Миры Фэнтези

"Эх, может, и получилось бы кредит получить не на таких драконьих условиях. Хотя, не будь у меня друга в банке, мне бы денег вообще никто не дал," – закончил свою мысль Ксавуд.

"Время уже шесть часов, а значит, Мидвак скоро выходит с работы. Там его и перехвачу!"

Пройдя несколько шумных улиц, миновав гоблинские лавки и суетливые перекрёстки, Ксавуд наконец добрался до главного банка. Здесь работал его друг Мидвак. Гоблин остановился у входа и стал ждать. Он дошёл сюда за десять минут, а значит, сотрудники должны были расходиться по домам уже скоро. Ксавуд нередко встречал здесь своего приятеля, так что расписание было давно изучено. Ждать оставалось недолго, минут двадцать.

"Скрюгхольд – самый большой банк Дрюклаара. Да что там города – самый крупный во всей Шарглутии! А может, даже и в мире?" – скрашивал ожидание размышлениями Ксавуд.

"Мы, гоблины, – усмехнулся он, – всё-таки самые умные! Берём гномьи золотые монеты, режем, рубим, плавим, добавляем туда серебро и бронзу, а потом выдаём за полновесные золотые. Так ещё и весь мир пользуется нашими монетами!" Его губы расплылись в довольной ухмылке.

"Какая же это была гениальная афера! Пока все пытались торговать за свои местные валюты, пришли мы и заставили пользоваться только нашими монетами. Да, у нас нет ни рудников, ни пашен, ни скота."

"Зато у нас есть мозги. Жажда денег. И предприимчивость. Это и стало нашим основным ресурсом."

"Это же Шаргон пустил по Растер тракту первые караваны! – гордо подумал Ксавуд. – Это мы наладили перевозки и логистику с одной части континента на другую. Заставили другие расы охранять тракт, построили города в начале и в конце. А потом объявили его нейтральной землёй. Везде, кроме Шарглутии, ха-ха!"

"Вот жили раньше кентавры в своих лесах и ни с кем особо не торговали. Пришли мы и нашли у них в рационе столь необходимые всем специи. Теперь мускатный орех и гвоздика считаются самым дорогим, что есть в мире – в десятки раз дороже золота. Самим кентаврам торговля не интересна, поэтому покупаем у них только мы. А дальше по всему свету эти специи идут с тысячекратной наценкой."

"Оххх, тысячекратная наценка… Мне бы продать хоть пару килограммов этих специй – до конца жизни можно не протирать штаны на работе."

"А сами кентавры за это что получают? Говорят, ничего особенного. Металлы, что мы покупаем у гномов и продаём по всему свету, да разные травы. Но травы они вроде берут у соседних Эльдории и Эльдоракса. Может, что и хоббиты с Хобоульда докинут. Хотя, может, кто-то из наших и травы там скупает и продаёт их кентаврам. Ха-ха. Глупые расы: делают всё они, а богатеем мы." От этой мысли Ксавуд почувствовал особенное удовлетворение.

"Вот взять даже мелких хоббитов. Рос у них шафран больше четырёх сотен лет. Ну, рос и рос, они его в мясо добавляли и даже не думали продавать. А был у них как-то гоблин проездом. Попробовал он этот шафран, и развернулось его выращивание так, что даже самим хоббитам остались какие-то деньги. Ха-ха-ха. А гоблин тот теперь важный вельможа, член совета Шарглутии."

"Таких немного."

Всё то время, что Ксавуд предавался размышлениям, сбоку от него переговаривались два важных на вид гоблина. Один был тучный и влиятельный, а второй — помельче, и голос его был заискивающим. Фразы их разговора доносились до Ксавуда, но не особо его интересовали, пока тема наконец не выдернула его из собственных мыслей. Он начал вслушиваться в их диалог. Услышанное ввергло его в шок.

— Так что остаётся вариант только с этим Жмулом, если ты всё ещё хочешь заполучить его хибару, — пробасил тучный гоблин, продолжая диалог и поправляя складки на жирной шее. — В остальных случаях я тебе не помощник.

— Да-да, уважаемый Мизгратак! — зачастил мелкий гоблин, подобострастно прижавшись к стене. — Моя фирма разрослась. Нужно открывать новые точки. А его хибара как раз на перекрёстке и на первом этаже. Я готов заплатить за помощь, как и договаривались, двести золотых!

Мизгратак почесал живот.

— Двести, говоришь? Хм. Жмул живёт там лет десять, платит исправно, нарушений особых нет. Двести пятьдесят будет в самый раз.

— Помилуйте, я с этой точки двести пятьдесят долго буду отбивать! — Мелкий гоблин заёрзал на месте. — Мы ведь изначально говорили про двести! Вы же сами согласились, когда Грузгар нас познакомил!

Лицо тучного Мизгратака стало надменным.

— Неважно, что согласился. Дело оказалось сложнее, чем обговаривали. Да и про Грузгара я совсем забыл, так что это дельце выйдет вам в триста золотых. Его долю я сам передам.

— Триста?! — вскрикнул тощий. Но Мизгратак очень сурово посмотрел на него, призывая к тишине.

— Господин, но у меня нет сейчас свободных трёхсот золотых, давайте двести пятьдесят, как вы и сказали. С Грузгаром я сам расплачусь.

Глядя, как отчаяние и жадность искажают лицо тощего, Мизгратак лишь усмехнулся.

— Значит, найдёшь, — безразлично бросил он, отворачиваясь. — Залог в пятьдесят монет уже у меня, осталось всего две с половиной сотни. Или не получишь ни хибары, ни моей помощи. Больше мне нечего обсуждать!

— Но вы гарантируете результат, если я передам вам всю сумму? По вашим словам выходит, что явного повода к выселению нет, – в смятении бросил вслед отворачивающемуся Мизгратаку тощий.

— Запомни! Повод всегда найдётся. Подготовь эти двести пятьдесят золотых, и Жмул будет на улице в очень короткий срок. А ты получишь ключи. Понял? И чтобы никаких глупостей, никаких жалоб потом. Главное — вовремя плати мне мои денежки.

— Слушаюсь, уважаемый! — Мелкий гоблин аж присел от усердия. — Всё будет сделано!

— Ничего он, конечно, никому не передаст — жлобяра. Кто меня дёрнул за язык вообще вспомнить Грузгара? Только на пятьдесят золотых больше ему сам подарил! Но всё равно за три сотни отхватить такое местечко очень выгодно. Интересно, что он сделает с Жмулом… впрочем, плевать, главное поскорее! — еле слышно пробормотал тощий, так что лишь Ксавуд мог слышать его.

Ксавуд стоял, словно оглушённый, тело пробил холод.

"За взятку... просто так... можно лишить гоблина дома, выдумав повод? Просто поговорив с кем надо пару минут на площади? Если это так, то мой собственный дом, моё положение, даже дружба с Мидваком – всё это зыбко, способно исчезнуть в любой момент. Деньги дают власть, и эта власть могла отнять что угодно, у кого угодно, стоило лишь влиятельному гоблину захотеть".

Внутри него нарастало жгучее чувство несправедливости. "Бедняга Жмул ещё не знает, что уготовили для него эти мерзавцы, — Ксавуд почувствовал острый укол совести. — Он же никогда не сможет сам за себя постоять. Тихоня, забитый, будет молча терпеть, пока этот Мизгратак его выселяет. А потом примется за других". Ксавуд знал Жмула не так близко, как, скажем, Мидвака, но они когда-то общались, и ему было отвратительно видеть, как чья-то жадность ломает чужую жизнь.

"Нет, так нельзя! – сжав кулаки, прошептал Ксавуд. – Я не могу просто стоять и смотреть. Если я сейчас промолчу, значит, я такой же. Сообщник. Завтра такая судьба ждёт любого, кто окажется на пути этих жирных кошельков. И меня тоже".

Он вспомнил, как сам не раз страдал от притеснений. "Моя гордость не позволит мне стать частью этой гнили. Есть же хоть какая-то справедливость в этом городе, должна же быть! Пусть это глупость, но кто-то должен попытаться это остановить. Иначе здесь совсем не останется ничего, кроме грязи".

Не дождавшись Мидвака – "Поговорить с другом я всегда успею, а вот Жмула, беднягу, могут выселить уже завтра! Стоит поскорее обратиться к страже, чтобы они задержали этого Мизгратака с его тощим дружком." – Ксавуд не выдержал. Чувство беззащитности толкнуло его к действиям. Он решил, что должен что-то сделать прямо сейчас. С этой мыслью Ксавуд ринулся к выходу. Время не ждало.

Он быстрым шагом направился к ближайшему посту стражи. По дороге гоблин лихорадочно обдумывал, как лучше изложить свою историю, чтобы его слова прозвучали убедительно. Прибыв на место, он застал двух широкоплечих стражников, лениво зевавших в тени навеса.

— Я... я хочу сообщить о преступлении! — выпалил Ксавуд, едва отдышавшись. Он сбивчиво рассказал о диалоге толстого и тощего гоблина, о заговоре против Жмула, об угрозе выселения без всякой вины. В конце он подробно описал влиятельного гоблина, упомянув его имя – Мизгратак.

Стражники переглянулись. Один из них, более молодой и крепкий, усмехнулся. Второй, постарше, со шрамом над глазом, тяжело вздохнул и покачал головой.

— Слушай, парень, — сказал стражник со шрамом, его голос был на удивление мягким для гоблина. — Забудь, что слышал. Просто иди домой и забудь. Целее будешь, поверь на слово.

Но Ксавуд лишь крепче сжал кулаки.

— Как я могу забыть?! Это несправедливо! Мизгратак нарушает все... все неписаные правила! Вы же стража! Ваша работа — защищать гоблинов, а не позволять им выгонять других из домов просто так!

В его голосе звучала искренняя, почти наивная вера в добро и порядок, так контрастирующая с окружающей действительностью.

— Вы обязаны записать это дело! Обязаны разобраться!

Молодой стражник раздражённо фыркнул, но шрамоглазый лишь вздохнул ещё раз.

— Ладно, ладно, пусть будет по-твоему, — буркнул он, доставая потрёпанную папку и перо. — Как тебя, говоришь, зовут?

Ксавуд продиктовал своё имя, всё ещё пылая праведным гневом. Пока стражник постарше нехотя что-то записывал, он чувствовал прилив гордости — наконец сделал правильный поступок!

Когда Ксавуд наконец ушёл, довольный собой, стражник постарше уже направился выбросить записанное. Молодой гоблин тут же злобно толкнул локтем своего напарника.

— Ты что?! Совсем спятил? Записывать такое? А тем более выкидывать написанное, не доложив!

Шрамоглазый, "добрый" стражник, тяжело вздохнул и вернулся на место с папкой.

— Да что с него взять? Мелкая наивная сошка. Хочет как лучше. Пусть его.

— Нет, не пусть. Нас за такое самих сожрут! Мизгратак не любит шутить.

— Ладно, — вздохнул гоблин постарше, — Знаю я, против Мизгратака не попрёшь, только хуже будет. Еще не хватало вляпаться из-за этого… недомерка – и совсем уже грустно закончил: - Действуй как положено.

Молодой усмехнулся.

— То-то же. По старой схеме, как всегда.

Довольный собой, Ксавуд шагал домой. Шаг был легким, грудь распирало от ощущения выполненного долга. Он представлял, как Мизгратака схватят, как Жмула оставят в покое. Картина была слишком красочная и радость от неотвратимой справедливости захлестывала его.

Он не успел дойти до дома, когда в переулке его толкнули в спину. Несколько крупных фигур выскочили из темноты. Прежде чем он успел хоть что-то понять, чугунный кулак врезался ему в челюсть, опрокидывая навзничь. Голова ударилась о грязный булыжник, и в глазах заплясали разноцветные искры.

— Не суй свой нос куда не следует! — прорычал один из нападавших, и тяжелый сапог со всей силы пришелся по ребрам Ксавуда, выбивая из него остатки воздуха. Он лишь захрипел, не в силах вдохнуть.

— Мизгратака очернять он вздумал! — добавил другой, и удар с хрустом пришелся по его ноге. Ксавуд, словно тряпичная кукла, отлетел в сторону, уткнувшись лицом в стену.

— Вроде взрослый, а такой глупый. Будет тебе уроком! — закончил третий, и еще один пинок, на этот раз в голову, на короткое мгновение погрузил его в кромешную темноту. Он чувствовал лишь тупую боль и горечь от соленого привкуса крови во рту. Звуки стихли, сменившись лишь глухим стуком его собственного сердца.

Боль была нестерпимой. Он свернулся клубком, пытаясь защитить голову, но удары продолжались, жестокие и безжалостные. Когда они наконец прекратились, Ксавуд лежал в грязи, разбитый и окровавленный. Он с трудом поднялся, цепляясь за стену, и, шатаясь, побрёл к своему дому, оставляя за собой кровавый след. Урок был усвоен.

Зарабатывать больше, впрочем, гоблин не особо стремился, хотя для себя держал в уме три варианта.

Первый вариант – трудом выгрызать место под солнцем, растворяясь в работе, посвящая ей себя целиком. Правда это не гарантировало серьезных изменений в близкой перспективе, да и насчет далекой также было непонятно. Зато жизнь и здоровье на это потратить придется абсолютно точно.

Второй вариант предполагал уподобиться многим своим знакомым, гнуться в три погибели перед начальством и власть имущими, пресмыкаясь без разбора. Путь мерзкий, не для него. Внутренняя гордость восставала. Каждый раз, когда он пытался изобразить преклонение, его раскусывали. Те несколько раз, что он пробовал данный вариант карьерного роста, оборачивались лишь унижениями. Он не мог забыть их, коря себя за слабость. Главное – толку не было, а самолюбие страдало вдвойне.

Третий же вариант подразумевал полный отказ от моральных принципов и норм. Все успешные гоблины Шарглутии давно от них отказались, но Ксавуд к такому был не готов. Ложь, предательство, обман, насилие и использование чужих судеб – таков был этот путь.

Ксавуд чувствовал, что, выбрав третий путь, может сделать себе состояние и считаться одним из самых преуспевающих гоблинов не только Дрюклаара, но и всей Шарглутии. При каждой такой мысли несметные богатства манили его, головокружительные пиры и роскошные красавицы вставали перед глазами, заставляя забыть о жене. Но цена была непосильна. Это значило предать всё, что определяло его как личность на протяжении долгих тридцати трёх лет.

Впрочем, с каждым годом под грузом обыденности и гнетущей скуки подобные мысли посещали его всё чаще. Ночами он долго ворочался, прокручивая в голове свою жизнь и варианты её улучшения. Игла сомнения впивалась в его душу глубже и глубже.

"А чтобы заработать большие деньги, как ни странно, нужно изначально иметь большие деньги. А у меня и маленьких то нет." – продолжал свои горькие размышления Ксавуд.

"Или может просто ну его этот Дрюклаар. Переехать куда-то подальше от столицы. Хотя там будет всё еще хуже, чем тут. Сейчас хотя бы есть работа. Ненавистная, поганая работа." – со злостью закончил он эту мысль.

"Целыми днями гниёшь за этим столом, кропая приказы о развозе товаров по лавкам Дрюклаара. Ну всё же лучше, чем самому в любую погоду водить лошадь с телегой и разгружать товар, где скажут." – возразил он сам себе.

Часы пробили полдень и настроение у Ксавуда слегка улучшилось. Целый час есть отвлечься, развеяться и перекусить.

— Ксавуд, ты пойдешь с нами есть? — спросил Жиззмарк, коллега по работе, возвышающийся над Ксавудом почти на целую голову. — Хотя куда тебе... Опять, небось, тухлятиной своей пузо набивать будешь, — расхохотался он.

— Наш Ксавуд все денежки банку отдаёт, ему не до еды. Что найдет на помойке, то и сожрёт. Ты и дочку свою с той же помойки кормишь? — продолжал издеваться Жиззмарк.

Ксавуд сжал кулаки так, что костяшки побелели. В сознании рисовались картины, как он разрывает Жиззмарка на куски. Внешне же оставался абсолютно спокойным. Улыбнувшись одними лишь уголками губ, он просто отвернулся. Победить Жиззмарка не было ни единого шанса, к тому же тот был родственником начальника конторы. Затей он драку, и вмиг вылетит с работы.

Лишаться работы было ну никак нельзя, деньги Ксавуд и впрямь, почти все, отдавал банку. Слишком много на него свалилось за последний год и хорошего, и плохого, но всё требовало денег. Рождение дочки потребовало очень больших расходов. Жена чуть не умерла при родах, пришлось искать лучшего врача во всем Дрюклааре и занимать крупную сумму в банке, чтобы спасти её. Теперь же он расплачивался за это. И платить предстояло еще очень и очень долго, процент в банках Шарглутии был неподъёмный. Ксавуд добровольно обрёк себя, по сути, на рабство.

Но гоблин не жалел ни о чём. Жену он очень любил. Дочку растить без матери было нельзя. Придись ему еще тысячу раз выбирать между нынешним финансовым состоянием и смертью жены, ни на миг не поколебался бы и всегда выбрал жену.

Наконец, Жиззмарку надоело издеваться, не получая никакой реакции, и он удалился в приподнятом настроении, довольно насвистывая.

Ксавуд точно не знал, куда он направляется, но предположить было не сложно. Туда, где вкусно и дорого. Туда, где Ксавуду ближайшие годы бывать не придётся.

Свой мешочек с едой он открывал без тени печали. Хоть еда была примитивна и не особо вкусна, зато внутри его поджидали лишь забота и любовь. Экономить приходилось на всём, но даже из скудного набора жена старалась готовить вкусно. Одно лишь ее старание было вкуснее всех блюд лучших таверн города.

Подкрепившись, Ксавуд решил выйти проветриться и размять ноги. Времени оставалось еще достаточно, а денёк был прекрасный, тёплый, но не жаркий, с лёгким ветерком. Всё как он любит.

Направиться он решил поближе к центру города, ведь на улицах готовились к предстоящему празднику. Страна отмечала ровно пятьсот лет с момента своего основания. Гуляния обещали быть грандиозными. Даже за два месяца до начала, атмосфера уже ощущалась. Все улицы украшались в цвета страны – темно-зеленый, золотой и черный. Повсюду развешивались флаги и прочее убранство. На площадях бродячие артисты устраивали представления. Весь город гудел и предвкушал грандиозное торжество.

Более пятисот лет прошло с тех пор, как гномы и тролли взялись за строительство тракта. Почти сразу после его постройки Шаргон собрал разбросанные тысячи гоблинов и в относительной безопасности они направились в земли людей. Вардолийской империи тогда еще не было и Шаргон занял самый лакомый кусок земли, назвав свою страну Шарглутией. Ксавуд всегда удивлялся, насколько прозорлив, смел и хваток был основатель их страны.

Он любил эти земли. Знал каждый уголок. Холодов тут не бывает, летом, конечно, жарковато, но всё же терпимо. Даже вечно неистовствующие ветра в Сердце Вод не помеха рыбной ловле. Удобная бухта ограждает от этого, а собранный со дна жемчуг дал стране начальный капитал.

Наше влияние в мире было неоспоримо, ведь только тут Растер Тракт не считался нейтральной территорией и полностью принадлежал гоблинам. Все остальные страны следовали установленным обычаям и просто охраняли его. В Шарглутии же надо заплатить за проезд. Вот где настоящие деньги, думал Ксавуд, глядя на проезжающие караваны.

Эмират Алалака, конечно, не мог смириться с этим. Они были резко против планов Шаргона по созданию нового государства на земле Эмирата. Не прошло и года, как на вновь прибывших гоблинов обрушились атаки собранных армий. К тому времени переселенцы успели уже укрепить свои границы.

Гоблины не были сильнее людей, тем более конных, но хитрость, расчет позиций и грамотное управление обороной дали им преимущество перед неорганизованными степными всадниками. Потери Эмирата были высоки, и гоблины получили передышку на несколько лет, которыми воспользовались по максимуму.

Они собрали армии наёмников из людей, тёмных и даже светлых эльфов, были там и гномы, и даже пара троллей – в общем, все, кто хотел подзаработать. С этой армией они уже сами выгрызли себе еще больше земли у Эмирата.

Дойдя до пустыни, Шаргон успокоился, забрав лишь плодородные куски земли. Остальное же осталось Алалаке. И вот с тех пор, думал Ксавуд, эта вражда не утихает. Много воды утекло, но отношения между соседями всегда были напряжённые.

Хоть прямой войны и не было, но постоянные атаки разрозненных групп на приграничные города и деревни гоблинов разъяряли правителей Шарглутии. Когда их злость набирала критическую массу, вновь собиралась большая армия и проводилась зачистка вглубь пустыни.

Много пользы это не несло, ведь дойти по пустыне до городов Алалаки не представлялось возможным без больших потерь. В приграничье же жили лишь кочевники, которых было трудно поймать. Но всё же их ловили и публично казнили на площадях наших городов. Ксавуд помнил, как ходил смотреть на такие казни. Жутко, но... справедливо. По-гоблински справедливо.

Неспешно прогуливаясь по оживленным улицам и выкинув из головы гнетущие мысли, Ксавуд глазел по сторонам. На каждом шагу сновали из стороны в сторону уличные торговцы, а по обонянию его били такие манящие запахи.

Гоблины обожали поесть, и Дрюклаар был райским уголком для гурманов. Оттого и выбор еды тут на улицах был огромен.

Пироги, золотистые и румяные, манили несметным разнообразием: с сочным мясом, ароматной рыбой, нежной птицей или хрустящими овощами.

Горячие лепёшки, ещё дымящиеся, вафли, блины – простые, но такие желанные выпечки. К ним торговцы предлагали различные ягоды или фрукты, сладкие и душистые, собранные прямо с куста. Они лежали на подносах, маня своей сочностью и ароматом.

Вокруг дымилось жареное мясо, обжаренное до хрустящей корочки, приправленное различными специями, чей аромат так сильно бил по обонянию Ксавуда, что вызывал неудержимое желание попробовать. Тут же, сверкая чешуёй, лежали блестящие рыбы и свежайшие морепродукты, только что выловленные и тут же жарящиеся на открытом огне, украшенные зеленью и лимонами, что выращивались в самой Шарглутии.

А на сладкое – медовая выпечка с фруктами, орехи и семечки в меду, сладкие конфеты, от вида которых урчало в животе.

Вздыхая почти на каждом шагу от недоступности ему всего этого великолепия, Ксавуд вдруг заметил, что зазевавшийся торговец повернулся к лотку спиной. На лотке же стояла свежая выпечка – это были тонкие, хрустящие жареные ленточки теста. Посыпаны они были – не может быть! – Сахаром. В Дрюклааре, да и вообще на всех континентах, сахар был редким и очень дорогим товаром, доступным в основном знати и для медицинских целей. Не выдержав такого искушения, гоблин быстро схватил его своей когтистой рукой с прилавка и ловко спрятал в складках одежды. Скорость шага он не изменил и продолжил гулять с невозмутимым видом.

Стоило Ксавуду отойти от лотка на приличное расстояние, как он моментально достал свою добычу из-под одежды и жадно накинулся на лакомство. Не прошло и минуты, как он всё съел.

"Сахар. Удел богачей. Его желает каждый, даже если никогда не пробовал! И выращивает его лишь один треклятый регион – Эмират Алалаки. После того как гоблины заняли их земли, они отступили дальше на восток, отстроив там свои крупные города. И ведь жили небогато, пока кто-то не додумался добывать сахар из тростника. И сразу же — бешеные деньги! Влияние Эмирата взлетело до небес, обеспечив им невиданное прежде могущество, позволив, диктовать условия торговли всем остальным.

Всем сразу понадобился этот сахар. В кулинарии он стал символом статуса. Каждый значимый гоблин Дрюклаара ел фрукты, только посыпая их сахаром. Конфеты, украшения для блюд – всё из него. И каждый кусочек словно кричит о чужом богатстве, о том, чего у меня нет.

Но, конечно же, больше всего сахар был нужен аптекарям. Вот где настоящая золотая жила! Его считали ценным лекарственным средством, "сладкой специей" с целебными свойствами. Добавляли в снадобья, сиропы, пилюли, чтобы сделать горькие лекарства хоть немного приятнее. Считалось, что он помогает при лихорадке, простуде, проблемах с пищеварением и даже улучшает настроение. А значит, за него платят, платят, платят...

Стряхнув задумчивость, Ксавуд решил возвращаться. Час перерыва подходил к концу. Повернув назад и дойдя до лавки, где он стащил сладкое лакомство, Ксавуд увидел возле неё грузного стража порядка. Не успел Ксавуд ничего понять, как хозяин лавки крючковатым пальцем указал прямо на него. Развернувшийся стражник сразу же направился к гоблину, молча, собираясь схватить, пока тот ничего не заподозрил.

"Как же это унизительно – попасться из-за такой мелочи. Сахарные ленточки! Это просто смешно. И глупо. Ещё не хватало, чтобы к работам приговорили. Или того хуже – огромному штрафу. Тогда гадкий Жиззмарк точно от меня не отстанет."

"Что же делать? – в отчаянии Ксавуд быстро заозирался по сторонам. Только бежать, другого варианта нет. Я всё-таки помельче его, он с таким пузом меня в толпе точно не схватит. Эх, терять всё равно нечего. Хуже не будет."

И в этот момент Ксавуд резко шмыгнул в ближайший переулок. Не оборачиваясь, он бежал несколько минут. Шагов за спиной не слышал с самого начала, просто бежал. Сам факт погони очень сильно его раззадорил. Внутри проснулось чувство свободы и бунтарства. Это было непривычно. Но чертовски приятно, аж дух захватывало.

"Махахаха!" – громко засмеялся Ксавуд, не обращая внимания на прохожих. Смех был с нотками злорадства и облегчения. "Этому пузану меня никогда не догнать, махахаха! Как же ловко всё вышло – и сахар поел, и от стража убежал. Отличный денёк!"

Остаток дня прошёл без происшествий. Единственное, что не давало Ксавуду покоя, — это необычное чувство, которое он испытал после непродолжительной погони.

"Воровать же нехорошо. И нарушать закон нехорошо. Так отчего на душе так прекрасно?" — негромко насвистывал Ксавуд. Настроение было великолепное, даже серость конторских будней не могла вернуть дурные мысли. Он все прокручивал этот момент в голове и продолжал смеяться каждый раз, когда вспоминал, как убегал от стража.

Тор возвышался над домами и изучающе глядел на соперника. Гигант держал в руках пучок человеческих обезглавленных тел, смаковал их плотью, вталкивая кусок за куском в клыкастую воронку. Бог его окликнул, назвал страшилищей, и монстр недовольно зарычал, выковырял из зубов пучок волос, бросил на землю обрубки тел и рванул к парящему куску мяса. Вот великан удивился, что лакомство не поджало хвост и не умчало куда подальше, а ринулось навстречу. Гигант даже замедлился, захотел прыгнуть в норку, откуда вылез. Однако под ногами летели искры, монстра не остановил и пробудившийся в его огромном сердце страх.

Тор выставил вперед кувалду и закричал. Голос бога громом раздавался по всему городу, охватывая долину вокруг и откликаясь эхом в горах, где томился его отец. Две могучие силы летели друг к другу. Меж ними сверкали электрические разряды, дрожала и будто горела земля. И в миг все остановилось, наступила тишина.

Тор застыл в воздухе. С рыжих волос бога свисали красные сосульки, по разгоряченному лицу струилась кровь, а на груди болтались прилипшие кусочки плоти. За спиной бога бездвижно стоял великан с дырой в кровавом месиве, прежде бывшем головой. Гигант вздрогнул и как срубленное дерево повалился на проезжую часть с пустыми машинами.

– Надо чутка отдохнуть, – Тор приземлился рядом с Мироном и смахнул с кувалды кровь. Мирон попытался поддержать бога добрым словом, но вымолвил лишь невнятную тарабарщину, от которой Тор по-доброму захихикал.

*

Где-то вдалеке гудели сирены и шумели лопасти вертолета. Тор и Мирон лежали на лугу и смотрели на чистое голубое небо.

– Все кончено? – Мирон повернул голову на Тора.

– Еще нет. Вот отдохну… И разберусь с его сородичами. Со всеми не управлюсь, силы уже не те, поэтому надо помешать им выбраться из дыры. Сходим к потомку одного моего старого знакомого алхимика, который придумал, как пленить любого – даже бога. Поможет нам усыпить тварей. Но сначала отдых, иначе грохнусь по пути, не успеем добраться. А пока…

– Еще одна история?!

Бог засмеялся.

*

На поиски входа в грот Акиф бросил годы. Продлевал себе жизнь, умывал руки кровью невинных, предал брата – и все ради этого момента. Потоки влажного холодного воздуха ласкали его бледно-зеленую кожу, но входить внутрь алхимик не спешил – хотел насладиться моментом. Глядел в темноту как завороженный, пока не онемели ноги.

Акиф двинулся вперед и сделал столько шагов, сколько указано в древних письменах, вырванных из сухих рук убиенного им монаха. Нашел узкий проход, скользнул внутрь и очутился в маленьком каменистом кармане. Акиф посмотрел под ноги, обнаружил дыру и без тени сомнения туда нырнул. Там, между двумя подземными ручейками покоилась окаменелость с запечатанными в ней костями легендарной птицы, имя которой давным-давно стерлось из памяти времен.

– Столько лет…

– Что ты хочешь, странник? – из ниоткуда послышался голос, то ли мужской, то ли женский. Акиф вздрогнул, чуть не уронил заветную вещицу. – Не бойся, я просто смотритель. Так чего же хочешь?

– Что ж это…

– С ума не сходишь, не волнуйся.

– И на том спасибо. Демону одному задолжал, преследует меня – душу просит за богатства, грозит на род весь наложить проклятье. Нужно пленить его, а этой птице, – Акиф влюбленно посмотрел на окаменелость, – когда-то поклонялись боги. Из нее могу сделать оружие против гадкого мерзавца.

– Понимаю. Но только помни – взятое должно быть возвращено. Двенадцать месяцев тебе на спасение семьи.

Голос отпустил Акифа с костями могущественной птицы. Вернувшись домой, он устроил ритуал, все как положено. Вспорол брюхо барану, кровью зверя нанес на стену тайный символ духовной силы – спираль, пронизанную тремя скрещенными штыками. Размельчил кости, замешал их с глиной и слепил сосуд. Символ заряжал оружие неделями, и как сосуд наполнился, Акиф последовал за демоном. На поиски и битву ушел почти год. Демон был повержен и пленен, но Акиф стал заложником собственного голода.

– Как тут можно насытиться такой силой? – спрашивал он у глиняного сосуда. Пожелал он богом стать, которому не страшны ни голос в яме, ни другие божества. Акиф вновь нарисовал кровавый символ, размельчил часть сосуда, замешал осколки с украденными у знахарки запретными травами и проглотил великую силу птицы.

В глазах Акифа вспыхнул огонь, в руках почувствовал великое, прежде ему не знакомое могущество, которое излучалось белым светом. Он хохотал, ликовал и указывал перстом в открытое в звездную ночь окно, грозя богам смертью.

– Все будете ползать у меня в ногах!

Акиф радовался огонькам, что грели ладони. С упоением наблюдал, как под кожей льется голубая струя. Но тут пьяная от власти улыбка размылась. Руки пошли тонкими трещинами, из которых потекла голубая жидкость. В позвоночнике вспыхнула острая боль, она волнами разнеслась по всему телу. Глаза покраснели, кожа вскипела, а с головы посыпались волосы. Из глотки рвался крик, но не успел он вылететь наружу, как тело алхимика разбухло и разнеслось на маленькие кусочки.

Лопнувший сосуд необыкновенной силы собрался воедино – но не в доме Акифа, а в темной обители смотрителя. Алхимик ощупал себя и глубоко задышал.

– Так это все ты, смотритель? Ох, напугал же!

– Прошло больше года, а взятое так и не было возвращено. Чувствую, в тебе оно…

– Послушай-ка меня, голосок. Ты мне теперь не указ. Я-есть-бог!

В ответ смотритель лишь рассмеялся. Как только голос утих, Акиф по велению чьей-то прихоти раскинул руки – как если бы невидимые тросы потянули их к стенкам каменной ловушки. Мистическая сила подняла алхимика, его ноги затряслись, с хрустом надломились и разлетелись в разные стороны.

Акиф закричал, он звал на помощь, просил смотрителя сжалиться. Но мольбы алхимика оборвались – его лицо маской оторвалось от головы и шлепнулось в ручеек. Тело алхимика забилось судорогами, а по холодной яме под гротом разнесся истошный вопль.

*

Глаза Мирона округлились, в ушах звенело от призрачного воя былых времен. Он привстал на локтях и затряс головой, надеясь вытряхнуть образ растянутого где-то в подземельях человека без лица.

– Алхимик так и покоится там?

– Нет. Аид договорился со смотрителем как-то. Теперь бедолага арендует у него в баре клетку. Помнишь безликого и безногого?

– Теперь хочешь взять оставшуюся часть сосуда у его потомка?

– Именно, поможет утихомирить громил под землей. Возьмем лишь осколок – да и демон давно уже отстал от их семейства.

Тор встал, потянулся, как после глубокого сна, и схватил кувалду.

– Ну, чего расселся? – улыбнулся бог. – В путь.

Продолжение следует...

Канал в Дзене: https://bit.ly/44yEvhA

Истории в Telegram: https://t.me/Eugene_Orange

Друзья, у нас для Вас отличная новость.

Мы, Студия BTR_FM, совместно с Проектом СВиД закончили работу над ещё одной новой аудиокнигой 🎉🎉🎉

"Путь некроманта [1]. Хладнокровный".

Авторы Денис Моргунов и Тим Волков

Жанр Фантастика, Бояръ-Аниме, Фэнтези

Читает Саня БтрЪ (Студия BTR_FM)

Длительность 09:04:00

Оригинальная Обложка ИИ

Монтаж ANES (Студия BTR_FM)
Саунддизайн и Саунд-трек Саня БтрЪ


Аннотация ⬇️⬇️⬇️
Я - некромант, владеющий своим темным искусством в совершенстве. Они - идиоты, потому что решили бросить мне вызов. Ни смерть, ни новое слабое тело, ни ограничения в даре, ничто меня не остановит! Я иду только вперед, не останавливаясь ни перед чем. Враги трепещут от страха, а монстры в ужасе шипят при виде меня только одно слово - хладнокр-р-ровный! Именно так. Ведь пощады никому не будет. Постойте, а это еще что за...

Заходите и слушайте эксклюзивно на сайте СВиД👇

https://svidbook.ru/book/put-nekromanta-1-hladnokrovnyy?utm_...

А вот каналы Авторов этой истории, заходите в гости чтобы не пропустить новинки 😉👇

Тим Волков https://vk.com/publictimvolkov

Денис Моргунов
https://vk.com/denis_morgunov_group

Ролик ANES (Студия BTR_FM)

#аудиокнига #btr_fm #СВиД #svidbook #попаданцы #фантастика

Меж зданий бесцельно бродило существо высотой в десятиэтажное здание. Внешне напоминало человека с непропорционально длинными руками, клыкастой воронкой вместо рта, пепельно-серой кожей, пульсирующими синими венами и повышенной волосатостью, которая, впрочем, не прикрывала болтающийся над домами срам. Глупыми пустыми глазами гигант смотрел куда-то вдаль и топал по торговым палаткам, машинам и людям, которые не успевали спрятаться.

Перед великаном остановился черный фургон с мигалками, из которого высыпались бойцы с автоматами. Они принялись стрелять, гигант зарычал и бросил свой теперь какой-то огорченный взгляд на обидчиков. Чудище громко заплакало, от воя полопались витрины в магазинчиках и задрожали фонарные столбы, и под стрекотание автоматных очередей оно размазало босой ногой почти весь отряд – давило солдат до тех пор, пока меж пальцами не просочилась вязкая кровавая кашица.

– Сделай же что-нибудь! – взвыл Мирон. – Какого черта ты просто стоишь? Используй молот, не знаю, ты же бог!

– Да что ты, молот свой я посеял пару веков назад в пьянке. Это обычная бесполезная кувалда – просто как напоминание о том, кем я был. Спасал людей от таких вот великанов, всегда защищал их. А теперь они исчезнут, потому что миру настал конец. Ты же не думаешь, что этот здоровяк один? Вылезут и другие.

– Я же помню, как ты тогда смотрел, черт возьми! Когда приходил убивать меня в прошлой жизни. Тебе было по-настоящему жаль, не хотел этого делать. А твоя кувалда… Почему же бесполезна? Помню, как от нее шли потоки какой-то энергии. В ней была твоя мощь, я уверен.

– Не говори чепухи, – Тор недоуменно взглянул на кувалду, – я бы понял, если б в этой штуковине что-то да было.

– Друзья полегли под снежной лавиной по моей вине! Я не хочу, чтобы теперь погиб весь мир. Помоги! Говорю же, что-то она излучала. Вдруг ты сам того не ведая зарядил кувалду силой, отдал часть себя?

– Вовсе не по твоей вине, бездна приманила. Успокойся лучше, насладись последними секундами в этом мире. Пойдем-ка угощу тебя лучшим пивом на этой стороне света.

Тут Тор под откуда-то взявшийся свист ветра выставил перед лицом Мирона свою крепкую здоровенную руку. На лице бога застыла странная кривая улыбка. В побелевших от напряжения пальцах он сжимал кувалду, которая гудела и сияла желтым огнем. Бог глубоко дышал, безумная улыбка расплывалась на лице, как масло под солнцем.

Мирон вглядывался в лицо бога, пытаясь понять, чего он так по-дурацки лыбится. Маленький великан сделал пару шагов в сторону и увидел, от чего его заслонил Тор. В десяти шагах от них витал в воздухе скомканный кусок металла, прежде бывший машиной. Вдалеке разгневанный гигант бросался всем, что попадалось под руки, пока люди под ним пытались найти убежище или безопасный способ выбраться из города.

Тор опустил молот, и машина повалилась на землю. Бог с молчаливой благодарностью посмотрел на Мирона, покрепче схватился за молот, стремительно взмыл в воздух и полетел к гибнувшему городку.

Продолжение рассказа: Кровь и кость. Часть 5. Рассказ: ужасы и фэнтези

Канал в Дзене: https://bit.ly/44yEvhA

Истории в Telegram: https://t.me/Eugene_Orange

– Можно, просто не всем людям дано. Дар бессмертия доступен только тем, кто может подобно богам холодно наблюдать, как все гибнет и рождается. Надо быть отстраненным деревцем, которое качается на ветру само по себе, думы думает и плода зеленого тебе не кинет, потому что не заметит, понимаешь? Ты же слишком горяч умом, чтобы хоть пару сотен лет прожить и не взвыть от одиночества и тоски. Аид напомнил мне одну из множества историй про тех, кто гнался за бессмертием. Я тому человеку его не даровал, пусть и не для себя искал он вечности, а для того, кто смерть повидал и не видел смысла жить дальше. Садись, расскажу тебе я о Селене, а лучше покажу.

– Но как же великан? Он же разнесет там все к чертям.

– Забудь. Мир обречен, вы с батькой запустили обратный отсчет. А ты что думал, чего я так разболтался с человеком? Потому что уже все равно.

Мирон опустил глаза. Тор схватил его за плечо и посмотрел вдаль сухих деревьев леса смерти. Бога обрамило яркое желтое свечение, которое отдалось картинками в подсознании Мирона – маленький великан утопал в изображениях мучительной любви, печали и отчаяния.

*

То были давние времена, когда люди еще верили в богов. Селена обладала великими знаниями о том, как устроена вселенная. Она собрала большое собрание письмен, и книги подтолкнули ее к мысли, которую многие тогда посчитали бы ересью – сожгли бы Селену вместе со всей ее семьей на костре. Во вселенной много богов – и все они едины в своих целях, так думала Селена и с каждым прожитым годом становилась все более твердой в убеждениях. Поэтому Тор так заинтересовался ее исследованиями и под видом обычного человека навязался помощником.

Однажды заболел Идей – возлюбленный Селены. Ей становилось горько от мыслей о том, что столы ломятся от знаний о богах, истинных законах природы и вечной жизни, а способна она только поглаживать Идея по головушке и приговаривать, что все будет хорошо. Болезнь целый год терзала тело Идея и забрала душу, однако Селена не отдавала любимого родным – завернула в тряпки, спрятала и бросилась искать рецепты воскрешения в разных религиях и мифах.

– Что же ты молчишь? – кричала она на Тора. – Я чувствую, кто ты, не обманывай меня. Я нашла три предмета, если их объединить, то мы сделаем это – обманем смерть! А раз ты наглости набрался в мир людей войти, будь добр – выполни мою просьбу.

– Полгода уже как умер. Уверена?

Селена немедля кивнула. Поэтому Тор на молоте перенес ее к трем тайным святыням, где спрятаны древние артефакты воскрешения. В лабиринтах египетской пирамиды отыскали ставшее камнем священно око Гора, восстановленное богом возрождения Осирисом. Со дна Средиземного моря достали кулон с застывшими лепестками роз, когда-то воспевающих о воскрешении Адониса, что умер молодым. А в землях у римского Колизея отыскали сундучок с россыпью драгоценных гранатов, обрекших Прозерпину на вечные скитания между царствами мертвых и живых.

Селена объединила артефакты, и облако света укрыло тело возлюбленного. Ритуал сработал – Идей восстал. Его посеревшая, испорченная червяками кожа день за днем покрывалась лиловым сиянием. Через неделю срослись конечности, которые прежде то и дело норовили отвалиться. Не прекращались только судороги, будто молнии Тора пронзали его после каждого движения. Идей становился собой, но в глазах застыли арктические льдины.

– Дорогой, ты поел бы чего, два дня ни крошки во рту. – Селена гладила Идея по голове, как в то время, когда болезнь высасывала из него последние соки. А он молчал – лишь смотрел в пустоту.

Однажды ночью Селену вырвал из сна грохот, она вскочила, зажгла свечи и обнаружила, что перед кроватью на коленях стоит Идей. Его рот испачкан кровью, а в руках он держал человеческую руку. Идей смачно чавкал и жалобно смотрел на любовь всей своей жизни.

– Прошу, – давясь плотью и одновременно рыдая мямлил он, – убей, УБЕЙ!

*

Тор толкнул Мирона, вырвав его из мрака темной спальни Селены и Идея, и тот повалился на землю.

– И чего дальше-то? – Мирон жадно глядел в рот собеседнику. – Расскажи хоть!

– Отравился он. Неделями жрал человечину, и попался ему больной. Селена прикрывала его, надеялась найти способ сделать прежним. Попросила меня поделиться секретом вечной спокойной жизни. Я пообещал ей его принести, секрет этот, но так и не вернулся. Решил больше никогда не вмешиваться в дела людские – до сего дня, когда уже все стало бессмысленным. За Селеной долго наблюдал – она вновь простилась с возлюбленным, приняла утрату и продолжила исследования. Столько великих открытий сделала, когда прекратила гнаться за небылицами.

– Как же небылицами, если все реально?

– По твоему тихому голоску уже слышу, что сам знаешь ответ на вопрос. Небылица, а потому что нет спокойной вечной жизни человеку. Надо уметь отпустить мир, чтобы стать его бесконечностью.

Тор обхватил кувалду, крепко сжал рукоять, сухие деревья перед ним расступились, и из открывшегося прохода ринулась волна солнечного света. Бог повернулся к маленькому великану и жестом предложил следовать за ним. Мирон сделал шаг, хотел улыбнуться, но не осилил эту сложную задачку.

Продолжение следует...

Канал в Дзене: https://bit.ly/44yEvhA

Истории в Telegram: https://t.me/Eugene_Orange