— Чего сидите, сынки? Кого ждете?
Старик в старом потертом ватнике подошел к отряду, расположившемуся на обочине у грунтовой дороги.
— Дед, тебе чего? — спросил один из них.
— Как это чего? Кто у вас старшой? Разговор есть.
— Ну я, — нехотя откликнулся высокий парень в камуфляже, — говори, что хотел? Старик оглянулся по сторонам, как будто пытаясь убедиться, что никакие лишние уши его не услышат.
— Я знаю где артиллерия стоит. Вчера ночью подогнали и замаскировали. Мимо пройдешь и не увидишь ничего.
— Чья артиллерия, дед? — старший пытался сделать вид, что ему это неинтересно, но можно было заметить, как в глазах на секунду вспыхнул и тут же потух недобрый огонек.
— Как это чья? Ихова, будь они неладны.
— Чья ихова, дед? Перепил что-ли? — парень кинул недолгий взгляд на незванного гостя и положил руку на автомат Калашникова, лежащий на коленях. Старик насупился и посмотрел на него из-под седых бровей.
— Ты меня тут своей пукалкой не пугай! Ишь ты! Не таких видали...
— Дед, не мельтеши тут, иди домой лучше. Тебя там бабка уже наверное заждалась. Ты где живешь то? Откуда сам?
— Вон там я живу, — старик махнул рукой в сторону небольшого леска. Лесом его было сложно назвать. Скорее, небольшая лесополоса, некогда кем-то посаженная, а затем брошенная.
— Где там? На дереве что-ли?
— Нет, не на дереве, — глухо отозвался гость.
— А где? В землянке? Я спрашиваю — дом твой где?
— Разбомбили мой дом нехристи. Негде жить, вот и живу в леске.
Парень с подозрением посмотрел на одежду старика. Вещи были старыми и потертыми, но, в целом, он выглядел вполне опрятно.
— Что-то ты, дед, заливаешь, по-моему. — парень поднялся на ноги и, прищурившись посмотрел ему в глаза. Выцветшие зрачки старика спокойно встретили взгляд молодого человека.
— Как звать тебя?
— Степан Михайлович.
— Фамилия?
— Васильков.
— Документы есть?
— Нету документов. Я ж говорю — дом мой разбомбили. Глухой что-ли?
Парень помолчал и снова посмотрел в глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не проронив и слова. В глазах молодого человека зарябило и он почувствовал, как будто веки наливаются свинцом.
— Сынок, я говорю — артиллерия там. Я сам видел, — заговорил дед спокойным голосом. Парень протер глаза рукой и наморщил лоб. Ощущение тяжести тут же исчезло.
— Устал я чего-то, — пробубнил он себе под нос и снова посмотрел на старика, — а чего ты там делал-то? Откуда данные у тебя, Степан Михайлович?
— Мимо проходил, — уклончиво ответил дед.
— Не нравишься ты мне чего-то, — парень оглянулся на своих друзей по оружию. Те не обращая на них никакого внимания, спокойно сидели и негромко разговаривали, предоставив своему командиру разбираться со странным гостем.
— А я тебе и не баба, чтобы нравиться. Я тебе говорю, где эти вражины стоят, а ты не хочешь меня слушать. Тогда на кой черт ты тут вообще делаешь? Отдай свою стрелялку кому-нибудь, да к мамке домой иди. Чего ты вылупился на меня?
— Дед, не перегибай, — взгляд парня стал жестким и колючим, зрачки сузились и уставились двумя точками на старика, — ты думай, что говоришь, а не то договоришься. Думаешь, ты один тут такой умный? В мой дом тоже снаряд прилетел. И черт с ним, с домом, там жена у меня с дочкой была. А теперь нету их. Понял? И я буду этих чертей стрелять этой стрелялкой, как ты говоришь, до тех пор, пока ни одного не останется. Уяснил? И не тебе судить, что мне делать и куда идти.
— Ладно тебе, — голос старика стал мягче, — не бузи. Карта есть у тебя?
— Ну есть, и что?
— Давай отмечу, где они свои пушки поставили.
Командир немного помедлил, но все-таки достал из рюкзака аккуратно сложенную карту и карандаш.
— Ну на, рисуй.
Оба склонились над картой. Через пару минут парень уже складывал ее обратно в рюкзак.
— Значит так, дед. Пойдёшь с нами. Мы твою информацию проверим и, не дай Бог, что-то окажется не так...
— Проверяй, сынок, проверяй. Мне бояться нечего...
Отряд двинулся в расположение.
Ночь уже близилась к рассвету, когда во тьме вспыхнула сигнальная ракета.
— Ну слава Богу, — с облегчением вздохнул мужчина и вытер рукавом пот со лба. Несмотря на довольно прохладную погоду, его одежда была мокрой. Через несколько минут из темноты появилось несколько человек.
— Все живы? — мужчина кинулся к ним навстречу.
— Да, бать, нормально все, — ответил командир отряда.
— Что там? Было что-нибудь?
— Пять установок. Айдаровцы вроде. Закопали по самые лопухи. Правду дед говорил, мимо пройдешь и не заметишь. Координаты правильные, можно начинать утюжить. Этих не жалко, пусть по полной крошат. Деду нужно еды хоть собрать немножко. Не обманул.
— Да я из-за этого деда чуть не поседел!
— Чего так? — парень взглянул на мужчину уставшими глазами.
— Вы как только вышли, пошел я к нему поговорить. Думал — может еще чего расскажет, а его нету!
— Как нет? Сбежал что-ли?
— Я его в тот кабинет посадил, охрану у дверей выставил... Говорят — не слышали ничего, не видели. И дверь снаружи заперта.
— Через окно?
— Да я ж говорю — в кабинет на первом этаже. Нету там окон! Я думал — всё... Значит на засаду вас вывел, а сам на ногу дал, гад. Ну, сволочь, увижу — пристрелю.
— Ладно, бать. Потом разберемся. Все ж нормально, не обманул он нас. Поспать бы сейчас...
— Командир, может заглянем в гости к нашему разведчику?
— Какому разведчику еще?
— Ну деда помнишь? Он же говорил, что вот тут в лесу живет. Хоть тушенки ему скинем немного.
Молодой человек посмотрел на часы.
— Да, нужно деда поблагодарить.
Через пару минут они уже заходили под тень первых деревьев.
— Под ноги смотрите, аккуратнее. В цепь постройтесь, мы тут его быстро найдем, — командир отдал указания и шагнул вперед.
Полчаса поиска ничего не дали. Никаких признаков проживания человека даже и близко не было. Бойцы собрались в кучку и присели на подстилку из сухих листьев. Командир молча стоял неподалеку и задумчиво смотрел на землю.
— Ну нет и нет, — закуривая, произнес один из парней, — чего его искать?
— Да набрехал конечно, — откликнулся второй, — испугался, наверное, вот и придумал историю. Командир, может он леший, а? Командир! Ты чего? Серега!?
Молодой человек сидел в нескольких метрах от них, повернутый спиной. Его плечи беззвучно тряслись. Парни вскочили и подбежали к нему. Один из них попытался что-то сказать, но слова так и застряли в его горле. Перед ними стояла небольшая, проржавевшая во многих местах, пирамидка с помятой звездой на вершине. Рядом лежала, наполовину занесенная землей, металлическая табличка. Боец наклонился, взял ее в руки протер от грязи и остатков сгнивших листьев. На ней было выбито всего два слова: «неизвестный солдат»...
Бойцы уходили молча, стараясь как можно тише наступать на землю. А на могиле солдата лежала, придавленная двумя банками тушенки, небольшая картонка, на ней синей ручкой было написано: «Васильков Степан Михайлович. Спасибо тебе, отец.»
