Смены мне давали чаще, чем другим. Может быть потому, что я каждый божий день почти припиралась в офис к куратору и просила у него работу? Я настырно сидела и ждала, пока он хоть что-то для меня выроет из своей базы данных. Наверное, ему просто хотелось от меня отделаться уже. Иногда он давал мне направления на стажировку в места, где никто и не требовался. Его звали Клейтон. Он был почти два метра ростом и такой белый! Я удивлялась, как в таком жарком месте ему удается оставаться таким белым? Как будто он передвигался только из дома, до машины, потом в офис, а потом снова в машину и т.д. И ни шагу на улицу…
Однажды целый месяц мне приходилось выходить на работу за четыре часа до начала смены. В три часа ночи идти было одно удовольствие. На улицах ни души, в наушниках играет музыка, прохлада. А вот днем, особенно в полдень – адское пекло… Еще не дойдя до отеля я так уставала, что ни на что не оставалось сил.
Через полтора месяца по приезду я, наконец, получила первую вожделенную зарплату. Можно было ездить на автобусе, купить какой-нибудь одежды и ЕДЫ!
На автобусах ездили только афроамериканцы, латиноамериканцы, белые бомжи и я. Интересно, что на остановках автобусы не останавливаются просто так, как наши. Нужно обязательно помахать им рукой. А чтобы сойти, надо дернуть за веревочку.
Однажды утром я возвращалась с работы и в автобус вошел мужчина. Лицо у него было все в потеках туши, помада размазана. Одет он был в обтягивающую маечку и… юбку и туфли на каблуках. Всю поездку я пялилась на него, как дура деревенская. В новинку для меня был такой имидж. Он даже заметил меня и нервно косился в мою сторону.
Теперь я могла ходить на пляж. Что и говорить, уже на следующий день я была красная, как рак. Все гости гостиниц, знакомые и просто прохожие смеялись надо мной. Один мужик даже дал прозвище «Пинки» (PINK – розовый (англ.), что меня крайне раздражало.
Мои соседки, Лиля и Эльвира, решили поехать в другой штат, чтобы найти новую работу. Почему-то народ говорил, что с мая по сентябрь в Майями не сезон, очень мало туристов. А поэтому и мало работы. Но некоторым удавалось найти места в ресторанах или барах.
Девчонки съехали из мотеля, отдав мне едва половину одолженных денег. Те копейки, что они мне отдали и то пришлось выбивать с руганью. До сих пор трясет, когда вспомню, как Эльвира бросила мне эти деньги на пол… Мою новую соседку звали тоже Эльвира. Лучше нее соседей у меня не было. Эльвира № 2 оказалась веселой, доброй и забавной. Мы до сих пор иногда переписываемся. Жаль, что мы прожили вместе только месяц. Она тоже не нашла работу и уехала в другой штат.
Из «Хасиенды» все стали вдруг разъезжаться. Кто-то домой, кто-то искать работу в другом месте, а кто-то просто решил переселиться в мотель поближе к океану. Больше не было пьянок, игр в карты на желания, громких русских народных песен, которые так пугали местных… В один прекрасный день я оказалась в «Хасиенде» совершенно одна. Порыдав пару часов, я улеглась в кровать, но не уснула, думала, что дальше-то делать…
Я не зарабатывала достаточно, чтобы снимать жилье в одиночку, а месяц подходил к концу. Было страшно остаться на улице. Наконец в нашем офисе я повстречала молодую пару из Македонии, Эйгона и Жасмин. У них тоже не хватало денег на жилье. Я была очень рада (рано радовалась, как потом оказалось). Мы сняли студию с ними и еще одной парой на берегу океана. Я была, как пятое колесо. Две пары и я. Но теперь я хотя бы не боялась стать бомжом. И на пляж попасть теперь можно было, просто выйдя за порог.
Вторая пара, Таня из Москвы и Нэшо тоже из Македонии, были довольно милыми и вполне адекватными. С Таней мы даже подружились. А вот Эйгон с Жасмин были милыми только тогда, когда им что-то было от меня нужно.
Студия, правда, была не ахти, какая хорошая, но зато пляж за порогом.
Я спала на том убогом диванчике цвета детской неожиданности в углу.
Эльвира №2 хотя бы пофотографировала меня немного на фоне местных красот :)
