И хочется поделиться с пикабушниками великолепием этих произведений. Ниже несколько цитат, после которых вам наверняка захочется эти книги найти и прочесть.
Р.Мейсон, "Цыпленок и ястреб"
Об армии:
"Никто из нас не подозревал, что в армии учат водить вертолеты точно таким же манером, как ходить строем и стрелять. Но так оно и было."
О технике:
"Голос инструктора по аэродинамике почти зазвучал в моей голове:
- Названия органов управления в вертолете говорят о том, какой эффект они оказывают на вращающиеся лопасти и рулевой винт. Диск, образованный лопастями - это и есть то, что летает по-настоящему. Фюзеляж просто таскается за ним, подвешенный за втулку винта. "
О Вьетнаме:
"Несколько недель жизнь была вполне нормальной. Я вставал по утрам, надевал оранжевый летный костюм и ехал на машине десять миль до аэродрома. Там проводил два-три часа, изучая двухвинтовой "Пясецкий". А потом просто болтался без дела, разговаривая с другими пилотами о полетах. Некоторые из них успели побывать во Вьетнаме. Они говорили, что в Сайгоне можно купить стереосистему за треть американской цены. Вот и все, что я знал о Вьетнаме: отличное место, если соберешься покупать стереосистему."
О ходе войны:
"Мы уже захватили Счастливую, но нам пришлось вернуться, чтобы поставить несколько заплат на нашу победу. Кто-то забыл сообщить чарли, что они проиграли, а потому они, уебки тупые, все продолжали там торчать, сбивая вертолеты."
О вьетнамцах:
"Девушки с колой были вездесущи. Они появлялись в наших лагерях, разнося кока-колу в пластиковых сетках.
- Пятьдесят центов, джи-ай. Купить кроакакрола?
Они были такие молоденькие и миленькие, что я ни разу в жизни не купил у них колы. Я был твердо убежден, что газировка отравлена."
О себе и противнике:
"Мы оба смеялись. Вьетнамцы, нервно улыбаясь, обходили нас: судя по всему два американцы были пьяными и вообще какими-то бешеными. Нас просто распирало, мы помчались к стоянке велорикш, распевая: 'А мы разбежимся, разбежимся, разбежимся'. И пели до тех пор, пока не сели на велорикшу.
Лен дал ему клочок бумаги с названием отеля, где был офицерский клуб. По-моему, отель назывался 'Интернэшнл'. Рикша глянул на бумажку и кивнул.
Он жал на педали без устали, его жопа ни разу не прикоснулась к седлу.
- В отличной форме, - сказал я. - По ночам, небось, работает на ВК.
Мимо нас проехал голубой автобус ВВС. Его окна были забраны толстыми проволочными сетками.
- Чтобы гранату внутрь не бросили, - заметил Райкер [16].
И вдруг я понял, как легко было бы кому-нибудь подбежать к нам и кинуть гранату. Я занервничал. Очень уж много вокруг людей, за всеми не уследишь. Я был уже близок к тому, чтобы спрыгнуть на ходу с этого восточного экспресса, как тут вьетконговец перед нами с улыбкой обернулся. Мы остановились. Он явно прочитал мои мысли.
- До ва но хал, - сказал он. Или что-то типа того. Я перевел это как: 'Ага, сювак, сицяс твоя умирать!'. Но на самом деле он сообщал нам, что мы приехали. Мы с Леном выбрались и заплатили ему. Он взял наши деньги и укатил прочь. Покупать патроны, не иначе."
О взаимоотношениях родов войск:
"Мы глядели, как взлетает четверка 'Фантомов'. Когда они включили форсаж, звук был, как от удара грома.
- Занятно, наверное, - заметил я.
- Так и есть. Я разок попробовал.
- Ты летал на 'Фантоме'?
- Ага. И ты можешь, если захочешь. Они сюда постоянно заглядывают. Меняются налетом.
- Хотят полетать на 'Хьюи'?
- Ага. Постоянно спорят, что сумеют зависнуть с первого раза.
- Голову на отсечение, ничего у них не получается.
- Ты прав. Пока что никому не удалось. Один из них даже слетал с нами на задание. Вертолеты он возненавидел. Ему казалось, что мы слишком близко ко всему, прямо в самой мякоти. Они-то на своих вылетах мало что видят. Целятся по клубам дыма в джунглях, швыряют вниз свое говно и - бац - они уже дома. Все по-быстрому. Потом садятся в автобус с кондиционером - и в клуб. Порядок, день закончен. Сто вылетов - и домой.
Он сделал паузу, выждав, пока 'Фантом' выполнит посадку.
- Представляешь? Сто вылетов. Блин, я бы уже два раза домой вернулся.
- А вы что, записываете вылеты?
- Неофициально. Я веду свой собственный журнал. А когда я одному кадру из ВВС сказал, на сколько заданий я слетал, он и говорит: а что ты хочешь? Умные пилоты идут в ВВС. Вот гондон.
Я глядел, как взлетает еще один 'Фантом' и сокрушался: а вот остался б в колледже - водил бы сейчас один из таких и жил с той стороны взлетной полосы.
- Так и есть, - сказал я.
- Что?
- Умные пилоты идут в ВВС."
Г.Гасфорд, "Старики"
Там всю книгу на цитаты разбирать можно:
"Солдаты корпуса морской пехоты США освободили Хюэ до самого основания"
"Старика от салаги отличает то, что салага кидает консервы детям, а старик - консервами в детей"
"Берите калек на работу - на них смотреть прикольно."
"Давайте лучше спасать Вьетнам от местного народа. Нас они, конечно, любят. Знают, что если не будут любить, мы их убьем. Возьмешь за яйца - сердца и умы подтянутся'."
Об армии:
Я учу Леонарда всему, что умею сам: от шнуровки черных боевых ботинок до сборки и разборки самозарядной винтовки М14.
Я учу Леонарда тому, что морские пехотинцы не шлепают, что абы как они не ходят. Морпехи бегают, передвигаются беглым шагом. Или, когда дистанция велика, морские пехотинцы топают, одна нога за другой, шаг за шагом, столько времени, сколько потребуется. Морпехи - трудолюбивые ребята. Это только говнюки пытаются увиливать от работы, одни засранцы халявы ищут. Морские пехотинцы содержат себя в чистоте, они не какие-то там вонючки. Я учу Леонарда, что винтовка его должна стать ему так же дорога, как жизнь сама. Я учу его, что от крови трава растет лучше.
О технике:
"Спотыкашка Стьюи был реально нервный, понял? Очень нервный. Поясняю – он нерв-ный был. Этот чувак расслаблялся только когда ручные гранаты бросал. Постоянно все вокруг гранатами усеивал. Потом начал держаться за них вплоть до последней секунды. Ну и вот, однажды Спотыкашка Стьюи вытащил кольцо и больше ничего делать не стал, просто уставился и смотрел, смотрел и смотрел на это зеленое яйцо в руке..."
О Вьетнаме:
"В тысячах футов под нами Вьетнам выглядит как узкая полоска драконьего дерьма, которую бог усыпал игрушечными танками, самолетами и множеством деревьев, мух и морских пехотинцев"
О вьетнамцах:
"Нам никогда уже не доведется повстречать людей лучше, чем те, кого мы здесь сегодня списали. После ротации в Мир нам будет не хватать людей, в которых стоит пострелять."
О ходе войны:
"Танк, дернувшись, останавливается. Жужжит башней. Здоровая девяностомиллиметровая пушка наводится на меня. Какое-то время, которое тянется для меня очень долго, мне кажется, что танк собирается разнести меня в клочья.
Из башенного люка высовывается верхняя половина белокурого командира. На лейтенанте бронежилет и защитного цвета футбольный шлем с микрофоном, который торчит у него над губой. Механический кентавр – получеловек, полутанк.
Я указываю на особняки и объясняю про снайпера, про то, как снайпер замочил нашего братана, и про всякую прочую хрень.
Подходит Ковбой и говорит лейтенанту, что надо немного выждать, а потом начать разносить особняки, один за другим.
Белокурый командир танка молча поднимает вверх два больших пальца."
О себе и противнике:
"'Хряки не скоты. Мы просто делаем свое дело. В нас то стрельнут и промажут, то стрельнут и попадут. Гуки тоже хряки, как и мы. Они воюют, как и мы. У них есть свои крысы-служаки, которые правят их страной, и у нас есть крысы-служаки, которые правят нашей. Но, по крайней мере, гуки - это хряки, как и мы. Вьетконг - другое дело. Ви-Си - это такие иссушенные старые мамасаны с ржавыми карабинами. А с СВА мы дружим. Мы друг друга убиваем, понятное дело, но мы друзья. Мы круты."
О взаимоотношениях родов войск:
"- Украл.
- Значит, украл, сэр.
- Ага, украл... сэр.
- Это мародерством называется. За это расстреливают.
- Я у армейских украл... Сэр.
- Отлично. Обязанности морпеха включают в себя вздрачивание братских видов вооруженных сил. Продолжай в том же духе."
И это я еще все реплики сержанта Герхайма (Хармана) пропустил, потому как их по фильму многие знают =).
