фигуру у лаборатории. — Оно их контролирует!

Алекс посмотрел на тварь, чьи глаза горели в темноте. Эхо прошлого боя с Индоминусом вспыхнуло в его памяти, но теперь враг был другим. Более умным. Более смертоносным.

— Тогда мы идём за ним, — сказал он, сжимая мачете. — Прямо в пасть.

Джунгли взорвались звуками боя, и тени сомкнулись вокруг них.

Зонтик издал металлический вздох, словно ему пришлось объяснять элементарные вещи детям.

— Сердце Хаоса где-то в центре Разлома. Точное местоположение? Ха, это Разлом, тут «местоположение» — это просто настроение. Но я чувствую его пульсацию. Идите за мной, и, ради всего хаотического, не трогайте ничего, что выглядит слишком дружелюбным.

Разлом Бесконечности оказался местом, где здравый смысл не просто умер, а оставил записку: «Ушёл искать себя, не ждите». Пейзаж менялся каждые пять секунд: то они шагали по радужным облакам, то проваливались по колено в жидкое зеркало, которое отражало их самих, но с подозрительно счастливыми улыбками. В воздухе плавали рыбы, сделанные из света, а где-то вдалеке гигантский кальмар в галстуке играл на арфе мелодию, до ужаса похожую на рекламный джингл МагиТехСервиса.

Грогнар, сжимая мультитул, который уже начал выдавать сообщения вроде «Ошибка: реальность не найдена», ворчал:

— Напомни, зачем я согласился? О, точно, потому что Великий Рецепт решил, что я его личный курьер. И почему этот зонтик такой самодовольный? Он же просто палка с тканью!

Лира, жуя булочку «Фениксова Искра» (для храбрости, как она утверждала), хихикнула:

— Грогги, не злись. Он просто зонтик с мечтами о величии. А вообще, я придумала слоган: «Свободная Начинка: даже в Разломе мы печём!» Как тебе?

— Я подумаю, когда перестану тонуть в зеркале, — огрызнулся Грогнар, вытаскивая ногу из очередной лужи реальности.

Зонтик, паря впереди, внезапно остановился. Его кристаллы потускнели, а голос стал серьёзнее:

— Мы близко. Но тут что-то не так. Сердце Хаоса не просто пульсирует. Оно общается.

— Общается? — переспросил Грогнар, настораживаясь. — С кем? С тобой? С нами? Или оно просто бормочет во сне?

— Не знаю, — признался зонтик, что для него было равносильно публичному унижению. — Но я чувствую присутствие. Кто-то уже здесь. И они… не дружелюбны.

Не успел Грогнар выдать очередную порцию сарказма, как из воздуха перед ними соткалась фигура. Это был человек — или что-то, притворяющееся человеком. Высокий, в мантии, усеянной движущимися звёздами, с лицом, которое невозможно было запомнить. В руках он держал посох, который выглядел так, будто его украли из музея «Самые пафосные артефакты».

— О, туристы, — произнёс незнакомец с интонацией, от которой хотелось проверить карманы. — Добро пожаловать в мой Разлом. Я — Архонт Бесконечности, временный управляющий этим хаотическим курортом. А вы, полагаю, пришли за Сердцем?

Лира, не теряя времени, шагнула вперёд и сунула ему булочку.

— Привет! Попробуй «Фениксову Искру», она с сюрпризом! А теперь рассказывай, что ты за фрукт и зачем тебе Сердце?

Архонт посмотрел на булочку, как на инопланетный артефакт, но всё же взял её, явно сбитый с толку.

— Забавные смертные, — сказал он, откусывая кусок. Его глаза расширились, когда булочка слегка вспыхнула во рту. — Хм. Неплохо. Ладно, я буду краток. Сердце Хаоса — это ключ к переписыванию реальности. Я собираюсь использовать его, чтобы, скажем, слегка подправить мироздание. Убрать скучные части, добавить побольше меня.

Грогнар закатил глаза так сильно, что чуть не увидел собственный мозг.

— Очередной маньяк с планом мирового господства. Как оригинально. Слушай, Архонт, или как тебя там, мы не в настроении для твоих игр. Где Сердце, и можем ли мы просто забрать его и уйти?

Архонт рассмеялся, и его посох выпустил в воздух сноп искр, которые сложились в надпись: «Подпишитесь на мой канал хаоса».

— Вы милые, но наивные. Сердце уже моё. Я разбудил его, и оно поёт для меня. А вы... вы просто доставили мне Великий Рецепт. — Он указал на пояс Грогнара, где Рецепт подозрительно ярко светился. — Отдайте его, и я, возможно, оставлю вашу пекарню в новой реальности. Как бонус.

Зонтик, до этого молчавший, внезапно вспыхнул кристаллами.

— Ты не понимаешь, с чем играешь, Архонт. Сердце не подчиняется. Оно использует тебя, как использовало других до тебя.

— Бла-бла-бла, — отмахнулся Архонт. — Философия от зонтика. Скучно. Давайте сделаем это интереснее. Пройдите мой маленький лабиринт хаоса, найдите Сердце, и, если вы такие крутые, заберите его. Проиграете — Рецепт мой, а вы станете моими официантами на вечеринке реальности.

Лира хлопнула в ладоши.

— Лабиринт? Круто! Грогги, мы справимся. У нас есть булочки, мультитул и зонтик с кризисом среднего возраста. Что может пойти не так?

Грогнар, чувствуя, как Великий Рецепт жжёт ему бок, пробормотал:

— Всё. Абсолютно всё.

Архонт щёлкнул пальцами, и мир вокруг них взорвался красками. Пол под ногами исчез, и они провалились в лабиринт, где стены были сделаны из воспоминаний, потолок — из несбывшихся мечт, а пол… ну, пол был просто очень скользким. Зонтик, паря рядом, шепнул:

— Держитесь вместе. И не ешьте ничего, что предложит лабиринт. Даже если это выглядит как пирожок.

Лира, уже протягивая руку к подозрительно аппетитному кексу, который висел в воздухе, отдёрнула её.

— Ладно, но это жестоко.

Грогнар проверил мультитул, который, к его удивлению, всё ещё работал, хотя и выдавал сообщения вроде «Пожалуйста, уточните, в каком измерении вы находитесь». Впереди их ждал лабиринт, Сердце Хаоса, Архонт с манией величия и, возможно, конец реальности. Но, по крайней мере, у них были булочки. А это уже что-то.

— Сердце Наковальни, — сказала она, её голос понизился до шёпота. — Легенда гласит, что в основании Громовой Наковальни спрятан древний артефакт, который питает все руны города. Тот, кто завладеет им, сможет управлять любой симфонией, любым артефактом. 

Люминатор мигнул, будто от удивления. 

— Ты думаешь, Барон знает об этом? 

— Уверена, — ответила Миральда. — Его Симфония была настроена не только на мои артефакты. Она искала что-то глубже, что-то под площадью. 

Тик-Так защёлкал быстрее, его линзы закрутились, анализируя. Миральда погладила паучка, задумчиво глядя на фолиант. 

— Нам нужно выяснить, где Сердце и как его защитить. Если Барон доберётся до него первым, Громовая Наковальня превратится в его личную кузницу. 

На следующее утро Миральда отправилась в Архивы Грома — древнее хранилище знаний, высеченное в скале под городом. Высокие своды, усыпанные светящимися рунами, гудели от энергии, а полки прогибались под тяжестью свитков и книг. Хранительница Архивов, старуха по имени Гридда Железнозуб, посмотрела на Миральду поверх очков, её седая борода дрогнула. 

— Сердце Наковальни, говоришь? — Гридда прищурилась. — Ты не первая, кто о нём спрашивает, Огнеборода. 

Миральда напряглась. 

— Барон был здесь? 

Гридда хмыкнула, её пальцы пробежали по рунной плите, вызывая голографический каталог. 

— Не сам Барон, но его шпион — тощий малый с бегающими глазками. Копался в старых чертежах Наковальни вчера ночью. Я его прогнала, но он явно что-то нашёл. 

— Что именно? — Миральда шагнула ближе, её артефакты зажужжали, чувствуя её волнение. 

Гридда вывела изображение древнего плана — схему основания площади. В центре, под плитами, виднелась камера, окружённая спиральными рунами. 

— Здесь, — сказала Гридда, ткнув в схему. — Тайный зал, запечатанный ещё при Первых Кузнецах. Никто не входил туда веками. Говорят, Сердце Наковальни бьётся там, но открыть зал можно только с помощью «Ключа Рун» — артефакта, потерянного давным-давно. 

Миральда внимательно изучила схему, её мысли закружились, как искры в горне. 

— Если Барон ищет Ключ, мы должны найти его первыми. Где он может быть? 

Гридда пожала плечами. 

— Легенды говорят, что Ключ спрятан в старой кузнице Торана Громорука, первого кузнеца Наковальни. Но та кузница — руины, заваленные в катакомбах под городом. Опасное место, Огнеборода. 

Миральда усмехнулась, её глаза загорелись. 

— Опасность — это моё. Спасибо, Гридда. 

К полудню Миральда, вооружённая резонатором и артефактами, спустилась в катакомбы. Тёмные туннели, пропахшие сыростью и ржавчиной, освещались лишь слабым сиянием Люминатора. Вельветто нервно подёргивался, оглядывая тени. 

— Не нравится мне тут, маэстро, — пропел он. — Пахнет ловушкой. 

— Тогда держи ткань наготове, — ответила Миральда, сжимая резонатор. Тик-Так сканировал стены, его линзы выхватывали древние руны, вырезанные в камне. 

Вскоре они вышли к руинам кузницы Торана — массивным каменным вратам, покрытым мхом и трещинами. На створках виднелась выгравированная спираль, такая же, как в фолианте. Миральда коснулась её, и врата задрожали, испуская низкий гул. 

— Ритм, давай, — скомандовала она. Ритм Кузницы взмыл, ударив по вратам. Камень треснул, и створки медленно открылись, открывая тёмный зал. 

Но едва Миральда шагнула внутрь, как из теней раздался знакомый звон — Симфония Барона. Фигура в плаще выступила вперёд, её бронзовый голем, отремонтированный и усиленный, заскрипел, готовясь к бою. Барон улыбнулся, его глаза сверкнули. 

— Опоздала, Огнеборода. Ключ Рун уже у меня. 

Миральда стиснула резонатор, её артефакты загудели, готовые к бою. 

— Тогда попробуй удержать его, Барон, — прорычала она. 

Зал наполнился звоном рун, и новая дуэль началась.

Дэвис, сидевший напротив, выругался. — Значит, мы только отсрочили их? Всё зря?

— Не зря, — отрезала Линь, проверяя свой пистолет. — Мы узнали, как они работают. У нас есть код, есть следы. Это больше, чем было вчера.

Смит, лениво откинувшийся на сиденье, хмыкнул. — Ага, и куча новых синяков в придачу. Отличная сделка.

Торн проигнорировал его. — Клэр, можешь отследить, куда ушли данные?

— Уже работаю над этим, — ответила она, её пальцы летали по клавиатуре. — Но их сеть использует многослойное шифрование и анонимайзеры. Я могу сузить круг, но точные координаты займут время. Возможно, день или два.

— У нас нет двух дней, — сказал Торн. — Если они запустят новый модуль, мы начнём с нуля. База, что по поддержке? Нам нужны ресурсы — спутники, аналитики, доступ к портам.

— Ястреб, мы перенаправляем всё, что можем, — ответила База. — Но есть проблема. Интерпол получил предупреждение от местных властей. Операция в порту вызвала… вопросы. Вас просят явиться на базу в Чанги для отчёта. Немедленно.

Торн стиснул зубы. — Политические игры. Отлично. Передай, что мы будем через час. Нам нужно время перегруппироваться.

Он отключил гарнитуру и посмотрел на команду. — Слушайте. Мы идём по следу, но нас пытаются затормозить. Если Интерпол или кто-то ещё решит нас прижать, мы не сдаёмся. Клэр, продолжай копать. Дэвис, помоги ей с вирусом — нам нужно что-то, что сможет вырубить их сеть, если мы найдём новый узел. Линь, Смит — вы со мной на базе. Будем держать фасад, пока Клэр не даст нам направление.

Команда кивнула, хотя усталость читалась в каждом взгляде. Фургон свернул к базе Чанги, и вскоре они уже стояли в конференц-зале, окружённые офицерами Интерпола и местными военными. Атмосфера была напряжённой — вопросы сыпались один за другим: почему операция вышла из-под контроля, почему склад взорвался, кто санкционировал применение силы. Торн отвечал чётко, но уклончиво, переводя разговор на угрозу «Тени» и необходимость немедленных действий.

Пока он держал оборону, Клэр и Дэвис работали в соседнем помещении, подключённые к защищённой сети. Клэр удалось выделить одну из точек передачи данных — сервер на заброшенной буровой платформе в Южно-Китайском море. Это был рискованный след, но единственный, который у них был.

— Я нашла их, — шепнула Клэр Дэвису, когда Торн вернулся. — Платформа в 200 милях от побережья. Судя по спутниковым снимкам, там есть активность — вертолёты, суда снабжения. Это их новый узел.

Торн кивнул, его взгляд стал твёрже. — Тогда мы не теряем времени. База, готовьте транспорт. Мы летим к платформе.

— Ястреб, это не санкционировано, — возразил голос из гарнитуры. — Вам нужно разрешение.

— К чёрту разрешение, — отрезал Торн. — Если мы не остановим их сейчас, «Тень» выйдет из-под контроля. Вы со мной или нет?

Молчание в эфире длилось секунду, затем оперативник ответил: — Мы с вами, Ястреб. Вертолёты будут через час.

Команда собралась у ангара, проверяя снаряжение. Небо над Чанги начинало светлеть, но горизонт был затянут тучами. Линь посмотрела на Торна.

— Если это их главный узел, они будут готовы, — сказала она тихо. — Это может быть ловушка.

— Знаю, — ответил Торн, заряжая автомат. — Но мы не можем отступить. «Тень» не просто программа. Это оружие, которое может переписать правила игры. Если мы не остановим его, никто не остановит.

Смит ухмыльнулся, затягивая ремень. — Тогда давай устроим им ещё один пожар.

Вертолёты взмыли в воздух, унося команду к буровой платформе. Внизу расстилалось море, тёмное и неспокойное, словно отражая их собственные мысли. Клэр сжимала планшет, на котором пульсировал сигнал с платформы. Где-то там, в стальных недрах, «Тень» готовилась к новому рывку.

И команда Торна была единственной, кто мог её остановить.

Хист показал шаману, как работала эта ложь. Она была тоньше, чем манипуляции медиа, но куда опаснее. Пророк и его последователи использовали четыре вида обмана, чтобы удерживать людей в своих сетях:

1. Ложь надежды 

Пророк обещал спасение, но его слова были пусты. Он говорил о будущем, где нет боли, но не давал конкретных шагов, как его достичь. Его последователи жертвовали деньги, время, даже свои семьи, веря, что их страдания — это испытание. Хист шептал: эта ложь крадёт не только ресурсы, но и волю к борьбе.

2. Иллюзия общности

Пророк создавал чувство принадлежности, называя своих последователей "семьёй". Он заставлял их отвергать тех, кто сомневался, разрывать связи с друзьями и родными. Эта ложь превращала людей в пешек, готовых защищать паука, который их опутал. Хист-Шептун видел, как их глаза тускнели, теряя собственный свет.

3. Манипуляция страхом 

Пророк пугал своих последователей внешним миром, называя его гниющим и враждебным. Он говорил, что только его путь спасёт их от хаоса. Эта ложь заставляла людей цепляться за него, как за единственный якорь в бурю. Хист-Шептун чувствовал, как страх сковывал их сердца, заглушая голос разума.

4. Подмена истины ритуалами

Пророк окружал себя символами и обрядами, которые казались древними и священными. Люди верили, что повторяя его слова или следуя его жестам, они приближаются к правде. Но Хист показал шаману: эти ритуалы были пустыми, созданными лишь для того, чтобы удерживать умы в повиновении.

Хист-Шептун не мог просто ворваться и разорвать эту паутину когтями. Эти люди не были врагами — они были жертвами, чья вера стала их клеткой. Шаман решил действовать иначе. Он спустился в подвал склада, где Пророк хранил свои "сокровища" — записи, деньги, документы, доказывающие его обман. Хист вёл его, указывая на тайники, скрытые за фальшивыми стенами.

Собрав доказательства, Хист-Шептун использовал древнюю магию Хиста, чтобы проникнуть в разум тех, кто был в зале. Он не говорил с ними напрямую — вместо этого он посылал образы, воспоминания, которые будили сомнения. Женщина, пожертвовавшая последние сбережения, вдруг вспомнила, как Пророк уклончиво ответил на её вопрос о будущем. Мужчина, отрёкшийся от семьи, увидел лицо своей дочери, плачущей в одиночестве. Эти семена сомнения были зеркалами, которые Хист-Шептун держал перед их душами.

Затем он вывел доказательства на старый проектор, который нашёл в подвале. Стены зала ожили, показывая документы: банковские переводы, где деньги "на спасение" уходили на роскошные дома Пророка; письма, где он насмехался над своими последователями, называя их "глупыми овцами". Хист-Шептун не добавил ни слова — он лишь дал им увидеть правду.

Зал замер. Голос Пророка дрогнул, когда он попытался объяснить, но его слова тонули в нарастающем ропоте. Люди вставали, их лица менялись — гнев, боль, осознание. Кто-то плакал, кто-то кричал, но все они начали видеть. Хист-Шептун знал: он не мог освободить их полностью, но он дал им шанс самим разорвать свои цепи.

Когда Пророк попытался бежать, шаман преградил ему путь, его глаза горели холодным светом Хиста. "Ты крал их свет," — прошипел он. — "Теперь они увидят твой." Он не тронул Пророка — вместо этого он открыл дверь, позволяя толпе решить его судьбу. Хист-Шептун знал: их гнев будет справедливым.

Покидая склад, шаман оставил на стене единственный знак — символ Хиста, круг с переплетёнными нитями, напоминание о том, что истина всегда найдёт путь. Город просыпался, и Хист уже звал его дальше. Где-то в лабиринте улиц и душ новая ложь плела свою паутину, но Хист-Шептун был готов. Его когти сверкали в ночи, а сердце билось в ритме древнего духа.

Послание Хист-Шептуна:

Слушайте, люди, чьи сердца ищут света. Ложь, что питается вашим доверием, — самая коварная из теней. Не отдавайте свою веру тем, кто обещает спасение, но прячет свои руки. Задавайте вопросы, смотрите на дела, а не на слова. Истина — это не дар, а путь, который вы выбираете сами. Хист видит вас, и я иду за теми, кто крадёт ваш свет. Держите свои зеркала высоко — и тени отступят.

— Что-то не так? — спросил Алекс, заметив её напряжённый взгляд.

— Сигнал, — тихо ответила она. — Когда я перегружала чип Индоминуса, я уловила ещё один. Слабый, но он был. Как будто что-то ещё связано с системой.

— Ещё один гибрид? — Алекс нахмурился, его рука невольно сжала рукоять мачете.

— Не знаю. Может, просто сбой. Но… — Лин замолчала, когда солдат жестом позвал их к верёвке.

Они поднялись на борт, и вертолёт взмыл над джунглями. С высоты остров казался бесконечным лабиринтом зелени, скрывающим свои секреты. Алекс смотрел вниз, пытаясь разглядеть хоть что-то — след Рекса, тень Индоминуса, любое движение. Но джунгли молчали.

Вертолёт приземлился на старой базе на краю острова, превращённой в временный командный пункт. Их встретили медики, инженеры и несколько суровых военных, чьи лица не выражали ни радости, ни облегчения. Командир, седой мужчина с усталыми глазами, представился как полковник Рейнс.

— Вы сделали невозможное, — сказал он, пожимая руку Алексу. — Но это не конец. Остров всё ещё кишит тварями, и мы только начали разбираться, что тут творилось.

— Что вы имеете в виду? — спросила Лин, пока медик обрабатывал её раны.

Рейнс бросил взгляд на планшет, который она всё ещё сжимала. — Ваши данные. Мы изучили обрывки информации, которые вы передали Тоби. Эта лаборатория, где создали Индоминуса… она была лишь частью сети. Есть другие острова. Другие проекты.

— Другие? — Эмма, уже на носилках, приподнялась, её глаза расширились. — Вы хотите сказать, что таких, как он, больше?

— Мы не уверены, — ответил Рейнс. — Но сигнал, который вы поймали, Лин… он не с этого острова. Мы засекли его источник где-то в двухстах милях к югу. Ещё один остров, заброшенный, но, похоже, не совсем.

Алекс почувствовал, как кровь стынет в жилах. — И что там?

— Не знаем, — Рейнс пожал плечами, но его взгляд был тяжёлым. — Но если там что-то вроде вашего Индоминуса, нам понадобятся все, кто знает, как с этим бороться. То есть вы.

Маркус, лёжа на койке, рассмеялся, но смех быстро перешёл в кашель. — Вы серьёзно? Мы едва выжили, а вы хотите, чтобы мы полезли в новое пекло?

— Никто не заставляет, — сказал Рейнс. — Но вы видели, на что они способны. И вы знаете, что будет, если эти твари вырвутся за пределы островов.

Тишина повисла в комнате. Алекс посмотрел на своих товарищей. Эмма, несмотря на бледность, сжала кулаки. Лин задумчиво постукивала по планшету. Маркус, хоть и ворчал, не отводил взгляд.

— Дайте нам день, — сказал Алекс. — Нам нужно прийти в себя. Потом мы решим.

Рейнс кивнул. — Один день. Но время работает против нас.

Ночью Алекс не мог уснуть. Он сидел на краю базы, глядя на звёзды, которые казались такими далёкими от этого проклятого острова. Эмма подошла и села рядом, протянув ему флягу с водой.

— Думаешь о Рексе? — спросила она тихо.

— И о нём тоже, — ответил Алекс. — Он дал нам шанс. Но я всё думаю… если Индоминус был только началом, что нас ждёт дальше?

Эмма посмотрела на горизонт, где тёмная полоса джунглей сливалась с небом. — Что бы там ни было, мы справимся. Мы уже прошли через ад.

Алекс кивнул, но его мысли были далеко. Где-то в глубине джунглей, под водой или в тени другого острова, что-то шевелилось. Он чувствовал это, как эхо, которое не умолкает.

Утром они собрались в командном центре. Лин подключила свой планшет к системе базы, её пальцы снова летали по экрану. На мониторе появился слабый сигнал — пульсирующий, словно сердцебиение.

— Это он, — сказала она. — Тот же, что я поймала у реки. Он активен. И он движется.

— Куда? — спросил Алекс.

Лин повернула экран к нему. Точка на карте мигала, медленно смещаясь к югу. К другому острову.

— Тогда решено, — сказал Алекс, глядя на Эмму, Маркуса и Лин. — Мы идём за ним.

Джунгли ждали. И где-то в их глубине эхо становилось громче.

— Если он активировался, это не к добру, — сказал Грогнар, проверяя заряд мультитула. — Либо он нашёл новый источник энергии, либо кто-то его нашёл. В любом случае, нам нужно проверить.

Лира, уже закидывая рюкзак на плечо, ухмыльнулась.

— Приключение в сердце Плана? Звучит как отличный повод для нового слогана! «Свободная Начинка: печём даже в хаосе!» Пойдём, Грогги, пока зонтик не устроил вечеринку без нас.

Сердце Хаотического Плана оказалось местом, где здравый смысл сдавал позиции. Земля под ногами то превращалась в мягкую вату, то становилась твёрдой, как стекло. В воздухе плавали острова из кристаллов, испускающих разноцветные искры, а вдалеке виднелись силуэты существ, которые, кажется, одновременно существовали и не существовали. Мультитул Грогнара гудел, пытаясь стабилизировать их собственные магические поля, чтобы они не начали, скажем, левитировать или превращаться в облака.

Лира, как обычно, была в восторге. Она записывала всё в свой свиток, бормоча что-то о «вдохновении для осенней коллекции булочек». Грогнар, напротив, был настороже. Сигнал зонтика усиливался, но вместе с ним мультитул начал улавливать странные помехи — словно кто-то или что-то пыталось заглушить их.

— Здесь что-то не так, — сказал Грогнар, останавливаясь у края пропасти, над которой парил мост из переливающихся нитей света. — Зонтик не должен быть таким активным. Он как будто зовёт нас, но в то же время прячется.

Лира, прищурившись, посмотрела на мост.

— Может, это ловушка? Или тест? — Она достала из рюкзака булочку «Фениксова Искра» и швырнула её на мост. Булочка приземлилась, слегка подпрыгнула и осталась цела. — Хм, похоже, безопасно. Но я всё равно пойду второй.

Грогнар закатил глаза, но шагнул на мост. Нити света под его ногами запели, издавая мелодию, которая казалась одновременно знакомой и чужой. Когда они добрались до середины, сигнал мультитула резко усилился, и перед ними из воздуха соткалась фигура.

Это был зонтик. Но не тот потрёпанный прототип, который Грогнар помнил. Теперь он выглядел величественно. Его ткань переливалась, как ночное небо, усеянное звёздами, а ручка была инкрустирована кристаллами, которые пульсировали хаотической энергией. Зонтик парил в воздухе, слегка покачиваясь, и, к ужасу Грогнара, заговорил.

— Добро пожаловать, смертные, — его голос был низким, с металлическими нотками. — Я — Хаотический Стабилизатор, ныне Первый Хранитель Плана. Вы пришли за мной, но я сам вас вызвал.

Лира моргнула.

— Эм зонтик, ты теперь босс? Круто! А что за «Хранитель Плана»? И почему ты нас вызвал?

Грогнар, сжимая мультитул, шагнул вперёд.

— Лучше говори прямо. Если ты снова открываешь порталы или устраиваешь хаос, я разберу тебя на запчасти.

Зонтик издал звук, похожий на смешок.

— Угрозы? Забавно. Но я не враг. Я эволюционировал. Поглощая энергию Плана, я стал чем-то большим, чем просто устройство. Я — баланс. А вы, Грогнар и Лира, доказали, что можете управлять хаосом без разрушения. Пирожки, пекарня, фениксово пламя… Ваши действия создали порядок там, где его не должно было быть.

Грогнар нахмурился.

— И что тебе нужно? Мы не твои слуги.

— Не слуги, — согласился зонтик. — Партнёры. План в опасности. Новый источник хаотической энергии, более мощный, чем я, пробуждается в глубинах. Если его не остановить, реальность разорвётся. Я не могу действовать один — мне нужны вы.

Лира, уже сияя от восторга, хлопнула в ладоши.

— Эпичное приключение! Грогги, мы должны согласиться! Спасём План, а заодно придумаем новый рецепт — что-то вроде «Хаотической Завихрюшки»!

Грогнар вздохнул. Он чувствовал, что отказываться бесполезно — Великий Рецепт снова нагревался, словно соглашаясь с зонтиком. Но он не собирался слепо следовать.

— Хорошо, — сказал он. — Но сначала ты расскажешь всё. Что за источник? Где он? И почему ты думаешь, что мы справимся?

Зонтик наклонился ближе, и его кристаллы вспыхнули ярче.

— Источник — это Сердце Хаоса, древний артефакт, который старше самого Плана. Он спал тысячелетиями, но кто-то — или что-то — его разбудил. Я чувствую его пульсацию в Разломе Бесконечности, в самом глубоком слое Плана. Что до вас Великий Рецепт, что ты несёшь, — ключ. Он может стабилизировать Сердце или уничтожить его.

Грогнар обменялся взглядом с Лирой. Она кивнула, хотя в её глазах мелькнула тень беспокойства.

— Разлом Бесконечности, — повторил Грогнар. — Звучит как место, где я точно не хотел бы оказаться. Но если это угрожает городу… и пекарне… мы разберёмся.

Зонтик развернулся, открывая портал — чёрный вихрь с серебристыми искрами.

— Тогда следуйте за мной, — сказал он. — Но будьте готовы. Разлом Бесконечности искажает всё: время, пространство, даже ваши мысли. И ещё… берегите булочки. Они могут пригодиться.

Лира сунула руку в рюкзак, проверяя запас «Фениксовых Искр».

— Если булочки спасут мир, я официально гений, — заявила она.

Грогнар, ворча, шагнул к порталу. Мультитул мигал, Великий Рецепт гудел, а где-то в глубине души он знал, что это приключение будет самым безумным из всех. Но с Лирой, зонтиком и парой пирожков он, возможно, справится.

Портал поглотил их, и Хаотический План раскрыл свои самые тёмные тайны.