Когда речь идет о лучшем сыщике в датском королевстве, речь идет об Элле, прозванном в народе провидцем. Ходили слухи, что он мог видеть человека насквозь. Все его мысли и сокровенные желания. Однако, никаким провидцем он не был, да и к магии отношения не имел. Зато он мог замечать вещи. Разные, такие, которые не замечает никто. И эти вещи действительно многое могли сказать о человеке.
Элла хорошо знал ярла Копенгагена Хальфдана и восхищался им, хотя порой не разделял его методов получения информации. Как-то раз он беседовал с человеком, вышедшим из застенок городской темницы. Долго не мог поверить, как пытали этого несчастного. Просил доказать. Лучше бы не просил. Руки у Хальфдана по локоть в крови. Другое дело, что это кровь преступников и злодеев, которых следовало казнить на месте.
Сейчас Элла ехал в открытой повозке и что-то писал в свиток. Виднелись черные буквы... дело об убийстве Стефана. Хаотичные линии и небольшие расчерченные окружности. Сейчас почти все они были пустыми.
Возничий был угрюмым и немного отстраненным. Он явно не был доволен своей работой. Уже половину дня он ездил по улицам города и, казалось, посетил уже все по несколько раз. Впрочем, сыщик платил щедро. А куда везти – его не волнует, пускай хоть по кругу катается.
- А что ты ищешь?
- Понятию не имею, - небрежно бросил Элла.
- Чудесно.
Возничий проехал узкий переулок, будто не замечая его. Лицо оставалось спокойным и безразличным.
- Почему проехал, ослеп? Ну-ка заверни.
- Туда?
- Да.
- Зачем? Там ничего нет.
- Вези куда сказано.
- …
- Там, на набережной, смотри.
- Где? - Возничий остановил лошадь и, повернувшись, изобразил удивление.
- Вот там, у воды. Подъезжай ближе.
Элла резво спрыгнул с повозки и, сбежав по покатому холму, очутился у самой кромки воды. Между вертикальными камнями набережной, там где начинается водная гладь, виднелись едва заметные струйки засохшей крови. Их можно было заметить только под большим углом. Стоявшие по берегам реки здания перекрывали обзор, и только из переулка, прильнув к самому полу, можно было увидеть бурые пятна и подтеки.
- Здесь лежало тело. Здесь он был убит.
Великий Датский Конунг, Олаф Мудрый, почтил память своего старого друга, Стефана. Нечасто мог он отвлечься от государственных дел, но часто желал этого. Потеря еще одного доброго датского мужа будоражила его сознание и вгоняла в ужасную тоску. Теперь, стоя в священной роще, где когда-то Стефан проводил народные собрания и воздавал почести Старым богам, воспоминания о былых временах вновь захватывали седого Конунга.
- Покойся с миром. Пусть Один примет тебя в своих чертогах, - тихо произнес подошедший Харальд. Он был намного моложе, лет сорока, но все еще полон сил и решимости. Вытянутое бритое лицо и прямые черные волосы – все это так отличалось от черт большинства викингов.
- Ты по государственным делам пришел.
- А как иначе? Везде вас искали, а вы тут…
- Стефан был моим другом, братом.
- И я соболезную вашей утрате. Я уверен, ярл Хальфдан найдет виновных и накажет… Со всей суровостью.
- Так зачем ты пришел?
- Необходимо обсудить нашу торговлю. Думаю, вам известно, что ярлы Рибе давно желают открыть снизить пошлины и открыть границы для всех польских и индийских товаров.
- Мы оба понимаем, почему так делать нельзя. Морская торговля сверхприбыльна. Если мы опустим пошлины, то наши рынки заполонят дешевые товары, привезенные морем. Это навредит нашим ремесленникам и торговцам во всех городах: Орхусе, Каупанге, Копенгагене. Кроме Рибе. Торговля с египтянами станет невыгодной, а с ними у нас заключены определенные договоренности.
- То есть стоять на своем? Никаких уступок?
- Никаких.
- А что с местом ярла?
- Как ты смеешь, он же погиб только вчера!
- Свято место пусто не бывает. Наверняка ты уже выбрал кандидатуру.
- Да, выбрал. Я уже отправил письмо.
- И кому же?
- Думаю, Бьорн подойдет.
- Тот викинг из Каупанга? Свирепый нрав, верность традициям, стойкость…
- То, что нужно. Только такой человек может управлять священными рощами. Тем более, раз прошлого ярла зарезали, нужна недюжинная смелость. В его – я не сомневаюсь.
- Они все знают. Этот прохвост наверняка уже все рассказал ярлу Хальфдану, - в фигуре человека в робе узнавались черты возничего. В комнате стояло еще семеро человек. Все они были одеты в длинные темные робы. Ни у одного не было видна лица.
- Тело сбросили в реку. Оно проплыло до самого моста. Место убийства им не найти при всем желании.
- Что точно узнал сыщик? – прозвучал спокойный голос из темноты.
- Он нашел место убийства.
- Как это возможно?
- Он заметил кровь.
- Ты не должен был даже подъезжать к тому месту, - говорил тот же спокойный тихий голос.
- Он исколесил весь город! Каждую улицу! Я проезжал ее, но он заметил и заставил повернуть!
- Брат, ты провалил задание.
- Прими справедливое наказание.
- Нет, прошу вас…
Раздался приглушенный крик. На пол упало тело с тихим глухим ударом.
- Впрочем, это ничего им не дает.
Элла аккуратно достал кинжал, которым было совершено убийство. Сыщик положил его на стол прямо перед ярлом Хальфданом. Клинок словно пропитался сыростью и пах илом.
- Где ты его достал?
- Пришлось искупаться.
- Они бросили оружие в воду?
- Неосмотрительно.
- Согласен.
- Как ты его нашел в мутной воде?
- Если знать где искать, то несложно. Блестит как солнце.
- Что это нам дает?
- Ну, для начала, я показал его знакомому оружейнику. Дорогая сталь, не датская. Наши мастера такую не выковывают. Температуры в печах не хватает.
- Завезенный, значит. Египет?
- Египет. Дело в том, что наши мастера используют пережженный древесный уголь. А египтяне изымают уголь из земных недр. Он – намного качественнее нашего: и горит дольше, и температура выше.
- На клинке есть гравировка?
- Да. Пока неясные символы. Даже не знаю, на что это похоже. Нужно время на расшифровку.
Сыщик аккуратно взял кинжал через ткань и подал ярлу. Лезвие острое и тонкое, мгновенно прорезало платок. На белой тряпице показался край клинка. Синева стали, переливаясь, переходила в черноту. Такой кинжал стоил явно немало. На клинке виднелись выгравированные символы, непохожие ни на старые руны, ни на датский, ни на какой-либо иностранный язык.
- Можно что-то сказать про рукоять?
- А вот это самое интересное.
